Счет времени в тумане терялся. Сколько они плыли - несколько часов или суток? - Лена не могла понять. Иногда откуда-то рождался пронзительный зловещий крик, проносился над головами, медленно-медленно таял в тумане. Иногда вода вздувалась черными пузырями, затем пузыри лопались с сухими хлопками, и все замирало в прежней классической черно-белой неподвижности. Стоило посторонним звукам стихнуть, вновь воцариться сонной тишине, они продолжали путь.
Корабль возник внезапно, будто вынырнул из воды.
К тому времени, когда нос лодки уперся в просмоленный корабельный корпус, Лена настолько промерзла, что зубы выстукивали дробь, выплясывая звонкую чечетку, в одежде не осталось ни сухой нитки. Деревянные, кое-где крытые кованым железом, корабельные бока, у самой кромки воды густо поросли зеленой бахромой водорослей, полоскавшихся некрасивыми черно-зелеными склизкими ошметками.
- Эй, там! Наверху! – крикнул Роберт. – Бросай сходни вниз!
- И кто это к нам припожаловал? - отозвались сверху густым басом.
- Бросай сходни, Рэйв! Не прикидывайся, увалень, будто ты меня не узнал. Я-то заберусь без всякого трапа даже в кромешной тьме, ради счастья видеть тебя, старая ты задница. Но со мной дама. Она так не умеет.
- Ну, если дама!
Вместе со смешком под ноги упала скрученная веревочная лестница, распрямляясь на ходу и взволнованно подрагивая.
- Вперед, - скомандовал Лене проводник. – Я пойду за тобой.
Лена послушно уцепилась за веревки, неуверенно переставляя ноги с одной провисшей перекладины на другую. Карабкаясь вверх, она сама себе казалась неуклюжей обезьянкой. Во влажной гуще тумана веревочные ступеньки были единственной явственно различимой деталью. Все остальное терялось. Ни верха, ни низа. Ни начала, ни конца. Одна молочная белизна. Если бы ни поддержка Роберта, Лене нипочем было бы не одолеть пути.
С облегчением девушка ощутила прикосновение сильной руки, ухватившей её за шиворот и перетащившей рывком, точно куль с промокшей мукой, через высокие корабельные бортики. Оказаться на твердой, пусть и танцующей палубе было, как в рай попасть. Оглядевшись, девушка натолкнулась взглядом на уходящие вверх реи, густо оплетенные канатами, на многочисленные деревянные выступы непонятного предназначения, на бочки, на свернутые в рулоны полотна, крытые куском брезента, несколько раз перехваченного бечевкой.
Рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, стоял человечек, ростом не выше полутора метров, - откровенный «недорослик». Его широкая, от уха до уха, улыбка была полна откровенного сарказма:
- Ух, ты, какая дама! - присвистнул похожий на помесь гнома с хоббитом, новый знакомый. - Ну, и улов у тебя, Робин!
Роберт, перебравшись через парапет, в знак приветствия довольно чувствительно хлопнул коротышку по плечу:
- Привет! Рейв, скотина ты эдакая, где, ответь мне, твои хорошие манеры? Пялиться на даму, - да ещё на семи ветрах?! Проводил бы леди в тепло, там и разглядывал.
- Каюсь, виноват. Исправлюсь.
Смешно переваливаясь с одной короткой ножки на другую, «гномик» засеменил к одному из множества люков. Подойдя, потянул рычаг. Люк с омерзительным скрежетом отошел в сторону, открывая под собой ход.
Вопреки ожиданиям Лены, вниз, в нутро корабля, вел не веревочный трап через узкий лаз, а красивая деревянная лестница, у подножья которой, к ещё большему её изумлению, начинался широкий коридор, обитый деревянными шпалерами. Коридор освещался множеством восковых свечей, вставленных в резные канделябры.
- У нас не хуже, чем на печально знаменитом «Титанике», - хмыкнул гном, заметив реакцию девушки. – Даже уютнее. Я бы осмелился заметить, патриархальнее. Кораблик только с виду похож на дырявую, вышедшую из моды, галошу.
