Призрачная любовь Глава 18 В недрах Мертвых гор (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

- Я думаю, то, что мы не можем видеть дна, для нас ведь  к лучшему, правда? - озвучила Лена пришедшую  в голову мысль, наблюдая как черные, похожие на кляксу сгустки медленно колышутся из стороны в сторону.
- Ну, если ты предпочитаешь не видеть льва, намеривающегося откусить  тебе  филейную часть,  - тогда, правда, к лучшему -  поддержал девушку спутник.  – А так, в общем-то, большой роли не играет.
Лена подавила очередной вздох.  Она уже знала, что за предложение сейчас повиснет в воздухе.  И,   увы,  не ошиблась:
- Будем спускаться вниз?   - спросил Адам.
Впрочем, второго способа  ведь не может быть у задачи без альтернативных решений.  Позади них  мосты были обрушены. Впереди  зияла пустота. По условиям предложенной игры движение вперед было непреложной аксиомой. Так что вывод напрашивался сам собой:
Вперед, и вниз, а там
Ведь это наши горы
Они помогут нам1
____________________________
В. Высотский
- Как ты предполагаешь спуститься? – Раздраженно поинтересовалась Лена.
- А возьму,   - и шагну вперед,  - тряхнул кудрями Адам.
- Что ты сделаешь? – переспросила девушка.
Лена не успела  помешать, не успела даже испугаться, а Адам уже летел вниз, красиво растворяясь в черных облаках. Думать было некогда, да и не о чем. Оставалось лишь, закрыв глаза, последовать за ним.
Падение длилось несколько секунд. Затем  последовал удар: по ступням и коленям, по ободранным ладоням и плечам, по позвоночнику. На мгновенье, потеряв сознание, Лена перестала воспринимать окружающее. Потом ощутила прикосновение ладоней к своим  рукам:
- Ты в порядке? – Прозвучал  тихий голос Адама.
- Нет! – зло огрызнулась она ему.
-  Да, приходится признать, для «летуньи» ты приземлилась  неуклюже, - насмешка в голосе успокаивала, внушая мысль о том, что все идет своим,  привычном чередом; что основополагающие мира остаются незыблемыми.  - Лен, ты быстрей прочухивайся, - посоветовали её. -  Здешний пейзаж не располагает к  пикникам.
Лена  открыв глаза,  осмотрелась.
Черная дымка колыхалась наверху, делая колодец, в который они загремели, бездонным. Дно пропасти  покрывало огромное количество надгробий. Разных. С христианскими крестами. С крестами, но уже не христианскими. С плачущими ангелами, молитвенно сложившими руки. С ангелами, воинственно поднявшими меч к небесам. Треугольные памятники, прямоугольные памятники, просто плиты, утопленные в землю;  странные деревянные палки, увитые лентами и бубенцами, украшенные чем-то, издали напоминающим рогатый шлем викингов. Между памятниками струился ядовито-зеленый, светящийся туман.  Непонятного происхождения «кладбище» тянулось лентой вдаль, насколько, насколько видно  было глазу.
  - Что это? – шепотом спросила Лена.
-  Откуда, по-твоему, я могу это знать? – пожал плечами Адам.  
Взглянув вверх, Лена обнаружила, что  над ними распростер крылья ангел, чей лик был равнодушен и вдобавок,  жутковато подкрашен разводами, подозрительно напоминающими кровь.
- Адам? – испуганно позвала девушка.
- Что? – обернулся он.
- Не оставляй меня одну!
- А у меня получится? –  не весело ухмыльнулся он,  протягивая ей руку и помогая подняться на ноги.  - Пойдем лучше дальше. Сомневаюсь, что здешняя публика сможет долго вести себя прилично.
Лена поднялась, старательно не обращая внимания на боль, пронзающую тело при каждом движении.
Что-то неприятно шуршало, хрустело и скрипело под ногами. Сухостойник торчал у каждого  надгробия. Повсюду виднелись мертвые, сухие ветки, засохшая трава, увядшие цветы. Венки из чертополоха и терновника «украшали» памятники через один.
Адам резко остановился, выпустив ладонь девушки из своей руки.
  - Что? – шепотом обратилась к нему Лена.
- Ты не видишь?  - так же шепотом спросил он. Его и без того белое лицо застыло неподвижной маской.
- Что именно? – нахмурилась девушка.
