NB! Дорогие мои друзья-читатели! Подошло моё повествование к точке, критической весьма. Так и вижу, как возмущённый читатель, выразительно шевеля губами, произносит в адрес аффтара слова энергетически насыщенные, которых сам аффтар в жизни не употребляет (почти), вскакивает, забыв выключить монитор, и бежит на кухню пить чай (или что другое).
Но. Но. Поверьте, друзья, что всё выше- и нижеизложенное – чистейшая правда! Ну, почти. Аффтар может себе позволить приукрасить что-то, что лично его касается. Но относительно других близких ему людей или общеисторических событий – ни-ни! Да и могу я разве знать что-то сам о событиях более чем двухтысячелетней давности? Откуда? А уж взять на себя смелость исказить что-то – нет, нет и нет. И вообще, после одного случая в детстве, когда я получил изрядно от мамы мокрой тряпкой по шеям, я стал исключительно честным человеком. И этот крест свой с достоинством несу по жизни.
Кто-то родится красивым.
Кто-то родится счастливым -
в рубашке, с серебряной ложкой во рту.
А я, дурачок, правдивым...
Эпиесе 16. КОЕ-ЧТО ОБ АМАЗОНКАХ
Вот вам два огурца. Один - тёмно-зелёный, твёрдый, с колючими пупырышками, хрустящий и остро пахнущий морозной свежестью. Но маленький. Второй - парниково-гидропонный, бледно-зелёный, вялый и водянистый, с явным запахом уныния. Но о-очень длинный. И слезящаяся стопка с налитой пшеничной. И каким огурцом вы предпочтёте закусить? Лично я – маленьким, но хрустящим.
К чему это я? В ответ на мои настоятельные расспросы о причинах её болезни, многое мне рассказала Муза Ипполитовна. О вещах и событиях совершенно невероятных, не укладывающихся в обыденном нашем сознании. Рассказала о личном, совсем не предназначенном для посторонних, пусть даже и заинтересованных, ушей. Она совсем не требовала от меня сохранения рассказанного в тайне. Но, тем более, раз это дело моей совести и чести, я буду очень осторожен при пересказе наших с ней бесед. И короток. Но и об интересе читателей моих я помню постоянно и постараюсь, по мере возможностей, быть хрустящим.
*
На мой вопрос, кого она встретила на стамбульском рынке, Муза Ипполитовна пожала плечами и сказала, что точно ответить не может. Но человек этот говорил на её родном языке, языке её детства, поэтому пройти мимо она не могла. Слишком давно она не слышала его звуков.
- А что это за язык?
- Как тебе сказать… Мёртвый это язык. Не говорит на нём никто сейчас. Умер он давно.
- Как давно?
- Ну, может быть, тысячу лет назад. Или полторы.
- А откуда ты его знаешь?
- Я же сказала: это – мой родной язык, я в детстве на нём говорила, с матерью, с сёстрами.
- Да-а… А… Это…
- Ты хочешь спросить – сколько же мне лет? Много. Точно я сама не знаю, но, примерно, две с половиной тысячи.
- А… Муза Ипполитовна, я… Кто Вы?
- Не пугайся, дурачок. Муза я твоя, просто Муза. И не ломай голову сильно. Есть я – и есть.
- Да я не боюсь те… То есть, Вас… А Мусей мне можно Вас звать?
- Не можно, а нужно. Ладно, милый мой, вижу, что не успокоишься ты, пока не узнаешь всё. Хотя всего и я не знаю. Садись поудобней, слушай…
Вот, друзья мои, и подошёл я к тому самому моменту истины. Значит, так.
Давным давно, ещё до нашей эры, то есть до Р.Х., жили на свете амазонки – легендарное племя женщин-воительниц, обитавших, как утверждает древнегреческая мифология, на северо-востоке Малой Азии на побережье Черного моря, где они создали свое воинственное государство. Но Муза поправила: первоначально амазонки обитали возле устья реки Танаис (нынешний Дон), название которого происходит от имени сына Лисиппы, одной из их цариц. Отсюда амазонки расширили свою империю, которая, в конце концов, стала простираться до восточного Средиземноморья. Они покорили Трою, а также Сирию. Амазонки основали города Смирну и Эфес, в котором находился знаменитый храм Артемиды, одно из семи чудес света в античном мире.
Было два разных племени амазонок. Одно обосновалось у подножия Кавказских гор, на окраине Малой Азии. Воительницы заключили договор с соседями, позволяя юным своим девам раз в год сливаться с их мужчинами в любви, с целью воспроизводства обоих народов. Рожденных мальчиков не убивали и не калечили, а отдавали отцам, оставляя девочек себе.
Второе племя амазонок жило на побережья Средиземного моря, в Ливии. Это были те амазонки, с которыми бог Дионис заключил союз для борьбы с титанами и восстановления на троне короля Аммона в Египте.
