Наконец, один дом глянулся. Сравнительно недалеко от города (во всяком случае, дорога хорошая, около часа езды). Поселок с магазином, пунктом «скорой помощи» при маленькой больнице, есть даже небольшой работающий кинотеатр. Везде, куда ни глянь – зелено, чистенько. Старомодные кирпичные заборчики. Аккуратные газоны. Лавочки с любопытными старушками. Играющие возле домов дети.
Сам дом – в очень даже хорошем состоянии. Двухэтажный, просторный. Со всеми коммуникациями. Отличной лестницей. Большими комнатами на втором этаже. При вполне оборудованном подвале. Дом, способный выдержать одномоментный приезд тещи с тестем и родителей Виталия, если они вдруг задумают в отпуске повоспитывать подрастающее поколение.
Подогнать бригаду строителей, и недельки через три можно будет выбираться на свежий воздух…
- Ты что ли покупаешь этот дом? – плотненький невысокий старичок как-то незаметно подкрался к будущему хозяину, когда они с риэлторшей вышли в садик перед домом.
- Покупаю. А что? Есть возражения? – неожиданный приход незнакомца спровоцировал резкую интонацию, про себя же мужчина отметил, что неплохо бы еще вокруг дома установить капитальный забор и сделать запирающуюся на замок калитку.
- Виталий Алексеевич, - переключила Вика внимание на себя, - так документики оформляем?
Мужчина краем глаза отметил взгляды, которыми обменялась женщина с подошедшим стариком. Это показалось ему подозрительным. Но задавать вопросы сейчас было как-то не с руки. Дом, как дом. Вполне современный. Из краткого рассказа риэлторши Виталий знал, что продает его некто по фамилии Хейфиц. Что вот уже десять лет в доме никто не живет постоянно. Только каждое лето проводились ревизионные вылазки, поэтому все коммуникации в рабочем состоянии, двери не скрипят, а окна блестят вымытыми стеклами.
- Ты, сынок, не сердись, - продолжил старик, несмотря на то, что Вика всем видом показывала, что ему лучше б помолчать. – Мы соседи. Все здесь у нас по-простому. Этот дом уже с конца девяностых пустует. Уехали его хозяева, - незнакомец хотел продолжить, но закашлялся, - совсем уехали… А нынешний, брат что ли? Так и не въехал. Приезжает раз в месяц с женой. Проветривают. И все. Даже не ночуют…
-Детей, наверное, нет, - усмехнулся Виталий; в принципе ничто в рассказе соседа не противоречило тому, что он узнал от риэлторши, а фамилия Хейфиц предполагала возможность выехать за границу.
Старик молча кивнул, почему-то махнул рукой и пошел к калитке. Уже взявшись рукой за щеколду, даже не оборачиваясь, крикнул:
- Если что, имей ввиду, надо будет – приглашай меня или внучку мою… Сами решите – позовите Алису.
Реплика была настолько бессвязной, настолько неожиданной, что Виталий не ручался за то, что правильно все расслышал. Переспрашивать Вику не хотелось. Тем более, она в жутко рассерженном настроении уселась на переднее сидение автомобиля, и к разговору расположена не была.
Ремонт дома завершился в запланированные сроки. Виталий вполне уложился в выделенную для этого сумму, остались даже деньги на лишние премиальные рабочим. Когда приехал принимать работу и рассчитываться, даже поразился, как презентабельно выглядел теперь дом. И не подумаешь, что десять лет стоял без хозяев.
Славка, мастер, расписываясь за премиальные, только довольно хмыкнул в усы:
- За мышей доплата…
- Каких мышей? – удивился хозяин.
- Так шалят же, - парень обвел взглядом обозримое пространство первого этажа. – С вечера уходим, все инструменты в порядке оставляем. А наутро – разбросано. Не иначе, мыши в прятки играют. Или чем поживиться ищут.
- Норы были? – брезгливо осведомился Виталий, прикидывая, что неплохо бы вызвать специалистов перед приездом детей, пусть обработают все тут.
- Не-а, - Славка беспечно дернул плечами, - все заделано. Полы – еще век простоят, не проломятся, - залихватски отбил чечетку, так, что эхо разнесло стук по всему дому. – Сами не поймем, откуда. Ребята говорят, может у местных у кого ключи есть, балуют просто…
Ответ не успокоил Виталия. Что мыши, что местные – проблема оставалась нерешенной. Жена, теща и мама – женщины общительные, но вмешательства соседей в свою жизнь не потерпят.
