Да на чай возьми, что останется,
За здоровие,
За здоровие,
И до дна – уж так полагается!
Здесь по-французски говорят:
«Пардон, мадам, месье»,
А я один, как Бонапарт
В заснеженной Москве.
В Москве…
А здесь – зола и тлен,
И всё летит к чертям;
Химеры скалятся со стен
Собора Нотр-Дам.
Здесь, где духи и кружева,
Дворцы и витражи,
Я научился выживать,
Но разучился - жить!
Так неси, гарсон, нашу «горькую»,
Чтоб из горечи – да в беспамятство,
Только память ведь -
Дама гордая:
Память горечью
Не ломается!
Деньги кончились, дело - к ночи:
- Эй, ямщик, гони в Разгуляй!
...А в Москве химеры хохочут
С окровавленных стен Кремля.