Кроме статуй, крестов и туманов ищущий взгляд поначалу ничего не мог отыскать. Но, приглядевшись,  Лена за одной из могил заметила  фигуру в  классической, при изображении призраков, длинной развивающейся  рубашке. «Белая дама» тянула к ним  руки. Белая материя длинных колоколообразных рукавов раздувалась ветром,  - неощутимым, но  сделавшимся видимым. Ветер играл распущенными  косами; ветер задирал подол рубашки, обнажая бледные голени  призрачных ног.
По воздуху будто пошли помехи. Фигура исказилась, вытягиваясь,  как струна,   становясь плоской, и длинной, будто кобра, - похожая на воплощенный «крик».
Сердце тревожно сжалась, болезненно заныло в груди.
- Адам, не  смотри на неё, - разъяренной кошкой зашипела Лена.
Девушка не могла не понять, что вовсе не появление  жути, как таковой, произвело на любимого  сильное впечатление. Она сама напугалась не призрака. Лена боялась реакции Адама на появление полуночной мары, которая, судя по всему, имела облик некогда любимого, очень дорого для него существа.
Опасения подтвердились, когда зачарованно выдохнув:  «Мама!», -  Адам, шагнув вперед, раскрывая демону объятия.
- Мама? – повторила Лена. – О, Матерь Божья, помоги мне! – всплеснула она руками, а затем вцепилась в Адама хваткой, которой обзавидовались бы бульдоги и   буль-терьеры. Лена вкаталась в него крепче, чем репейник в собачий хвост. – И не думай идти к ней! Я тебя не пущу!
- Убери руки! – Адам не церемонился с ней в попытке  высвободиться,  - Пусти меня!
- Не ходи!  - кричала она, продолжая  отчаянно удерживать рвущегося к своей погибели, - Лена в этом не сомневалась,   -  юношу.
Её хватку можно без натяжки было назвать мертвой. Так брошенная жена из последних сил тянется за мужем,  не желая отпускать его к молоденькой сопернице.  
– Не ходи! Это не твоя мать! Поверь мне, это не она…
- ДА УБЕРИ ТЫ РУКИ, СУКА! Оставь меня в покое!   Как же ты меня достала!!!
Адам  был сильнее. Ему удалось оторвать и отшвырнуть от себя Лену, как цапучего котенка. Девушка бессильно зарылась руками в сухую, каменистую почву.
- Нет! Не ходи!  Не ходи, Адам, умоляю тебя!!  -  рыдала девушка ему вслед.
Сквозь пелену горячих слез Лена видела, как он  приближался к жуткой твари. Как его руки нежно скользили по  длинным белёсым волосам.
- Мамочка, - выдохнул он, зарываясь лицом в   прекрасное белое облако, лежащее на плечах жуткой твари. – Мама.
Пустое голодное лицо существа исказилось, руки клешней потянулись вверх.  
- Адам!!! -  Отчаянный крик девушки слился с торжествующим криком  чудовища.
Когтистая рука  ударила по  хрупкому телу, уходя во внутренности с тугим вязким звуком. Так, наверное, рвется стебель цветка,  - только люди этого не слышат. Красная кровь обильными струями окрасила рубашку. Монстр, под неестественным углом изогнув  свою шею, склонился и стал вгрызаться в открытую рану на животе. Утробное урчание показалось Лене  уже знакомым. Подобное  случалась. Там, в дремучем лесу, где один зверь терзал другого, насыщаясь за его счет.  
Адам  не делал попыток защищаться. Лена с запредельным ужасом наблюдала, как он, медленно-медленно, с усилием, подняв руку, погладил монстра по волосам. А потом рука его безжизненно упала, вытянувшись вдоль тела.
Не в силах  безучастно смотреть, Лена, вцепившись в одну из палок-надгробий, потянула её  на себя. Не таясь, бесстрашно (потому что уже успела утратить разум от пережитого за последние секунды страха), она приблизилась к развлекающейся парочке и, размахнувшись, наотмашь ударила насыщающегося вурдалака по спине.
Чудовище подскочило на месте, развернувшись,  как кузнечик, в воздухе. Все его тело текло, как вода.  Глаза вампирши полыхнули алым светом,  будто там, в глубине черепа,  горело  пламя. Между обнажившимися деснами сверкнули  острые, заходящие друг за друга клыки.  Гибким прыжком  порождение Ада взвилось в воздух.
В том, как тело перемещалось, не было ничего человеческого. Это была пластика тигра, скрещенного с насекомым и обладающего демонической силой.