- Заеду к риэлторше, может с прежним хозяином свяжусь, - решил мужчина. – Узнаю, что почем…
Славка не понял, при чем тут он, но кивнул. Пожали руки и расстались. Виталий пообещал, что если что, будет вызывать именно эту бригаду рабочих. Мастер знал, что «если что» - будет навряд ли…
Вика очень удивилась, когда Виталий нагрянул к ней в офис. В голову пришли мысли, что клиент нашел какие-то скрытые дефекты здания или, что вероятнее, сосед приходил еще, и своей излишней словоохотливостью нагнал страху. Женщина приготовилась защищать контракт, настаивать на больших неустойках и так далее. Но мужчина просто попросил телефон бывшего хозяина.
- Зачем он вам? – удивилась Вика.
- Строители говорят, что мыши одолевали во время ремонта.
- Мыши?
- Ну, - Виталий почесал затылок и усмехнулся. – Хотел спросить, при нем то - же самое было, или нет.
Женщина молча протянула визитку Хейфеца.
- Спасибо! – мужчина помахал клочком бумаги, словно прощаясь и ушел.
Риэлторша глубоко вздохнула и на пару минут откинулась на спинку стула. Потом взяла телефон и набрала номер еще одного бывшего клиента.
- Михаил Хонович? Это Вика, из риэлторской фирмы. У меня есть вопрос: в вашем доме были мыши?...
Хейфец уже ждал Виталия. Мужчины договорились встретиться в парке, недалеко от дома бывшего хозяина дома. Когда Виталий подошел, Михаил кормил уток, плавающих в небольшом пруду, бросая кусочки булки прямо с мостика, перекинутого с берега на берег.
- У вас вопросы ко мне? Что-то с коммуникациями? Или обнаружили задолженность?
- Нет-нет… Просто дело такое, - Виталию вдруг показалось смешным и очень незначительным, что из-за рассказа строителя он тут же рванулся наводить справки. – Я делал ремонт в доме, нанимал бригаду. Ребята серьезные, - для чего он говорил это Хейфецу? Но тот только, молча, кивал, внимательно слушая. – Так они говорят, в доме мыши. Но норок не видно, полы вроде крепкие, плинтуса новые. Может соседи шалят? Вы ключи не теряли?
Михаил серьезно посмотрел на собеседника, пожал плечами, и ответил, улыбнувшись краешками губ:
- Так поменяйте замки. Если честно, я и не помню, терял ли?
- Так-то так, - вдруг интуитивно Виталий исправил свое несколько глупое положение. – А кто такая Алиса? И почему вы сами не жили в доме?
Михаил побледнел. Размял в руках сразу все остатки булки и выбросил прожорливым птицам.
- Сядем на скамейку? Уже наболтали, да?... Этот дом мне от брата достался. Генрих жил там с женой, девочками, дочками восьми лет: Алисой и Лизой. Собрались уезжать. Генрих нашел работу хорошую. Заграница, отличные условия… Алиса и Лиза были близняшками. Только у Лизы с головой что-то. Молчала все время, ходила с мишкой игрушечным, не расставаясь. Жила в своем мире. Брат думал – за границей специалисты, может помогут ей… А Алиса девочка общительная, живая. Заартачилась, мол, не хочу уезжать. Там люди другие, друзей нет… Мол, останусь здесь. Ее как только не уговаривали – без толку. Буду, говорит, с бабушками жить. А какие бабушки? Наша мама еще молодой умерла. Нас тетка воспитывала. Сейчас живет, наконец, в свое удовольствие, вышла замуж. Старенькая уже… У Марты тоже мама не молодая, болеет. Хотели и ее потом к себе потихоньку перевезти. Со мной оставить Алису? Так у меня своя семья, дети уже взрослые и тогда были, в университете учились… Такое положение… А девочка упрямится! Генрих стукнул кулаком по столу, приказал вещи паковать. Алиса, видимо, попугать хотела. Ночью бежать собралась. В рюкзачок покидала пару вещичек, футболки там, трусики, носочки – что ребенок собрать может. А двери на ночь закрывали. Так она – через окно. Прыгнула неудачно. Ее утром в траве нашли. Шею свернула… Такая история… Отъезд отложили. Похороны там, поминки. Марта вообще безутешна была… А Лиза, видимо, от потрясения, заговорила. Но мишку так и таскала за собой.
