Предопределенность формы и содержания…
Еще раз о совокупности, несоразмерности, гармонии и исключении друг друга, где неизвестно до сих пор, что главенствует над чем и что первично, форма или содержание… Сама постановка вопроса значима и отражаема только в авторской предпосылки выявить эту роль для себя и попытки заглянуть в те таинственный дали, где зиждется мир слов и языка.
Ни коим образом, не следует путать с анализом или с тем, что делает произведение успешным, но все-таки успешным…
1.Как мы подходим к оформлению? Если принять во внимание то, что содержание будет таким, каким предположительно будет форма. Теперь иначе, как мы подходим к содержанию, если принять во внимание то, что форма будет такой, какой мы предположительно её оформим… Сразу можно отметить, что в данном случае, авторская мысль рулит и обстреливает вопрошаемую область по обоим направлениям, из чего следует…
2.Будет ли содержание (при всей глубине и прекрасной задумки) способно повторить и воспроизвести форму соответственную содержанию (вопрос соразмерности), если содержание никак не оформлено или оформлено в слабой степени? Следовательно... .
3.Будет ли форма выглядеть достойной при отсутствии глубины и прекрасной идеи, если одной только форме уделяется особое внимание, забывая при этом о значении содержания?
Свет, пожалуйста!!
Не может ли случится так, что содержанье формирует форму? Ведь содержанье - это то, что суть чего-нибудь содержит, а как иначе содержанию без формы быть, ведь суть необходимо в чем-то содержать? Содержит (под иным углом значенья слова – удерживает, вмещает) содержанье только форма, будучи без формы молоко ведь не налить в кувшин, коль нету самого кувшина… Из этого исходит, что? Что если я возьму кувшин, определенный формы, то ведь согласно только этой форме, возможно содержание налить, способного лишь поместить определенное количество, той сути содержанья. Но если вдруг я преисполнен содержаньем и выбрал добренький кувшин, налил в него, а он не полон, иль вовсе оказался содержаньем перелит? Тогда кувшин и не был тем хорошим, коль не сумел суть содержания вместить… Здесь явно виден недочет по форме, когда всяк вещи по неразумению, со страстным вдохновением творятся (содержанье ищет и не находит форму), когда на пике чувств, они помысленные в краске, без стесненья льются на бумагу, по слепому позабыв, что места нету уж давно в кувшине… И сейна форма бредом лишь фантанит…
Или второй момент, когда со скупостью мыслишки мы вознамерились огромный взять кувшин и лишь накапали туда, такую малость, гульки маленьких идей, что и не хватит воробью напиться… Но дело здесь не в выборе кувшина – формы, а что за суть (что за содержанье) изобретает и подгоняя выбирает под себя кувшин… А как ей выбрать, изначально будучи без формы? Выходит все же слабый контур формы есть? Конечно есть, иначе в чем бы чувства-мысли содержались. Тогда зачем еще один кувшин – матрешка? Вопрос преобразованья или подмены что ли? Необустроенность внутри, что мы исправить бы желали? Или крушенье образов и их переосмысленье, что в нас, до нас уже существовали, как форма неких смутных смыслов? Реформа образов выходит, что есть престранное, но все же оформленье, коль мы способны распознать и даже внять, таким виденьям, чтоб затем на поиск выраженья, направить их в другой кувшин. Что это? Избавленье? От самих себя? Или от мыслей, что мешают? Но если ищем и создаем затем матрешку, то не хотим ли вновь себя запрятать и объявить, как форму в совершено новом виде? Но как старинное бывало, нечто новое родит?
Но есть еще второе НО и то есть, не может ли случится так, что форма наполняет содержанье, что форма та же емкость, что вмещая, наполняет и содержит содержанье? Теперь касаемо того, как форма по течению процесса, через мышленье обладает содержаньем?
Сидит внутри предвзявшийся статистик или критик типа «я», с единой мерою субъекта и с привилегией науки измеряет, заблуждения и здравомыслия природы человека – самого себя, что означает творчество сиё исходит из образованья, как системы, что из прообраза творит свой образ, уподобляя и тебя прообразу образованья, что от характера идет, а может от талантия судьи, и от того уже, согласно к темпераменту своЁму, что выводит непредвзятою рукою, продукты измерения из собственности чувств и мыслей. Но сей процесс не так идет, а по обратной силе круга; от темперамента к характеру и лишь затем к образованью, и потом - уже ложится на листок, как умозаключения статиста, типа критика и «я».
