Помощник прокурора, Сёмушкина Фаина Петровна, одинокая женщина предпенсионного возраста, поддерживала в суде обвинение по уголовному делу, возбужденному органами милиции по материалу проверки по факту дорожно-транспортного происшествия, повлекшего повреждение транспортного средства и причинение значительного материального ущерба и вреда здоровью водителя. Курировала она в прокуратуре вопросы общего надзора, а если проще – хозяйственные и административные дела, поэтому в делах подобного рода была, мягко говоря, малокомпетентна, поскольку не отличала стартёр от старпёра и сцепление от тормозов. Однако было время летних отпусков, и направить в суд кроме Сёмушкиной было некого. Она честно отсидела в судебном процессе от начала до конца, отбарабанила обвинение по обвинительному заключению и в обвинительной речи попросила женщине подсудимой ни много ни мало – три года лишения свободы с реальным отбыванием наказания в колонии – поселении, с лишением права управлять транспортными средствами. Ну а когда грянуло определение суда, поставившего вопрос о возвращении уголовного дела для дополнительного расследования ввиду необходимости привлечении к уголовной ответственности другого лица - потерпевшего по делу, то Фаина Петровна, естественно, прибежала к начальству доложиться и посоветоваться, писать ли на определение прокурорский протест.
Фабула происшествия была довольно проста: две автомашины, участвовавшие в ДТП, до аварии были абсолютно в исправном состоянии; водители были трезвыми, как стеклышко; ДТП произошло поздним летним августовским вечером на пустынной полевой проселочной грунтовой дороге за селом Орловкой, где ни пешеходов, ни встречного транспорта не только ночью, но и днем с огнем не сыщешь; из нарушителей дорожного движения – одни лишь суслики да тушканчики, что в изобилии водятся на полынно-ковыльных склонах окружающих село высоких холмов, да курганов.
Причиной происшествия стала ревность…
Переход России к рыночным отношениям и бурное развитие предпринимательства, а особенно его бензиново-топливной и горюче-смазочной разновидности не миновал и Орловки с её размеренной хлеборобско - виноградарской жизнью. Только на выезде из села в сторону Минеральных Вод на полукилометре трассы расположилось три автозаправочных станции. Самая дальняя из них, небольшая, всего в три колонки, расположилась на вершине крутого холма, с которого открывался вид на большую часть села и его южную окраину, разлегшуюся по извилистому берегу реки Кумы и утонувшую в зелени садов и виноградников.
Так вот, на этой самой бензозаправочной станции работал себе ничем, кроме своей вредности и правильности, не приметный мужичок – Петро Соловей. И вредность его, и правильность заключались в том, что бензин с соляркой он не воровал и даже не разбавлял их ни водой, ни ослиной мочой, ни ещё какой гадостью. Жил, как говорится, на одну зарплату, за что нещадно и каждодневно подвергался упрекам со стороны своей разлюбезной супружницы Лидии Степановны.
С развалом колхозов и появлением новомодных американизмов - фермерских хозяйств - найти работу на селе стало делом многотрудным. А когда нужно ещё и двоих великовозрастных деток содержать (учеба в институтах теперь немалых денег требует), да когда супруга – женщина в разгаре последнего бабьего цветения перед переходом в качество «ягодка опять» - требует не меньших расходов на поддержание этого самого цветения, тут уж не только вредным станешь, но и схватишься за любую, пусть не особо благодарную и чистую работу…
Так что предложение старого друга и одноклассника идти работать оператором-сторожем на бензозаправочную станцию, где по рассказам людей бывалых можно было неплохо зарабатывать на одном только недоливе, было для Петра как нельзя кстати. Действительно, и денежки появились, и старенькая «Тойота» была всегда заправлена, и сутки через двое, по графику дежурства, появлялась отдушина в личной жизни от вечного жениного нытья и упреков.
Вот только Лидию Степановну такой график стал раз от разу устраивать все меньше. В отсутствие детей одна у неё оставалась радость - на муже отыгрываться за все, что в этой проклятой суетной жизни не сбылось и не получилось. А тут и это удовольствие на треть урезали. Вдобавок стала замечать она, что её муженёк, до недавнего времени бывший ручным - что тебе малая телятя, с изменением своего безработного статуса стал превращаться в строптивого бычка – бодрячка. А разительные эти перемены могли свидетельствовать только об одном: рогатостью теперь мог похвастать не только Петро, но и сама Лидия Степановна.
Не беспочвенные эти подозрения следовало проверить при ближайшем удобном случае, который не замедлил представиться.
Уехав в очередное (после внеочередного) суточное дежурство, Петро оставил в гараже их старушку «Тойоту». Лидия Стапановна, частенько сама раскатывавшая на автомашине по селу, не преминула этим воспользоваться и ближе к ночи во исполнение своего оперативного плана по разоблачению блудливого мужа заняла наблюдательную позицию в лесополосе неподалёку от бензозаправки.
Оставалось только набраться терпения и ждать…
Известно ведь, что хуже дела нет – ждать и догонять.
А как хотелось вылететь из лесополосы к бензозаправке и оттаскать за патлы ту длинноногую лахудру, что битых полчаса вертела задницей перед окошком операторской будки, делая вид, что её красная «девятка» не заводится…
Но это было не то!
