Нельс Ллендо. Откуда берутся жулики (Рассказ)

   Маленький рывок направо, задумавшийся взгляд и снова поворот к гигантскому окну. Опять немного мыслей, шаг по старому паркету и резкий жест, отдернувший ковер у книжной полки. Ничего... Пробежка вдоль стены, постукивание рукой, но снова тишина. Куда ж я его спрятал, метались глаза Нельса, уже совсем не радого умению искать пустые щелки, мало-мальски пригодные для тайников. Ему невероятно повезло, что окна этой комнаты смотрели в океан, иначе вид подростка, ползавшего ящерицей, мог вызвать ой какие кривотолки у любителей посплетничать. Всего дешевенькая брошь с подделанным рубином – но сколько времени потратил он, чтобы купить ее и тихо спрятать в качестве подарка своей матери. И так благополучно позабыть, куда же сунул драгоценность на хранение...
   Пропахший плесенью ковер, пустые полки и огромный шкаф, зиявший будто черная дыра или же пасть голодного алита... Устав от лазания по полу, он с тяжким вздохом сел на подоконник, закинув туда ноги. Даже среди данмеров, не славившихся крепкою комплекцией, он был не столько тощим, сколько жилистым, казавшимся одним натянутым канатом мышц и связок. Юное лицо с типично острыми углами скул и подбородка, почти всегда взъерошенные волосы, что отливали чистой медью, и острый взгляд, настолько нетипичный для подростка, что далеко не каждый мог выдержать его пронзительную силу.
   И вроде ерунда этот подарок, пришли вдруг мысли вместе с ветром, и праздник только дня через четыре... Но вот проблема, оскалился от досады Нельс, сегодня же, сию минуту, они навеки покидают этот дом.
   Родовое поместье на краю Блеклайта, видавшее виды и порядком износившееся от морского бриза – но все-таки оно было «гнездом» для многих поколений. Он постоянно слышал от отца, что дела в знатном Доме Хлаалу идут от года к году хуже, и, много потеряв от нового вмешательства Империи, влияние его на континенте сошло к отметке ниже роста фуражира. Он знал, что, рано или поздно, но это было неизбежно... И все же, глядя на запакованные вещи под ногами, Нельс попросту не мог схватить их и уйти без капли огорчения. Традиция традицией, даэдра с нею, с брошью, однако продажа пусть и опустевшего, ненужного, никак не соответствовавшего простым обычаям семьи поместья – всегда было последним, что делали все обедневшие аристократы. Нет здания – по сути, больше нет и рода, и только чудо сможет помочь им возвратиться в запущенный, но милый дом.
   - Нельс? Ты где там? – раздался снизу мягкий голос-ручеек, и в комнату на верхнем этаже поднялась его мать. От неожиданности, он быстрым прыжком вскочил с окна и тут же оказался рядом с нею. В тот самый миг парень отчего-то ясно вспомнил, что каждый раз, когда знакомые невольно отмечали его схожесть с леди Иларией, он мысленно благодарил за это небо. Юная не по годам, со светло-пепельною кожей и мягким лицевым овалом, обрамленным такими же серебряными с детства косами. Придя сюда, она как будто бы развеяла тревожный ореол, давивший в себе Нельса, и алые глаза ее двумя большими полумесяцами оглядели уже бывшее пристанище.
   - Разве ты меня не слышал? Я очень давно позвала тебя к порогу – новые  хозяева вот-вот придут сюда, а мне не хочется иметь с ними проблемы.
   - Слышал, но..., - ответил Нельс и снова приумолк на несколько секунд. – Целых двенадцать лет это было моей комнатой... Знаю, знаю, глупости сентиментальные, и стены ничего не чувствуют, но все-таки досадно, - припрятал он историю о броши и через силу улыбнулся. Илария ответила сыну той же монетой, но только искренней и чистой.
   - Бери свои пожитки и жди их у порога. Отец скоро вернется, - добавила эльфийка и, поцеловав его в висок, ушла настолько тихо, насколько и явилась. Как она может быть такой спокойной, недоуменно сгреб он кучу свертков и, словно вьючный гуар, поплелся вниз широкими ступеньками. Такая хрупкая с виду – и такая крепкая внутри...
   - Я тебя прекрасно понимаю, - заслышал он голос отца и тут же поспешил шмыгнуть за угол кухни. Судя по приглушенному тону, на его аудиенцию тут явно не рассчитывали... – У нас бы все было хорошо, если бы не этот..., - замолчал он на секунду и вновь продолжил, воровато оглянувшись. – Ты знаешь, как я надеялся на брак с только рожденным тогда сыном Орваса Дрена – поверь, родство с главою Дома, тем более, тщательно спланированное с самого начала, одним махом лишило бы нас денежных проблем. Но мало того, что у нас родился Нельс – так из-за тяжелых родов этого ублюдка ты даже не можешь больше...
   На этой фразе он еще сильнее вжался в стенку – и только сцепленные зубы удержали Нельса от поминания Мехруна. Теперь я знаю, за что ты тайно (впрочем — не так уже и тайно) ненавидел меня с самого рождения, бурлила внутри ненависть, подсвечивая взгляд будто бы у хаджита.
   - Не говори такие вещи, Арвил, - поморщилась Илария. – Неведомы пути Трех, и, если так случилось, значит, так и нужно..., - в то время Нельс нарочно показался перед ними, желая доказать, что он все слышал. Однако на лице отца, всегда холодном, сиявшем вечною пренебрежительной  усталостью – или же это было только дома? – не отразилось ровным счетом ничего. Я для него пустое место, сжал челюсти тот и, стоя на одном колене, принялся за перевязку тоненьких бечевок на вещах.
   - Весь ныне живущий род Ллендо в одном флаконе, - пропел кто-то над его затылком, и взгляд подростка тут же натолкнулся на хозяйку. Хрупкая, изящная, хотя уже немолодая данмерская леди – но в то же время своей картинною жеманностью она была похожа на лицо с открыток, которые за две монеты продавались всем желающим. Илария вежливо склонила свою голову, Арвил сделал то же самое с явным нежеланием, а Нельс так и остался глазеть на даму полусидя. – Мальчик мой, а где твои манеры? – нагнулась та и потрепала его волосы. Ненавижу, когда так делают, из грозной ухмылки соорудил он глупое подобие улыбки. – Какой ты нерасчесанный. В твоем возрасте давно уже пора стать аккуратным.
   А в твоем дремучем возрасте давно уже пора подохнуть, не выдержал он слишком светского тона будущей хозяйки – ведь именно ей, этому манекену для одежды и знатной пустышке, достанется когда-то его комната... Из всех своих вещей, в тот миг Нельс ясно вспомнил о ноже скайримской стали, найденном на пристани и оброненном, видимо, изрядно пьяным моряком. От отвращения он молча встал на ноги и повернулся лицом в угол.
   - Мы уходим. Дом в вашем распоряжении, - и Арвил, получив от той законную оплату, первым вышел через дверь. Следом за ним ушла Илария, и только Нельс, припомнив о подарке, снова обратился к новоиспеченной хозяйке.
  - Леди, у меня огромная проблема, - начал он тревожным громким шепотом. – Я здесь... ну, потерял кое-что... Одну ценную и очень нужную мне вещь... Если вы дадите всего-то пять минут на поиски...
   - Хорошо, мой милый, - ответила она и, призадумавшись, добавила. – Да только в какой комнате ты ее бросил?
   - В той, что наверху, напротив моря, - выдал он и тут же натолкнулся на подлый огонек в ее глазах.
   - Спасибо, дорогой. А теперь – проваливай, пока не получил, - захлопнула та дверь, едва не отдавив ему все пальцы.
   - Я еще вернусь, - прошипел он почти без голоса и кинулся вперед, к скромному дому в нижней части города...
***
   Холодно-голубое, почти ночное небо медленно сливалось с цветом моря. Залитые волнами ветра, утопали переулки, всегда казавшиеся в это время черными лихими змеями. Здесь, в припортовой части города, они петляли как клубок из мерзких земноводных, угрожающе шипя глухими тупиками и канавами. Но только не для Нельса – в свои четырнадцать, он знал Блеклайт даже получше старожилов и ловко обминал ловушки переулков. Уже много лет подряд, почти с самого детства, такого короткого у данмеров, что в жалкие пятнадцать вырастают в полноценных взрослых, он к своим годам был известен как лучший в городе курьер. И, если кому-то из торговцев и моряков нужно было срочно передать посылку или же записку, он смело брал их и, за скромный гонорар, в кратчайшие из сроков мчал по переходам. Бывало пару раз, что таинственные незнакомцы просили его о маленьких услугах – тихо проследить за кем-нибудь из родственников и нечестных должников. Такие задания он брал с большой опаской, зная, что скажет его мать – зато солидный гонорар с лихвою покрывал его тревоги.
