Роберт продвигался вперед весьма стремительно, так, что Лена едва за ним поспевала. Чтобы не отстать, ей приходилось бежать.
- Садись в лодку, - отрывисто приказал проводник.
Лена послушно забралась в утлое суденышко, изо всех сил стараясь не думать о толще воды, простирающейся под деревянным днищем. О том, что дна у бесконечного океана может не существовать. А уж о том, какая гадость может в этой глубине водиться, вспоминать точно не хотелось.
Цепь возмущенно зазвенела в руках Роберта, перед тем, как упасть к ногам. Брякнули уключины. Затем лодка отчалила от пристани, без толчков, ровно и плавно.
Какое–то время между ними висела напряженная тишина.
- Что искала женщина в том шкафу? - поинтересовалась Лена.
- Твой билет на Тот Свет.
- Почему не нашла?
- В «Книге Мертвых» тебя не оказалось.
- Почему?! Что со мной не так?
- Это нам предстоит выяснить. Хотя о причине я догадываюсь. Думаю, ты – не умершая ведьма.
Лена в ответ на такое заявление изумленно уставилась в сторону неясных очертаний мужской фигуры, темнеющей в белом тумане. Ну, он и выдал. Тут даже не знаешь, что сделать: возмутиться, расплакаться или рассмеяться в ответ.
- Я, простите, кто? - переспросила девушка. – Ведьма? - Она постаралась через сомнение, прозвучавшее в голосе, как можно полнее передать отношение к такому заявлению.
- Как ты умерла? - ответил Роберт вопросом на вопрос.
- Я, вообще-то не уверена, что умерла, - сухо сказала Лена, хмурясь. – Раз в пресловутой книге меня не досчитались.
Потом вздохнула. И принялась рассказывать. Излагая события таким образом, чтобы освещать факты и не вдаваться в излишние, постороннему человеку мало интересные подробности.
- Значит, получается, что ты покончила с собой? - подвел Роберт итог услышанному рассказу, когда Лена замолчала.
- Получается. Хотя я в этом не уверена. Думаю, меня убили. Или, - поправилась она, - учитывая мой нынешний неопределённый статус, - пытались убить.
- Да, ты, наверное, права, - задумчиво кивнул мужчина. – Будь ты самоубийцей, Стражник не пустил бы тебя к Реке, а Река не позвала к себе. Значит, ты себя не убивала.
- Но меня нет в «Книге мертвых», - вздохнула Лена.
- Нет. И не может быть, потому что ты – ведьма, - упрямо стоял на своем Роберт.
- Да о чем ты говоришь? - беззлобно выдохнула девушка. - Ну, какая из меня ведьма? В эти сказки даже те, кто так себя называет, давно не верит.
- Верят, не верят, а ведьмы все равно продолжают существовать. Они, конечно, на метле на шабаши не летают. Некоторые, такие, как ты, например, о своих способностях даже и не подозревают. Но талант, который может обернуться для них как даром, так и проклятием, у них все-таки есть. Понимаешь, обычные люди не способны видеть сущностей: духов или привидений, все равно. - Разглагольствовал Роберт. - Так устроены Миры, - мы вас видим, вы нас – нет. Никто из живых не способен видеть мертвых. – Роберт выдержал паузу и закончил мысль. - Кроме ведьм.
- Но почему? - с жаром спросила Лена. - Почему смертным запрещено видеть бессмертных? Ведь если бы люди только знали, что жизнь это не все, что у них есть второй шанс, и третий, они бы…
- Что? – перебил её собеседник. – Что бы они сделали тогда? Может быть, думаешь, стали добрее, великодушнее, честнее? Вряд ли. А вот то, что умирать стали бы чаще, это факт. Даже не решаясь прибегнуть к откровенному самоуничтожению, люди не стали бы беречь свою жизнь. Воплощенная в явь, особенно в некоторых мирах, она исполнена сложностей, полна горечи. Души людские терзают печали; тела – болезни. Самые сильные сущности, обретая плоть, утрачивают многие, способности и свойства.