Размеры апартаментов, в которых Лене предложили временно разместиться, были таковы, что в них без труда можно было бы спрятать среднего размера жеребенка.
Гном отвесил низкий, шутовской, поклон:
- Обед будет ровно через час. Время мы отсчитываем по водным часам, вон тем, видишь? – Он указал на изделие из прозрачного стекла, покрытого изящным орнаментным рисунком. Внутри вещицы плескалась синяя вода. Часы весьма напоминали собой песочные. Те же Х-образные очертания и принцип действия: жидкость из верхней чаши медленно просачивалась в нижнюю. - К обеду принято одеваться в вечерние туалеты. – Гном хихикнул. - Опаздывать ни в коем случае нельзя. Засим раскланиваюсь. Целую ваши ручки!
Дверь за гномом затворилась.
Первым делом Лена скинула с себя противные мокрые тряпки, оставшись в чем мать родила. Отметив про себя, что грязь и влага, пропитав материал насквозь, не затронули ни волос, ни кожи, остававшихся чистыми, как нарисованный на картине мрамор, девушка принялась рассматривать комнату, переходя от одной вещицы к другой.
Мебель в комнате была низкой, что ненавязчиво напоминало о земном востоке. Полы и стены покрывали многочисленные ковры. То здесь, то там мелодично звенела «музыка ветра». Оттоманки, кушетки, подушки – все приятно яркого, после белого тумана, цвета.
Обойдя комнату, девушка остановилась у золотистого шнурка. Потянув за него, Лена заставила легкую голубую занавеску, изящными фалдами спадающую с потока до пола, откинуться в сторону. У неё перехватило дыхание от открывшихся взору прозрачных, чистых красок, что, оказывается, таились в глубинах черной воды. Как завороженная смотрела она на косяки разноцветных рыб. Следила за колыханием зеленых водорослей, раздумывая о том, каким же образом в мрачном посмертном мире сохранились и существуют подобные краски?
Памятуя о назидании гнома про вечерние туалеты к ужину, Лена облачилась в длинное, до щиколоток, ярко-голубое платье, имитирующее драпированный костюм античного периода, перехваченное под грудью золотистой нитью. Ткань платья на ощупь была мягкой, прохладной, словно серебристый дождь в июльский вечер.
Бросив взгляд в зеркало, Лена осталась собою довольной. Её двойник был по античному величественно-простым. Белые, густые кудри серебристым дождем падали на спину и грудь, окружив лицо белокурым облаком. Прическа была единственной деталью, выбивающейся из выбранного образа. Гречанки и римлянки забирали косы в высокие прически, закалывая дорогими гребнями. Но сама Лена причесок делать не умела, а помощи просить была не у кого. Вряд ли из гномов выхоли сносные куафюры?
Одевшись, девушка села на один из пуфиков и стала ждать. Когда она уже начала нервничать, по поводу того, что прийти за ней не спешили, а сама она дороги не знала, зеркало подернулось сверкающей рябью и исчезло, образовав нечто вроде дверного порога, ведущего в огромную, - конца не было видно, - залу.
Перешагнув зеркальный порог, Лена оказалась там, где под звуки скрипок, кружились многочисленные пары. Мягкое освещение выливалось из непонятного источника. Интерьер терялся на фоне странных, непривычных, не человеческих лиц. Он казался ненужной декорацией, к которой только из прихоти привязаны капризные действующие лица.
Облик присутствующих был столь необычен, что язык не поворачивался назвать их людьми. Они были и похожи, и не похожи друг на друга. Одни не высоки, не выше тринадцатилетнего подростка. Пропорционально сложенные существа, с так и напрашивающимися на рождественскую открытку, приторными личиками. Пухлые губки-бантики, изогнутые длинные реснички, отбрасывающие густую тень на округлые фарфоровые щечки, не могли скрыть невидимую, но ощутимую ауру коварства и чувственности. Существа с подвижными ушами, дисгармоничными, резкими, острыми чертами лица, слишком яркими глазами, оттянутыми к вискам, без сомнения, были эльфами. Такими представляли люди духов лесов: легкими, подвижными, грозными.
