Парижский рейс его принес на траурном крыле.
Не рай, не ад – родной Арбат в объятья душу принял,
А тело обрело покой в Ваганьковской земле.
Когда свеча его души, чуть пламенем колеблясь,
Неверным светом озаряла госпиталь ПерсИ –
Спешил все так же по Москве полуночный троллейбус.
Он опоздал. Он не пришел спасти и воскресить…
Стирает время нашу боль и слезы об ушедшем.
Природу нам не обмануть – конец у всех один.
Но невозможно говорить во времени прошедшем
О том, кто дорог и любим, и так необходим.
Простой волшебник – в двух словах умел сказать о многом,
Понять, утешить и простить жестокий мир – успел.
Сам в жизни не нося креста, он стал почти что богом,
Святым учителем для всех, кто жил, творя, и пел.
Он знал – не вечен старый мир, но в приходящем новом
О том одном его душа болела без конца,
Что не романтик, не герой Москвою коронован,
А серый денежный мешок без чувств и без лица.
Да, слишком трудно наша жизнь становится добрее,
И точит прошлое кинжал для мести роковой…
Поэт останется всегда дежурным по апрелю
И не покинет пост Любви бессменный часовой.
Нас время сделает мудрей, излечит и состарит.
И среди будничных забот – нам светом вновь и вновь
Тот немудреный перебор на простенькой гитаре
И вдохновенные слова, и в каждом – лишь Любовь.
И как бы над судьбой людской ни каркал подлый ворон –
Простых, негромких добрых слов ему не заглушить!
Надежды маленький оркестр с Любовью-дирижером –
Он так же слажен и красив. Он вечно будет жить.
Так соберемся же, друзья, под знаменем Булата,
И пусть удача-госпожа ждет всех до одного!
Возьмемся за руки, друзья, по вечному Арбату
Пройдем, по улице Любви, по улице Его!
12-14.06.1997