Представь, что подлинное твое «Я» пережившее десятки, а то и сотни воплощений, возможно, стоящие у истоков зарождения миров, участвующее в его создании, запихали в кокон, который так плотно оплетает душу, что парализует её. Белковая примитивная оболочка лишает тебя памяти. Ты больше не умеешь летать, предсказывать прошлое и будущие, не в состоянии одним только усилием воли создавать предметы, подчинять стихии. Ты вынужден делить свое бытие на часы и минуты. И оказывается, что при рождении ты теряешь все. Абсолютно все. Кроме, разве что способности мечтать?
На Этой Стороне воплощению радуются только самые примитивные души, населяющие Нижние Миры. Их счастье сводиться к двум радостям: еде и сексу. Любая другая душа, коль есть возможность не воплощаться, - воплощаться не будет. Но если мы, Светлые, откажемся от миров Яви, её захватит Зло. И тогда наступит конец. Причем всему. Потому что необходимую для существования энергию тонкие миры получают от явных, срединных или тварных, - называй, как хочешь. Эта энергия для нас тоже, что для смертных воздух, вода и хлеб. Отравленная злом, она понесет гибель.
Жизнь – это каторжный труд. Это работа. Зная, что Смерть есть Врата, смертные толпой могут кинуться к ней. Двигаясь, как токи, по пути наименьшего сопротивления.
- А не будет смертных, не будет и богов?
- Именно так. Но у многих ли существ, хватит сил добровольно жить и страдать, если они будут точно знать, что там, за Гранью, ждет новый мир? Новая жизнь? Возможно проще, ярче, легче?
- Нет, - покачала головой Лена, соглашаясь с доводами Роберта, - не у многих.
- Вот потому живые не видят мертвых. Другая причина в том, что населяющим Верхние Миры, смертные малоинтересны, если только не входят в круг прямых и непосредственных обязанностей, как, скажем, в случае с Ангелами-Хранителями. А вот обитатели Нижних Сфер всегда рады пойти на контакт, который позволяет им расширять круг деятельности, часто дает возможность приобрести власть над новыми душами. «Низшие» используют людей, как пищу, пожирая и опустошая.
- Это же старые сказки, - недоверчиво пожала плечами девушка.
- Старые сказки – самые правдивые. Потому что то, что не содержит истины, века не переживет.
- Логично, - согласилась Лена. - Но почему те, кого ты зовешь ведьмами, «видят»?
- Ведьмы, - осколки прежнего мира. Сначала тварный мир, будучи совсем юным, от Навия отделяли очень тонкая грань. И смертные могли при желании легко её перешагивать, напрямую общаться со своими покровителями. Но чем больше дней проходило, тем плотнее становился занавес. Все большее и большее количество людей населяло землю. Все больше и больше изливалось на духов просьб, проклятий, клятв, - словом, людских желаний. Добрые духи Хранители не успевали вовремя выполнять всю работу. Они, как и тварный мир, были юными. Им не хватало опыта.
В помощь Хранителям Высшие создали касты людей, в чьих жилах смешивалась кровь земли и небожителей. Они должны были исполнять роль посредников между небом и землей. Их, исходя из способностей и склонностей, разделили на четыре группы. Воинство, предназначенное для борьбы с порождением нечисти на земле. Лекари, исцеляющие хвори людей и животных. Знахари, обеспечивающие гармоничное существование стихий в природе. И жрецы-оракулы, что проводили обряды, общаясь с богами напрямую.
Древние Боги оказывали им особенное покровительство, помогая также и тем, кого они вели за собой. Можно сказать, боги любили своих избранников. Это теперь ваш пресловутый христианский божок любит всех едино, подряд, потому что он есть Милосердие и Доброта. Древние же Боги были свирепы, коварны. Но они были сильнее и честнее тех, кому вы поклоняетесь теперь. И гораздо более избирательными в привязанностях. Древние Боги любили только достойных.
Но шли века, складывающиеся в тысячелетия. Изменялись люди. Они уже не помнили, от каких источников пили их предки. Сначала старым богам дали новые имена, потом их вовсе позабыли. Некоторые боги, разъяренные такой непочтительностью и короткой памятью, стали злыми духами, дьяволами по-вашему. Другие даже не заметили того, что реки их почитателей оскудели и иссякли, ибо жили другими мирами. Третьи до сих хранят потомков некогда преданных им племен.