- Но потом все-таки уехали? – Виталию стало почему-то очень неудобно, что ненароком всколыхнул тяжелые воспоминания.
- Уехали… - Михаил вздохнул и отвернулся в сторону, были видны только вздрагивающие плечи. – Чуть из города выехали – под фуру угодили. Машина всмятку. Автогенами вырезали…
- Оп-па! – у мужчины даже дыхание перехватило. Сразу стало понятно, почему дом был не люб прежнему хозяину, почему не хотелось в нем наводить свои порядки, свой уют, ночевать. – Вы извините меня! – как можно искреннее попросил он.
- Ничего. Будьте счастливы, - Михаил поднялся со скамьи и пошел прочь ссутулившись.
Виталий смотрел ему вслед, пока глаза не зарезало, мысленно проклиная свою мнительность, соседа с недомолвками, Вику – риэлторшу – наверняка же все знала, а промолчала.
Жене и детям дом понравился. Гомон стоял такой, что хоть уши затыкай. Мама с тещей только переглянулись, видимо, переваривая впечатление от увиденного. Впрочем, у них и времени толком не было высказывать свои впечатления: помогли с переездом, разложили вещи по местам, и тут же уехали в город.
Впереди были выходные. Виталий предвкушал, что приятные. Женя благосклонно на него посматривала. Дети набегаются так, что заснут с курами, поэтому можно рассчитывать на романтический вечер.
Однако человек предполагает, а Бог располагает. Едва сели ужинать, позвонил Серега с работы, срочно вызвал на какую-то незапланированную «планерку».
- К черту! – возмущался Виталий. – У меня законный выходной!
- Ты больно не возбухай, - урезонивал Сергей. – Наш Лексей Вовкович собрался новый филиал открывать. Ищет директора. Или ты не в курсах со своим ремонтом?
- В курсе, - недовольно пробормотал мужчина. – Сейчас, доем и приеду! Он бы еще в десять вечера всех собрать надумал…
- Он, сам себе барин. Говорит, захочу, соберу в полночь, если бессонница замучает.
Виталий угрюмо взглянул на жену. Та, все понимая, грустно собирала тарелки.
- Ты езжай. Ночуй дома. Мы сами тут.
- На новом месте? – мужчина любил Женю в эти минуты, как никогда.
- А что? Почитаю, погуляю в саду. Дети рано сегодня заснут… А меня новое место никогда не пугало, - женщина улыбнулась. – Вот станешь директором, будешь прямо здесь совещания проводить!
- Твоими бы устами…, - Виталий немного успокоился. – Ладно, поеду! Если продержит до десяти, сюда вернусь.
- Ладно, позвонишь…
Алексей Владимирович был многословен и нетороплив. В полночь ехать на дачу смысла не было, да и опасно, можно было и нарваться. Виталий заночевал дома, соскочил в семь утра и тут же поехал за город. Душу томило тревожное ожидание: как поспали на новом месте.
Он сам-то ночевал там накануне. Поспал очень даже крепко. Но ему редко выдавались бессонные часы, здоровый организм сбоев не доставлял. Снилось, конечно, что-то тягостно-мутное. Но это, вероятно, после разговора с Хейфецом. Тем более, содержания сна Виталий не помнил уже через минуту после пробуждения, поэтому мог только строить предположения.
Когда в нетерпеливом возбуждении ворвался на кухню, Женя уже готовила завтрак.
- Как дела? Как спали? – начал с вопросов Виталий.
- Нормально, - жена улыбнулась, но мужчине показалось, что у нее слегка дрожат руки. – Дети недавно проснулись. Уже убежали в бадминтон играть. Я на тебя тоже яичницу готовлю? Или салатом обойдешься?
- Ага. – Виталий прошелся по кухне, заглядывая во все углы.
Жена удивленно следила за ним.
- Что-то ищешь?
- Мышей не было?
Женя выронила нож и в немом изумлении уставилась на него.
- Мужик придет, - кивнул мужчина, пытаясь шуткой разрядить обстановку.