Но эльфы терялись на фоне высоких худых мужчин, чьим главным украшением были густые, длинные, черные, как крыло ворона, волосы, свободно ниспадающие до самого пояса. Да тень крыльев, словно скроенных из смога или черного тумана, плывущих за спиной. Существа могли бы сойти за демонов. Но, почему-то, не сходили.
А вот их ярко разодетых подруг легко было вообразить жительницами Ада. Больше всего женщины напоминали Лене кошек, в ходе генетического, особого извращенного эксперимента скрещенных с акулой и принявших, по непонятным причинам, антропоморфную форму. Гибкие, сильные, мускулистые, с треугольными лицами, яркими волосами мыслимых и немыслимых оттенков, подвижные, жуткие создания. Когда одна из «дам» засмеялась, Лена с содроганием заметила между тонкими, ярко-алыми губами, мелькнувшие ряды острых клыков. Не таких, какими их изображают, рисуя вампиров, не удлиненные резцы, словно у хищных кошек. Все, как один, зубы незнакомки были острыми.
- Разрешите пригласить вас на танец? - вздрогнув, Лена повернулась в сторону склонившегося в галантном поклоне ушедших веков, незнакомца. Когда красавец в черном костюме выпрямился, Лена с облегчением узнала в нем Роберта и ответила с натянутой от смущений улыбкой:
- Разрешила бы. Коль имела уверенность в своей способности танцевать.
Доверчиво вложив руку в раскрытую ладонь, Лена позволила себя увлечь в толпу прекрасных монстров. К счастью, Роберт не рискнул танцевать с партнершей, абсолютно не умеющей вальсировать. Только в дамских романах партия зависит от умения ведущего партнера, в руки которому можно всучить неуклюжие тело и почивать на лаврах. В жизни – увы, - если чего-то не умеешь, то не умеешь. Чужим талантом свое неумение не прикрыть.
Роберт с Еленой предпочли танцам неспешное дефилирование среди других пар, проводящих время, прогуливаясь по крытым деревянным галереям над танцевальной залой. Галереи изящными мостиками, переплетались и расходились, как фигуры в танце, нависая над головами танцующих внизу пар.
- Как я понял, ты успела рассмотреть местную публику? – произнес Роберт, беря с подноса официанта, невидимой тенью мелькающей среди отдыхающих, высокий бокал.
Лена, на всякий случай, его примеру не последовала. Как ни старалась девушка держаться невозмутимо, но незнакомая, чуждая обстановка, заставляла её нервничать. Взгляд то и дело устремлялся к темным крылатым существам. Большинство из них отвечали на её любопытство ответным интересом. И нельзя сказать, что Лену это радовало. Взгляд глаз с узкими вертикальными рептилиями зрачками выдерживать было отнюдь не легко. Он был полон такого плотоядного огня, что Лена впервые пришла к мысли, что создателями паранжи были не ревнивые собственники падишахи, а сами женщины.
- Кто они? – шепотом поинтересовалась девушка у проводника.
- Крылатые? – Роберт развернулся в сторону прекрасных тварей. – Вороны.
- Вороны? - непонимающе переспросила Лена.
- Падальщики, - презрительно передернул плечом Роберт. – Жуткие, я бы даже сказал, мерзкие твари. Они, как и Кошки выполняют обязанности Стражников в Междумирье. Будь осторожнее при общении с ними. Ты не до конца мертва. И ты – ведьма. Для Воронов ты, - лакомый кусок.
Лена нахмурилась:
- А с этого места можно поподробнее?
- Даже нужно. Ты помнишь людские сказки о драконах?
- Они слишком разные. Что я должна вспомнить?
- Все придания роднит два лейтмотива. Первое – драконы охраняют невиданные сокровища. Второе – они воруют человеческих принцесс.
- У Воронов действительно есть сокровища? – полюбопытствовала Лена.
- Есть. Только сокровищами, здесь, на Границе, являются вовсе не золото-серебро, до которых так охочи глупые смертные братья. Вороны хранят Магическую Силу и Память о Воплощениях.
- Разве Память – такая ценность? - Позволила Лена усомниться в словах собеседника. – Многие смертные готовы платить не малую цену за избавления от такого «сокровища».
