Глава 3 (Проза)

    Глава третья
       Земляне по Спирали Главных Вех
       Бегут неумно и неосторожно,
       И вряд ли даже в принципе возможно,
       Что эта гонка им сулит успех.
      
       Не вы ль учили нас: на шаг пути
       Дано три дня для осмысленья шага,
       Что безрассудство -- вовсе не отвага,
       Что мудрость -- лишь в умении дойти!
      
       А эти... Продираясь напролом
       В мелькании бездушных поколений,
       В чужой крови и грязи по колено,
       Кредит добра оплачивают злом.
      
       Скажи, Хранитель, почему мирок
       Землян далеких так тебя тревожит?
       Они на нас нисколько не похожи
       И наша помощь им не будет впрок.
      
       Когда-нибудь -- возможно... Но сейчас
       Они не гении, они -- уроды!
       А что это за степени свободы?
       И сколько этих степеней у нас?
       Титан 176-6645
      
       Когда я проснулся, ничто не напоминало об умопомрачительном ужине, ни сахара, ни заварки по-прежнему не было. Впрочем, чувство голода отсутствовало напрочь, и это можно было считать доказательством того, что вчерашнее пиршество мне не приснилось. Пора было вставать и топать на работу. Впрочем, на работу я уже благополучно опоздал, организм не привык к таким обильным ужинам и внутренний будильник дрых вместе с разнежившимся организмом до десяти часов. Это было не совсем хорошо, но и не так уж плохо: в бригаде прогулы не поощрались, но к единичным проявлениям разгильдяйства относились с пониманием, важно было не выходить за рамки. У меня это был второй прогул, причем первый был обусловлен причиной уважительной: у бригадира женился сын, вся бригада приглашена не была из-за причин финансовых, работяги подошли к проблеме с пониманием и бросили жребий. Я попал в тройку счастливчиков и наутро был в состоянии лишь добрести до дома и свалиться, не раздеваясь, на кровать. Так что к опозданию на работу я отнесся философски, не спеша умылся и совсем было собрался побродить по городу, но в последний момент, пошарив по карманам и найдя там лишь смятый трамвайный билет, решил поправить свое финансовое положение.
       -- Доброе утро, Титан, -- сказал я вежливо. -- Надеюсь, вы благополучно решили ваши проблемы.
       -- Доброе утро, Антон Геннадьевич, -- откликнулся голос. -- Спасибо за заботу. Тронут до глубины и прочее. Но не проще ли обойтись без экивоков?
       -- Без чего обойтись? -- прикинулся я лаптем. Вот ведь шельма, на драной козе не объедешь.
       -- Вы, как я понимаю, приняли решение, -- голос проигнорировал мой вопрос, -- которое подразумевает некоторые обязательства как с вашей, так и с моей стороны. Поэтому я предлагаю расставить точки над i и заключить, если можно так выразиться, двустороннее соглашение.
       -- Выразиться-то можно, почему нельзя, -- мне было не по себе, такого начала я не ожидал. -- Флаг вам в руки и барабан на шею. Я весь внимание.
       -- Не беспокойтесь, никаких особых требований к вам я предъявлять не собираюсь.
       -- А я и не беспокоюсь, -- как можно более бесшабашно ответил я, -- взять с меня нечего, кроме анализов. А на кой вам мои анализы?
       -- Ваши анализы мне действительно не нужны. А нужно мне, чтобы вы были со мной искренны и по мере сил пытались ответить на мои вопросы, буде таковые возникнут. Также остается в силе наша предыдущая договоренность. Со своей стороны я не отказываюсь выполнять ваши просьбы, если они будут разумны, будут касаться лично вас и не будут затрагивать интересы третьих лиц. Кроме этого, я придерживаюсь принципа невмешательства в экономику и политику как страны в целом, так и отдельных регионов. Если у вас есть какие-либо вопросы, предложения или сомнения, давайте обсудим их незамедлительно.
       -- Да нет, предложений никаких нет, -- я не чувствовал подвоха, но ситуация мне страшно не нравилась. -- Вопросов много, но их я буду задавать постепенно. А вот сомнения есть. Мне до сих пор непонятно, для чего вам все это нужно и при чем здесь я?
       -- Я не могу объяснить вам это в двух словах, но со временем, я думаю, вы все поймете. Давайте не будем торопить события. Кстати, почему вы стали обращаться ко мне на "вы"?
