Фонарь дрожал неверным, тусклым светом,
Терзался ветер, пробуя толочь
И рвать на части наши силуэты.
Потусторонних вёсен миражи
Плодились, как неведомые штаммы,
Суицидальный выбрали режим
Незрячие бесцокольные лампы.
Щадящий наркотический провал
Был сдобрен пухом снежно-белых специй,
И всяк входящий блеял мадригал
Про душу нерождённого младенца.
И так учтиво слушала земля,
Вбирая слёзы жертвенных овечек,
Гасило время жизнью векселя,
Инъекционно двигаясь по встречке.