С приходом христианства, власть над миром захватили католические священники мужеложцы. И началась «охота на ведьм».
Христианская церковь, будучи тогда единой, внешне провозглашала смирение, непротивление злу и насилию. Но сама же развязывала войны и благословляла на них. Именем креста, за которым несли острие меча, погибло такое количество народу, которого нет на счету Древних Богов, открыто требующих себе жертву.
Христианство и мусульманство, как кривое зеркало, искажали картину мира, делая сложным и запутанным то, что от Создателя вышло простым и ясным. Инакомыслие искоренялось новыми религиями каленым железом, полыхающим огнем. Любая попытка противостоять злу каралась, как не угодная Богу. Те, кто обладал древней мудростью и подлинным знанием о мире, уничтожались последователями христианства первыми. Нищета, лепра, чума, войны и людское отчаяние распространялись и множились. Рухнули старые обереги, а новые святыни ещё не набрали силы и не могли отгонять нечисть, вослед которой движутся несчастья. Чем больше люди ярились, тем больше напастей сыпалось им на голову. Но, утопая в нечистотах, людское племя веками не могло расслышать голосов Благих Богов, выдавая собственную волю и пороки за повеление Небес. За двадцать веков, истекших со дня воцарения христианства, большинство потомков тех, кто нес в себе огонь высшей крови, были уничтожены церковью и новой аристократией меча и наживы. Уничтоженными оказались ценные знания, без которых способность первородных обращалась во зло. Вроде гранаты в руках у обезьяны.
Лена поджала губы. Ей не нравилось то, как Роберт говорил об одной из главных концессий в мире. Особенно теперь, когда вот-вот придется лицом к лицу столкнуться с высшими силами. Но возражать она не стала.
- Исходя из сказанного, быть ведьмой, способность видеть то, что не видят другие, это ЗЛО?
- Да. Безусловно. Опасное зло. И для тебя. И для других. Отдавая свою силу чудовищу, ты питала его, делала сильнее. На шабашах ведьмы отдавались демонам на астральном уровне, с тем, чтобы сознательно открыть им портал в наш мир. А когда те воплощались, вновь через акт совокупления закрепляли полученный эффект, обеспечивая им возможность появляться в срединном мире.
Ты же была девственницей, и вместе со своей кровью дала этому чертенку огромные возможности. Ему, или, что ещё хуже, - тому, кто стоит за ним. Ты практически воплотила потустороннее и неизвестное зло. Без твоей силы не погиб бы Сергей, не видели бы призраков твои друзья. – Роберт замолчал, и Лена почувствовала что напряжение, витавшее вокруг него, стало почти осязаемым. – Ответь мне на один вопрос. Ведь как ни мало сведуща ты в мире магии, как не мало в твоем мире верят в демонов или ангелов, ты же не могла не понимать, не чувствовать, что делаешь мягко говоря, ненормальные вещи?
Лена опустила голову, сцепив пальцы в замок.
- Почему ты отдалась существу, которого должна была избегать? – немилосердно продолжал допытывать Роберт.
Лена могла бы сделать вид, что она долго думает. Или, напротив, могла говорить ни о чем очень долго. Благо туман к этому располагал. Она могла бы поведать о том, что в этой страсти стремилась постичь неведомое. О том, что её заворожили, подавили волю, подчинили, заставили, превратив в беспомощную жертву.
О том, что… Потому что… Для того что…
Но Лена ответила коротким предложением из трех слов:
- Я его люблю.
И это было правдой. Наверное, Лена полюбила Адама ещё до того, как увидела. Уже тогда, когда читала записи о жизни, иссякшей до её рождения. Роберт покачал головой:
- Это просто чары.
- Нет, - решительно возразила девушка. – Нет. Это не чары.
- Как ты можешь его любить? Разве ты знаешь, кто он?
Лена отрицательно покачала головой.
- Ты знаешь, что он собой представляет?
