Лена потянулась, плотнее запахнув разошедшийся на груди халат. Зевнув, выключила телевизор. Три дня она уничтожила лежа на диване перед телевизором, поднимаясь лишь затем, чтобы посетить холодильник на кухне. Все тело от такого времяпрепровождения ныло. В комнате было тихо и скучно. Ребром вставал вечный вопрос: что делать.
В сей драматический момент, тишину комнаты прорезала пронзительная трель телефонного звонка:
- Алло? - отозвалась Лена.
Голос её прозвучал раздраженно. Накопившийся от безделья негатив искал выход.
Повод не замедлил явиться:
- Алло, зайчонок? Это ты? – спросил красивый мужской голос.
- Конечно, мой славный львёнок, это я. Тебе прекрасно известно, что мама в это время на работе. И что дома в это время я бываю одна.
На другом конце провода тяжёло вздохнули:
- Лен, ты не в духе?
- Когда я слышу твой голос, я автоматически прихожу в дурное настроение. Ну ладно, у тебя есть ровно три минуты на то, чтобы сообщить, что тебе надобно, старче. Потом я кладу трубку.
- Леночка, ну почему ты такая жестокая? – грустно вздохнул мужской баритон. Сколько ты будешь меня мучить!?- Раздражение в голосе сменилось просящей интонацией. - Я просто хочу с тобой увидеться, зайка.
- Какая, я тебе «зайка? – отрезала Лена. - Твоя крольчиха проживает по другому адресу.
- Леночка, сердечко мое, я просто хочу преподнести тебе подарок на День Рождения.
- Как внимательно с твоей стороны вспомнить об этом дне! А где была твоя внимательность восемнадцать лет подряд? Ах, да! Как я могла забыть?! В твоей жизни приключилась Великая любовь, и все остальное стало незначительно мелким. Где уж нам, домашним клушам, понять высокую душу! Столь исключительно возвышенные чувства! – Голос её зазвучал холодно и сухо. - Не хочу тебя видеть. И подарков твоих не хочу. Мы обходились без сантиментов долгие годы. Давай продолжим так и дальше.
- Лена!
- Мне ничего от тебя не надо. Ты меня хорошо слышишь? Запомни ни-че-го: ни твоих денег, ни твоих связей, ни твоих подарков. Ни твоей любви.
- Но Леночка…
Лена бросила трубку, чувствуя, что её буквально трясет от злости и обиды. Никогда она не назовет этого чужого для неё человека родным словом «отец». Не заслужил. Подарок он ей, видишь ли, приготовил! Где он был со своими подарками, когда она была маленькой девочкой, и у мамы не хватало денег на самое необходимое? Когда красивые игрушки Лена видела только в кино? Кому он тогда дарил «подарки»? Где он был, когда заболела бабушка, и мать пропадала на трех работах, чтобы кое-как свести концы с концами? Где он был, когда Лена оставалась наедине с парализованной старухой, постоянно трясясь от страха, что бабушка умрет, а мамы рядом нет? Тогда его рядом не было. Он предпочитал жить себе в удовольствие, не обременяя себя никакими обязательствами. А теперь случилось! Олег проникся к ней Великой Любовью.
Только ей, Лене, на фиг не нужна теперь эта любовь! Пусть задвинет её поглубже. В упругую пятую точку.
Телефон снова заголосил:
- Алло?
- Лена? - звонила с работы мать. – Как у тебя дела?
- Нормально.
- Ты завтракала?
- Ну конечно.
- Опять на кусках? Ты испортишь себе желудок.
- Не испорчу. К тому же я съела все, что ты оставила. Не беспокойся.
Повисла небольшая пауза:
- Звонил Олег, - наконец заговорила мать. – Он жалуется, что ты не захотела с ним разговаривать.
- Он вполне верно обрисовал ситуацию.
- Лена, я хотела бы, чтобы ты вела себя как взрослый человек, а не как маленькая избалованная девочка. Будь воспитанной и вежливой. Я никогда не учила тебя никому хамить. Немедленно перезвони отцу и извинись.
- Отцу? – Выплюнула девушка это слово. - Не стану я перед «отцом» извиняться. Ещё чего не хватало! – возмутилась Лена.
