Осень тоже горела. Желтыми, багряными листьями, вчера испытавшими ужас первого снега и сейчас замершими в страхе перед следующим, который уже наверняка сорвет их с ослабевших веток. Впрочем, многие из них и сами падали: на черную землю или зеленую траву, на асфальт или плиты сада, в лужи, в реку. Падали, уже не надеясь увидеть весну.
В саду было тихо. Ни шелеста, ни шепота, ветер гулял где-то в другой стороне, здесь же ни один листок не смел шевельнуться; в наступающих сумерках каждый из них медленно умирал, как и все в этом саду, в рядом приютившемся доме.
Антон сидел за столом перед чашкой с давно остывшим кофе, в котором чуть подрагивал случайно упавший туда сухой лист липы. Лицо его ничего не выражало, в глазах колебался закат.
…Щенка, которого он чуть не сбил на дороге, Вера забрала к себе, на прощание громко хлопнув дверцей машины. Щенок, желтый, с испуганными огромными глазами, вовремя успел отбежать от колес, но одно из них все-таки задело его, и он отскочил в сторону, жалобно скуля и подволакивая заднюю лапу.
- Останови машину!
- Всего лишь собака. Она сама под колеса бросилась…
- Я сказала, останови машину!
Вера выскочила из салона, начала успокаивать щенка, а Антон только пожал плечами.
- У нас много таких.
Она сверкнула на него глазами из-под сильно изогнутых бровей, схватила щенка, захлопнула дверцу и гордо зашагала назад по улице, ко ближайшей ветклинике. Антон поехал дальше.
…Дождь полоскал сад, но их двоих это ни капельки не заботило. Они стояли обнявшись, мокрые насквозь и отчего-то счастливые. Вера улыбалась, Антон сжимал ее плечи.
- Ты любишь меня?
- Наверно…
Брови изогнулись в удивлении, зеленые глаза потемнели, она чуть отстранилась.
- Что значит «наверно»?
- Наверно, люблю…
…Антон выглянул в окно, увидел чистое голубое небо без облаков, летнее умытое солнце и заспешил дальше по коридору. На выходе его поймал Алексей, старый друг, а заодно и коллега по работе.
- Антоха, помощь нужна срочно. Не откажешь?
- Ну как же. Что случилось?..
Алексей объясняет – долго, с чувством, размахивая руками. Антон слушает вполуха, его мысли сейчас о другом. Расставшись с Алексеем, он так потом и не смог вспомнить, о чем его просили. Да это и не казалось ему важным…
Бывало, потом он удивлялся, почему остался один. Друзья сменяли один другого, как сезоны года, улетали желтыми листьями. Лишь двое людей еще иногда будоражили его память: Вера и
почему-то Алексей.
…Пасмурно, но в воздухе чувствуется лето. То самое лето, когда мнится, что можешь сделать все, если только захочешь.
Аллея в парке кажется необычайно длинной. Бесконечной серой лентой среди тихо перешептывающихся высоких и строгих елей.
Навстречу – она. В легком белом платьице, в таких же туфлях; невесомая, как бабочка, и в душе все замирает вдруг на мгновение.
- Девушка, а как вас зовут?
- Вера.
- Вера… Скорее, Надежда. Или – Любовь…
Сначала казалось, что последнее. Навсегда. Потом имя себя оправдало. Потом не осталось и надежды…
…Стук в дверь. Антон, недовольно морщась, открывает. На пороге – весь в снегу – парень примерно его возраста. Видно, что долго был на морозе. Антон молча смотрит на него.
- Котенка не возьмешь?
Парень достает из-за пазухи дрожащий черный комочек. Антон, изумляясь самому себе, берет его, руки чувствуют колеблющееся тепло жизни. В дальнейшем котенок получил звучное имя Барс. А парня звали Алексеем. Дружба завелась мгновенно, и тогда тоже мнилось, что навсегда…
…Антон оторвал глаза от горизонта. В душе его было пусто, а в мыслях все еще мелькали друг за другом самые значимые воспоминания. Как познакомился с Верой. Давно это было.
Как встретил Алексея…
Сидя здесь, на холодной террасе своей дачи, находясь в самых объятиях рассеянной осени, Антон иногда ловил себя на мысли, что жизнь его вдруг стала бесцветной. Те люди, которые были ему нужны, покинули его потому, что он ушел от них первым, отказавшись отдавать свою душу.
Вот только воспоминания все не отпускали его. Бесплотными духами витали они, казалось, в самом воздухе, слова, услышанные в далеком прошлом, звучали в ушах, глухо, но все-таки различимо…
- Вера…
Солнце окончательно скрылось. Темнота подкрадывалась все ближе, уже укутывая сад в свое плотное одеяло.
- Котенка не возьмешь?..
Все равно. Пусть остыл кофе, пусть холод пробрал до костей, все равно. Снова одному…
- Антоха, помощь нужна срочно. Не откажешь?..
Снова одному. В этом тихом и пустом доме. С фотографиями на полках. С запылившимся резиновым цыпленком Барса в углу. И с той табличкой, вечно встававшей перед глазами, когда он видел этого цыпленка, на самом деле прибитой на стволик одинокой осины в глубине леса, как раз над земляным холмиком, - табличкой, с одним-единственным словом на ней: «Барс»…
- Ты любишь меня?
- Наверно…
Когда же ему стало все равно? На любимую, на друзей, на себя?.. Когда небо из голубого стало серым? Почему он не заметил этого момента?
- Останови машину!..
Тот щенок с перебитой лапой. Он, скорее всего, вылечился, теперь бегает по двору Веры. Сколько ему сейчас лет? Десять есть, наверное…
- Антон. Твоя мама вчера умерла…
Он обхватил руками голову, закрыл глаза. В саду начинали петь сверчки.
Ночь еле слышно вздохнула. Антон встал и, спотыкаясь, побрел в дом.
7 января 2007 года