- Память, - это знание. Знание - основа любой Силы. Скажем, ты проживаешь жизнь, в которой происходит судьбоносное для тебя событие. Например, самый близкий для тебя человек тебя предает, способствуя твоей гибели. Душа, потрясенная таким предательством и болью, им причиненной, воплотившись снова, отказывается доверять и любить, кого бы то ни было. И ты сама не понимаешь, почему избегаешь эмоциональных привязанностей, почему так одинока, так несчастна. Ведь причина, породившая болезнь в душе, осталась за Гранью. Ты не можешь её знать. Но душа-то помнит. И болит. Болит на протяжении всего Воплощения.
Прожив жизнь без событий и близких людей, ты умираешь. Пройдя круг, воплощаешься вновь. Душа, не зная изначальных причин, помнит, как плохо ей было одной в прошлый раз. В новом воплощении страх одиночества побуждает тебя влюбляться во всех подряд, достойных или недостойных, без разбора. Лишь бы не быть одинокой. Но страх предательства из-за позапрошлой жизни не куда не делся. Он не оставляет в покое, не дает возможности по-настоящему сблизиться с другим существом. В итоге мы имеем череду кратковременных связей без глубоких чувств. И, как итог, все тоже одиночество и неудавшуюся жизнь.
В третьем воплощении обозленная душа не чая обрести свет, стремиться подчинить себе всех, от кого не надеется получить любовь. Она превращается в деспота, манипулятора, интригана.
Скажем, Темные расстарались и воплотили эдакую созревшую для злодеяний душу в условия, позволяющие пакостить в особо крупных масштабах. И, как следствие одного, пусть крупного предательство, произошедшего в одном мире, мы имеем катаклизмы а то и Армагеддон, в котором уже не одна, а тысячи душ маются, не находя для себя выхода, совершенно в другом.
- «Враг ворвался в город
Жизней не щадя
Потому что в кузнеце
Не было гвоздя», - процитировала Лена хорошо известный детский стишок.
Роберт усмехнувшись, утвердительно кивнул головой:
- Ну да, именно.
- И чем нам в таком случае может помочь Память?
- Ну, тысячи существ на Изнанке Мира трудятся, не покладая рук, не давая роздыху мозговым извилинам, чтобы вышеописанный сценарий не воплощался в реальность. Зная о том, с чего началась любая история, можно изменить её ход. Ну, например, во втором воплощении предателя и преданного можно вновь поставить в сходные условия, изменив ситуацию таким образом, что они поменялись ролями. Поняв мотивы, которыми руководствовался предавший, простив его, душа может обрести покой.
- Как-то не убедительно.
- Любовь иногда делает убедительными весьма не убедительные вещи.
Лена нахмурилась, не став возражать. Но и согласиться с такими выводами не спешила. Впрочем, основную мысль до неё Роберт донес.
- Память Воронов это своеобразная база данных обо всех, кто когда либо воплощался, правда? – уточнила Елена.
Пришла очередь Роберта нахмуриться:
- А что такое «база данных»? - поинтересовался он.
- Информация. А зачем драконам, или в нашем случае, Воронам, девицы?
- Да все затем же. Видишь ли, среди Воронов нет ворон. Это сугубо мужское племя.
- Ну, надо же! – подивилась такому стечению обстоятельств Лена. – А как же быть с удовлетворением основного инстинкта? Или они все мужеложцы?
Роберт мученически возвел глаза горе:
- Что же происходит на Земле, если благовоспитанные девицы, вроде тебя, не краснея, говорят о таком противоестественном грехе? – сурово сдвинув брови, изрек бравый воин.
Лена покраснела. С трудом сдерживая грозящиеся вырваться смешки. Сюда бы Танюшку! Вот кто развернулся бы на полную катушку, разворачивая беседу о «противоествественном грехе».
- Отвечая на твой вопрос, позволю напомнить, девица, что ты не на земле, и правила существования здесь иные. В наших телах нет гормонов, делающих нас зависимыми и слабыми. - Суровая морщинка между густыми бровями Роберта исчезла, в глазах заплескалась усмешка. – Да и, кроме того, антропоморфных, жадных до плотских утех, созданий, в Междумирье хватает. Да таких красоток, перед которыми самая прекрасная из дочерей Евы выглядит немного симпатичнее обезьяны.