   Так и сейчас, парень беспорядочно носился возле пристани, но дел сегодня не было совсем. Целый вечер, который мог он провести в их новом доме, Нельс, голодный и озлобленный, рыскал в поисках заданий – потерянную брошь, как он решил, во что бы то ни стало нужно заменить до завтрашнего праздника. Но снова ничего... Битый час, словно навязчивая муха, шнырял он возле лавок и только что прибывших кораблей, но те будто нарочно не видели темную фигурку. А ну его, махнул тот с дикою досадой и, повинуясь интуиции, смело побрел куда несли его конечности. Еще немного блеклых переулков, похожих скорее на трущобы, чем на дома уважаемого города. Длинная улица и что-то вроде площади – казалось, Нельс и сам не понял, как ткнулся носом в ограду бывшего поместья. Он резко поднял взгляд, сделал два шага за бордюр, и то во всей красе раскинулось перед единственным потомком. Да, опустевшее, да, заселенное чужими и слегка пощербленное от просоленного ветра – но все-таки его, Ллендо, и никого другого... На верхнем этаже – в его, именно его комнате с морскою глубиною за окном – горело несколько свечей, и нежный свет их казался особенно заманчивым на фоне серых и холодных  переулков.
  На миг его схватили тяжкие сомнения. А что, если я всего одним глазком... В конце концов, я не сделаю им ничего плохого – за взгляды денег не берут... И, если очень осторожно...
   Большое любопытство тут же победило его страхи. Все еще дрожа, Нельс просто и привычно подтянулся через низенький забор и, на всякий случай, притаился среди густо посаженных кустов. Ничто не выдало и тени его тихого присутствия... А вот теперь – немного старых навыков, подумал он и, вспомнив, как в детстве лихо лазил по деревьям, с легкого прыжка достал до парапета и после – гордо распрямился, держась одной рукой за угол дома. В тот миг сереющее небо будто разорвалось пополам, и сверху, под звуки грома, наваждением посыпались огромные дождевые капли. Только не это, чудом не упав, притаился к стенке Нельс и шаг за шагом начал продвигаться по все еще сухой тропинке камня. Но, так и не дойдя до своей цели, он вынужден был приостановиться – из полураскрытого окна, что, словно заграждение, встало между ним и нужным поворотом, врывалось пламя свеч и низкие, скрипучие голоса двух знатных дам.
  - Посмотри, что подарил мне муж, - хвасталась хозяйка – тот самый престарелый манекен, что только своим видом заставила парня вспомнить Мехруна с Молаг Балом. – Отличная вещичка, не так ли? – схватила та черную шкатулку с матовым узором и, подойдя к окну, уже открытой уложила ту на полочку. Нельс присмотрелся; гигантских размеров изумруд, закованный серебряною змейкою кольца, даже среди тьмы, смотревший на него чистыми глазами камня... От впечатлений он едва не рухнул наземь – и новая идея, громкая, ни разу не являвшаяся в его голову, схватила мечущийся разум в свои клешни. Они забрали у меня копеечную брошь – так почему бы и мне не поквитаться с ними? Тем более что денег нет, а этот н'вах, гордо именуемый отцом, и словом не поздравит мою мать. Что поделать, она давно жила с ним будто надоевший, выросший питомец, с которым уже не поиграешь, но и которого не выгонишь на улицу... Илария не была родом из знатной обеспеченной семьи – а потому Арвил будто нарочно экономил на подарках, зная о ее непритязательном характере...
   Всего один шажок отделял Нельса от заветной драгоценности. Подождав, пока обе дамы, словно позабыв о маленькой шкатулке, удалятся от окна и заговорят о чем-то у порога, он очень осторожно сел на подоконник. Сердце в тот миг забилось словно бешеное – однако это ничуть не помешало Нельсу перенести туда обе ноги, ни разу не коснувшись гулкого камня. Надо собраться, прошептал он очень тихо и, уже не чувствуя себя, молнией сорвался на паркет, надел кольцо... но только лишь потом сообразил, что доски под ногами издали короткий подлый визг. На добрую секунду Нельса будто бы хватил магический паралич – он так и стоял, полураскрыв два кулака и сделав жуткую ухмылку – но вид тех самых знатных дам, вернувшихся на грохот, мигом отрезвил его сознание. Почти в зеркальном отражении событий, спиною прыгнул он к окну и, не рассчитывая сил, буквально выпал из него, беспомощно барахтаясь средь ветра и дождя. Сначала было только небо – холодное, шевелящееся под ним и мутное от скорости – а после что-то жалко затрещало под спиной и тут же вонзилось в нее крупными колючками. И лишь когда прошла его внезапная горячка, а мышцы, издав ужасное эхо ощущений, наконец, пришли в себя, он понял, что упал на куст в ее саду. Ты спас мне жизнь, поднялся парень и, мысленно благодаря изломанные ветви, успел зайти за поворот на миги раньше, чем хозяйка вылетела в поисках преступника.
   Исколотый растением, с болевшими костями и все не проходившим чувством высоты – однако же он сделал это... Наверное, мать попадет на седьмое небо от восторга, снял он подарок и тихо вложил его в карман, попутно вынимая несколько колючек. А вот ты, дружок, уже попал на скользкий путь, подленько заметил голос изнутри и тут же приумолк, вновь уступая место боли...
***
   Нельс, как и обычно, лежал на подоконнике, хватая уходящие лучи красного солнца. Читать было темно, и он давно отбросил это дело, лежа щекой на блеклых и потрепанных страницах. В своем особняке ему гораздо легче удавалось делать этот фокус  - подоконники и окна там имелись действительно огромные, а в этом скромном домике, построенном по образцу имперского, ему пришлось задрать обе ступни куда-то очень высоко и подтянуть одну из лавок ближе к стенке, дабы не упасть с невероятно узкой полосы. Думать не хотелось, да и о чем он мог бы думать, когда, даже через год, ценою жуткой экономии, так ничего и не переменилось. Отец все время говорил о неудачах, сам Нельс и Илария работали не покладая рук - но что за мифическое чудище съедало их доходы? Он видел, как переживала его мать – отнюдь не из-за денег, а из-за потерянного рода и холода отца. Если еще совсем недавно он хотя бы делал вид порядочного семьянина, то теперь, бросив пару слов, и вовсе уходил куда-то в свою комнату, где сразу запирался на замок. Для интереса Нельс уже попробовал взломать его крепкою шпилькой – но тут же получил себе разряд мороза от ловушки. Наступала осень, и холод в этом доме был повсюду.
   Из-за стены звучал почти прозрачный голос матери, напевавшей старинную балладу. Нельс больно сцепил зубы; он знал, что эта песня всегда была на грани со слезами. Но что ее расстроило? Неужто снова этот монстр? Клянусь, когда я стану чуть сильнее... Он быстро подскочил к стене и сел возле нее, прикладывая чувствительное ухо. Какие-то подозрительные шорохи, похожие на сборы...
   - Снова уходишь? – затихла ее песня – и вновь звучал едва не обреченный голос.
   - Очередное собрание, ну ты же знаешь, - ответил Арвил, на этот раз немного более теплее. – Буду допоздна, не переживай. Обещаю хорошие новости, - промолвил он и, судя по всему, снова ушел вниз гулкими шагами.
   Собрание, собрание... Но стоп – он говорил, что временно свободен дней на пару! Говорил  как раз вчера, да и, если посмотреть официально, отец его знакомого сказал им ровным счетом то же самое. Кажется, я знаю, куда уходят наши деньги, подумал он и молнией влетел в другую комнату. Отсюда из окна было хорошо заметно, как Арвил вместо главной площади сворачивал куда-то в переулок. Ну ты попался, шепнул сам себе парень и, накинув куртку с капюшоном, выскочил наружу, рефлекторно ухватив с собой скайримский нож...
   Если бы он знал город чуть хуже, то непременно потерял бы цель из виду через две кривых развилки. Однако же на то и был он лучшим средь курьеров, чтоб, помня тупики, нагнать обманщика. В конце концов, ему же не впервой пугливой тенью пробираться вслед за должниками и неверными супругами – да только сам Арвил, похоже, и спиною ощущал его глаза. Он воровато оборачивался и то и дело резко замирал посреди улицы. В такие миги Нельс, припомнив всех даэдра, прыгал за ближайший угол дома. Один раз ему даже довелось приникнуть в грязевую яму, но внушительное расстояние, а вместе с тем и капюшон, натянутый поверх рыжих волос, честно отработали свое. В конце концов, дорога лживого советника закочилася тем, что он, еще раз оглядевшись напоследок, шмыгнул в обшарпанную дверь портового трактира. И вовсе не того, что красовался на виду у самой пристани, а тихо скрывавшегося в переулках, какие, по степени закрученности, могли являться только плодом чьего-то нездорового воображения. А, будь что будет, принял он молниеносное решение и хлопнул дверью за своей спиной. Действительно, трактир: не слишком людный, набитый до отказа, как при прибытии большого корабля, но, тем не менее, достаточно пропитанный запахом дешевого гриифа и рисовой каши не первой уже свежести, смешанным с удушием и потом. Для приличия он даже скинул капюшон и, стараясь не навлечь излишних мыслей  у хозяйки, попытался незаметно оглядеться.