       А действительно, почему это я стал "выкать"? Повелителем побыл, пора подаваться в рабы? Нет, дело, пожалуй, не в этом, ни в какие рабы я не собирался. И страха особого не испытывал. Ситуация, конечно, неуютная до крайности, но страха не было. А что тогда? Должником я себя тоже не чувствовал: никто ведь не заставлял его кормить меня деликатесами, мог бы и послать куда подальше, а я бы без разговоров пошел по адресу.
       -- Видимо, до этого я относился к происходящему не очень серьезно, -- кажется, я наконец нащупал причину, -- а теперь мое отношение изменилось. Сейчас мы вроде бы как деловые партнеры, а это предполагает некоторую субординацию.
       -- В предыдущей ипостаси вы, как мне кажется, были более естественны. Я не настаиваю, но меня больше устроил бы прежний вариант общения.
       -- На вас не угодишь: то не придуривайся, то подавай ему прежний вариант.
       -- Одно другому не противоречит, и вы это прекрасно понимаете. Впрочем, выбирайте вашу линию поведения сами, я лишь высказал пожелание, которое вы вправе проигнорировать.
       -- Спасибо на добром слове, благодетель. Ну что, можно считать, что джентльменское соглашение составлено? Надо что-нибудь подписать кровью?
       -- Если вы считаете необходимым иметь некий текст на твердом носителе...
       -- Да ладно, ладно, я пошутил. Ну и что дальше?
       -- Продолжайте жить так, будто ничего особенного не произошло, тем более что это действительно так. Я лишь оставляю за собой право обращаться к вам по собственной инициативе.
       -- Да ради бога, сколько угодно! -- я немного помешкал, но никакой обтекаемой формы не придумал и решил не разводить дипломатию. -- Деньжат бы малость, а то в кармане ветер гуляет и в холодильнике мышь повесилась.
       -- Какая сумма вам необходима и в какой валюте? -- как ни в чем не бывало спросил голос.
       -- А сколько можно? -- глупо спросил я.
       -- Теоретически сумма ничем не ограничена, а практически вы можете рассчитывать на сумму, которая не окажет заметного влияния на экономику и не вызовет инфляцию, то есть в пределах нескольких десятков миллионов.
       У меня перехватило дыхание. Неужели все так просто: попросил -- получил? Елки-моталки, мне такие деньжищи и во сне-то не снились!
       -- Слушай, Тит, как-то это все странно... -- я все еще не верил. -- А если все затребуют по столько, откуда ты деньги возьмешь. И вообще, откуда деньги-то? Они хоть настоящие?
       -- Практически каждую минуту из оборота выпадают крупные суммы: деньги горят в огне, тонут в воде, их теряют в лесу, в горах, в тысяче других мест. Мне остается лишь в нужный момент переместить их из одного места в другое. Так что деньги самые настоящие. А что касается объемов... Поскольку вы имеете возможность получить необходимую сумму в любой момент, нерационально создавать большие запасы на будущее. А сколько вы можете потратить? Тысячу в день? Десять тысяч? Сто тысяч? В общей денежной массе такие суммы практически незаметны.
       -- Ну хорошо, тысяч пять на первое время мне, пожалуй, хватит, -- я попытался сказать это небрежным тоном, но голос предательски дрожал.
       На столе появилась пачка сотенных купюр в банковской упаковке. Десять тысяч! Я сорвал бандероль и разложил купюры веером на столе. Весь мир лежал у моих ног. Можно было ткнуть пальцем в какую-нибудь Африку и сказать: "Заверните!" Но на кой дьявол мне нужна помойка с корявыми пальмами и перезрелыми бананами?
       Я собрал деньги, сунул их в карман и вышел на улицу, еще не понимая, что подписал себе приговор.
       Дальнейшие события остались в памяти какими-то разрозненными обрывками, в таком виде я и попытаюсь их воспроизвести...
       Первые десять тысяч я тратил с оглядкой, осторожно. Все казалось, что вот-вот подойдет ко мне представитель власти, неважно какой, и сурово скажет: "Не по средствам живете, гражданин нехороший. Пожалуйте в отделение" -- и упечет меня в кутузку за... Действительно, а за что он меня может упечь? Я ничего не крал, никого не обманывал, закон не нарушал. И объяснять никому ничего не обязан. Так что шли бы они все по холодку, пока трамваи ходят!