- Тут есть мыши? – женщина была в таком взвинченном состоянии, что любой посторонний шорох, и она бы с ловкостью кошки запрыгнула на стол.
- Нет, - как само собой ответил муж. – А с ножами поаккуратнее, нам лишние гости не нужны.
Женя, принявшаяся было снова за готовку, отложила нож в сторону.
- Уже был один сосед. Говорил что-то странное, я не разобрала толком…
- Коренастый такой, плотненький? Глаза с прищуром? Говорил, позовите, если что?
- Ну да.
- Он и ко мне подходил, - Виталий сунул в рот веточку салата с кружочком колбасы. – Не обращай внимания. Местные достопримечательности… Мы люди новые. Вот и интересуются, так сказать…
Жена заметно успокоилась. Через несколько минут прибежали голодные дети. Завтрак прошел, как всегда, в веселых разговорах. Виталий пересказывал последние новости с работы. Женя радовалась возможности продвижения мужа по службе. Наташка с Сашкой дружно спорили о чем-то своем, попеременке получая тычки под столом друг от друга и от родителей. Но мужчина понимал каким-то внутренним чутьем, что утренняя тема не закончена, что жена еще вернется к ней.
Так и случилось. Когда дети опять убежали играть, а взрослые принялись дружно убирать со стола.
- Мне сон сегодня такой странный снился, - начала Женя. – Будто я не сплю, а словно парю над всем домом. Знаешь, летаю. Или скорее, хожу по воздуху. Вдруг вижу, девочка ходит, лет семи-восьми на вид. Странная такая. Будто в сорочке ночной почти до пят. Волосы светлые распущенные. Идет по дому, по первому этажу, заглядывает везде, шкафы открывает. Я подхожу, спрашиваю, мол, кто ты, что здесь делаешь. Она говорит, ищу мишку, мол, мишку куда-то Алиса дела, найти его надо, или Алису позвать…
Едва женщина начала рассказывать свой сон, Виталий вспомнил, что снилось ему предыдущей ночью. Сны мужа и жены поразительно походили друг на друга, описание девочки, поведение ее. Не это ли заставило мужчину спешить на дачу с утра пораньше, потом искать следов пребывания ночной гостьи на кухне…
- Тут история такая…- Виталий даже не знал, как рассказать. – Я не хотел тебе рассказывать при детях, маме и теще… У этого дома история.
Женя всплеснула руками и осела на стул, будто предчувствуя что-то. Муж принялся подробно пересказывать историю, которую услышал от Хейфеца, про брата его, про девочек-близняшек – Алису и Лизу, про несчастный случай с одной из них, про трагическую гибель всей семьи. Потом поведал о встрече с соседом, накануне заключения договора купли-продажи.
- Но здесь же погибла Алиса? – задумалась жена. – А девочка, которая мне снилась, наоборот, искала Алису. Что-то не сходится…
- Да, нет. Сломала шею эта оторва. Хотела всех напугать, а сделала хуже и себе тоже. Я уверен, что правильно понял Михаила… - Виталий старался не зацикливаться на несоответствиях. – Не переспрашивать же его… И так чувствовал себя гестаповцем, после нашей встречи.
- Может еще с соседом поговорить? Мне кажется, что он не просто так помощь предлагает, - задумалась Евгения. – Он пришел, когда увидел, что я вышла на крыльцо. Знаешь, проснулась после увиденного, и поняла, что заснуть больше не получится. Встала, думала, погляжу на рассвет. А тут он, Сергей Саввыч… Я так испугалась, что он тоже начал про какую-то Алису говорить. Убежала в дом, как девчонка. Пряталась за занавеску, за стариком подглядывала.
- А он что?
- Ничего. Ушел сразу. Махнул рукой, и ушел… - женщина немного встревожено посмотрела на мужа. – Я не останусь здесь ночевать больше одна.
- Завтра у меня выходной. Со мной останешься? – Виталий успокаивающе гладил ее по макушке, было очень приятно, что жена доверчиво уткнулась ему в грудь, будто пряталась.
Сосед, Сергей Саввыч, не стал дожидаться, пока они сами придут, пожаловал снова – после обеда. Принес с собой папку «Дело», весьма толстую, надо сказать, и положил ее на стол, будто предлагая посмотреть, ознакомиться.