- Ты слышала, что я сказала? – в голосе матери зазвенел металл. – Обижая его, ты обижаешь и меня тоже. Мы вместе с Олегом старались сделать тебе сюрприз.
- Он уже предал нас однажды. Не понимаю, как ты смеешь снова пускать его в нашу жизнь?
- Это мое дело!
- И мое – тоже!
- Перезвони ему. Поговорим вечером.
В трубке демонстративно раздались короткие телефонные гудки.
Марина с трудом сдержалась, чтобы не накричать на вредину дочь. Давно пора поговорить по душам. Честно рассказать Леночке о том, что Марина без угрызений совести повышает материальный уровень за счет некогда яростно ненавидимого мужа. Да, в свое время Марина была настолько глупой и наивной, что, поддавшись чувству ложной гордости, отпустила Лениного отца, даже не пытаясь удержать. А в результате всю сознательную жизнь мужественно сражалась с нуждой. И проиграла. Ей надоело проигрывать. Только в романах героини выходят победительницами из любого положения, а подлецы, вроде Олега, терпят фиаско. В жизни-то иначе. Поэтому не будет лишним проявить гибкость, хитрость и меркантильность в общении с такими типами, как Олег.
Марина бывшего мужа давно не любила. Она даже ненавидеть его давно перестала. Последние годы Олег был чем-то вроде темной неясной фигуры на задворках сознания. Фигурой, вызывающей со дна души горячий и горький осадок злобы на весь свет. И вот, когда даже так он перестал существовать, «призрак» вдруг решил материализоваться.
Полгода тому назад, будучи в городе проездом, Олег решил убить оставшееся время, заскочив к первой жене. Сидеть на вокзале в ожидании поезда ему было слишком скучно. Купив торт и бутылку вина, что подвернулись под руку в ближайшем ларьке, и даже предварительно не позвонив, он направился на встречу с прошлым. Ему как-то не приходило в голову, что за истекшие годы «прошлое» могло находиться совершенно по другому адресу.
Перешагнув порог старого подъезда, Олег не мог удержаться от брезгливой гримасы. Бедность, грязь и тараканы таращились из-за каждого угла, из-под каждой ступеньки. Как, спрашивается, люди могут жить в таком бардаке? Сам-то он давно обзавелся привычкой получать от жизни все по высшему разряду.
Нажимая кнопку звонка, Олег представлял себе женщину, что откроет ему сейчас дверь. Конечно, Марина теперь старая, с потухшим взглядом, с морщинками вокруг глаз и рта. Пластические операции в маленьких провинциальных городках не в ходу. Он настроился проявить снисходительность, не выказывать чувства жалостливой брезгливости, которые, он точно знал, непременно охватят его при взгляде на останки былой любви.
Дверь распахнулось.
На короткое мгновение Олегу показалось, что время повернулось вспять. Марина почти не изменилась. А если и изменилась, то в лучшую сторону. Стала интереснее, чем пятнадцать лет назад, когда они виделись в последний раз.
Некрасиво тогда пришлось расстаться.
- Вот, я …тут проездом, - Олег махнул рукой, - ну, в общем, решил зайти. Можно? - И безуспешно попытался протянуть ей пожухлый букет роз.
Учитывая состояние букета, оно и к лучшему, что безуспешно.
- Несколько поздновато спрашивать разрешения, - сухо ответила чужая красивая женщина. – Ладно, заходи. Не запирать же дверь у тебя перед носом.
Олег вошел.
Чувствовал он себя непривычно неуютно. Ему было неудобно за дорогой костюм, за дешевые конфеты и увядающие розы.
Оказавшись в маленьком коридорчике, оклеенном простенькими обоями, Олег испытывал ощущение, будто на машине времени возвратился в годы ранней юности. В ясные осенние дни, во времена, когда влюбился в кроткую девушку с шоколадными глазами газели. Шквалом, словно девятым валом, накрыло воспоминание о первой влюбленности. Вспоминалось, как они вместе с Маринкой шатались по полям, взявшись за руки. Память унесла его к тем далеким временам, в которых рычали огромные машины, в которых люди забрасывали в кузова рычащих добрых гигантов убранную за день картошку. Удивительно, но оказалось, что он до сих пор отчетливо помнил свежий привкус Марининых губ, органично сливающийся с горьковатым запахом дыма сожженных листьев и вечерней прохладой. Помнил, как вчера, личико, выглядывающее из-под сбившегося платка. Такое юное и трогательное.