- Ну, спасибо!
- Ну, пожалуйста.
- Однако им зачем-то нужны, как ты выразился, именно «дочери Евы»?
- Ах, да. Вороны живут долго, очень-очень долго, несколько тысяч лет. Но и они не бессмертны.
- Смерть? Разве и не-смертном мире она тоже присутствует? - Лена не переставала удивляться причудливому плетению, существующему во Вселенной.
- Конечно. Никто не может существовать, не меняя формы дольше положенного срока. Кроме богов, разумеется. Да и те иногда устают. Рано или поздно это ведет за собой распад сознания, и, как следствие, гибель души. Уходя отсюда, Вороны воплощаются в Магических Мирах и бывают, как правило, колдунами уникальной силы. Некоторые воплощаются в Нижних Мирах. Формы, которые они принимают в данном случае, довольно жуткие. Но вернемся к нашим «баранам». Условия существования Воронов здесь, на Меже, таковы, что помочь им родиться в Междумирье может только человеческая женщина-ведьма. Как правила, в обмен на свои услуги она получает неслыханное могущество, красоту, удачливость в Явном мире. Сами Вороны, как ты наверняка успела заметить, для человека привлекательны, так что близость с ними не способна внушить отвращения.
- И в чем тогда ловушка? Она ведь есть, правда?
- Вороны пользуются, но не любят человеческих женщин. Ребенок, рожденный от Ворона, остается на Меже. Женщина же, родившая Вороненка, обречена на существование между двумя мирами – Явным и Навьим. Не там. Не тут. Почти как Тень, как Призрак. Не жизнь. Не смерть.
Лена вздрогнула на последнем слове. Призрак?
Адам! Ради которого, её привели сюда. Ради которого, она согласилась бессрочно плутать в тумане. Но страшно становилось, оттого, что Лена почти его не помнит! В памяти, как звезды, вспыхивали черные глаза на белом лице. Душа помнила боль. Все остальное ушло. Будто пролетело много-много лет, оставив отголосок любимого облика и пролетевших событий.
- Зачем мы здесь, на этом корабле? – повернувшись к проводнику, Лена как можно проникновеннее заглянула ему в глаза.
- Чтобы оказать услугу слугам Морены – Кошкам и Воронам, ты можешь выбрать сама. Насчет Воронов я тебе уже пояснил.
- Остаются Кошки, - закусила губу Лена. - Чем же я могу быть им полезна?
- Об этом Кошка скажет тебе сама.
Роберт остановился перед фигурой, затянутый в красную кожу. Платье так плотно обтягивало тело, что, казалось вот-вот сейчас треснет, расползаясь по швам. Зрачки у Кошки, как и у Воронов, были вертикальными, узкими. Глаза зелеными и яркими, - одно слово, «кошачьими». Кошачья шевелюра излишне пышной, огненно-красной. Среди волн и локонов почти затерялись вострые кошачьи ушки.
- Позвольте представить вам мою подопечную Елену. Лена, в свой черед прошу запомнить тебя имя Ниреин.
Кошка улыбнулась. Сверкнули острые акульи зубы.
- Ступай за мной, смертная, - промурлыкала она.
Вслед за Кошкой путники вошли в очередную залу, где кроме них троих никого не было. Все занавеси были подняты, и комнату со всех сторон окружали океанские глубины, завораживающие, ярко-синие, заставляющие заниматься дух. На прозрачном полу были расставлены невысокие креслица и диванчики, на которые все и не замедлили приземлиться.
- Елена, - промурлыкала огненногривое существо, будто пробуя на вкус имя. От чего у Лены по спине побежали неприятные мурашки. – Не мертвая. Не живая. Не навь. Не явь. Мы давно тебя ждали. Готова ли ты оказать услугу в обмен на услугу?
- Смотря, какие услуги ты от меня потребуешь, - честно ответила Лена.
- Мне нужен артефакт, который может достать только не умершая ведьма.
- Почему - только не умершая ведьма?