- Чаю налить, - предложила Женя, видя, что мужчины собираются «поиграть в гляделки».
- Налей, - согласился старик. – А ты, - кивнув на папку, - смотри, это чтобы вы не думали, что я выдумываю, или просто к вам пристаю.
Первым документом в папке лежала копия диплома об окончании циркового училища. Виталий усмехнулся, не понимая, зачем это здесь нужно. Сергей Саввыч покачал головой:
- Я заканчивал. Увлекся, понимаешь, фокусами всякими, телекинезом, чтением мыслей, гипнозом. Поступил, обучился… А потом – ты дальше гляди – передумал, поступил в университет, на психиатра. Так всю жизнь и проработал в клинике для душевнобольных. У нас здесь и такая есть. Знаменитая. Сюда больше всяких звезд привозят, или состоятельных. Всякое бывает, и у них крышу сносит…
Отложив копии документов об образовании в сторону, Виталий наткнулся на копию трудовой книжки – да, сосед был человеком обстоятельным: действительно, психиатрическая лечебница № такой-то, стаж больше 30 лет… Потом была копия выписки из истории болезни Хейфец Елизаветы Генриховны. Мужчина ничего не понял, диагноз был для него только набором непонятных слов.
- Она не лечилась в клинике, просто наблюдалась, стояла на учете, - пояснил Сергей Саввыч. – У Марты роды были тяжелыми. Лиза шла второй, повредилась сильнее. Не говорила ни с кем, ходила с игрушкой, дичилась.
Эти пояснения вполне соответствовали тому, что рассказал Михаил. Но следующий документ поразил Виталия: Алиса так же наблюдалась в клинике.
- Шизофрения, - пожал плечами сосед. – Почти не проявлялась. Этот диагноз у них наследственный. У Марты отец был шизофреником.
- Не пойму, зачем вы мне все это показываете, куда ведете? – Виталий быстро пролистнул документы в папке.
- Просто чтобы не считали меня чудиком. Привязался, мол… А я просто помочь хочу. Михаилу хотел помочь…
Сергей Саввыч выразительно глянул на мужчину, будто притянул глаза его. Виталий почувствовал, что оторваться от этого контакта никак нельзя. Его душа словно увязла в чьей-то чужой душе. Но духоты, удушливости навязанной воли не было. Наоборот, словно ветерком в жару повеяло. А на фоне этого вдруг всплыл голос соседа:
- Снился же сон вам? И тебе, и жене твоей? Про девочку?
Оглянувшись по сторонам в поисках Жени, и наконец, найдя ее за своей спиной, застывшей с чашкой чая в руках, мужчина кивнул.
… Ночь. Тишина. Только сверчки поют свои заунывные песенки, да ветер шебуршит ветвями деревьев.
Дом полон странных удлиненных теней. Сразу и не поймешь, что их породило: реальный предмет, или это виновато воспаленное воображение. Лунный свет перескакивает то туда, то сюда. В какой-то такой скачок освещенной оказывается большая лестница, ведущая из холла на второй этаж.
На самом верху замерла фигура девочки лет восьми. Она одета в длинную светлую ночную сорочку. Ее ноги босы. Волосы рассыпаны по плечам неприбранными локонами. На лице застыло выражение удивления и чего-то еще, что не поддается распознаванию. Девочка оглядывается по сторонам, будто картина дома, наполненного лунными тенями, для нее в новинку. Малышка выглядит только что проснувшейся. Разбуженной внезапно. Это состояние полусна наполняет ее движения загадочной вкрадчивостью, когда она начинает спускаться с лестницы.
- Алиса! – зовет девочка…
Эхо разносит ее крик во все уголки дома, многократно отражаясь в тишине. Но загадочная Алиса оставляет зов без ответа.
- Где мой мишка, Алиса?
Юная незнакомка летящей походкой сбегает вниз, в холл. Оббегает весь первый этаж, заглядывает во все уголки. Видно, что она ищет небольшой предмет.
Наконец, девочка доходит до большого зеркала, висящего на стене. Взгляд малышки натыкается на свое отражение. Она протягивает к нему руки.
