Раскалённый поток вонзался в голову, а потом, пронзая тело насквозь, выжигая внутренности, выходил в пространство. Миа никогда ранее не испытывала ничего подобного. Даже не подозревала, что возможна такая боль.
Она еле разлепила веки и увидела, что лежит на полу какой- то комнаты. Через секунду до неё дошло, что это та самая съёмная квартира. Сколько она провалялась без сознания оставалось неизвестным и пока не интересовало. Боль поглощала все мысли. Перед глазами мелькали миллионы лиц. Одни места за секунду сменялись другими. Слух отказывался воспринимать что- либо кроме многоголосого разноязычного гула.
Миа попыталась встать. К горлу подкатила тошнота и потемнело в глазах. Ослабевшие руки, на которые она опиралась, подогнулись.
" Похоже, мне конец",- констатировал агонизирующий мозг перед тем, как вливающаяся бесконечная информация, не затопила мысль. Думать Миа не могла- всё смывал поток.
Внезапно, очень чётко появилось лицо Генрика. Оно исчезало и вновь возникало посреди множества чужих лиц. Миа снова затошнило от запаха бесчисленных человеческих тел.
Самое страшное- она не могла закрыть дверь в сознании. Пыталась вновь и вновь, с каждым разом слабея всё больше, - и зря. Оставалось лишь закрыть глаза и приготовиться к смерти или ещё худшему- безумию.
Кто- то подхватил её и рывком посадил. Миа старалась разглядеть что- то сквозь месиво лиц и удивилась тому, как поблекли мучительные образы. Шум в ушах немного стих. Исчез удушающий смрад миллионов тел. Вместо него появилась божественная смесь морского бриза и запаха можжевельника. Как же она соскучилась по этому воздуху!
Миа сидела на берегу моря.
В поле её зрения оказалась пара ног в джинсах. Чьи- то руки нежно приподняли её лицо. Миа уставилась прямо в глаза Генрика. Похоже, он орал, но слова еле достигали её измученного мозга, перекрываемые шумом голосов.
- Маша! Ма-а-аша!
Он тряс её, добиваясь ответа. Нет уж, спасибо! Миа попробовала вырваться. Голову пронзил новый приступ боли, руки сжали виски, стараясь защитить, но напрасно. Однако вместе с этим появилась странная уверенность, что Генрик поможет ей, прекратит мучения.
- Ты меня слышишь? Маша!- кричал её любимый.
Ну чисто: " Маша, вызывает Земля. Приём."
Миа разразилась идиотским гоготом. Одновременно по щекам потекли слёзы боли.
Генрик бросился к морю, благо- недалеко. Ладонями, наполненными водой он принялся умывать лицо девушки.
- Сейчас, сейчас...
Смех и слёзы пропали, боль осталась.
- Помоги мне,- попросила Миа, стараясь не закрывать глаза. Криков Генрика она не слышала, только отдельные звуки, а потому пыталась различить его слова по губам.
- Закрывай поток! Быстрее! Пока не поздно!
- Не могу...не получается...
Его пальцы разжали стиснутую в кулак ладонь Миа.
- Держись, я помогу!
Новая попытка захлопнуть дверь- и ничего. Та не сдвинулась ни на миллиметр. Даже наоборот, поток расширялся.
- Не могу...- снова простонала Миа.
Из руки Генрика текла, не давая девушке сдаться, сила. Он заорал прямо ей в ухо:
- Закрывайся! Представь, что ты под стеклянной сферой, железным колпаком- что угодно!Только бы отсечь поток.
Кое- как до неё дошло, что он имел ввиду: отгородиться вместо того, чтобы бестолку сражаться с дверью. Всё равно напор не даст её закрыть. С немыслимым усилием Миа сосредоточилась на сфере. Увидела её гранёным, тяжёлым, хрустальным шаром, поглотившим в себе двух людей, и огненную струю, падающую сверху, но не проникающую внутрь.
Исчезли лица! Голоса превратились в шопот. Миа и Генрик сидели в переливающемся на солнце убежище, спасающем пока хватало энергии его подпитывать. Если бы кто увидел эту картину, легко принял бы людей за инопланетян внутри потрясающе- красивой искрящейся ракеты.
Генрик заговорит нормальным голосом, но взволнованно:
- Что ты творишь?! Это ж самоубийство! Как можно без контоля раскрываться информационному полю всей планеты?
- Не знаю...перепугалась...меня нашли...- слова давались с трудом. Миа находилась на грани обморока. Пить хотелось ужасно.
- Да понятно. Закрывай дверь!
- Подожди,- запротестовала девушка.- Мне нужно знать. Я хочу помочь. Там же дети...и то...что- то страшное...которое хочет пройти в наш мир.
