Нити платьев сестер твоих,
Так же колются тонко-тонко,
Так же и на губах горькИ…
Что, хорошая – нагулялась?!
В черно-карий гляжу разрез,
Ты колдуньей вчера назвалась
Я назвался - твой личный бес…
Ветрено… и снега... и хмуро,
Вечереет… Дорога вспять!
Это ветер нам в лица дует,
Не желает тебя терять.
Это лунная чаша ядом
Наплескала в глаза коня,
Он храпит, и возок не тянет,
А толкает едва-едва…
Все... застряли. Ты правда можешь
Изменить у живого суть?
Слышу, волки следы нам гложут,
Злобным воем во тьме плывут.
Уже рядом…
Умрешь - не думай…
Не в костре, значит здесь, со мной!
Что, пищали оближешь дуло,
Чтобы ласково за упокой?
Или в грудь серебро кинжала,
Чтобы порох не мог предать.
И не думай спастись…
- Я знала,
Произносишь, что ты дурак…
Развяжи - нам обоим легче
Полнолуньем тогда дышать.
Не хочу я, чтоб ты калечил
Кровью,
наших «люблю» штандарт!
Мы завещаны были небом,
Нагадала тебя давно!
Хочешь, буду тебе я – пепел.
Хочешь, буду тебе - вино…
И какое-то наважденье,
Там в лесу... или здесь, сейчас?
Этой женщины песнопенья,
Этой женщины слитки фраз.
Золотой безкрестовой цепью
Обвязала запястья рук.
Я тогда ей… не вспомню…
верил?
Вот сейчас оттолкнув...
сожгу?