- Алиса! – и проваливается в зеркальную поверхность, словно та – только водяная гладь…
- Я сам видел все, когда остался здесь ночевать, - прокомментировал Сергей Саввыч. – Сон повторяется из ночи в ночь. Всем, без исключения. Я предлагал помощь Михаилу и его жене, но они отказались. Просто не стали здесь оставаться. Приезжали днем, наводили порядок – и домой.
Виталий тряхнул головой, будто желая проснуться, и взял из рук Жени остывший чай.
- И что делать?
Евгения обхватила себя руками, будто замерзла, присела на краешек стула.
- Уезжать… Уезжать, увозить детей, продать эту дачу ко всем чертям, - шептала женщина. – Да, просто бросить! Ты как знаешь, я здесь больше не останусь!
- Зря вы так. Решение есть. Я же предлагал его Михаилу, - отозвался сосед. – Моя внучка – хороший медиум. Вы не думайте, учится на факультете психиатрии, заканчивает аспирантуру. Просто имеет некоторые способности…Сейчас у нее каникулы, гостит у меня. Отправьте детей в город. Останемся здесь на ночь вчетвером, авось, что-то откроется?
Предложение старика принял больше Виталий. Евгения сидела в некотором ступоре. Мужчина даже не был уверен, что она вернется с ним из города. Но жаль было, увязнув в этом уже порядочно, вдруг бросить все, когда разгадка где-то рядом.
Ночь спустилась на дом как-то неожиданно. Лунные тени напрямую вызвали ассоциацию с навязчивым сном. Даже стало как-то немного не по себе. Захотелось завести машину и уехать обратно в город, где дети, наверное, уже мирно спят под присмотром тещи и тестя.
Виталий немного взял себя в руки, почувствовав прикосновение холодной Жениной ладошки. Жена волновалась не меньше его. Ее глаза в лунном свете напоминали глаза девочки из сна: потерянные, удивленные, испуганные. Сергей Саввыч был, казалось, самым спокойным. Его внучка – Аглая – едва придя, поднялась наверх. Старик сказал, что так надо, что она подготовится и спустится, когда придет время. Какое время должно придти?...
Виталий с замиранием сердца переводил взгляд с одного знакомого предмета обстановки на другой, замечая, как темнота постепенно скрадывает привычные очертания, как лунный свет создает фантастичные образы. В глубине дома раздавались потрескивания, шорохи. В привычной ситуации все бы списалось на перепад температуры с дневной жаркой, на ночную прохладную, а теперь в голове роились странные предположения, одно нелепее другого.
Судя по глазам Жени, ее одолевали те же мысли.
Сергей Саввыч глянул на циферблат наручных часов и тихо проговорил: «Пора. Полночь». Тут же послышался бой часов. Хотя откуда взялись часы с боем? Ни Виталий, ни Женя не уважали таких. Может в этом состояла подготовка Аглаи?...
Лунный свет, как заправский светорежиссер, скользнул на лестницу…
…На самой вершине стояла девочка. В длинной, почти до пят, белой ночной сорочке. Босоногая, с распущенными по плечам волосами…
Разумеется, все присутствующие видели, что это внучка старика, но сквозь нее будто выступала более юная незнакомка. Как это получилось, никто не смог бы ответить, даже предположений не возникало. Как двадцатипятилетнее лицо смогло приобрести нужную детскость, в точности повторяя выражение, мимику полночной гостьи из странных снов.
Аглая – или кто? – спустилась с лестницы. На ее лице было любопытство, страх.
- Алиса? Вы видели Алису? – голос был детским, высоким, и то, что незнакомка обращалась к присутствующим, подтвердило, что она их видит, в отличие от содержания сна.
- А ты – не Алиса? – спросил Сергей Саввыч, он провел пальцем по ее щеке. – Ты? Лиза?...
- Лиза, - подтвердила девочка-девушка. – Алиса куда-то дела моего мишку. Я все ищу – ищу. Надо найти Алису…
Старик неожиданно стукнул ладонью по лбу Аглаи. Она покачнулась, замерла и повалилась на пол. Быстрота происходящего не давала задуматься, зачем нужен тот или иной поступок. И Виталию, и Евгении казалось, что это просто вариант того же сна. Старик тем временем, что-то прошептав над внучкой, привел ее в чувство.
- Милая, что ты чувствовала?