- Нет.
- Знаешь, чем он живет, дышит? Чего хочет?
- Нет, - не скрывая грусти, вздохнула она.
- Ты разделяешь его желания?
- Вот уж нет!
- Ты хочешь быть с ним всегда рядом?
- Нет.
- Нет, нет и нет. На все вопросы. Твоя любовь такая странная. Я такой не понимаю.
- Я сама не все понимаю. Мы с Адамом настолько разные, что быть вместе для нас наверное, будет карой, а не благом.
Я всегда верила, что быть хорошей, это хорошо. Я люблю Добро и Свет, как бы глупо, как бы банально, по-детски это не звучало. Я верю в простые истины: Бога, любовь и в то, что завтрашний день наступит вопреки всем предсказаниям Апокалипсиса.
А Адам? Я знаю, что он, это Зло. Я никогда не смогу принять его, понять его, разделить его взгляды. Я никогда не прощу его извращенных увлечений, его способность убивать, цинично манипулировать другими людьми. Я буду, если потребуется сражаться со всем этим, в любом из миров. В любом из обличий.
Я ненавижу то, что любит Адам. Я ненавижу его за то, что он это любит. Но я люблю его самого потому… просто потому, что люблю. Потому что мир, в котором он существует, ярче и привлекательнее миров, в котором его нет. Потому что, хочу я того, или не хочу, но без него меня, той, которую задумал Творец, нет. И слова не нужны, чтобы понять это. И словами этого не выразить. Без Адама я – лишенный красок скупой карандашный набросок. Серый, тусклый, скучный. Вот и все.
Роберт слушал девушку молча.
- Ты будешь за него бороться? – неожиданно спросил проводник.
- Бороться? – удивленно переспросила Лена. – Зачем? Он в этом не нуждается.
- Ты хочешь ему отомстить?
Лена криво усмехнулась:
- Та месть, которая меня удовлетворила бы, не возможна.
- Во Вселенной невозможного нет.
- Ты говоришь, как демон-искуситель. С твоими агрессивными настроениями против христианства это наводит на определённые мысли.
- Не будь ханжой, - резко бросил Роберт. – Я предлагаю тебе способ сохранить душу возлюбленного в целости и сохранности. А заодно отомстить.
- Как мило, - хмыкнула Лена. – Ну, излагай. Я слушаю.
- По всей видимости, Адам заключил Договор с Нижними Сферами. - Изрек Роберт. – Условия подобных договоров всегда одни и те же, не взирая на времена и личности. В конечном итоге, все стороны оказываются в одном пункте назначения. В Аду, с пометкой: «бессрочно». Но у этой истории даже такой конец маловероятен. Когда твоя душа вернется обратно на Землю, а ей придется вернуться, условия Договора будут нарушены, Договор расторгнут. То место, где Адам обитает, будет уничтожено.
В Ад для него дорога заказана. О рае говорить не приходиться. Перевоплотиться он тоже не сможет, поскольку нарушил все запреты, а магических сил на самостоятельный рывок у него нет. Ни один Стражник не отопрет Адаму ворота; ни один проводник не выйдет ему на встречу. Священная Река никогда не приведет его к Порогу Высших Судей.
- И что все это значит? - настороженно и тревожно спросила Лена.
- Это значит падение в Хаос. Он останется потерянной душей на рубеже границ. Будет бесцельно скитаться до тех пор, пока не утратит сначала разума, потом индивидуальности. А потом не перестанет Быть.
- Это хуже Ада, да?
- Это путь в Небытие. Его не будет. Нигде. Никогда.
Лена молчала, уронив голову на грудь и судорожно комкая в руках подол своего пальто.
- Как я могу этому помешать? - сдавленным голосом спросила девушка.
- Помоги попасть ему в Ад.
- Как?
- При помощи древних сил, которым ты некогда служила.
Лена попыталась бросить на собеседника удивленный взгляд, но он застрял в толщине тумана.
Роберт продолжил:
- Ты можешь попытаться договориться с богиней Мореной. Попроси её открыть Адские Врата. Смерти, Богине Кошмаров и Боли это под силу.