Жаль, что эту девушку, потом пришлось бросить ради другой, тоже черноглазой женщины, всегда напоминающей ему пантеру.
- Леночка-то дома? – смущаясь, как студент-первокурсник, спросил мужчина севшим голосом.
- Нет, - отозвалась женщина. - Но она должна скоро вернуться.
Возникла неловкая пауза.
Олег кашлянул:
- Пройти в комнату не пригласишь?
Марина развернулась и прошла в зал, приглашая его следовать за собой.
В комнате с той поры, когда они жили тут вместе, мало что изменилось. То же фортепиано пылилось без дела в углу. Правда, с годами на нем появилось больше царапин. И цветов. Цветы теперь поднимали головки не из детских разноцветных ведёрок, а из специальных пластмассовых горшочков. Кресла и диван были старые. Стареньким был телевизор. И ковер. Старыми были тапочки на стройных, совсем девичьих ножках Марины.
Взгляд Олега, словно повинуясь действию магнита, скользнул по её фигуре к лицу, более тонкому и привлекательному, чем в девичестве
«Зойке бы, со всеми её косметологами и массажистами так выглядеть», - с завистью, не без тайного восхищения (или сожаления) подумал Олег.
- Ну что, присядем? - со всем своим обаянием обратился он к бывшей жене.
- Зачем ты приехал? – холодно спросила Марина, не поддаваясь его фирменному приему. Лицо её напоминало непроницаемую маску. Олег пожал плечами. Что тут ответишь? Самому-то себе признаться стыдно, что делать было нечего, времени свободного навалом, вот и решил он его кое-как убить, навестив «реликты» прошлого.
- Тебе не кажется, что после стольких лет мертвого молчания, твое появление несколько неожиданно? - Олег снова промолчал. – Твой визит не уместен. – Повысила голос Марина.
Пожав плечами, Олег снова улыбнулся:
- Неприветливо встречаешь, хозяйка.
Все стало ещё хуже, когда домой вернулась Лена.
Отвратительно и неприятно было стоять на вытяжку, как мальчишка на первом свидании, неловко шарить руками по измятой коробке конфет, то пытаясь её протянуть, то опуская руки вниз.
Высокая красавица (а ведь рост, как и стальной, жесткий цвет глаз Леночка унаследовала от него) все это время враждебно и пристально рассматривала его в упор. Смотрела свысока и не произносила не слова. Ох, не нужно, не нужно было ворошить прошлое. Только увидев Лену, Олег понял, что молодость его прошла.
Проплывая в потоке дней, Олег не замечал тяжести сорока с хвостиком лет, погруженный в работу и в привычный быт. Он полностью оторвался от маленького провинциального городка, в котором родился, в котором оставил когда-то первую жену и единственную дочь.
Дочь! Молодая, цветущая, красивая девушка, которую он, благодаря собственному необъяснимому идиотизму совершенно не знал.
Вот так однажды оказавшись проездом в маленьком провинциальном городке, где жизнь протекала размереннее и тише, чем в огромном мегаполисе, Олег пересмотрел свою жизнь. Ему показалось, что, не смотря на все его достижения, самое главное он упустил: тихие семейные радости, первый шаг ребенка…
Олег выбросил сигарету. Стоит ли ему ещё раз перезвонить? Или так и придётся уехать ни с чем, с щемящей пустотой в сердце, понимая, что некоторые ошибки исправлять бывает поздно?
Сотовый завибрировал:
- Да?
Звонила Лена:
- Это я.
- Да, Леночка, конечно, - почти заикаясь, отозвался он.
- Мама настаивает на нашей встрече. – Голос дочери звучал сухо, отстраненно. И все равно был лучшей музыкой в ушах блудного отца.
- Я буду ждать тебя там, где тебе удобно. И столько, сколько нужно, Лена.
- Хорошо, ладно, - раздраженно прозвенело в ответ, - подъезжай к «Яне», часа через полтора.
- Я буду.