- Страх. Я знала, что если спущусь с лестницы, не смогу вернуться назад, - ответила устало девушка. – Но мне необходимо было найти игрушку. Какая-то привязанность к ней вела меня навстречу страху…
- Алиса… Ты нашла ее?
- Нет… Но я знала, что это именно Алиса забрала моего мишку.
- Что ты чувствовала к сестре?
- Неприязнь… Ужас…, - лицо Аглаи покрылось бисеринками пота, которые блестели в лунном свете. – Последнее, похоже, прижизненное воспоминание – вижу игрушку, подвешенной на ветку дерева. Я поднимаюсь вновь на чердак, открываю окно, пытаюсь дотянуться. Толчок в спину… Алисин смешок…
Вдруг черты девушки исказились, будто от внезапной судороги. Она затряслась, забилась в конвульсиях. Потом неожиданно обмякла, вновь села на полу. В ее чертах проглядывала девочка. Другая девочка. Она уверенным взглядом, победным, торжествующим обвела холл, лица присутствующих. Остановилась на Сергее Саввыче.
- Самый умный, да? – голос Аглаи опять приобрел детские интонации, но совсем другие, несомненно, это была другая близняшка. – Хочешь сказать, что догадался обо всем?
- Алиса? – уточнил старик, покачав головой. – Нет, не догадался. Только сейчас…
Алиса не хотела уезжать. Почему из-за этой дуры Лизки необходимо менять страну? Здесь у нее друзья. Впереди третий класс. Мишка Махеев может предложит ей дружить! А отец твердит, как робот, что там лучше, там достойные заработки, работа отличная, врачи квалифицированнее… Дураки все!!! Девочка с ненавистью посмотрела в сторону спящей сестры. Опять обнимает своего мишку. Затасканная игрушка, уже потерявшая всякую форму, выбросить пора…
Алиса решила спуститься на кухню, оттуда можно позвонить бабушке, спросить, может она повлиять на предков или нет. Время, конечно, позднее, но зная тягу бабули к ночному каналу…
Девочка уже почти дошла до кухни, но ее остановили приглушенные голоса родителей. Черт! Что они там делают в этот час? Не спится им… Алиса выместила свою злобу, стукнув кулаком по спинке дивана.
Родители обсуждали дальнейший переезд. Мать, которая была еще недавно вся в сомнениях, уже поддерживала отца. Все, как обычно, повседневный треп. Ради этой ерунды откладывался разговор с бабулей. Того гляди и ее перетянут на свою сторону!
Вдруг одна фраза заставила Алису насторожиться:
- Если б здесь нас держали родные могилы…
Да, родных могил было маловато… Но ведь все возможно? Мозг девочки лихорадочно заработал в поисках вариантов: бабушка, дядя, тетка отца – не глобально… Да, и добраться трудновато…
Алиса поднялась в детскую комнату. Лиза по-прежнему мирно спала. Потрепанный мишка выскользнул из-под ее руки и валялся рядом с кроватью.
Лица обеих девочек одновременно озарились улыбкой, но если в одной был свет, то вторая была гримасой ада. Алиса подняла мишку и осторожно выскользнула из дома. Длинная лестница была приставлена к стене. Девочка забралась на самый верх и закрепила игрушку на ветке дерева, так, чтобы его было прекрасно видно.
Когда Алиса вернулась в дом, родители уже легли спать. Она прошла на кухню и набрала номер бабушки.
- Привет, бабуль! Как дела?... Да, мои точно решили! Слушай, можно я тогда поживу у тебя?... Я приеду к тебе, нам будет здорово! Почему это не серьезный разговор? – девочка постаралась, чтобы голос звучал трепетно, со всеми придыханиями, всхлипываниями, положенными в этой ситуации. – Ладно, пока!...
Потом Алиса прошла в свою комнату. Ложась на кровать, она постаралась, чтобы было как можно больше звуков, скрипов, шорохов. Как и следовало ожидать, Лиза проснулась. Села на кровати. Сонно принялась расшвыривать одеяло и искать мишку.