   - Как всегда, мутсар Ллендо, - раздался сверху женский голос, и тот, притаившись под лестницей, внимательно глядел наверх. – Все уже в сборе, и вы, похоже, опоздали...
   - Я должен был пройти как можно аккуратнее, - прошипел он тихо и отчего-то ухватился за  полу своей куртки. – С такими вещами по людным улицам не ходят. Откройте дверь, - добавил он тоном командующего и вскоре растворился – а хозяйка, закинув ключ в карман, как ни бывало, спустилась к постояльцам.
   - Что это ты здесь делаешь? – холодной дрожью отдались ее слова, когда он, только оказавшись за порогом, сразу натолкнулся на эльфийку. Ничего не говоря, он  молча выбежал наружу и только и сумел, что обреченно прислониться к стенке здания. Уходить я точно не намерен, сказал Нельс сам себе, но что же тогда делать? Стащить ключи из-под носа у хозяйки? Не так все просто: она же держит их в кармане – так не полезу я с ней обниматься? Нет, еще чего. Хотя... Все зависит только от предлога, вдруг оживились его мысли, и тот в порыве сжал виски руками. Есть только одно из чувств, что сможет мне помочь – чувство сострадания... и чувство собственной вины за то, что выгнала меня на темную пустую улицу...
   План уже почти родился в голове изобретателя, да только был вопрос – как именно заставить ее сочувствовать? И тут холодный ночной воздух на мелкие куски порвал собачий лай. Никс-гончие, которых в изобилии держал в своем поместье один знатный охотник. Нельс коварно улыбнулся... Не церемонясь с переходами, он резво вскочил на крышу маленького домика – так и есть, именно его усадьба и была на ближней улице. Не дожидаясь, пока утихнет один голос, он с размаху бросил камень через высокую ограду. За миг, всего за миг, поднялся такой ужасный гвалт, что даже моряки на только что прибывшем корабле, за несколько кварталов, могли это услышать. Собаки едва не разрывали поводки, прыгали на камень и во что бы то ни стало хотели кинуться на наглеца. Ну а теперь – самое ужасное, сглотнул зачинщик и отточенным движением достал карманный нож. Таким хорошим навыкам он обучился от Арвила – как ни крути, а Дом Хлаалу особенно ценил мастеров короткого оружия. Пожалуй, именно это, а также пара шулерских умений, и было всем, что дал ему отец...  
   Он не спеша приподнял к лицу согнутую руку и, зажав свой нож в другой, одним ударом расписался красной линией чуть выше, чем запястье... Никто не любит боли, но что поделать, невольно прислонил он к себе рану – и тут же, как следует, размазал по рубашке. Пара капель на лицо и вытертое о штанину лезвие - именно вот так, тяжело ввалился он в трактир, упав на руки подкарауленной у выхода хозяйки.
   - Что с тобой? - сама прижалась та к стене, пытаясь удержать его. – Неужели эти собаки?..
   - Никс-гончие, - простонал он шепотом, старательно играя свою роль. – Я просто шел мимо поместья... кто-то забыл привязать их..., - тем временем кровь с его руки густо закапала трактирщицу, и та, казалось, готова была рухнуть в обморок уже на пару с мнимой жертвой.
   - Я помогу тебе, - промолвила эльфийка и аккуратно усадила его в угол. – Жди здесь, - и та стремительно исчезла где-то в комнате за залом.
   - Спасибо вам, - довольно ухмыльнулся он вполголоса и в разжатом кулаке сверкнул ее ключом. Мешкать было нечего – он темною стрелою ринулся по лестнице, поднес его к замку... но тот был слишком велик для узкой щели. Даэдра, стукнул он по двери и хотел уже шмыгнуть назад, но вид хозяйки, что медленно шагала к выходу, сразу же разрушил его планы. Ход закрыт, и был только один путь отступления – подвал. Не думая больше ни о чем, Нельс молнией взлетел до хлипкой дверцы, и ключ его магически совпал с замком кладовой. Слава всему, облегченно заперся он в ходе, что короткими ступенями вел в каменную, вечно прохладную комнату хранения. Как он будет выбираться, Нельс так и не решил, но голос сверху не дал ему ни капли времени для мысли.
   - Эй, Гаэнор! Принеси-ка пойла для этих важных наверху. Да-да, закрытый ящик, а то они не доверяют нам.
   - Сделаем, - лениво кинул ему тот и, кажется, пошел именно сюда... У Нельса потемнело пред глазами – с одной стороны, это его шанс, но только как его свершить... Идея пришла сама собой – подсунув ключ под дверь, он живо прыгнул в ящик возле выхода, где скромно приютились всего-то две бутылки флина. Не будь он собою, то вряд ли бы сумел так ловко перегнуться пополам – однако же природная гибкость в который раз спасла его от трудностей.
   - Эй, а где ключи? – пропищал Гаэнор, но, мигом отыскав под ногами сувенир, сразу же защелкал им в замке. И – расчет Нельса сработал как по маслу: будучи слишком ленивым для  спуска в глубины, он легонько пристукнул по ящику ногой, а вовремя пришедший в себя парень громогласно дзенькнул рукою по бутылке. – Полный, - констатировал голос снаружи и волоком дотащил его наверх. В то время Нельс нешуточно боялся, что его попросту стошнит – реальность перед ним летела и тряслась в тонких щелках между досками, а сам он едва не вывихнул себе запястье, пытаясь на ходу ощупать раненую руку. Но муки его вскоре прекратились: еще один пинок – и, вместе с дверным скрипом, он тут же уловил перемены в освещении. Вокруг уже не было навязчивого света; лишь тонкий полумрак и несколько свечей вдоль длинного стола, который тот, прильнув ко щели, сумел увидеть из-за спин загадочной компании.
   - Как всегда, - ответил Гаэнор и удалился, закрыв за собой дверь. Как же я об этом не подумал, вспомнил Нельс, что, в случае чего, ему осталось только провалиться через пол... Но реплика, звучавшая из-за стола, быстро успокоила его; теперь же он лежал смирно и беззвучно, зализывая руку и стараясь не выпустить деталей разговора.
   - Вернемся к делу, мутсар Арвил, - произнес чей-то тяжелый, словно бьющий каждым звуком голос. Увы, сколько ни крутился парень, но так и не сумел его увидеть. – Как вы, должно быть, помните, мы поручили вам ответственное дело – лично переправить лунный сахар из Эльсвейра к безопасному месту...
   Что?! Лунный сахар?! Нет, Хлаалу всегда были нечисты на руку, но чтобы так официально...
   - А, вместо того, вы попросту бросили товар при виде первого поста, - невозмутимо продолжал, судя по всему, данмерский голос. – Думаю, не стоит напоминать, что Каммона Тонг не любит таких ошибок...
   Нельс едва сдержал хрипящий кашель удивления. Неужто он все это время, обманывая нас, работал на побегушках у мафии?.. Нет же, я сплю, я просто сплю и вижу страшные кошмары... Это не со мной, а лишь с моим астральным двойником, в далеком сне...
   - Что же вы молчите? Или хотите обратно в Хлаалу – откуда вас, собственно, и выгнали из-за проколов? Что скажут ваша жена и сын, если вы... однажды не вернетесь с вашего собрания? – увидел Нельс, как тронул он кинжал на поясе и невозмутимо чиркнул холодным лезвием о ножны. Арвил немедленно сменил свое лицо на белый призрак ужаса, но ровно через миг опять пришел в себя.
   - На этот раз все было тяжелее чем всегда. Мне на пути встали не обычные пройдохи, что за парочку монет пропустят самого Дагота, а глупые идеалисты... И, если бы их не было так много, то, клянусь, я все бы выполнил как следует... А вот насчет моей семьи вы можете не беспокоиться: с женою мы уже давно нормально не общаемся, и я всерьез подумываю об уходе. Глупая кокетка, прямо на лице написано, только то и делает, что строит глазки всем, кто помоложе...
   И только чувство разума сдержало Нельса от скачка наружу и тяжелого удара по лицу. Ах ты мерзкий лжец, буквально взорвался тот внутри, да я б на месте матери давно стер в порошок твое брехливое лицо! Не удивлюсь, если сейчас же под тобой откроется Забвение, куда ты и отправишься навеки...
   - Кажется, вы что-то сказали о сыне? У меня никогда не было его, - отрезал Арвил, и тот уже молился всем богам, чтоб не вспылить в ответственный момент.
   - Леди Илария..., - вздохнул другой тяжелый голос. – На вашем месте, я бы многое отдал, чтобы остаться с ней...
   - И я дам вам такой шанс, - себе под нос сказал отец. – В счет моего долга... раз и навсегда, - и тот, схватив со стола ключ, противно скрипнул дверью напоследок...