Короткие гудки.
Ну что ж! Пусть голосом её можно было заморозить холодильник, но все-таки увидеться с ним она согласилась. Главное поддерживать отношения. Возможно, им ещё все удастся наладить. Потихоньку, постепенно девочка привяжется к нему, а там (как знать) ему удастся убедить Марину в том, что их дочурке лучше получить образование в Москве. Настоящий московский диплом стоит пяти провинциальных бумажек. Может быть, дочка будет жить вместе с ним, и он будет видеться с нею так часто, как пожелает!
В отличном настроении, насвистывая мотивчик легкомысленной популярной песенки, Олег направился бриться в ванную.
***
Лена понятия не имела, что за грандиозные планы развертываются в предприимчивом мозгу папаши. Она согласилась увидеться с ним только потому, что опасалась, как бы мать снова не начала её пилить. Олег ей категорически не нравился. Она считала его надутым самодовольным индюком.
Солнце поднялось высоко в небо, и в комнате стало нечем дышать. В открытые окна вместо вожделенной прохлады вливалась удушливая духота. Топ противно лип к телу, мокрый от пота, струящегося по спине. Забрав волосы высоко в хвост, чтобы не падали на лицо, припудрившись, бросив на себя последний, удовлетворенный, взгляд в зеркало, девушка вышла из квартиры, прихватив ключи.
Двор напоминал огромную сковородку, на которую кто-то плеснул растительного масла. Деревья застыли, опустив измождённые ветви к земле, в тщетных поисках прохлады. Потрескавшаяся и иссохшая земля была не в состоянии эту прохладу дать. Небо было высоким и голубым, без единого кудрявого облачка. Ни единой живой души не было поблизости. Все попрятались по домам.
Олег не ощущал жары. Его пальцы нетерпеливо барабанили по рулю машины, глаза напряженно выискивали среди прохожих знакомый силуэт. Он, силуэт, не смотря на напряженное ожидание, все равно появился неожиданно. Высокая, стройная, свежая, очень красивая, по мнению Олега, девушка.
Он поспешил выскользнуть из автомобиля, чтобы распахнуть перед дочерью дверь.
Широкая улыбка приклеилась к его губам:
- Леночка, я уже начал волноваться.
- С чего бы? - строптиво, как лошадка, тряхнула девушка головой, усаживаясь не переднее сидение темного автомобиля, в котором царила прохлада, воцарившаяся благодаря бесперебойной работе кондиционеров. - Я даже не опоздала.
Они оба замолчали, рассматривая друг друга. Словно чужие. Впрочем, чужими они и были.
- Ты собираешься покатать меня? Это станет твоим подарком? – Олег отрицательно покачал головой. - Ты привез из Москвы пятьсот эскимо? - тонкие ухоженные брови девушки насмешливо взлетели вверх.
- Не совсем.
- Я заинтригована.
Быстро проехав половину города, машина въехала во двор пятиэтажной «сталинки», стоявшей в центре. Дом нависал над одним из трех самых многолюдных городских перекрестков. Лене частенько приходилось проезжать мимо его круглых колонн. Двор был тусклым, наглядно отражая пятьдесят лет, что протекли со дня закладки фундамента. Ветер и дожди кое-где милосердно оставили тусклые изображения грибков, цветных колец и зайчиков на турниках детской площадки. У беседок из белого кирпича провалилась крыша, пол был щедро усыпан битым стеклом. Но самое неприятное впечатление оставляли поломанные детские качели и перевернутые горки.
Лена вопросительно посмотрела на мужчину:
- Мы будет гулять здесь? - Спросила она, как можно с большей иронией.
- Нет, конечно, - в тон ответил Олег. - Мы поднимемся по лестнице вон в том подъезде. Подарок ждёт тебя на верху.
Подъезд был чистым, но очень старым и темным. Широкие и пологие лестничные пролеты, с высокими потолками, с непривычки немного давили на психику. От высоких ступенек приятно веяло прохладой.
- Нам на пятый этаж, - сказал Олег.