       Бравада бравадой, а первое время мне было ну очень неуютно. Но человек -- не скотина, ко всему привыкает, привык и я. И не только привык, но и вошел во вкус. Все-таки власть денег -- страшная власть! Сколько народа на этом сгорело. Живет себе человек, живет, никого не подсиживает, слово держит, друзей ценит, если при деньгах -- никогда не откажет. И вдруг появляется у него возможность крутить большие деньги, не иметь, а именно крутить, то есть куда-то их вкладывать, получать прибыль, опять вкладывать... Был человек -- и не стало! Зато появился жлоб, который абсолютно на все смотрит как на источник получения прибыли. Если распоследняя сволочь может принести доход, не грех подружиться и со сволочью. Если лучший друг не приносит прибыли, при случае можно ему и в душу плюнуть.
       И вот ведь интересное дело: абсолютно неважно, как появляется эта самая возможность крутить большие деньги. Можно заработать ее, что называется, потом и кровью, день за днем вкалывая по 25 часов в сутки. А можно урвать "на халявку", что-нибудь "прихватизировав" под шумок или откровенно украв, что, впрочем, практически одно и то же. Результат в подавляющем большинстве случаев одинаков. Может быть, где-то и встречаются честные, благородные, бескорыстные богачи, но я лично не встречал. И не слышал ни разу.
       Но самое противное даже не это. То, что новоявленный миллионер любую свою пакость объясняет интересами дела, сам в это верит свято и совесть его чиста -- еще бы полбеды: болен человек, что возьмешь с больного? Так ведь и окружающие, те самые оплеванные друзья и обманутые партнеры, кивают понимающе: человек дело делает, тут уж не до сантиментов! То есть получается, что сами они в такой ситуации поступали бы так же. И как-то язык не поворачивается спрашивать про доброту душевную, про совесть, порядочность и прочую ерунду: в их лексиконе таких слов не существует. И считанные единицы понимают, что главная наша беда сейчас не развал экономики, не продажные власти и не финансовый хаос, а именно это отношение практически всех к практически всем. Мельчание умов, обнищание душ...
       Это сейчас я Цицерона изображаю, а тогда мне не до этих мыслей было, деньги жгли карман, просились на волю. Поначалу я с интересом и даже с юмором наблюдал за процессом порабощения меня, наивно считая, что уж я-то сумею вовремя остановиться. Не сумел... Завертелась бесшабашная страшненькая карусель покупок не особо нужных и не нужных вовсе, одаривания людей не сильно знакомых и незнакомых абсолютно.
       Сначала я купил себе десятка два костюмов всевозможных фасонов и расцветок, меняя их ежедневно. Хватило меня на шесть дней, затем я раскопал под костюмами свои привычные джинсы и ветровку, с удовольствием в них облачился и вздохнул с облегчением, вновь почувствовав себя в своей тарелке. Все-таки если человек с детства не привык носить костюм или хотя бы постоянно находиться в среде тех, для кого костюм является рабочей формой, вряд ли он сумеет переломить себя даже при большой необходимости. В случаях крайних раз-другой надеть костюм -- это одно, а носить его постоянно -- совершенно другое: там жмет, тут тянет, не прислониться, не присесть... Боже упаси!
       Купленные костюмы вызывающе валялись на всех стульях и кровати, пришлось покупать шкаф. Затем оказалось, что этот шкаф совершенно не гармонирует с остальной мебелью. Пришлось покупать новую мебель. Но все эти кухонные, спальные и прочие гарнитуры не желали вписываться в стандартную однокомнатную квартиру -- и я купил четырехкомнатную квартиру индивидуальной планировки. Грузчики, получив солидные чаевые, растолкали мебель по углам, затоптав пол и наплевав на него окурков, стоя распили на кухне бутылку водки и шумно удалились. А я, оставшись один в четырехкомнатных хоромах и кое-как отмыв пол, ходил из угла в угол и мрачно размышлял, на кой черт мне сдались и эта мебель, и сама эта квартира, в которой уже начали накапливаться пыль и грязь. Пыль нужно протирать, грязь нужно отмывать, а мне что, в жизни больше заняться нечем?
       Оказалось, что действительно нечем. Привыкший всю жизнь зарабатывать на эту самую жизнь, растягивая до зарплаты последние рубли, я вдруг понял, что ничего другого делать не умею. То есть я умею очень много чего делать, но так или иначе все это связано с необходимостью обеспечивать себе жизнь. Теперь эта необходимость исчезла -- и я затосковал. Попробовал "посещать увеселительные заведения", то есть болтаться по ресторанам, барам и казино, "снимая" девочек направо и налево. Пройдя однажды курс лечения, который, к счастью, оказался не слишком долгим и не очень болезненным, а в следующий раз проснувшись с ужасной головной болью, не найдя в кармане ни копейки и не досчитавшись многих вещей в доме, я затосковал еще больше. К тому же после возлияний наутро ужасно болела голова, напрочь пропадал аппетит и жить не хотелось вовсе.