   Что же это значит, метались мысли Нельса. Неужели этот н'вах решил продать ее в обмен на свою жалкую жизнь?.. Ну все, с меня достаточно. Сейчас – или никогда.
   С такими мыслями, почти безумный, выпрыгнул тот на свободу; не чувствуя себя, он резко потянул к себе Арвила, заставив того рухнуть лицом через порог – а после был лишь бег, стремительный и безостановочный. Словно проклятый, летел он по темным переулкам, все повторяя имя матери как заклинание. Я не позволю этим тварям добраться до нее раньше меня! Пусть только попробуют, и они узнают, чего я стою в гневе! Но, Трое, какие же запутанные эти переулки в темноте... От нервов и от ярости Нельс едва не испускал горячий пар. Он твердо знал, что был отличнейшим курьером – но почему же именно сейчас он ничего, абсолютно ничего не понимал в этих ходах? Налево, потом два поворота, вниз и через площадь. Не туда... Направо, скачок через помойный ров, шаги по крыше. Снова не туда... Мне никогда не найти путь, и сам он не заметил, как по раскаленному лицу лавою стекают жаркие слезинки.
   Нет же, вспомнил! Получи, судьба! Сюда, налево и в аллею, а теперь – вперед, вперед, вперед! Давай же, или ты ничего не стоишь как курьер! А если ты не добежишь, коварно прикоснулись к нему собственные ножны...
   Почти прыжком, влетел он в коридор родного дома и, увидев Иларию, по зову внезапного порыва, рухнул ей в объятия. Теперь, вместо того, чтоб рассказать ей всю историю, он тихо и беззвучно плакал на плече. Соберись же, тряпка, ругал себя Нельс, но ничего не выходило. Звуки попросту тонули в его горле, то стремительно подкатываясь, то снова опускаясь в дальние глубины.
   - Милый, что с тобой? – испуганно спросила его мать, и тот через силу проглотил жгуче-соленый комок мыслей.
   - Они придут за тобой. Сейчас же, мы должны идти...
   - Кто это – они? - изумилась та и, на всякий случай, приложила руку к его лбу. До боли раскаленный от горячки...
   - Мама, поверь мне, я здоров, - отмахнулся он, но все еще не мог нормально отдышаться. – Их прислал отец... Они...
   Тяжелый стук в прихожей за миги оборвал его трепещущее сердце. Двое наемников с Арвилом, без оружия, но с каменными по силе кулаками, закрыли собой проход на улицу. И по тому, как хищно сверкали их глаза, он понял, что не ошибался.
   - Время платить, - ехидно произнес один их них и сделал шаг в сторону матери. Даже не крик, а злая потайная сущность вырвалась наружу через горло Нельса. Издав ужасный низкий звук, неповторимый, пугающий, наполненный отчаянием, он с маленьким ножом рванулся на амбала. В решительном прыжке через всю комнату, он бешено всадил железо в кожаный доспех – и тут же, словно мячик, улетел обратно к ногам матери. Он даже не был способен ощутить, куда его ударили – все тело, будто сломанный навеки механизм, заныло страшной болью.
   - Мальчишка пойдет с нами, - рванулся другой к павшему Нельсу, и тот, собрав в себе все силы, ногами пнул его в живот. Однако же наемник криво улыбнулся и, отделавшись лишь легким спотыканием, прицельно ударил его в лоб. Кровавые звездочки взлетели перед ним в горячем хороводе – и, перед тем, как куклой рухнуть на пол, он видел глаза бедной Иларии, чью тоненькую ручку сжимают крепкие тиски.
   Когда-нибудь я убью тебя, Арвил, молнией прорезало сознание и тут же утонуло в океане черноты.
***
   Раб. Какая унизительная доля ждала его после возвращения в себя. Ведь, только открыв глаза, он тут же зажмурился из-за холодного, почти что ледяного блеска наруча. Кто я теперь, вопрошал он стены кривенькой хибары, где, через обильные просветы между досками, струилось утреннее солнце. Он все еще носил заляпанную кровью прежнюю одежду – и  все еще, каким-то чудом, имел под рукой свой прежний ножик, наверное, презрительно кинутый ему раненым наемником. Внезапная идея огорошила его своей циничной справедливостью.
   ЗАЧЕМ мне теперь жить?! Для работы, для тупово повиновения и медленно распада на части лет так через несколько? Этого не будет, уже схватился он за рукоять, но мягкий голос тотчас оборвал его порыв.
   - Слава Трем, ты жив, - и, повернувшись набок, он увидел свою мать, с дрожащими огнями на зрачках, нервно переминающую волосы – в которых, всего за жалкий вечер, появилась бледно-пепельная прядь, похожая на вялую листву. – Я так боялась, что ты не проснешься. У меня никого больше нет, кроме тебя...
   Какой же я дурак и эгоист, поднялся он с холщевого мешка. Что было б с нею, решись я на самоубийство? Дурак, еще раз дурак и идиот.
  - Я не покину тебя. Мы вместе, кое-как, но выживем, - промолвил он и обнял дрожащую Иларию, а теплый поцелуй, застывший на виске, еще сильнее укрепил его в решении – жить ради ее блага.
   Тяжелая работа на полях, забирая его силы, одновременно не давала времени для мыслей о судьбе – и, что бы им ни приказали, он всегда находил способ быть рядом с матерью и, как только возможно, облегчать ее труды. Родив меня, она и так перенесла уже достаточно, решил Нельс, и быть с Иларией отчасти стало смыслом его жизни. Он, как умел, пытался поддержать ее, давал надежду, которую и сам же не имел, и как-то раз, случайно попав в кладовую хозяина, сумел стащить оттуда огромный рисовый хлебец. Ему это не стоило почти что ничего – и так худой, он стал едва ли не прозрачным, да и, в конце концов, разве же обеднеет этот лорд от жалкого куска... Он не сказал, откуда добыл этот хлеб, но мать и так все поняла, простив светившегося альтруизмом – ведь, кроме одного единственного чувства и слипшейся копны волос, от него не оставалось ровным счетом ничего... Зато теперь он точно знал, что сможет сделать для несчастной пленницы – время от времени Нельс тихо повторял свои набеги и, с коротким промежутком, уже ничто внутри него не бунтовало против этого. Подумаешь, потерпит эта мразь без малого куска – пусть для него я и животное, но все же вправе передать это тому, кто правда заслужил.
  Ночи же стали для него сущим проклятием: пока он не заснул, погружаясь в очередной мучительный кошмар – нормальные сны уже давно перестали приходить к нему – то мучался в тяжелых размышлениях. Он клял отца, обычаи, долги и мафию, но больше всего – именно себя, за то, что НИЧЕГО не может сделать для спасения. В отчаяньи он до сведенных челюстей закусывал свой спальник, и слезы безнадежности стекали по щекам... Но вскоре он нашел, чем заниматься, дабы отвлечь себя от мыслей – вспомнив о кинжале, он ночи напролет учился им манипулировать. Найдя однажды старый и ржавый обломок рукояти среди грядок, он усложнил свою задачу и начал сам, почти с нуля, вырабатывать двойную технику. Кажется, только это и спасало Нельса от безумия, но что-то глубоко внутри него искало выхода наружу.
   В очередной раз управившись с клинками, он лег на грубый холст, еще не зная, что сегодня предстоит великий шанс великого побега...
***
   Сквозь дымку из кошмаров, он точно ощущал горячее дыхание реальности. Тепло было  намного ближе, чем просто свет утра, и намного больше, чем маленькая свечка, поставленная кем-то из соседей по лачуге. Но что же это? Невидимая сила буквально трясла его за плечи, вынуждая просыпаться. А все-таки придется, одни рывком, невероятно широко открыл он мутные глаза – и огненная бездна, раскрывшаяся над ним гигантским куполом, буквально парализовала его зрелищем. Остатки крыши черными бабочками взмывали вверх через уже  прохудившиеся  дыры - туда, где ясно-черное полотно небес доверчиво глотало едкий дым - а одна из главных балок тихо хрустела от натуги, все еще пытаясь удержаться наверху... Как же вовремя пришел в себя невольник – не видя никого в темной хибаре, он буквально выкатился на свободу, слыша за собой тяжелый стук и звуки разлетающихся искр. Неужто пожар, встал он на ноги и – правда...
   Восточное крыло поместья, изящно-белое, не тронутое временем, теперь же трепыхалось словно раненая птица, раскидывая вверх невесомые огненные перья. И те, получив абсолютную свободу, вместо сияющего неба выбирали себе хлипкие соломенные крыши... Многие рабы, почуяв запах дыма и свободы, вырвались во двор. Повсюду, словно дикари, плясали те вокруг сложившихся остатков дерева и сена, кричали, пели, а кто-то даже умудрился захватить бутылку флина из пылающей кладовой с полуразрушенными стенами. Глотнув для смелости того, о чем они не смели и мечтать, еще кто-то из рабов, наскоро сделав факел из кусочка балки, уже  подпаливал калитку у гладких каменных ворот, сжигая все замки на полпути к свободе...