- Закрывай дверь!- повторил Генрик.- Потом приоткроешь маленькую щёлочку. Не сейчас, мы не можем сидеть так вечно.
Миа перекрыла поток поразительно легко, мгновенно. В тот же миг расстаяла сфера- Генрик перестал питать защиту энергией.
- У нас нет времени,- сказал он.
Но Миа удивлённо оглядывалась. Она находилась не просто у какого- то моря. То было волшебное место её детства. Батилиман!
Пальцы ощупывали гальку, возвращая далёкие, счастливые воспоминания.
Когда- то давно здесь случилось землятресение, и огромные глыбы торчали из воды или возвышались среди можжевельника, словно кости доисторических чудовищ.
На пляже все глыбы разрисовали. Миа всегда считала, что такая идея придавала месту особое сказочное очарование. Возле лестницы, спускающейся от домиков к морю, вместо кучи гигантских камней возник зелёно- красный дракон. Грот под одной из глыб превратился в подводное царство. А посреди пляжа стояла подводная лодка. На длинном камне с каждого бока нарисовали ряды голубых иллюминаторов. Средний из них был больше остальных, поскольку там художник изобразил капитана в белом кителе и фуражке.
В раннем детстве Миа наивно полагала, что это портрет её деда. Ведь именно дедушка с бабушкой привезли её, пятилетнюю, в это дивное место. Навсегда осталось в памяти первое впечатление- чистейшая вода, когда и на глубине кажется, что дно- вот оно, прямо под ногами. Поразили и мириады непрерывно стрекочущих цикад, и чудесные разноцветные фонарики, установленные в ветвях деревьев. Потом, со всеобщим развалом, пришёл в запустение и Батилиман: фонарики пропали, дорожки покрылись мусором, а облупившаяся краска перил не скрывала ржавчины. Миа надеялась, что со временем порядок должны были навести, но убедиться лично ей не довелось.
И вот сейчас она попала в Батилиман своего детства.
Они с Генриком сидели в гроте, с низу до верха представляющем картину подводной жизни: медузы, крабы, рыбы, плавающие среди водорослей и пузырьков воздуха. Как же бились отдыхающие за это местечко!
- Маша!- возмутился Генрик.- Послушай меня!
Убедившись, что её взгляд не блуждает умилённо по сторонам, он продолжил, торопясь скорее объяснить как можно больше за то короткое время, которое у них оставалось:
- Немедленно возвращайся и быстро уходи из квартиры. Найди телефон- автомат. Не открывай потока пока не сосредоточишься на одном имени- Петер Анкер. Запомнишь?
Миа кивнула:
- Кто это?
- Ты поймёшь сама, сейчас некогда объяснять. Так вот-только потом можно чуть приоткрыть дверь. Этого хватит. Бери знания только о Петере и всех преступлениях, с ним связанных. Сообщи в полицию о тех, кого ещё можно спасти.
Генрик на секунду остановился и вздохнул.
- Беда в том, что один из детей, мальчик по имени Адам, находится в смертельной опасности, и мы должны не допустить его гибели!
Миа, как прилежная ученица, старалась запомнить правильно имена и порядок своих действий, при новом имени мысленно взмолилась: " Ну хватит! Я точно что- нибудь перепутаю!"
- Найди его! Полиция может и не успеть, так что кроме тебя спасти Адама никому.
- Почему он так важен? Там же десятки, если не сотни детей!
- Ты всё поймёшь. Скоро. Повтори- ка мне первое имя,- потребовал Генрик.
- Петер Анкер.
- И мальчик?
- Адам.
- Хорошо,- но Миа видела, что её любимый не рад, а скорее грустен и обеспокоен.
- У меня ведь нет другого выхода, так?- уточнила она, и когда Генрик кивнул, добавила:
- Не переживай. Такая моя судьба.
Генрик обнял её.
- Удачи, малыш.
Им не хотелось разрывать объятий, но нужно было спешить.
Пропала картина с рыбами, утонув в ослепительном белом сиянии. Миа подошла к выходу и обернулась: самый дорогой ей человек в самом дорогом на свете месте. Хотелось остановить время, или хотя бы запомнить это чудо навсегда.
Генрик желал идти с ней, она знала, но граница между мирами лишала его такой возможности. Он оставался, не в силах ничего больше сделать, вынужденный ждать. Улыбнулся ей ободряюще, но глаза смотрели встревоженно и серьёзно.
- Мы скоро снова увидимся,- пообещала Миа, уверенная, что теперь бояться перехода нечего, и шагнула в свет.
- Я знаю, Машенька,- её любимый уже не улыбался.- Я знаю.
Он понял как может помочь ей.