       Тогда я решил отдохнуть с комфортом, где-нибудь на Сейшельских островах или на Багамах. Правда, я с большим трудом представлял себе, где это все находится, но это бы еще полбеды. Хуже было с иностранными языками. Русским матерным я владел в совершенстве (сказались годы работы в бригадах грузчиков), русским разговорным -- бегло, а вот английским и прочими -- с грехом пополам с переводчиком. Но я твердо решил, что при наличии денег любые проблемы должны быть решаемы, и поэтому смело занялся розыскными работами. Мне требовался опытный переводчик женского пола не старше 25 лет и хотя бы немного красивее крокодила (ну не отдыхать же за границей с 50-летним корявым мужиком!) для поездки на Багамы с целью красиво провести отпуск. О чем я опрометчиво дал объявление в несколько газет. После этого жизнь моя стала кромешным адом! Телефон раскалился от звонков, в дверь постоянно звонили или колотили кулаками и ногами, почтовый ящик был забит до отказа. Претендентки валили валом! Их возраст колебался между 16 и 60, но попадались экземпляры и 13-14 лет. Языками они в основном владели, но иностранными -- не очень. Причем обговаривать детали будущей поездки все желали в кровати, о чем сообщали без всякого стеснения. Закончилось все тем, что однажды заявились дюжие бритоголовые молодцы, с порога заявившие, что с этой минуты они -- моя крыша, все вопросы необходимо решать через них, а плату они принимают в твердой валюте понедельно по штуке баксов на брата. "Братьев" было пятеро, никаких шансов противостоять им у меня не было, поэтому я мысленно плюнул, попросил Титана переместить меня куда-нибудь к чертовой матери, съездил ближайшему братику по морде и благополучно отбыл, оставив их тупо озирать пустые комнаты и голые стены, причем окна в этих стенах были, а вот дверь куда-то запропастилась. Титан, описывая перемены, произошедшие с квартирой после моего отбытия, довольно похохатывал и явно гордился своим чувством юмора.
       Да, что касается Титана... К моим похождениям он относился весьма равнодушно, не поучал, не предостерегал, не злорадствовал. Просьбы исполнял почти все, за очень редким исключением. Причем отказывал он тоже весьма оригинально. Вместо того, чтобы передвинуть шкаф в другой угол комнаты, он просто уменьшил его в несколько раз со всем содержимым. А вместо миллиона семисот тысяч для оплаты услуг интимного характера без всяких комментариев выдал рубль семьдесят копеек мелочью. Так что свои проблемы я решал по мере возможности сам.
       До Багам я так и не добрался, но в Сочи отдохнул. Гостиница, море, пляж, девочки... Впрочем, девочек я старался обходить стороной, что почти всегда удавалось. Море произвело на меня неизгладимое впечатление, но скука не проходила.
       После Сочи я поменял несколько городов, квартир и машин, расставаясь с ними без всякого сожаления: легко досталось -- не жалко потерять. Скука не проходила...
       Однажды, проснувшись утром в постели с какой-то крашеной блондинкой, я долго пытался сообразить, в каком городе я нахожусь, моя это квартира или нет и как зовут эту мымру крашеную. Память бастовала, в голову лезла всякая белиберда типа высоты Эйфелевой башни и площади Тульской области (и откуда я это знаю?), ужасно хотелось пить. Побродив по комнатам, спросонок свалившись в бассейн, но так и не найдя ни кухни, ни туалета, я окончательно запутался. Кое-как вернувшись в спальню, я нашел сигареты, закурил и растолкал сладко посапывающую блондинку.
       -- Ты кто? -- спросил я, когда она немного проморгалась и начала что-то соображать.
       -- Анжелика, -- ответила она недоуменно, надув губки.
       -- Маркиза ангелов, что ли? -- ее имя никаких ассоциаций не вызвало. -- Откуда ты взялась?
       -- Это не я взялась, а ты, -- блондинка начала сердиться и проснулась окончательно. -- У тебя что, крыша поехала?
       -- Не знаю, может, поехала, -- невнятно отпарировал я. -- Это какой город?