   Под натиском из лап, не побоявшихся гасить ударами пламенные язычки, мелкими осколками рухнула преграда – и те из них, кого уже ничто не держало в месте угнетения, прорвались через ход. Бежали все, кто только мог – бежали без оглядки, с радостными криками, не зная, что их ждет, но веря в лучшее. А были же и те, кто, вспомнив о родных и близких, летели к уцелевшим хижинам на поиски. Среди таких – и Нельс...
   Вовремя придя в себя, он снова, из радостных мечтаний, упал в тяжелые кошмары. За все время, проведенное им в ликующей толпе, он видел лишь чешуйчатые лапы и мохнатые хвосты зверорабов... Илария, вырвалось с его груди испуганным вздохом, и Нельс, забыв о светлой мечте освобождения, рванулся к западу поместья. Одна, вторая, третья хижина, уже абсолютно пустые и абсолютно не тронутые бешеной стихией. Но где она тогда, снова, не чуя ног, летел к востоку парень – однако же и там его встречали догоравшие костры опорных балок. В отчаяньи, он голыми руками разгребал самые огромные из них – но лишь черные бабочки презрительным плевком летели в глаза данмера. Она не могла, не могла уйти без меня или погибнуть, она где-то здесь, затерянная в суете, с пересохшим горлом от копоти и бега, летел тот по замкнутому кругу, но тщетно. Пожар в доме хозяина за эти несколько минут успел разрушить стены и выбить окна теплотой – теперь, на месте бывшего крыла стихии, красовались лишь тонкие дымчатые нити.
   - Что там происходит? – раздался вдруг громоподобный голос из поместья. – Никого не выпускать! Задержать их, живо!
   Это конец, подумал Нельс, и тот уже готов был выбежать в калитку – но мать, пропавшая без вести, до сих пор не пускала его на свободу. Тяжелая стрела, отравленная заклятьем Разрушения, алою угрозой прорезала ночное полотно. Кто-то из невольников упал прямо в проходе, загородив дорогу остальным, а после две, и три ее сестры вонзились в землю очень близко к остальным. Стало ясно: они стреляют по толпе, почти не целясь.
   Ужасный хаос мигом захлестнул почти свободившихся рабов – будто волна, что силится прорвать собою дамбу, хлынули они в узкое отверстие ограды. Кто-то усиленно толкался, кто-то дружески тянул с собою компаньона, а самые хилые, хрипя, падали под ноги сильнейшим. Прости меня, мама, забросил Нельс бессмысленные поиски и, оценив происходящее, мигом подтащил к забору баррикаду еще не выгоревших балок. В усиленном прыжке дотянувшись до конца, он только чудом подтянулся на скользкой каменной поверхности; от высоты, давно не виденной, но близкой, у Нельса закружилась голова, и прыгать вниз, за добрые три метра до земли, он попросту не мог без нужной подготовки. Давай же, соберись, просил он сам себя, пока внутри что-то противным холодом гуляло по желудку – но вдруг короткий свист и непереносимая, проткнувшая его боль в левом плече сама свалила парня на дорогу.  Красное облако магии, объявшее его буквально с ног до головы, смешалось с плотной едкой пылью; не помня себя, он ошарашено вскочил на ноги и принялся бежать, но силы покидали его шаг за шагом. Даэрова стрела, каждую секунду ощущал он наконечник и, видя, как вялою картиной расплывается сознание, раненый Нельс, споткнувшись всего за несколько холмов от дома на плантации, с бессильным плеском рухнул в дождевую яму на обочине...
***
   Паршиво... Насколько же паршиво у меня внутри... И это было первым словом, что пришло ему на ум. Холодный белый свет, обильно преломленный толстым стеклышком, отвесно падал со стены на бледное – он ощущал это – лицо с искривленной ухмылкой. Его плечо, где еще недавно торчала алая стрела, теперь же ныло и чесалось, а голова неистово трещала будто от удара. Не сильно похоже на Забвение, да и до небес ему далековато, наконец, нашел он силы оглядеться – и тут же, по фрескам на стене и нескольким свечам в нише напротив, сообразил, что находится в храмовой лечебнице.
   - С возвращением, - пропел за спиною чей-то тонкий голос – и Нельс с великой горечью заметил, что попросту не сможет поприветствовать его. Что-то в его горле словно бы закостенело и навеки перестало  шевелиться. Тем временем безымянный голос вышел в поле зрения и обратился данмеркой, одетой в ярко-голубую мантию жреца. – Я рада за тебя – почти всю ночь, и целый день затем, я провела без отдыха, залечивая твое проклятие и раны. Подумать только, если бы не проезжавший мимо фермер и его сердобольное отношение к рабам...
   Я уже не раб, хотел ответить парень, не чувствуя былого наруча, но вместо того лишь глухо прохрипел неясные пять звуков. А все-таки я не немой, прислушался он к тону и подумал, что стоит добавить еще немного воздуха, и те наконец-то смогут побеседовать.
   - Простите, я не раб, - выдал он на только что изобретенном придыхании, что сразу же сделало голос парня солиднее и ниже. Ух ты, а мне так даже нравится, заметил он, как данмерка невольно стала ловить каждое слово пострадавшего. – И никому не говорите о моем прошлом невольника.
   - Хорошо, как скажешь, - похоже, смутилась жрица от такого. – Ладно, наверное, ты голоден? Я скоро, - и та легкою бабочкой влетела в коридор.
    День, выпавший из жизни... Зато я жив и вроде бы здоров. Но только где же я? Ведь храм Блеклайта выглядит немного по-другому! Значит...
   - Да говорят вам, здесь нету никого, - расслышал он недавнюю знакомую и, повернувшись набок, точно видел, как та всеми силами придерживает незнакомца. – Мы – данмерский Храм, с чего нам рушить старые традиции? – но тот все напирал, а Нельсу не пришлось и думать, что же он здесь делает. Выход был всего один – вступить в открытый бой... или же уйти через вмешательство. В храме наверняка должны иметься зелья, вскочив на ноги и, за несколько секунд придя в себя от головокружения, он вывернул на пол тяжелый кованый сундук. Заветный эликсир, «Зелье дурацкого счастья», как называли его смельчаки, одним глотком унес его до выхода. Бежать, решил Нельс и, ничего не видя после света, едва ли не на четвереньках дополз до нового порога. Трактир, как он и думал; слишком много народу в ранний вечер, но этого ему и требовалось – найдя себе спокойный уголок, он тихо уложил взлохмаченную голову на руки. Оборванный, грязный, пусть и со снятым, но до сих пор видневшимся следами рабским наручем, он попросту не мог идти по городу спокойно. Да и куда ему идти, если он действительно не знал, что это за часть необъятной провинции Морровинд... Уже жалею, что я выжил, сцепил зубы Нельс, но гулкий стук дощечек о соседний к нему стол немедленно привлек внимание изгнанника.
   Руны. Даэдрические руны, хобби отца, что сгубило его щедрое наследство. Мелкие брусочки древесины с нарисованными знаками, из которых двое незнакомцев, альтмер и бретон, минуты напролет выкладывали комбинации за ставки. И чем ближе к алфавиту окажется последовательность из трех попавшихся... Он знал наизусть все правила игры, и нужен только шанс...
   - Опять я выиграл, - всплеснул руками тощий, похожий на щепку желтой древесины, альтмер с прической-луковицей на затылке и мигом разметал всю кучу рун будто конфетти. – Еще одна партия, и ты навеки станешь моим слугою...
   - Да иди ты, - обиженно промолвил компаньон и, сдержавшись от того, чтоб дать ему затрещину, гулкою походкой направился на выход. – Эй, кто-нибудь, бренди победителю, - самодовольно закинул тот руки за голову. Кажется а вот и шанс, нетерпеливо выждал Нельс, ерзая на стуле, пока глаза у мера не стали походить на два стеклянных синих блюдца. А вот теперь - самое время, вскочил он и бодрою походкой направился к его столу.
   - Разрешите партию? – как можно галантнее осведомился он, садясь напротив эльфа – а тот, судя по лицу, грешным делом принял оборванца за свою галлюцинацию. Наконец, через добрую минуту, он заговорил.
   - П-партию? А на ч-что ты можешь, а?
   В самом деле, у меня же нету ничего... кроме себя... Хуже все равно не будет, а простенькая сделка подогреет в нем азарт.
   - Предлагаю свою волю, - произнес он как можно более решительно, и альтмер громко подавился своим бренди.
   - И во что ты себя ценишь? – даже перестал он пьяно заикаться.
   - Скажем, в твой ужин, - взглянул он на тарелку, а тот расхохотался уже до неприличия.