- С чего бы Смерти меня слушать? – недоверчиво спросила Лена.
- Потому что ты окажешь услугу тем, кто, как и ты некогда, служит ей.
- Ничего не понимаю.
- Тебе и не нужно. Согласна ли ты, оказать нам услугу, в ответ на которую мы поможем твоему проклятому любовнику не рассыпаться звездными блестками тебе на руки?
- Это опасно?
- Конечно. Разве душа твоего друга не стоит риска?
- Адам мне не друг. Скорее враг, - вздохнула Лена. – Но я согласна попробовать.
- Да будет так. – Поставил Роберт точку в их разговоре и в тумане зашептали невидимые голоса, - свидетели договора.
***
Туман. Туман и черная гладь воды. Духота. Влажность настолько повышенная, что на живой плоти она бы оседала мелкими капельками.
- Я отвезу тебя к себе в сторожку на пару часов, - сказал Роберт.
Они причалили к небольшому строению, весьма напоминающему собой то, в котором проходило тесное общение с Джен.
Вслед за Робертом Лена прошла в обычную, по-своему уютную комнату. Небольшая по размерам, она воскрешала в памяти английские домики времен восемнадцатого столетия. Вместо шкафов, - ларцы, крытые домоткаными гобеленами с изображением псовой охоты. К кровати вели высокие ступени. Отважившийся спать на ней был вынужден доверять сон деревянным столбикам-часовым, поддерживающим красный пышный балдахин с золотистыми кистями. Полы покрывали соломенные циновки. На каминной полке стояли огромные вазы с яркими цветами, - единственное яркое пятно во всем доме.
– Ты можешь здесь отдохнуть, - сказал Лене Роберт.
Отворив створку узкого окошка, Лена наклонилась над подоконником. Затхлый воздух, полный зловонных испарений, заполнил ноздри. Не было ни ветерка. Ни малейшего движения в туманном пространстве. До слуха доносилось нудное, давящее на нервы позвякивание. Непонятно откуда берущиеся. Воображение дорисовывало неразличимую в тумане, черную воду, за прозрачной кромкой которой мелькают неясные лики раздутых утопленников.
Лена в испуге захлопнула ставень.
Кровать, на которую девушка прилегла, оказалась мягкой, удобной. Не успела она сомкнуть веки, как усталость мгновенно сморила, сталкивая в сон.
Было жутко вновь очутиться в пройденном подземном лабиринте. Тишину во сне заполняло два звука: падающих капель, дробящихся о камень. И собственное тяжелое испуганное дыхание.
- Адам? – Шепотом позвала Лена, выдыхая имя в темноту. - Адам!!! – в отчаянии позвала она громче.
Голос пророкотал по бесконечным переходам: одиноко и плоско. Так звучит камень, срываясь в бездонную пропасть, у которой нет дна.
В ответ на зов яркий, слабый свет разгорался во мраке. В нескольких метрах от того места, на котором стояла Лена, возник силуэт. Хрупкий и изящный. Обманчивый, как мираж.
- Ты звала меня? - прозвучал чарующий голос из Темноты.
- Помоги мне отсюда выйти! – взмолилась Лена.
- Не могу, - равнодушно отозвался Призрак.
- Чего ты от меня хочешь?! - спросила Лена.
В ответ - неопределенное пожатие плечами:
- Ничего, - манерный наклон головы. - Мне ничего от тебя не нужно.
- Ты нарочно заманил меня…
- Разве? – насмешливо изогнулась бровь на бледном лице. - А мне-то казалось, ты пришла сюда по доброй воле.
- Я ненавижу тебя!
- А я думал, ты меня любишь, - улыбнулся морок. Красивые губы растягивались в злобном оскале, обнажая ровные жемчужные зубы.– И Сергей думал, что ты его любишь. Забавно, правда?
- Что мне делать?
- Не моя забота, - выдохнул Призрак, испаряясь, распадаясь на фрагменты, обретая форму газового облака.
- Будь ты проклят, - прошипела сквозь зубы Лена ему в след. – Это твоя забота! Твоя…
«Проклят! Проклят!», - ответило со всех сторон злое эхо.
