Музыка изворачивается в кульбитах и рвёт винампом.
Я – заводная тряпка, больной сатин –
трёт меня, трёт и трёт настольная лампа.
Я – лягушонок крузо, я джинн болот –
правда, болото – парламент на грани роспуска.
Душ захлебнулся желчью и тихо льёт
сотни имён неразборчивых мелкой прописью.
Флюэрография призраков и муму,
люминисцентные дракулы вместо лампочек…
Корень цветка говорит: не корми. Умру.
Свет опадает на пол, подобно бабочке.
Дом подогнул колени, как падишах
перед подушкой, как лев перед айболитом.
Музыка хищная…
Я залезаю в шкаф
и угощаюсь каштановым безлимитом.
Музыка – громче моли, плотней сирен.
Белый сквозняк – тише неба и снега западней…
Если придёшь, принеси мне под шкаф сирень –
я ведь ещё не узнаю тебя по запаху.