   - П-парень, если б-б моя ж-жизнь стоила б-бутерброд со скаттлом, я б-б уже п-повесился, - хлопнул он по грязному плечу, но согласился. – Р-раскладывай, - швырнул он ему мешочек с рунами.
   Вспомнить бы, как это делается... Ага, кажется, так, ловко разметал он содержимое по крышке столика, и те по очереди взяли себе три перевернутых дощечки. Точнее, это победитель взял себе сколько положено – а Нельс, пользуясь его косым вниманием, незаметно сбросил на колени еще две.
   -  Айем, Дохт, и Кохт. Ч-что скажешь? – ехидно обвел он глазами парня.
   -  Хекем, Ия и... Джеб! – быстро заменил он лежащую в руке Сехт.
   - П-приятно подавиться, - рывком подвинул он тарелку, которую голодный Нельс едва не съел на пару с содержимым. А все-таки мой план удался, заметил он и, вытерев ладони, лихо посмотрел на пьющего высокого собрата.
   - А, может, еще одну? – спросил он интригующе. – Условия те же, но на кону – твоя одежда.
   - И-идет, - икнул почти лежащий на столе и после короткой взбучки для дощечек принялся за дело. На этот раз Нельсу не везло – ведь даже те резервные, которые валялись под столом, были далекими и чуждыми для хоть какой-нибудь триады. Я не пойду обратно в рабство, сцепил он зубы и, погубленный азартом, взглянул на компаньона. Глаза его на этот раз буквально не могли настроиться на мир без видимых помех – кажется, мер этот за пять минут и три стакана добился такого медитативного эффекта, которому учатся пять лет у лучших мастеров...
   - Н-на, п-посмотри, - вяло пробубнил он и сунул руны Нельсу. А вот теперь – мой час, уловил он состояние и гордо объявил.
   - У вас -  Лир, Охт и Хекем, - явно намекнул он на доверчивость соперника. - У меня -  Квам, Гохт, Тайем.
   - П-проклятье, - в ужасе переместил он руки к вискам от подбородка, и голова жертвы спиртного больно стукнулась о крышку своей челюстью. – П-пошли, - едва не на себе, дотащил его Нельс до комнаты на верхнем этаже и вскоре вышел оттуда в совсем другом наряде. Что правда, белая рубашка и темно-коричневые брюки были явно велики для его роста и комплекции, зато ботинки пришлись на удивленье впору. Пьяные - лучший контингент для фокусов; тем более, судя по звукам наверху, он бы все равно испортил свои вещи, подумал Нельс и тихо умостился в уголке, подкатывая рукава.
   - Эй, парень, а не хочешь сразиться со мною? – окликнул его юный голос, а тот, развернувшись, увидел пред собою данмерку – чуть старше его, с зауженным и хитрым взглядом и неряшливо растрепанным черным хвостом из коротко подстриженных волос. Девушка эта бесцеремонно уселась рядом с ним, поправив лежащий на плечах темный капюшон. Нельс хотел было уйти и оказаться, зная, что игра с пьяным альтмером и так внимательно глядевшей по округе девушкой – вещи абсолютно разные, но что-то вдруг само заставило его кивнуть и резким жестом высыпать мешочек.
   - Только учти, - поправила она его. – Я не играю на деньги или вещи. Гораздо интереснее сражаться на желания – так веселее и азартнее. Держи это и запиши свое, но только в рамках приличия, - дала она клаптик бумаги и осколок уголька. Нельс в ответ послушно нацарапал всего-то три коротких слова, что больше всего беспокоили его: «информация о городе». – Держи это при себе до самого конца, иначе так неинтересно, - и та в свою очередь, коротко хихикнув, быстро нацарапала всего лишь пару слов. Надеюсь, мне не придется кукарекать на крыше до самого рассвета, сглотнул он и принялся за руны. Эльфийка в самом деле оказалась более проворной – не успел он и дотронуться до своего «резерва», как тонкая рука в рубящем жесте коснулась его пальцев.
  - А обманщиков повесим на воротах, - заметила она с доброй иронией. – Давай, выкладывай уже.
   - Одну секунду, - пытался уловить он миг, когда та заскучает и начнет осматривать округу – но снова, еще больнее, получил по пальцам и  молча вынул досточки на стол.  Мехт, Квам и  Экем. Кажется, провал...
   - Попался. Сехт, Тайем и Йуды! – показала та свое сокровище и, устроив голову на руки, хитро улыбнулась. – А значит, что теперь...
   Последние слова ее были немедленно утоплены в грохоте дверей. Двое данмеров, закованных в кольчуги и вооруженные клинками, пришлю сюда уж точно не для выпивки. У девушки в тот миг перехватило тяжкое дыхание...
   - Вот она! Держите вора! – и Нельс отчетливо увидел, как один из них полез рукою в боковую сумку. Дротик или сюрикен, и точно ядовитый, отчего-то смекнул он, пока эльфийка, тревожно обернувшись, не могла даже дышать от страха и бессилия. Мне все равно, воровка она или нет, прорезало его сознание, но просто так позволить им убийство... Рефлексы сделали все за него; как только незнакомец вынул свою руку, меж пальцами его сверкнул зеленый сюрикен, готовый змеиным укусом вцепиться в шею данмерки – но тот в большом прыжке свалил ее со стула, вместе рухнув на заляпанный трактирный пол. За миг сообразив, что те шагают для захвата, он резво прыгнул на ноги и, табуретом разбив ближайшее окно, что находилось за их спинами в той нише, буквально вынес на себе дрожащую и растерявшуюся.
   - Сюда, - пришла она в себя и потянула Нельса в темный переулок. Он путался в штанинах и, проклиная всех даэдра, шелестел рубашкою-чехлом – но даже это не помешало им укрыться в тупике и видеть, как двое в большом недоумении уходят куда-то в совершенно другую сторону. – Спасибо, - промолвила она, удивленно вскинув брови. – Не ожидала героизма в дешевом трактире Крейгенмура. – Кстати, я Бранна. Фамилию произносить не буду, саму тошнит, когда услышу.
   - Так, значит, я в Крейгенмуре? Когда же я успел? И что ты у них взяла? У тебя неприятности с семьей? – посыпал он вопросами, но та в игривом жесте поставила на место его челюсть.
   - Ты слишком любопытен как для местных, - продолжала Бранна. – Идем, нам небезопасно оставаться на виду. Все по дороге, - и лишь тогда, когда те миновали несколько пустынных поворотов, она заговорила полушепотом, стараясь не нарушить тишину ночного города. – Да, именно в нем самом. И лучше всего спроси об этом у хозяина. Я вижу, что ты беглый раб – следы от наруча не так-то просто затираются, - взглянула та на руку, полуприкрытую закатанной рубашкой. – Данмер и раб – слишком необычная история. Расскажи-ка мне, как ты сюда попал.
   И Нельс, так долго бывший просто молчаливою скотиной для возделыванья пашни, будто бы сорвал все мелкие замки на порванной душе. Не зная почему, он искренне поведал ей историю о доме и всем том, что выпало его судьбой. Бранна слушала внимательно, почти что с ужасом закусывая губы; ее действительно пугал этот приглушенный и едкий голос Нельса, что пропечатывал клеймом каждое слово. Вылив на нее все без остатка, он тут же приумолк, ясно ощущая, что, вместо облегчения, это лишь сильнее растравило огненные раны, сжигавшие дотла при малой мысли об отце...
   - Я понимаю тебя, Нельс, - заглянула та в лицо, пытаясь ободрить ушедшего в себя. – Со мной случилось кое-что похожее – мои родители, опять же, за влияние, хотели выдать меня замуж против воли. То есть как это – против воли, да я даже под страхом Забвения этого не сделаю! Мало того, что он влиятельный советник, так еще и годящейся мне в отцы... У нас были большие проблемы с нападками ублюдков из Каммона Тонг – подозреваю, что это он нарочно все подстроил, старый извращенец... Понятное дело, мне удалось смыться от них куда подальше, а точнее – в Крейгенмур. Именно здесь я и нашла тех, кто борется с этой заразой.
   - Кто они? – криком вырвалось у Нельса, и его глаза, полыхнувшие огнем при слове о Каммона Тонг, перепугали Бранну не на шутку.
   - Ну, вообще-то у нас неказистое название, - начала она легко и иронично. – Люди зовут нас Гильдией Воров, впрочем, и мы уже как-то попривыкли к этому. Да только цель у нас – не взлом бедных кварталов в надежде на парочку монет. Мы берем гораздо выше - тяжелый удар по всем зажравшимся ценою уменьшения их кошельков. Поверь мне, эти Каммона Тонг настолько обнаглели, что даже и не думают о безопасности. Вот и сегодня, когда я следила за «шестеркою», он сам бросил на дороге кое-что из своих секретных документов, а я всего лишь подобрала...
   - Значит, вы борцы с мафией? – смутившись от названия,  переспросил ее парень. Похоже на секретный шифр, да и не более...