Громкий стук заставил Лену очнуться.
Дверь отворилась. На пороге снова стоял Роберт, с ног до головы закутанный в плащ.
- Будь так любезна, просыпайся и помоги мне, - заявил он
Лена поспешно соскользнула с кровати, подбежала к проводнику и, откинув полу плаща, охнула. Одежда сумеречного «Харона» была пропитана кровью. Удивительно, но на теле, насколько девушка могла видеть, не было ни царапины.
Роберт глухо застонал:
- Воды, - прошептал он ей, - дай мне воды.
Проследив за взглядом, Лена подошла к графину с прозрачной жидкостью. Как в такой сырости можно испытывать жажду, для неё было непостижимо. И поспешила к своему покровителю. Бог знает, доброму ли?
Сделав несколько глотков, Роберт окончательно пришёл в себя.
- Эти подводные твари становятся всё опаснее, - прорычал он сквозь сжатые зубы. - Они напали, пока я доставлял на Тот Берег очередную душу. Нужно будет вновь обращаться в ковену Светлых Некромантов, чтобы возобновляли заклятия.
- А некроманты светлыми бывают? – в который раз подивилась девушка.
Роберт сделал пару глотков «огненной воды» из фляжки и, с трудом поднявшись, проковылял к кровати. Лена, было, потянулась, чтобы помочь, но, наткнувшись на холодный отстраняющий взгляд, осталась стоять на месте. Стоя на середине комнаты, она наблюдала, как он уютно разваливается на кровати, закинув длинные ноги на спинку.
Спустя короткое мгновение комнату заполнили звуки оглушительного храпа.
Радуясь возможности побыть в одиночестве, Лена выскользнула за дверь. Сразу за порогом её обнимала серая туманная неизвестность.
Вот она какая – Смерть! Междумирье, сотканное из туманистой мглы, водных просторов, человеческого сознания. Ни мгле, ни воде, ни сознанию здесь нет конца. Как в новомодных компьютерных игрушках. Прошел один уровень, - пожалуй, на следующий, более сложный. Надоела одна игра? Поиграй в другую. И в бесконечном море игр мы то пешки, то кукловоды; то творцы, то путники.
Лена поймала себя на мысли о том, что почти не помнит земную жизнь. Память смутно рисовала мир, в котором стройными рядами становились дома, размежеванные дорогами. Что же это за мир? Почему они, те, кто ещё продолжают жить в нем, не понимают простых истин: богатство - понятие духовное?
Богат тот, кто любит. Богат тот, кого любят. Богат тот, кто умеет прощать и наставлять других, вытаскивая из мрачной бездны отчаяния. Богат тот, кто умеет наслаждаться всем, не испытывая при этом пресыщения. Богат тот, кто никогда не устает от жизни. Богат тот, кто умирает с чистой совестью и ни о чем не жалеет. Богат тот, в ком ровно горит пламень божественного огня.
А не тот, у кого много золота, которое некогда ассоциировали с солнцем. Не с презренным металлом, отнявшим человеческие души у истинного Бога.
О, вы, безумные смертные, опустошающие земные недра, обрекающие чужие души на погибель, а себя на падение в Хаос, вдумайтесь, - вы делаете это из-за простой, блестящей железки.
За спиной скрипнула дверь. Громкий зевок попытался прорваться сквозь пелену тумана, но все-таки увяз в нем.
- Медитируешь? Ну-ну, полезная вещь. Что ж, заедем, перекусим с одно местечко. И в путь.
- Перекусим?
- Ну, конечно, перекусим, - насмешливо вещал странный проводник. - Ваше тонкое тело больше не нуждается в белково-углеводной пищи. Зато ему не обойтись без тонкого эфира, которым питаемся все мы, с позволения сказать, - Духи.
***
Снова водный путь. Очередной дом на деревянных сваях, из окошек которого приветливо светятся огоньки, обещая согревающее душу человеческое присутствие. За новой дверью протянулся коридор, тускло освещённый лампами, похожими на бра. Узловатыми, ветвистыми, причудливыми. Звука шагов не слышно. То ли тонут в ворсистом ковре? То ли Духи ходят беззвучно?