Лену  спасла только невероятная, необъяснимая удачливость. Когда монстр взвился в прыжок, девушка ударила импровизированным оружием, как копьем.  Руки ощутили  сначала сопротивление  раздвигающихся, разрушаемых тканей, а затем почувствовали отвратительную дрожь агонизирующего тела. Чудище стало заваливаться на спину,  пронзительно завизжало, забилось в припадке, пытаясь освободиться. Вместо того, чтобы выпустить импровизированное «копье» из рук, девушка «насела» на него, наваливаясь всем телом. Стремясь как можно дальше вогнать деревяшку  в плоть.
Чудовище затихло. Затем его волосы  стали осыпаться на землю белым мхом, вспыхивать зеленым светом, и, расплываясь, исчезать, словно просачиваясь в почву. Вслед за волосами земля  «всосала» и саму обездвиженную фигуру.
Лена кинулась к «жертве»,  распростертой на земле:
- Адам! Адам! Ответь мне! – звала она, обнимая любимого за плечи и встряхивая, словно куклу.
Темное полукружие ресниц на щеках юноши дрогнуло в ответ на  страстный призыв.
– Ты слышишь меня? – всхлипывала  девушка.  – Адам!
Рука  юноши с усилием оторвалась от земли и, приподнявшись, накрыла  руку девушки, ласково пожимая  дрожащие пальцы.
А затем,  - Лена сама не поняла, каким образом это случилось,   её пальцы оказались вложенными в глубокую рану. Кровь, пульсирующая, будто маленький горячей фонтанчик, мгновенно обагрила  руки.   Мягкая плоть под ладонью ответила на вторжение конвульсивной болезненной дрожью.
Какое-то мгновение шокированная девушка смотрела на окровавленную рубашку. Кровяные капли  сверкали, словно подсвеченные  изнутри волшебным фонариком. Затем перевела взгляд на бескровные, заостренные черты Адама. Под пристальным взглядом   сжалась, ощущая себя комком оголенных нервов.  
- Что ты делаешь?! –  пискнула она.
Адам строптиво мотнул головой.
- Я хочу, чтобы ты  тоже мучилась. Хочу, чтобы тебе было тошно и противно.  С самой первой нашей встречи ты суешь нос туда, куда тебе его совать абсолютно не полагается.  Зачем ты вмешалась? Кто просил тебя  о  помощи!? Ты же убила её!
- Это была не твоя мать, Адам, - всхлипнула Лена. Но в голове её не было уверенности, ибо ни в чем уверенной быть было нельзя.
Снова закрыв глаза, Адам отвернулся.
Лена, дрожа, вытащила руки из ран, и принялась стирать с них кровь пучками серебристой, похожей на сухой мох, травы. Тело сотрясала нервная дрожь, но слез не было. Вообще. Так иногда жуткий мороз бьет землю, не укрытую снегами,  - на сухую.
«Нет, я не выплакала их
Они внутри скипелись сами
И все проходит пред глазами
Всегда без них. Всегда без них.»2
_____________________
А. Ахматова
Когда Адам, открыл глаза, злость их них исчезла. Её сменили  опустошенность и усталость.
- Тебе нельзя было вмешиваться, - повторил он, садясь. – Мама приходила не просто  так.  Я превратил её жизнь в ад, а теперь она пришла сюда, чтобы забрать меня в смерти в заслуженные мною чертоги. Все правильно. Все так и должно было быть.
- Нельзя же было так просто сдаться! – начала, было, Лена, и осеклась от насмешки, змеящейся, на сей раз, не по губам. Застывшей в глубине глаз.
- Ты  пришла отвести меня в Ад, верно?  - подытожил Адам. -  Посмотри вокруг, милый ангел! Что это, как не его   предместье?  Нам не нужно было бороться.  Нам нельзя бороться, это только затягивает агонию.  Понимаешь?  
Адам с видимым усилием поднялся на ноги. Лена не сделала попыток  помешать. Зачем? Все равно не послушается.
Они вновь побрели между могилами. Интересно,  подумала Лена, кто же под ними может лежать? Кого можно хоронить там,  где и без того все мертвое? Тех, кто   ушел  отсюда в мир живых?