   - Вот именно, - спокойно продолжала Бранна. – И заодно – делящиеся кое-чем с теми, кто беднее. Мне лично золота не надо. Другое дело – это азарт, который ты испытываешь – и мысль о том, какое же лицо будет у хозяина, когда он не досчитается богатой безделушки, - протянула она издевательски и тихо рассмеялась. – У тебя, кстати, отличная реакция. И с хитростью в порядке, если вспомнить, как ты легко обставил чемпиона рун. Собственно, уже тогда ты и привлек мое внимание. Так что, хочешь быть одним из нас?
   - Мечтаю, - выдал он решительным холодным вздохом и подло улыбнулся...
   - Думаю, ты справишься с работой. Пошли, я тут снимаю комнату на самой окраине – хозяин С'нарра не очень чествует гостей, но на него мы точно сможем положиться. Заодно и приведешь себя в порядок, а то ты слишком темный эльф, - усмехнулась она и в скором времени остановилась возле скромного домика с парою комнат. – Ну, вот и пришли. Его пока нет дома, так что смело располагайся, - и Бранна хотела было убежать, но тот вовремя одернул ее за рукав.
   - А что хоть было за желание? – поинтересовался Нельс. Девушка лишь неопределенно хмыкнула, еще раз взглянула на бумажку и медленно порвала ее на кусочки, сделав неожиданный маневр – рукой смахнув с лица спасателя копоть и пыль, мягко поцеловала его в щеку. Не ожидающий такого, он пьяною походкой ступил через порог и тут же, с удвоенным энтузиазмом принялся за дело. Всего за день, из жалкого раба, стать тем, кого они боятся, безудержно носились мысли Нельса, пока он, отыскав ведро с водой, плескался там насколько мог. Ну ничего, вы попляшете у меня как следует – за род, за долги, за подонка Арвила, до которого я доберусь, и за Иларию... Последняя мысль больно сдавила его сердце – но сцены мести, которые невольно рисовало воспаленное сознание, затмили собой все. Кем бы ни была эта организация, я стану ее частью... Закончив с умыванием, он даже не заметил, как же быстро прилетела назад данмерка – и, только лишь схватился он за прежнюю рубашку, как голос ее промолвил.
   - Пока что положи ее. Надо бы привести тебя в порядок, - и та, найдя приземистый табурет, молча пододвинула его на середину комнаты. – Садись же и не бойся, - схватила что-то Бранна и через несколько секунд уже колдовала над ним с ножницами. – Ты жутко зарос за это время, - очень аккуратно срезала она слипшиеся пряди. – Не беспокойся, я на многих раньше упражнялась – бедные были мои куклы, - с видом мастера орудовала та, и Нельс довольно быстро свыкся с такой участью. – Кстати, я тут говорила со своим, так сказать, начальством, и он поверил на слово – знает, что я умею разбираться в людях и мерах. У меня тут есть на завтра одно дело в поместье за чертою города. Точнее, даже не в поместье, они там целый замок отбабахали. Стражу-то я отвлеку – не актриса, но вполне подающая надежды, - заметила она с широкою улыбкой, - а вот эти существа, даэдра, что держат они для охраны... Я не воин совершенно, так что тебе придется лезть за ценностями. Не беспокойся, убийство монстров у нас не наказуемо – а вот что касается людей и эльфов, то тут убийство – почерк дилетанта, - произнесла она слова, что навсегда вросли в его сознание. – Да ты не беспокойся, я тут набросала план, завтра до ночи что-нибудь придумаем. Ну вот, совсем другое дело, - закончила работу Бранна и сдула волосы с затылка. – Уже не похож на болотного тролля с рыжими клоками шерсти. Кстати, я тут подумала – для многих, боюсь, ты просто покажешься мальчишкой. Почему бы тебе не отрастить, скажем, бородку для солидности? До встречи с ними через пару дней вполне себе успеешь, - донесся ее голос с отдаления, и та, приблизившись, одним движеньем нанесла на подбородок что-то влажное, а другим – с точностью хирурга чирконула острым ножиком. Нельс тут же скорчился от неожиданности, хотел было выругаться, но стерпел. – Ты только не ори, соседей испугаешь. Так быстрее будет, а теперь – спокойной ночи, - промолвила она и вылетела в коридор, услышав шаги С'нарры.
   Кажется, нас ждет великий день, подумал он и тут же умостился на кровати в уголке...
***
   Даже невероятная усталость не дала ему поспать как следует один лишь раз за столько месяцев. Он вместе с Бранной вскочил как можно раньше и с фанатичной преданностью занимался подготовкой. Новая одежда, черная как тень, новый кинжал из тонкой стали – и новый уклад мыслей, который вместе с планами вручала ему данмерка.
   - Запомни раз и навсегда, - не раз повторяла девушка одну и ту же мысль. – Мы никогда и ни за что не должны падать до уровня этих мерзавцев. Иначе это уже сразу означает наше поражение. Будь тих и скрытен, используй свой кинжал только в самых крайних случаях и, главное, - с надеждой посмотрела та в глаза. – Как бы сильно ты их ни презирал, не нужно мстить им зуб за зуб.
   - Понимаю, - ответил он и в этот миг опять вспомнил о матери... Я понимаю, отчего я не нашел ее, холодной молнией прорезало сознание. Ее не было ни во дворе и ни в лагучах... просто потому, что та была в поместье с этой тварью. Я доберусь до него, сжал он кулаки, припоминая, что та ни разу не говорила ему о подобном – но иногда, на утро, в ее волосах появлялась новая жухлая прядка...
   - Успокойся, это делу не поможет, - потрясла его за плечо Бранна. – Только холодный расчет и ничего личного. У нас будет шанс на месть поблагороднее. Лишь документы, которые он прячет в кабинете...
   - А как ты собираешься управиться со стражей? – спросил он, пытаясь хоть как-то удавить в себе порывы.
   - Сыграю на основном инстинкте: притворюсь заблудшей путешественницей, попрошу у них убежища, наплету страшных сказок про идущих по пятам монстров, а после, когда завоюю их расположение, предложу чего-то выпить и подкину им снотворный порошок. Все гениальное – наивно до предела, - выдала она так легко, будто бы сотню раз проделывала это. – Их там всего двое, а советник как раз слинял подальше. А, если что, я все же в состоянии защитить собственную честь...
   - Значит, как только стемнеет, за два поворота главной дороги?  
   - Именно. Кажется, пора, - выглянула в окно Бранна, и тусклый свет укутанных в туманы звезд невольно подмигнул искателю проблем. – Пора. Не подведи нас. Не знаю, что там остальные, но я верю в тебя, - улыбнулась она на прощание и тут же исчезла, темная, как ночь... Значит, я буду осторожен, переоделся Нельс и тоже выпорхнул следом за ней, глядя, как та нарочно идет по короткому пути, оставив ему длинный... Я прямо сейчас готов порвать их на куски – но, хотя бы ради Бранны... Что скажет та своим, если я, ее подопечный, завалю первое же задание? Пожалуй, нужно вдохнуть поглубже и просто ни о чем больше не думать... Ни о чем...
   Закутанный в пелену из дивных мыслей, он сам и не заметил, как вышел к ровному плато. Отсюда до поместья – шагов двадцать, и не больше, настороженно, то и дело пригибаясь к сухой почве, прошел он до забора, у чьей калитки, даже за несколько метров, слышалось веселое шебетанье данмерки. Охрана под контролем, подумал он и здесь, вынув флакон слабого зелья левитации, невидимый и нерасслышанный, спустился по ту сторону. Во дворе было пустынно и пугающе знакомо; несколько пыльных дорожек, игриво извиваясь, шли кольцом вокруг забора, то и дело пуская хвосты куда-то вглубь. Огромный белый особняк, похожий на гордый монолит, вздымал свою голову так гордо, будто бы хотел бросить вызов небу... Но, в то же время, он стыдливо прятал от него вторую половину – черную, обляпанную копотью и лишь едва прикрытую сгоревшим лысым деревом. Сомнений больше не было – остатки хижин, валявшиеся будто бы костры на капище язычников, поместье и дороги, что вели собою на распаханные земли... Этого не может быть! Он снова, снова пришел туда, откуда совершил побег...
   От неожиданности Нельс не сразу заподозрил, что битый час стоит на видном месте без движения. Осознав, что все усилья Бранны могут оказаться тщетными из-за его провала, парень ловко прошмыгнул между лачуг и замер у окна – того самого, выбитого пламенем, откуда и стреляли по беглецам наемники... Я же обещал ей, буквально трясло его от гнева и, будь он достаточно силен, то без раздумий бы стер в порошок это проклятое место... До пепла... до кратера... до легкого дымка, что сразу бы рассеялся без малого воспоминания о нем... Даэдра побери, но этот долг сейчас мешал всему, и Нельсу волей и неволей пришлось угомониться.  