В конце коридора притаилась лестница. Через два пролёта с шахматной периодичностью снова встала дверь. Отворив её, они вошли в большой зал с синими колонами. Зал почти пустовал. Лишь несколько человеческих фигурок сидели за столиками, занимаясь тем, что самым обыденным образом поглощали пищу.
- Как здесь заказывают еду? - полюбопытствовала Лена.
- Да обычно. Сейчас к нам подойдет официант, принесёт меню. Ты выберешь то, что покажется привлекательным, - проинструктировал Роберт.
- Но у меня нет денег, - развела руками Лена. - Мне не чем платить.
- В этом плане у нас тут настоящий рай: берёшь что хочешь, когда хочешь и абсолютно бесплатно, - усмехнулся проводник.
Официант подошёл. Как и было обещано, с приветливой улыбкой на губах и меню в руках:
- Доброе мгновение, - поклонился он, укладывая меню на стол, почти гостям в руки. Осталось только раскрыть его и пробежать глазами по непонятным буквам, которые почему-то складывались в знакомые слова. Названия блюд в меню Лене были не знакомы, и ни одно не вызывало аппетита.
С тоской она подняла глаза на приветливого молодого человека, с ожидающей улыбкой ожидающего указаний.
- Я даже и не знаю. Скажите, у вас здесь есть что-нибудь выпить?
- Просто выпить – сколько душе угодно. Но спиртное у нас не держат. – Сообщил он, продолжая радостно улыбаться. – Специальные заклинания пришлось наложить. А то от пьяных дебошей одни убытки. К тому же ведь у нас не Нижний Мир.
Лена с вежливой улыбкой покивала в знак согласия .
- Принесите что-нибудь сладкое, пожалуйста.
Официант понимающе кивнул:
- Вы, должно быть, совсем не давно на Тонком Плане? Хорошо, принесу вам то, что заказывают почти все наши посетители.
Через мгновение перед Леной стоял изящный прибор, на котором лежало странное блюдо, похожее на желе насыщенного цвета сине-зеленой волны, насквозь пронизанной солнцем. К нему прилагался напиток того же оттенка, плещущийся в высоком бокале. В пище отсутствовал даже намёк на запах, как если бы перед девушкой положили кусок цветного полиэтилена.
Преодолевая отвращение, она зачерпнула ложкой кусочек и отправила в рот, с удивлением обнаруживая, что блюдо имеет приятный вкус, похожий на холодный мягкий леденец.
- Ну что, съедобно? – поинтересовался Роберт с доброй улыбкой.
- Вполне. Даже вкусно.
- Многие по началу не решаются попробовать разноцветный сияющий эфир. Я долго в толк не мог взять, как этим можно наесться, - Перед Робертом на тарелке лежало лакомство, вызывающие в памяти розовые лепестки, только ставшие прозрачными. Он методично отделял один «лепесток» от другого. – А теперь вот не могу представить, какого это - есть отвратительную разлагающуюся земную пищу? Это ведь очень грубо, если не сказать безнравственно - есть живых, подобных себе, из плоти и крови, существ?
- А что ещё есть прикажите? Эфиров-то на земле нет, - возразила Лена. – Я вегетарианкой никогда не была, всегда обожала мясо.
Отодвинув от себя опустевшую тарелку, она пригубила изумрудный напиток, наслаждаясь незнакомым экзотическим вкусом: сочным, кисловатым, прохладным и чуточку шипящим, как взрывающийся леденец.
А потом они снова шли по узким пустынным переходам, в которых не было ни души. Пол слабо светился. Свет был приглушенный, голубоватый. В этом свечении фигура Роберта, ступавшего широко и уверенно, казалось летящей и жуткой.
- Ну что? – улыбаясь, словно предвкушая интересное приключение, подмигнул Елене Роберт. – Ты готова следовать за мной?
- А ты готов вести меня? – тоже не без вызова улыбнулась Лена.
- Да.
- И я – да!
- Тогда - вперед. И пусть наши паруса наполнялся попутным ветром!