- Мишка ушел гулять, - шепнула сестра. – Надо посмотреть в саду. Может он забрался в дупло дерева, там же пчелы. А мишка очень любит мед…
В глазах Лизы застыли обиженные слезы. Она знала, что мишка не уйдет гулять без нее, что это Алиса. Лиза протянула руки к сестре, но та проворно вскочила с кровати и выбежала… Девочке стало страшно. Как она сможет выйти куда-то без мишки…
Малышка спустилась по лестнице, потому что ей показалось, что сестра где-то внизу. Но в холле было тихо. Выглянув в окно, Лиза посмотрела на дерево, растущее рядом: мишка сидел на верхней ветке. Что же делать? Может попробовать с чердака? А то мишка простынет, ему будет холодно там, одному, ночью…
Девочка поднялась на чердак. Дверь за ней захлопнулась, но Лиза не обратила на это внимания. Она открыла окно – вот он, мишка, рядом. Девочка потянулась, но в этот момент сильный толчок выбил ее вниз…
Алиса выглянула в окно. Сестричка лежала неподвижно. Может просто потеряла сознание? Девочка спустилась в сад, пощупала пульс – затея, кажется, удалась. А сейчас необходимо было позаботиться об единственно возможном алиби…
Разбудили ее крики матери. Истошные, пронзительные. Потом какие-то неразличимые слова отца. Вопли каких-то людей. Сирены, то ли «скорой», то ли еще кого. Прижав к груди мишку она спустилась вниз. Ее никто не замечал: одинокую девочку с потерянными глазами и потрепанной игрушкой в руках. Чужие люди суетились в доме, бегали на улице. В окно были видны санитары с носилками. Несколько машин… Разве Лизу это могло касаться? Девочка развернулась и пошла наверх. Ее остановило объятие отца.
- Лиза, детка, - отец обнимал ее и плакал.
Потом подошла мать. Она сначала обняла дочку, а потом резко отстранила, долго вглядывалась в ее лицо. Выражение лица матери было очень непонятным: моментальный переход эмоций – печаль – тревога – неверие – страх – ужас – безразличие – решимость. Последнее чувство появилось, когда взгляд матери остановился на игрушке, по-прежнему покоившейся в руках девочки…
Аглая усмехнулась. Эта усмешка заставила вздрогнуть всех, кто ее заметил. Злая, циничная.
- Вы ведь не заметили подмены? – девчачий голосок рассказывал жуткие вещи. – А она заметила! Моя ставка была на то, что потеряв слабую дочь, она сделает все, чтобы не потерять сильную! Как она смогла всех убедить, что Лиза на фоне стресса начала разговаривать! Даже вас, Сергей Саввыч, да? – Алиса торжествующе взглянула на старика внучкиными глазами. – Мать не могла позволить, чтобы я тоже медленно сошла с ума. Мне нужно было развиваться! И бедняжка Лиза выздоровела!... А беглянка Алиса упокоилась с миром…
Сергей Саввыч занес было руку, чтобы опять произвести странные манипуляции над внучкой, но она отпрыгнула.
- Я еще не все рассказала! Мое время на этом свете ограниченно, увы.
- Пусть говорит, - прошептал Виталий, ему было тяжело понять, как в восьмилетнем ребенке может уместиться столько ненависти.
Женя прижалась к нему, ее тело нервно подрагивало.
Алиса продолжила:
- Но несмотря на родные могилы, на выздоровление оставшейся дочери, отец не изменил свое решение. Теперь он говорил, что не сможет оставаться в том месте, где нелепо погиб его ребенок. Мать молчала. Она просто смотрела на меня и ждала следующего моего поступка. Я знала это, чувствовала. Когда мы решили уезжать, я подсыпала отцу снотворное. Но он все-таки сел за руль. Заметив, что его глаза слипаются, я предложила отдохнуть. Но отец снова заупрямился! – девочка-девушка вдруг зарыдала, будто в бессильной злобе, она забилась в истерике, на нее было страшно смотреть, казалось, что она отобьет себе все. – Дурак! Самолюбивый болван! Ничтожество!!! Это он виноват во всем! Эта фура вылетела на нас из-за поворота! Последнее, что я услышала от матери – «Я проклинаю тебя, Алиса»!
Виталий посчитал своим долгом сходить на кладбище и перебить табличку на могиле: «Хейфец Елизавета». Старый мишка его детей тоже переселился туда…
Дом остался за ними. Сны перестали сниться. Сергей Саввыч наведывался каждый раз, когда они приезжали, на правах доброго соседа и показывал детям фокусы, до которых был большой мастер.