   Он с невероятной легкостью впрыгнул в окно и начал медленно, сосредоточенно идти вперед по стенке. Отчасти он знал планировку – спасибо ночным вылазкам в кладовую, а в остальном – твердо ориентировался на план девушки. В конце концов, у нее должны быть надежные источники, подумал он и нервно шелохнулся. Все атмосфера в доме мгновенно стала непривычной; и, стоило ему лишь развернуться на зов кожи, как воздух в темноте, из мерно колышущихся сгустков, превратился в яркий красный луч. Портал, было первым, что подумал Нельс, и в ослепительном луче тотчас возник силуэт дреморы. Как и обещали, подумал он и тут же понял, что просто не имеет права медлить. Не дожидаясь, пока тот вытащит кинжал, он, почти на полусогнутых, выставив голову вперед, помчался на него.  Со стороны все это было бы похоже на безумие, но нет – едва лишь оказавшись в зоне досягаемости, он ловко увернулся от замаха влево и, не глядя, ударил его в спину так хладнокровно, будто бы не в первый раз лил чью-то кровь на землю... Дремора рухнул как подкошенный, и легкое оружие противно дзенькнуло об пол, поймав на себе густую, почти что черную субстанцию исчадья лавы. Нельс быстро оглянулся и с опаскою поднял его к себе; ярко-фиолетовый, резьбленый и зазубренный настолько, что даже один вид его мог вызвать боль у впечатлительных особ. Пригодится, только хотел упрятать он сокровище, как тихое рычание звучало прямо за спиной. Не вставая с корточек, Нельс тут же оглянулся; еще один слуга Забвения...
   От неожиданности, он толком и не осознал, что тот хватает свое острое, короткое оружие и с дикою энергией бросается к нему. Рефлексы подняли его на ноги и только чудом прислонили к стенке в нужном месте – именно туда, где была маленькая ниша. Кинжал дреморы проехался точно возле горла, задев собою стены, но не парня и, благодаря силе удара, так и пожелал застрянуть в тонкой выемке. Не стал церемониться и Нельса – схватив оставшийся на поясе клинок, он, выпустив всю ярость, что сидела где-то глубоко по зову долга, ударил сталью точно в его сердце. Кажется, конец, подумал он, глядя, как тот ослаблено сползает в полуприсяд и с тихим стоном падает на грязную дорожку; грязную теперь, от бывшего собрата...
   Только сейчас ему вдруг стало страшно – до этого всецело заглушенный ражем, он двигался едва не механически. Твари Забвения, почти животные, не хватало еще перед  ними стелиться, захватил он два кинжала и поспешно, едва ли не бегом, дошел до кабинета. Былые тренировки, что проводились ради развлечения, да кое-что рассказанное Бранной в два счета  помогли ему управиться с замком. Немного вверх, направо и после на себя – и дверь под его напором ввалилась в комнату с легким петельным скрипом. Как просто, едва не рассмеялся Нельс и, прямо со стола, ухватив нужные бумаги, рванулся к ближайшему окну. Снова коридор, темный и пустынный, пронесся перед ним, и тот, захлебываясь от ударов горячего ветра, что сам и порождал он своим бегом, почти достиг желаемого хода. Теперь ты у меня получишь, не стал он думать ни о чем кроме возмездия, однако нет – вместо того, чтоб одолеть последние два метра до окна, он мягко стукнулся о что-то и упал. Кажется, конец, не мог он и подумать, что натолкнулся на пришедшего хозяина. Точнее же, конец ему, вдруг хищно вспыхнули глаза. И тот прыжком поставил себя на ноги. Ошибся...
   Не эксплуататор, которого, если бы увидел, без лишней мысли уничтожил как свидетеля, лежал перед глазами Нельса. Не он - а его дочь, которую он несколько раз замеал возле плантации. Сомнений быть не может – черные, угольные волосы, разметанные от паденья по плечам, приятные черты лица – глаза-миндалины, горевшие яркими камнями, вздернутый кверху носик, чуть припухшая линия губ... Ты о чем думаешь, вовремя одернул себя Нельс, пока та на удивление спокойно поднялась, не с испугом, а с удивлением и даже заинтересованностью оглядывая гостя.
   - Как ты сюда попал? Кажется, я тебя знаю, - протянула она мягко, и тот невольно ощутил в ее голосе странную игривость. Ну да, конечно, так я и растаял от благочестивой знатной леди, фыркнул он без звука. Небось, тебе приключений захотелось после всех тех глупых книжек о пиратах и разбойниках, заметил Нельс, но какого же даэдра со мною происходит, почувствовал он, наконец, свой огненный румянец. – Ты – один из беглых рабов? – добавила эльфийка, облокотившись на дверной косяк. – Тогда тебе небезопасно оставаться на виду.
   Хорошенький намек, больше всего хотелось Нельсу рассмеяться ей в лицо. Темная ночь, в поместье нету никого, кроме давно уж отрубившихся наемников, за десять шагов отсюда валяются трупы дремор, а перед ней стоит похититель документов с двумя кинжалами за пазухой – ну какой же глупой надо быть, чтобы заигрывать с опасным незнакомцем? Не удивлюсь, если когда-нибудь она поплатится за тягу к «приключениям» – но что же держит меня от того, чтоб прямо сейчас покинуть это место?..
И тут он понял, что же именно. Месть. Жуткое, неподконтрольно бешеное чувство, смешанное с пламенной горячкой. Если эта тварь имела право на страданья моей матери... Так почему бы и мне... Стой, это же не выход! Что говорила тебе Бранна: если мы сами уподобимся врагам, шептал внутри холодный голос разума, но лавовые реки, нещадно пульсировавшие в висках, расплавили его в своем течении. К даэдра правила и логику... К даэдра праведную месть... К даэдра Гильдию Воров... К даэдра ВСЕ!!! К ДАЭДРА!!! ...
   Пусть это будет пощечиной тебе... Тяжелой, непереносимою пощечиной, сделал он лишь маленький шажок, и данмерка легким движением откинула на плечи его темный капюшон...
***
   Чувство тошноты проснулось раньше, чем сам Нельс. Уже несколько минут он перестал ощущать себя единым целым – парня стойко преследовала мысль, будто бы кто-то вывернул его наизнанку и кое-как, неаккуратно развернул как прежде, оставляя рваные следы былых усилий. Внутри же оставалась только кислота – что-то невероятно едкое, похожее на испорченное зелье, разъедало его тело из сосудов; с муками распрямившись, он блеклым взглядом окинул помещение. Да, он, как и думал, находился в ее комнате, еще вчера укрытой синим полумраком; сейчас же в окно рвалось безудержное солнце, но, вместо ликования утру, оно лишь принесло ему жестокую резь в глазах и голове. Свершилось, обхватил он лоб рукою и очень осторожно покосился на спавшую эльфийку. Юная особа, дочь знатного советника, казалось бы, совсем недавно бывшая его невольной пламенною страстью, теперь же выглядела будто бы в кривом разбитом зеркале. Настолько низко и настолько отвратительно, что Нельс бы мог прямо сейчас, без зазрений совести, удавить ее собственной подушкой. От дикой мысли он согнулся пополам, закрыв лицо и словно бы пытаясь спрятаться внутри своих ладоней. Ненавидишь, ехидно спросил его голос изнутри. А кто же ты сам, в таком-то случае, добавил тот, но Нельс уже не слушал. Внезапно ощутив, как сильно давят его стены, он мигом набросил свои вещи и буквально вылетел наружу, безудержно несясь навстречу городу. Внутри него гулял лишь дикий ветер, что сам и порождал тот бегом вдоль холмов; стихия бешеным тараном стучалась по вискам и будто бы глушила мысли, раздиравшие его внутри на тысячи кусков. Побег от самого себя, и не иначе...
   Наконец-то влетев в полупустынный переулок, он даже не заметил, как во время поворота сбил на землю девушку. На миг они остановились, непонимавшими глазами глядя друг на друга; длинная бело-золотая мантия, расшитая желтыми драконами, и явно имперские черты ее лица... Оракул, подумал он, снова ускоряясь в неизведанность. Насколько помнил Нельс, они спокойно могли читать чужие мысли – но лишь тогда, когда их хочет рассказать сам человек во время исповеди. Парень же был настолько переполнен бурлившими эмоциями, что даже не поставил малого душевного заслона. Оракул глядела ему вслед с поджатыми губами и мерно трясущимися пальцами...
   А вскоре же он мигом ощутил, что больше не может убегать от черной тени прошлого. Усталый и измотанный, Нельс молча прислонился к холодной каменной стене, поправив документы у себя за пазухой. Лихая, подлая улыбка опять сверкнула на лице отмстившего. Ну что ж, даже благая месть требует определенных жертв. Пока что это – только лишь начало твоего пути. Предстоит сделать еще многое, покуда ты раздашь всем по заслугам и наконец-то, за все эти годы унижений, станешь истинным...
   ... Истинным подонком, промолвил голос совести в душе у Нельса и тут же замолчал – казалось, навсегда...