По крыше бьет дождь, как шаман по тамтаму.
Домашний нечистый рисует мне даму
Углем на стене – мол, «потом оживим
И с нею, ожившей, займемся любовью,
Физической ты и бесплотною я…»
– Она же ужасна, красотка твоя, –
Ему, посмотрев на портрет, прекословлю.
– Вы, люди, глупы, – возмущается он, –
Вы ищете смысл, где его не бывает;
Не вид будет важен, а сущность: живая, –
И цель: наслажденье обеих сторон…
Ни скуки, ни спирта – ожившая дама
(На вид лет семьсот) шебуршит с домовым
То возле стола, то на нем, то под ним
И что-то ворчит про отсутствие тямы.
– Не надо ля-ля! – спорит с ней домовой. –
Хотя и создал я тебя для мерзавца,
Что смотрит на нас, как лисица на зайцев,
Я тоже не промах в любови людской.
А нет, так иди от меня к человеку…
– Ты что! – я кричу. – Я же трезв, как стекло,
А тут надо спирта не меньше кило!.. –
Но дама косит на меня из-под века…
Живем то ли год, то ли месяц втроем.
Домашний нечистый поллитры рисует,
Ужасная дама в экстазе лютует,
А где-то за стенами жизнь бьет ключом:
То лысый кудрявых за все обижает,
То лысым кудрявый житья не дает,
То время спокойное вдруг настает –
Петух не кричит, и собака не лает.