- Потому что другим в место, где хранятся подобные артефакты, хода нет. Пройти туда можно лишь в пограничном состоянии, таком, как у тебя.
- Куда же я должна буду пройти?
- В область Нави, которые сейчас в смертном мире называют Астрал. «Звездный»? Забавно обозначают люди некоторые понятия! Ну, так вот, эту часть Междумирья населяют существа, которым некогда поклонялись смертные, давно ставшие прахом. Каждый творец – Бог, создающий собственный мир. Но все это лирика, - потянулась Кошка, и на красивых человеческих руках сверкнули синие острые когти. Сверкнули, и исчезли. – До того, как книги стали печатать, существовали предания. Среди народностей, предшествующим ирландцам, были дикие племена кельтов, веровавших в волшебную силу деревьев и слагавших сказки о племенах Туата Де Дананн. Оттуда, от кельтских легенд распространилась вера в Сидов, чудесных, прекрасных, вечно юных существ.
Согласно вере кельтских племен, четыре главных артефакта хранится в сидхэне, мире Сидов: копье Луга, дарующее вечную победу своему обладателю, котел Дагды, что способен накормить всех голодных и страждущих, богатых и бедных. Словом, всех, кому необходимо вкушать пищу для продления бренной жизни, - презрительно передернула округлым плечиком Кошка. – Согласно легендам, Чаша и Копье неразделимы, и друг без друга теряют сакральную магическую Силу, как мужчина и женщина, Свет и Тьма, Добро и Зло. Они противоположны и неразделимы.
Третий артефакт – меч Нуаду, который, стоит вынуть его из ножен, делает своего обладателя неуязвимым, ибо уклониться от его удара невозможно. Четвертым артефактом является камень Фаль, что распознает все виды Силы.
- Это все очень познавательно. Но хотелось бы ближе к тому, что мне предстоит сделать.
- Как ты нетерпелива, - фыркнула Кошка. – Ну, хорошо. Будь по твоему. Перейду сразу к делу. Отыщи вход в Волшебные Холмы, ведьма. Принеси мне меч Солнца и Света, и я сведу тебя с Мореной. В противном случае я тебе помогать не стану. Проси о помощи Воронов. Если захочешь.
Кошка пожала плечами, встряхнулась и поднялась.
– Увидимся, если выполнишь мое задание, ведьма.
Нереин удалилась, изящно покачивая аппетитно-округлыми бедрами.
Лена кинула беспомощный взгляд на Роберта. Все время, пока говорила Кошка, он удерживал на лице маску полнейшего безразличия.
- Нуаду? – пискнула она, - И как мне его найти? Это пресловутый меч Света и Солнца?!
- Может быть с Воронами договориться сподручнее? – подбросил идею Роберт.
- Не говори ерунды! - фыркнула Лена. Почти как кошка. – Я хочу в свою комнату.
Мимолетное головокружение. Мгновенно они перенеслись во временное Ленино пристанище.
- Тебе необходимо отдохнуть, - склонился в поклоне Роберт, - прежде чем мы продолжим путь.
Не успела Лена сомкнуть глаз, как погрузилась в кошмарный сон.
Ей снилось, будто она стоит на небольшом плоту, без всяких ограждений или бортиков. Доски под ногой мокрые и скользкие, их то и дело заливает набегающей волной. Со всех сторон к Лене тянулись скрюченные раздутые разлагающиеся пальцы мертвецов. Из посиневших, слипшихся, сочившихся сукровицей губ, непрестанно неслись голодные подвывающие звуки, вперемешку с омерзительными хлюпами. Словно мертвецы задыхались.
Плод качался под ногами. На нем все труднее было удерживать равновесие. Руки мертвецов вслепую метались по доскам, на которые, по непонятной Лене причине, они выбраться не могли. Но невозможность эта не унимала жажды и желания схватить и разорвать живую плоть, которой она, Лазорева Лена, как раз и была. А если не разорвать, не сожрать, так превратить в собственное подобие - мокрое бездумное склизкое существо.
Лена пыталась кричать, но звуки утопали в тумане. Крик её был абсолютно беззвучен.