Зеленый туман, покрывающий землю, начал сгущаться. Капля по капле собирался в лужи. Вскоре мутная вода  стала покрывать все. Лена и Адам брели, аккуратно переступая, чтобы не брызгаться. Адам время от времени тяжело опирался на вовремя подвернувшийся под руку  памятник и судорожно, глубоко вздыхал. Ничего! Впредь не будет целоваться с упырями, -  утешала себя Лена, стараясь  заглушить тяжелые чувства,  - гремучую смесь из смущения, отвращения и  страха.
Адам и Лена шли довольно долго. Однообразный пейзаж начал  понемногу утомлять, погружая душу в полусонное состояние.  Резкий укол в ногу заставил девушку очнуться.  Бросив взгляд вниз, она не смогла удержаться от вскрика.
У ног плавало с десяток мелких существ. На рыбу они походило мало. Вторая половина тела «плывунов»,  - от хребтины до чешуйчатого хвоста, -  была покрыта  острыми плавниками. Первая же  представляла собой внушающую оторопь помесь  обнаженного человеческого скелета с мохнатыми крысиными лапками, увенчанными острыми кошачьими коготками. Круглая голова  чудищ, с выступающей вперед челюстью, вызывала в памяти  приматов,  пролежавших  в  почве незапамятное количество лет и  превратившиеся в окаменелость.
У Лены  их вид вызывал  сравнение с человеческим эмбрионом,  покрытый чешуёй напополам с шерстью. Эмбрион был  разгневан  и голоден. Обитатели кладбищенской большой лужи явно собирались полакомиться.
Существа стекались со скоростью  пираний.  
Адам, быстро оценив ситуацию,  схватил девушку за руку и, ни слова не говоря,  припустил бегом. Лена старалась держаться,  не замечать очередных больно жалящих,  обжигающих ступню, уколов.
Они передвигались быстро. Существа не менее стремительно их преследовали. С каждой секундой, каждым новым шагом,  к преследователям  присоединялись новые «рыбки». Вода буквально кипела.  
-  Нам не убежать от  них, - задыхаясь от бега,  крикнула Лена. Спортсменом она была никудышным,  выдохлась почти сразу.
- Заткнись! – Адам,  как всегда, был ласковым и внимательным.
Лена,  отметив,  что Адам не просто мечется между надгробиями, а явно к чему-то стремился, не стала спорить.
Вскоре цель стала явной:  широкое дерево,  не отличающееся высотой. Но главное в их положении вытащить ноги из воды, пока на костях ещё есть мясо.  
Когда удалось добежать до спасительного древа, Адам подхватил девушку за талию и подсадил на первую более или менее  устойчивую ветку. Лена подтянулась повыше, перебравшись на следующую «ступеньку», освобождая место «герою».
В ушах у неё звенело, в глазах мельтешили черные точки.
- Кровообращения нет …сердца нет …а все признаки, связанные с сердечной системой остались, - выдохнула она из себя. – Как это может быть? И зачем оно так, а?
Ответа на вопрос Лена  не ждала. Поэтому была удивлена, когда вместо ответа Адам тихо  присвистнул:
- Н-да!
- Чего?  - испуганно оглянулась на него Лена.
- У тебя на ногах мясо маловато осталось.
Испуг, промелькнувший в темных глазах Адама, заставил Лену медленно-медленно, заранее готовя себя к худшему, поглядеть вниз.  Ступни кровоточили. Они были в  таких глубоких царапинах, что их вполне можно было приравнять к ранами. Некоторые окаймлялись рваными лоскутами обескровленной кожи. Отдельно, особо хорошо удавшиеся фрагменты, представляли собой  вырванные из плоти куски мяса, болтающиеся на чем-то, подозрительно напоминающее кровавые сопли.  
Взирая на кровавое безобразие, в которое превратились  ноги, Лена всхлипнула.
- Больно? –  то ли раздраженно, то ли сочувственно поморщился Адам.
До этого   боли  не ощущалась. Но теперь отсутствующая нервная система во всю кричала, что нижним конечностям грозит беда. Ноги словно с кипятке сварились.
Ну, жаловаться Адаму Лена не станет.   У него у самого половина грудной клетки разворочено, а все ничего!  Скакал вон, как козел по кочкам.
Лена истерично хихикнула.
- Только вот этого не надо, ладно? – предупредил он.
- Чего? – не поняла девушка.
- Обойдемся без истерик?
- Постараемся, - согласилась Лена, удобней устраиваясь на ветке, и стараясь убедить саму себя, что ноги у неё в полном порядке.   – А если бы эти твари нас  с тобой сожрали,  - где бы мы сейчас оказались, а?