Его длинные ноги легко подбрасывали тело от ступеньки к ступеньке. Элегантные кожаные туфли, касаясь кафеля, не издавали почти ни звука. Так же беззвучно следовала за ним Лена. В темноте подъезда все звуки словно замирали в толще стен. Площадка, на которой они остановились, была последней и особенно мрачной. Возможно потому, что лестница продолжала подниматься вверх, убегая в чердачный мрак.
«Просто лестница на чердак, - что здесь страшного? – Подумала Лена, отмахиваясь от неприятных ощущений.
Олег тем временем, не замечая устремлённых в темноту расширенных зрачков дочери, повернул ключ в замке и театральным жестом распахнул дверь:
- Входи!
Коридор был широкий, длинный, темный, в форме буквы «Т». Во второй, меньшей его половине, располагались спальня, туалет, ванная, кухня. Направо от входной двери, следом шкафом-купе с зеркальными дверями, находилась двустворчатая дверь, ведущая в зал. Высокие потолки с лепниной, настоящий паркетный пол, крытый натуральными шерстяными коврами, широкие дверные и оконные проемы, занавешенные пышными дорогими гардинами, не могли не производить впечатления. Особенно на фоне общей нужды девяносто шестого года.
- Я хотел повесить жалюзи, но Марина сказала, что ты предпочитаешь шторы, - кашлянул Олег, стремясь привлечь внимание дочери к своей персоне.
Подарок действительно был дорогой. Но на душе у девушки было отвратительно. Неприятное испытываешь ощущение, когда тебя покупают. Даже если делают это собственные родители. Особенно, когда это делают собственные родители.
- Ты не рада? – разочарованно протянул Олег.
Лена подала плечами:
- Конечно, рада. Маме все это очень понравится.
- Маме? – разочарованно выдохнул отец. – А тебе самой? Тебе-то нравится?
Лена отвернувшись, промолчала, ничего не ответив.
- Я все понимаю, Леночка. – Олег тяжело вздохнул и сел на кресло. – Я твое отношение к себе заслужил. Я тебя ни в чем не упрекаю. – Иронично поднятой брови дочери в ответ на свой диалог Олег не соизволил заметить. - Мне от тебя нужно так немного – просто разрешай изредка видеть тебя, ладно?
- Да смотри. Жалко, что ли? – повела плечом девушка.
- Знаешь, что? – Олег уже стоял на ногах, снова улыбаясь. - Я схожу в магазин, куплю что ни будь к чаю. А ты здесь пока оглядись.
Лена кивнула.
Отец суетливо, явно волнуясь, достал из барсетки деньги:
- Тебе деньги не нужны? Я дам, если надо. Не надо? Нет?
Лена отрицательно покачала головой:
- Лишние карманные деньги до добра подростка не доведут, - криво усмехнулась она
- И то верно. Скоро буду.
Лена продолжала неподвижно стоять, пока не услышала характерный замочный щелчок. Затем облегченно вздохнула, словно сбросила каблуки. Она чувствовала себя рядом с Олегом не в своей тарелке. Как если бы в одной комнате с ней находилось неизученное животное. Рядом с ним так было всегда: ощущение, что в её внутреннем пространстве застряло инородное тело.
Обойдя квартиру, Лена задержалась в спальне. Единственная комната, чьи окна выходили на юго-восток. Выглянув в окно, девушка уперлась взглядом в старые полуразрушенные сараи, за которыми расположились частные дома, предназначенные под снос. Черный, какой-то «закопченный», с наглухо заколоченными окнами, пейзаж производил гнетущее впечатление, которое только усиливалось яркими красными шторами и розоватыми обоями.
Широкие каменные стены хорошо предохраняли от солнечных лучей, благодаря чему в комнате сохранялась прохлада. Чтобы впустить прогретый летний воздух в «кровавый склеп», как окрестила Лена «алую комнату», девушка решила открыть окно. Но, сколько не тянула за створки, рама не поддавалась.
***
- Как тебе понравился подарок отца? – спросила Марина дочку за ужином.
Лена ответила, не отрывая от тарелки глаз:
- Довольно мило с его стороны так разоряться на бедных родственников.
- Тебе понравилось? - настаивала Марина на ответе.
Лена посмотрела на мать, прищурившись:
- Ну …скорее нет, чем да.
- Это почему же? - вопросительным домиком подняла брови мать.
- Потому что.