Плод начал крениться. Лена поскользнулась и начала падать. Труп, выплывающий из глубины ей на встречу хранил черты некогда знакомого лица. Впрочем, они были стерты водой, изъедены рыбами, раздуты трупными газами.
Но всего этого мало, мало, мало! - чтобы дать счастливую возможность не узнавать Серегу.
Он открывает невидящие глаза и тянет Лену к себе. Вода заливает горло, глаза, уши. Но немилосердное сознание не желает покидать тонущие, терзаемое тело, продолжая чувствовать ужас, ужас, ужас…
Лена села, дико озираясь по сторонам.
И в окне, не занавешенном, голубой занавеской увидела Серегу! Теперь уже на самом деле. Не склизкого. Не мерзкого. Не безумного. Такого, каким помнила его живым. Юноша был обнажен. Запястья и шея его были покрыты лиловато-красными кровоподтеками. Волосы колыхались по воде вокруг лица. А глаза были полны испугом и болью. Серега смотрел на неё с мольбой и укором.
Первым побуждением девушки было задернуть занавес. Вслед за материей, по ту сторону стекла, передвигался и Сережа, продолжая заглядывать Лене в глаза, как пес, просящий бросить ему кость.
Лена выпустила скрученный золотистый шнурок, двигающий занавеску и села на пол, прижав ладони к стеклу. Сережа протянул с ней руки, губы его шевелились, словно пытаясь что-то сказать. Лена не могла его услышать, но она понимала – он о чем-то просит. Умоляет.
- Чем же я могу тебе помочь? – так же беззвучно, одними губами прошептала она.
Что-то скрипнула за спиной, заставив Лену обернуться. В следующий момент Сереги за окном не было. Зато за спиной стоял Роберт в полном облачении, готовый продолжать путь.
- Пора собираться, - скомандовал он. – Ты что-то потеряла? Или предпочитаешь спать на полу?
- Там, за окном я видела человека, которого знала, - выдохнула Лена. – Это был мираж?
- Вряд ли, - равнодушно ответил проводник. – В океане полно потерянных душ, которых вы зовете Призраками. Они сами не понимают, где находятся. Им кажется, что они по-прежнему на Земле.
- И Адам? – взволнованно спросила Лена. – Он тоже там? На дне?
- А где ещё ему быть?! – раздраженно пожал плечами Роберт. – Сделай одолжение, собирайся, и не задавай лишних вопросов.
- Я лишних вопросов не задаю! – вскинулась Лена. – Если ты помнишь, за этим сидовским артефактом я отправляюсь только потому, что хочу помочь моим друзьям!
- Мне казалось, что сначала речь шла только об одном существе, - насмешливо поиграл бровями Роберт.
- Это была сначала, - отмахнулась Лена, впервые подумав о том, что пока Сережа не обретет покоя, Адаму его тоже не видеть.
На этот раз, памятуя о способностях тумана закрадываться в любую щелку, девушка основательно подошла к выбору костюму, исходя не из эстетических понятий, а из целесообразности. Поверх кожаных штанов и колета, она накинула кожаный длинный плащ с капюшоном, подбитый странным, длинным мехом. Судя по внешнему виду, плащ должен был хорошо сохранять тепло и предохранять от влаги.
Следуя за Робертом, Лена поднялась на палубу, где они попрощались с коротышкой Рейвом и, выслушав его пожелания счастливого пути, друг за другом спустились с лодку, которая, по Лениному восприятию, ничем не отличалась от первой. Корабль растворился в тумане, словно его никогда и не было. Снова их окружал густой туман, полностью скрывающий видимость. Единственным развлечением в путешествии был звук, что издавали весла, проворачиваясь в уключинах.
Лена, закутавшись в плащ, пыталась составить хотя бы приблизительный план действия. Но в голове было пусто. А как иначе? Она получила задание из серии: «Пойди туда – не знаю куда; принеси то, не знаешь - что». Кое-как, с грехом пополам девушка могла припомнить античные греческие и римские мифы. Ещё менее ясными, приблизительно как нос у лодки с кормы, на которой она расположилась, в памяти, всплывали египетские верования. Чуть-чуть более известными были мутные христианские сказки, ведь чисто теоретически Россия считалась относящейся к христианской концессии. Но миры кельтов были для абсолютно глухой стеной.