- Нигде.
- Так не бывает, - не согласилась Лена.  – Интересно, существует другое Междумирье?
Адам подозрительно на неё покосился и покачал головой, в очередной раз, наверное, напомнив себе, что с женщин, а особенно с блондинок, ума  ожидать – безнадежное мероприятие.
- И что теперь? Мы, как птицы Сирен, так и будем сидеть на ветках? – весело спросила Лена, мотая обкусанными ногами.
От вида «крокозябликов», мельтешащих у  основания древесного ствола, на который они взгромоздились, становилось откровенно не хорошо. Жадные «малютки» аж подлетали над зеленой волной,  яростно колошматя гибкими хвостами по воздуху и об воду, перед тем, как снова исчезнуть из поля зрения не солоно хлебавши.
- Надоест,  - спустимся вниз, - в тон ей отозвался  Адам.
  Чтобы как-то отвлечься Лена принялась рассматривать окрестности. Они  были почти живописны: как любые готические руины в окружении  заброшенного кладбища. Вода, заменившая собой ярко-изумрудные полосы тумана, покрывала землю. То тут, то там, из неё выступали верхушки памятников, , покрытые  серым  налетом, подозрительно напоминающие осевшую гарь и пепел.
Кое-где над ровной зеленой лентой воды, над которой не  мельтешила даже легкая зябь, возвышались небольшие куски размякшей земли, увенчанные чахлым подобием древесной растительности.  
Лена вздрогнула, когда длинная тень от высокой башни медленно проявилась, обрастая реальными камнями, будто выплывая из неведомых глубин.
Она могла поклясться, что  мгновение назад башни не было!  И вот указующим  перстом башня пронзла зловещее пещерное «небо». Более широкая у своего основанья,  по мере того, как  поднималась вверх, башня сужалась, словно шахматная «ладья» времен Советского Союза. У строения, насколько Лена могла рассмотреть,  была одна особенность: полное отсутствие окон и дверей.
- Кажется, Фата Моргана зовет нас в гости, - хмыкнул Адам.
Лена  в этом сильно сомневалась. Она уже беседовала с Морганой- Мориганн, Марьей-Моревной, мертвой царевной. Поэтому знала,  -  босоногая нищенка, сумасшедшая и  вечно мудрая, никогда не поселится в таком месте.
Но какая пакость в замке, безусловно, обитала. И им, судя по всему, выпала честь выяснить,  - какая именно.
- Я пойду первым,  - заявил Адам, вспархивая вниз.
Лена,  болтая ногами, наблюдала, как он бежит, легко, бесплотно, как и положено тем, кто плоти лишен, по направлению к следующему утлому кусочку земли, осажденному со всех сторон затхлой водой.
Могли ли червивые козявки представлять для него опасность? Лена верила, что нет.
Сама она возвращаться в воду была  не намерена. Элегантно поднявшись в воздух, девушка поплыла в сторону замка. Затем  красиво приземлилась у основания лестницы, оплетающей башню по периметру,  поднимающейся к самой её вершине.
Адам и Лена встретились у башни, одновременно достигнув цели, хотя и разными путями.  Лена с холодным любопытством наблюдала,  как Адам, облокотившись на обломки некогда красивого золоченого грифона, стоявшего у основания лестницы,  с усилием пытается отдышаться.
Он был так мил. Несмотря на слипшиеся окровавленные фестоны рубашки,  несмотря на густые тени под запавшими глазами, несмотря на спекшиеся губы. Все равно – чертовски хорош.
Лена подивилась тому, как ей могло все это нравится: его кровь, его бледность, его  боль?  
- Почему ты так на меня смотришь?  –  в голосе Адама прозвучала напряженность.
- Как я на тебя смотрю?  - медоточиво отозвалась Лена.
- Жутко, - кривая улыбка, сморщившая  губы, была нарочитой и несколько раздраженной. – Тебе, белой и пушистой, это не идет.
- Ты плохо меня знаешь, - пожала плечами Лена. – Я никогда не была белой и пушистой.
У подножия незрячей башни, в мутных зеленоватых испарениях, в подземелье, над которым не было неба, стояли фигуры: мужская и женская. У них почти не было  прошлого. Не для них  было предначертано  будущее. У них  не осталось  настоящего. В неясных туманах медленно таяли их души. Все, что их связывало, все, что удерживало, так это  любовь и ненависть. Призрачные, как они сами.