Что важно темпераменту? В его задачи входит поумерить пыл, ведь он устойчивость в соотношении частей должЁн рождать, он есть динамика реакций индивида, никак не связанный с объектами, чего? Чего б я думал? Конечно содержанья, что явный блеф и некорректность формуляра, но кто мешает идеальность формы выводить, когда и нет её (не важно, сознательно иль нет, но он волнуется лишь для того, чтоб муку эту с сердца скинуть). Но главное найти свой темп и ритм, придать спонтанности реакций закономерность (или оправданье) неких, чего? Чего б я думал? Конечно форм, повтОрим… Придать спонтанности реакций закономерность, но ни неких, а точных форм и правил, что поспособствуют реакциям устойчивые смыслы в очертаниях характера найти; что есть устойчивый и четкий самовид, движений чувств и мыслей в приобретении конечной формы, точнее самоформы… Желанье темперамента остыть, и произвесть на свет характер, ибо же характер есть наиболее устойчивая форма чувств, моральный акт над обузданьем дикой воли, печать деяний и поступков и конечно образ, кого? Кого б я думал? Личности конечно, но эту сволочь трогать мы не будем…
Что получается? Что форму, кой какую, все же мы имеем.В идее темперамента, который мнимый генотип, чему наука предписала устойчивую связку в генах, а что ж тогда такая несуразица творится, что до сих пор он связи эти в генах не отыщет? Но это больше не ко мне вопрос…
Но все же ясно видно из истории реальных положений, что человек, все так же не оформлен и до сих пор без содержанья живет, и безуспешно ищет форму ту, в которую бы смог себя вместить, конечно чтобы миру содержание своё великое явить. …Глупость Разума и только.
К примеру хочется сказать, что не из года в год уже, а с каждым месяцем растет число клиентов прозы и стихов, уже нас сотни тысяч!! Естественно больных, что через творчество пытаются характер в форме утвердить, вернее выздороветь, точнее снова заболеть неизлечимою потерей формосодержанья, что вряд ли приобресть, когда по линии ведь генотипа он этих связок между генами и не имел… Имел бы, тогда зачем со страстью гнаться к содержанию и форме…
Вывод.
Предопределенность не может быть только формой или содержаньем, как и не предопределяемо одним из двух, только вкупе того и другого, где форма формирует содержанье, а содержание содержит форму и если форма не сформировала содержанье, то содержанье не способно будет форму содержать.
Всякое «качественное» их проявление и соответствие этих мифических признаков зависит лишь от требовательности автора к себе, от усердия, колоссального труда и дисциплины, за что целиком отвечают темперамент и характер человека. По средством этих двух последних, правильнее сказать сущностей, мы в общем здесь и оказались. В общем котле неоформленности и бессодержательности мы пытаемся исправить, и конечно же овладеть ими. И как только мы овладеем, мы явим миру новую матрёшку, или правильнее сказать, победу над собой, что взойдет тем долгожданным равноденствием, той самой гармонией между нами и сущностями, где согласия и договоренности, найдут наконец-то свое применение и уничтожат друг друга….
Что является предопределяющей линией, что будет формировать содержание или содержать форму? Всего лишь наш язык, он инструмент, и темперамент, и характер нас самих, прикрашенный изыском форм и глубиною смыслов. Но не о том речу. Мне видится, что та матрешка, которую в кувшин мы поместим, расписана лишь будет, той же самой мифологией от коей мы спешим отречься…
Все только словоформа и в форме слова содержание таится, но есть еще одна невысказанная тайна, где слово никогда, оформлено не будет в слово, ибо слово-то, не возымеет над собою выраженья…
Потушите Свет!!
Все прах, сказал один большущий драматург, все вечный прах, добавил трагик усмехаясь… Один лишь прах владеет вечностью и вечность владеет прахом так же, как и слово обнимет вечность содержаньем и ни владеет словом, не слово ибо прах, а вечность. (Олег Игрунов).