Копье Луга, котел Лагды, меч Нуаду! Правда, когда Лена ходила в музыкальную школу, на музыкальной литературе их знакомили с легендой о кольце Нибелунгов, и летали там какие-то валькирии, воинственные девы. Интересно, это имеет какое-то отношение к кельтам?
- Ни малейшего, - донесся до неё приглушенный голос Роберта. – Валькирии, Один, Валгалла - это викинги. Правда норманны после завоевали и поработили кельтов.
- Я что, задала вопрос вслух?
В ответ тишина.
- Роберт, это задание – чистое безумие. Я - не ведьма, раз. Кто такие Сиды, понятие не имею – два. Каким образом я попаду к ним? Каким образом найду то, что себе элементарно не представляю? И как я это у них стяну? Меч! Уж лучше бы вы мне котел заказали. Я его пусть смутно, но хоть представить могу.
- В этом и соль. Сиды – хитрые бестии, и некоторые из них недалеко ушли от подчиненного им бестиария. Они неслыханно жестоки, коварны и умны. Обмануть их – задача сложная. Если не сказать, - невозможная. А тебе притворяться не придется, - ты на самом деле наивна. Можно даже сказать, глупа.
Лена открыла, было, рот, что бы возмутиться. Но потом, передумав, вновь закрыла.
- Не зная, на что способны эти подземные красавцы, ты не будешь их бояться. Они не смогут почувствовать ни страх, не фальш. Ты ведь пойдешь вслепую. Неведение – благо, - продолжал вещать Роберт. – Да и дуракам, как известно, везет. Во всех мирах данный принцип действует безотказно.
Лена снова промолчала, кутаясь в плащ.
Она удивлялась собственному безразличию.. Ни страха, ни любопытства, ни по-настоящему горячего желания возвратиться домой девушка не испытывала. Её вела вперед не любовь, - долг. Долг перед Сережей, долг перед Адамом. Словно она была стрелой, пущенной на удачу. И вот летела. В непонятную сторону, за непонятным артефактом.
Туман вдруг оборвался, словно его ножом обрубили, открывая взору явственные гористые берега, покрытые необыкновенно зеленой, яркой растительностью. Над зубьями скал сияли высокие небеса, и лишь у горизонта пушились курчавые мелкие, словно упитанные барашки, облака. Вода была чистой, синей и прозрачной, набегала на берег с тихим всплеском.
- Ну, вот мы и на месте, - выдохнул Роберт. – Дальше ты пойдешь одна. Я не могу покидать положенных мне пределов. Буду ждать тебя здесь, на границе царство Фата Морганы и Дану. Когда придет время, мы встретимся снова.
Лена не задавала вопросов. Она покорно выбралась из лодки, не обращая внимания на то, как вода заливает башмаки, и уныло поплелась в сторону скал.
- Подожди, - окликнул Роберт.
Лена обернулась.
- Возьми вот это, - он снял с шеи цепочку и бросил ей медальон.
Лена поймала подарок довольно неловко. Медальон выскользнул между пальцев и нырнул в воду, настолько прозрачную, что девушка без труда подхватила его почти у самого дна.
– Носи его, не снимая. Артефакт поможет отыскать меч, ибо сделан с ним из одно металла и служил одному хозяину. Он также позволит тебе без труда понимать чужую речь, и любые иноземные письмена. Отыщи ведьму Колигрэн. Она будет знать, кто ты, и поможет тебе достичь цели.
Лена слушала его вполуха, но информация сама собой ложилась на память.
- Это все? – спросила она.
- Да. До встречи.
- До встречи, - безликим голосом отозвалась девушка.
Причин благодарить Роберта она не видела. В конце концов, во всех мирах помощь редко бывает бескорыстной.
Лодка, ставшая почти привычной, растворилась в стене белого туман, что после этого поднялся, как белой облако, и испарился. Будто не было никогда на этом берегу ни Роберта, ни лодки, ни тумана.
А Лена осталась. Одна, на незнакомом берегу незнакомого мира.