Жили амазонки, видимо, и в других местах.
В одной из легенд крымских татар рассказывается о племени дев-воительниц, которых в жестоком сражении ждала неизбежная гибель, но они превратились в белых морских птиц и улетели куда-то.
Вайнахи считают себя потомками мужчин, рождённых амазонками от любви с божественными вайнахами-праотцами.
Даже в мифах индейцев Южной Америки говорится о девах-воительницах, которых они называют гии-риномо.
Сами амазонки считали себя дочерьми жестокого бога войны Ареса и нимфы Гармонии, его возлюбленной. Однако, полного единодушия в этом вопросе у них не было: кто-то считал своей прародительницей Афродиту, кто - Отреру, дочь Ареса, кто Артемиду. Но, поскольку все прекрасно владели оружием, бурных споров на эту тему у амазонок не было. И все они поклонялись Артемиде - богине охоты, девственности, женской силы и плодовитости. Жили амазонки в своём государстве, которым и управляли, ведя непрерывные войны. Военные походы амазонки предпринимали под предводительством своей царицы.
Муза и была дочерью одной из последних цариц амазонок, прославленной Ипполиты. Царицей была и её бабушка Антиопа, взятая в плен греческим царём Тесеем, ставшая его женой и погибшая, в дальнейшем, в сражении со своими бывшими подданными.
Родилась Муза в трагический для амазонок период. Существенно окрепли их соседи, прежде охотно вступавшие в военные союзы с амазонками, славившимися своей стойкостью и бесстрашием в битвах. Соседей, и ближних, и дальних, весьма прельщали обширные земли империи амазонок. И частенько соседи уже заключали союзы между собой для войн с амазонками.
Муза рассказала, что она была ещё совсем девочкой, и вместо меча носила большой кинжал, а боевой лук могла натянуть лишь до половины, когда к её матери явился грек по имени Геракл, с требованием отдать ему волшебный пояс, который носила, не снимая, Ипполита. Мать не отказала ему сразу, поскольку были там какие-то тонкие политические моменты, и даже отдала ему пояс, но переговоры продолжались. Закончилось это тем, что Геракл убил её мать. Муза была очень невысокого мнения о Геракле: по её словам, в могучем теле воина жил грубый и невежественный разум, отягчённый непомерным тщеславием и кучей комплексов. После смерти Ипполиты амазонки потерпели ряд тяжких военных поражений и вынуждены были бежать: кто в Ливию, кто в Малую Азию, кто в скифские степи. Небольшие государства или отдельные племена амазонок просуществовали ещё несколько сот лет, но существование их становилось всё труднее и труднее. Многие погибали, кого-то захватывали в плен, другие по собственной воле отдавались завоевателям и становились домохозяйками.
Поразил меня в повествовании Музы один эпизод.
(Тут хочу сделать короткое замечание от себя. Я назвал рассказ Музы повествованием не просто так. Меня поразило в нём бесстрастие, полное отсутствие какой-либо эмоциональной окраски, даже когда она говорила о гибели матери и бабушки. И сразу я не смог понять причины этого бесстрастия – она открылась мне позже.)
Итак. Тёплый весенний день. Берег моря. В шатре возлежит Герой. Позади - полмира, покоренного им, героем. Он устал. Разве он не добился всего, о чем мечталось? К нему приближается слуга: «О великий, прибыла какая-то знатная дама». Кивок головы, жест победителя: «Пусть войдет!»
Что ж, он привык к почитанию. Но чужестранка не спешила войти, и герой не счёл за великий труд выглянуть наружу сам. И не пожалел о том. Перед шатром верхом на боевом коне сидела юная красавица. Но приехала она не одна: за её спиной спешивалась с коней свита из трёхсот столь же юных вооружённых дев. Герой удивленно обводит взором эту толпу. Тут же гостья объявляет, зачем они прибыли сюда. За дочерьми!
Героем был Александр Македонский. Завоевав половину известного ему тогда мира, он, со своим многотысячным войском, стоял лагерем на южном берегу Каспийского моря. Чужестранку звали Фалестрис. Она - «правительница всех живущих между горами Кавказа и рекой Фазис». Но облик её так не соответствовал громкому титулу, что удивил бы любого: босая, короткая юбка завязана над коленями узлом; в руках – легонький серповидный щит, на поясе – небольшой боевой топор, на правом плече – лук, левая грудь обнажена. Она была царицей племени амазонок, живших на берегах Черного моря. Она желала зачать от героя дочь, ибо в жилах той должна течь лучшая царская кровь!
По словам римского историка и писателя Курция Руфа, жившего четыре века спустя, встреча Героя с царицей амазонок состоялась в 330 году до нашей эры.
(Продолжение будет обязательно! Следите за рекламой, господа!)