Вохубо МИДАВИ
АРИК ИЗ КОМАНДЫ «ВОБЛА»
От переводчика: Мне, известному японоведу-ниппонисту, свободно читающему в подлиннике Мацумото Сэйтё и Кобо Абэ, трижды покорившему гору Фудзи и чувствующему себя в японском порту Йокосука свободней, чем американская атомная подводная лодка, ничего не стоило перевести название повести иначе. По-японски это звучит так: «Арико, какая кака!", где «Арико» — имя главного героя — каратиста-кунгфуиста. Я перевел его просто — Арик, тем более что, как вы увидите, речь идет о … нашем земляке-казахстанце! Конечно, это не Серик Конакбаев или Аскар Можанов, но тоже паренек — я тебе дам! Но об этом позже. Какаи — это где-то близко к нашему понятию — команда, пожалуй, даже — контора, банда, кодла. В Японии мафия — почище сицилийской. Ну, а кака — это отнюдь не то, что означает у нас. По-японски — это рыба, сродни нашей вобле, тарани, сорожке. Я выбрал воблу. Дело в том, что в повести идет речь о японско-международной наемной шайке морских камикадзе, которые совместно с абхазскими неграми попытались свергнуть правительство одного из островов Малайского архипелага. Вот в него-то и затесался наш земляк — Арик Кара-Негербаев (всякое сходство с Арнольдом Шварценеггером — совершенно случайно!). Но — слово японскому автору. Пояснения по тексту — переводчика.
Примечание раз: вся японистско-каратистская терминология взята из произведений г-на Вохубо Мидави (всякое сходство с Вадимом Обуховым — совершенно случайно!).
Примечание двас: все имена, названия населенных пунктов, газет и т.д. — изменены. Но легко узнаваемы.
ГЛАВА ПЕРВАЯ и ПОСЛЕДНЯЯ. СЕДЬМОЕ ХАРАКИРИ АРИКА.
ВСТУПЛЕНИЕ. КРУТОЕ КУМИТЕ
Я шел по куаки-цуки.
У меня были заняты руки.
В них были уоки-токи.
В это время в небе пролетал Коккинаки.
Хотелось драки…
ЭКСПОЗИЦИЯ, КУЛЬМИНАЦИЯ И РАЗВЯЗКА — СРАЗУ. ЦИГУН-ЙОГА МИЛИЦЕЙСКОГО СТАРЛЕЯ.
Давно я не был на татами,
привык врагов рубить руками
и зубы вышибать ногами,
раз — и готов партнер.
Шумело рядом Курасио,
я шел неслышно и красиво,
узи помахивал лениво,
навстречу опер пёр.
Я — Арик Кара-Негербаев —
его одной ногой срубаю,
его фуражка голубая
стремглав летит в кусты.
Я провожу ушира-гери,
он разбивает носом двери,
ногой владея в равной мере —
я — кя! — ему кранты!
А дальше были негры, Гагры,
(причем абхазцы негры как бы),
а дальше были секс и бабы,
вино и домино.
Я не видал таких сражений,
носились ниндзя словно тени,
я их умело брал на темя —
кричали: «Мастер бьет!»
Да, были в наше время люди!
Да их и тысяча орудий
свалили б вряд, хотя бы в груди
стрелял им миномет!
Как жаль, увы, сегодня, братцы,
придется взять мне вакасатси
не для того, чтобы махаться,
а для других забот.
Беру я вакасатси в руку,
чтоб совершить обряд сеппуку
(для тех, кто не постиг науку:
вспорю себе живот!).
Не задержусь я в этом мире,
раздам друзьям нунчаки, гири
и жизнь закончу харакири,
не дрогнула б рука…
Вохубо расскажу Мидави,
и он рассказ мой в повесть вставит,
и тем меня на век прославит,
а может — на века!
На этом надрывном месте мы и заканчиваем публикацию отрывка из повести. Напишите нам, понравился ли он вам. Если да, то мы продолжим публикацию.
Шалико АГАРЯН, сэнсэй.