Стемнело.
Через два часа томительного и нервного ожидания, когда уже почти вся пачка стильных «Slims» была скурена, на автозаправку со стороны соседней лесополосы с потушенными фарами вползла белая «копейка».
- Ну вот, голубчики, и попались вы со своими блядёшками! - имея в виду теперь уже явно неверного мужа и неизвестного пока Петькиного сообщника, скрипнула зубом Лидия Степановна. - Я вам сейчас устрою корриду! -
И не дожидаясь дальнейшего развития событий, не давая коготку завязнуть, презрев все каноны тайного сыска, о которых имела определённое представление не только из детективных сериалов и книжек, но и из рассказов своего папы - бывшего милицейского чина в отставке, сжигаемая ревностью женщина ринулась на захват, не подозревая, что на самом - то деле всё было гораздо прозаичнее и проще.
Как известно, мы предполагаем, а Бог располагает.
В этот самый августовский вечер Петькин свояк Геннадий - молодой, отслуживший армию, но, как и многие на селе, безработный мужчина решил поискать чего-нибудь, что плохо лежит на чужих полях, для прокорма своего подсобного хозяйства. Бывая частенько у Петра на автозаправке и заправляясь по-родственному на холяву, разведал Гена все окрестные поля и имел полное представление о том, что и где не так лежит…
В частности, и к Генкиной удаче, в этот раз "не так" лежала степная делянка гектаров в двадцать, расположившаяся по берегу оросительного канала и засеянная тыквой, чьи крутые бока отсвечивали жёлто-розовой спелостью и манили своей бесхозностью и доступностью.
Загрузив свою «копейку» под самый потолок увесистыми плодами и навалив тыквой ещё и прицеп с горкой, Геннадий, чтобы не привлекать лишних глаз, ехал, выключив свет фар. Ориентируясь на свет комолой луны, что ассоциативно напоминала ему сочный ломоть спелой тыквы, и на бисерно - рассыпчатую ленту звёзд Млечного Пути, тихонько вырулил он к лесополосе, что впритык подходила к Петькиной автозаправке. Здесь можно было передохнуть и перекурить в импровизированной беседке, устроенной операторами автозаправки прямо в лесополосе. И вдруг буквально в ста метрах в темнеющей стене деревьев соседней лесополосы вспыхнули фары и взревел на форсаже автомобильный двигатель… Страсти подогрел прогоревший и прогнивший глушитель на соловьёвской «Тойоте», из-за которого старушка ревела, как болид «Формулы -1».
- Всё! Менты! Засада! – понял обречённо Геннадий.
Дальше уже действовали одни рефлексы и жуткое непреодолимое желание скрыться.
Также, не включая фар, он вдавил педаль газа в полик своей «копейки» и, рискуя оторвать перегруженный прицеп вместе с задним бампером и крюком, не разбирая дороги, помчался прочь. Теперь уже и лупоглазая луна, и настырные звёзды только мешали, работали на преследователей. А то, что преследовали именно его, Геннадий понял сразу, как только проскочил через асфальтовую полосу автодороги Будённовск - Минеральные Воды: неизвестная автомашина, рыская фарами, пёрла напролом следом.
Остановила Генкину готовую развалиться на части тыквенную колесницу коварная шлагбаумовидная железная конструкция передвижной самоходной поливальной установки «Фрегат», непонятно каким образом выкаченная одним своим коромыслом на грунтовую степную дорогу. Геннадий очнулся от гулких ударов по автомобильному железу кузова и женских разъяренных воплей:
- Ага, попались, сучки! А ну, выходите из машины! -
От боли и слепящего яркого дальнего света фар, отражавшегося в зеркала заднего вида, Геннадий ничего не мог разглядеть. Он лишь бестолково таращился на темный, орущий что-то в том же духе, и пытающийся открыть заклинившиеся дверцы его автомашины силуэт, да зажимал руками кровоточащие порезы на своём лице...
Лидия Степановна долго не могла поверить, что в «копейке» никого, кроме свояка Генки да каши из битых тыкв нет, и все пыталась заставить одуревшего вконец Геннадия признаться, когда же это он успел высадить из автомашины однозначно привезенных им баб… «Скорую» и ГАИ она вызвала сама по телефону с мужниной автозаправки, пока тот бестолково и непонимающе бегал вокруг и пытался понять, в чём, собственно, дело.
Подтекст в решении суда просматривался невооружённым глазом.
Формально суд был прав, ставя вопрос о необходимости принятия решения о привлечении к уголовной ответственности в отношении потерпевшего от ДТП – Геннадия Сапёлкина, совершившего кражу чужого имущества – тыквы в значительных размерах. А вот то, что в действиях водителя Соловей Л.С. отсутствует состав преступления, и по делу следовало вынести оправдательный приговор, такого решения принять у судьи духу не хватило. Оправдательные приговоры в те годы, когда суд был одним из звеньев правоохранительной системы, считались чрезвычайным происшествием и требовали определённой смелости и независимости.
Протест на определение суда прокурорское начальство не поддержало и по поступлению уголовного дела оно было прекращено. А вот за кражу незадачливому Генке пришлось отвечать по закону.