       -- Ну ты даешь! -- блондинка тряхнула волосами и засмеялась, сверкнув ровными рядами белых (мне бы такие!) зубов. -- Ты еще спроси, какая это страна.
       -- А что страна? Россия, наверно... Ты же по-русски говоришь, -- я оценивающе осмотрел ее стройную фигурку, на что она подтянула к себе одеяло и прикрыла грудь, -- причем, без всякого акцента. Хотя... А что, не Россия?
       -- Россия, Россия... А ты вчера вроде и не сильно пьяный был.
       -- Так откуда, говоришь, я взялся?
       -- Не знаю, я твоей биографией не интересовалась и в паспорт не заглядывала, -- Анжелика накинула на себя полупрозрачный пеньюар, расчесала волосы, повертела в руках косметический набор, но "живописью" заниматься не стала, а вытащила из пачки сигарету и не очень умело закурила.
       -- Так это твоя квартира или моя?
       -- Это не квартира.
       -- А что?
       -- Коттедж.
       -- Хрен редьки не слаще... Коттедж этот твой или мой?
       -- Не знаю... -- блондинка нервно загасила сигарету в пепельнице. -- Вчера еще тут жил... ну, хозяин предыдущий, а я у него домработницей была.
       -- А сегодня?
       -- Не знаю! -- Анжелика нервничала все больше. -- Вчера ты его купил, кажется.
       -- Что купил? Кого купил? Хозяина предыдущего?
       -- Почему хозяина? Коттедж этот купил. Кажется.
       -- А зачем?
       -- Что зачем? -- из широко распахнутых удивленных глаз полыхнуло такой синевой, что я зажмурился и помотал головой (можете хихикать сколько угодно, но все было именно так).
       А ведь она вовсе не мымра, как раз наоборот -- очень даже ничего! Почему это я решил, что она крашеная? И такая симпатяга -- в домработницах. Знаем мы таких домработниц: эротическое обслуживание плюс реализация сексуальных фантазий... Как там Титан говорил: "Ревновать вообще глупо, а в этом случае... нет, в данном случае -- тем более". А почему, собственно? Коттедж я купил, старого хозяина не видно, а домработница -- вот она, рядом сидит. Да, но за каким чертом я купил этот сарай?
       -- Зачем я его купил?
       -- Не знаю... -- Анжелика от удивления даже рот приоткрыла. -- Наверное, он тебе... вам... понравился.
       -- Кто понравился: хозяин или коттедж?
       Анжелика молча поморгала глазами, потом спохватилась и поспешно закрыла рот, клацнув зубами. Получилось это так неожиданно и громко, что мы оба засмеялись. Напряженность спала, но недоумение осталось, причем обоюдное. Я достал сигарету, закурил, а на молчаливую просьбу ответил, что такие зубы надо беречь как зеницу ока, а капля никотина наповал убивает лошадь средних размеров.
       -- А вчера ты говорил, что тебе нравится, как я курю, -- Анжелика опять перешла на "ты", но пеньюар при этом запахнула поплотнее и повернулась при этом чуть ли не спиной, не подозревая (или наоборот зная наверняка), что так она выглядит еще соблазнительней.
       -- Вчера закончилось в двенадцать ночи, -- я отвел взгляд и попытался сосредоточиться. -- Слушай, что мы с тобой разговариваем как слепой с глухим? Я все равно ничего не помню, так что рассказывай ты.
       -- Что рассказывать?
       -- Все по порядку.
       Но и рассказ Анжелики не многое прояснил. Оказалось, что город называется Саратов, а в Саратове я до этого никогда не был, никаких родственников и друзей у меня там нет и быть не может. В коттедже я появился вчера после обеда, приехал с хозяином на его машине. Оба мы были хорошо навеселе и сразу по приезду продолжили. Вскоре я начал якобы просить продать мне домработницу за любую сумму, но хозяин ответил, что этот дом с этой домработницей неразлучны. Тогда я стал прицениваться к коттеджу. Хозяин поначалу отнекивался, но когда я начал доставать прямо из карманов пачки долларов, он мигом протрезвел, сгреб все в дипломат и уехал в город, к утру обещав приехать с нотариусом и все оформить как полагается. Сразу после его отъезда я вырубился, Анжелика дотащила меня до постели и кое-как раздела. Вот, собственно, и вся история.
       Имя и фамилия предыдущего хозяина тоже никаких ассоциаций не вызвали. Абсолютно было непонятно, как я оказался в Саратове вообще и в этом коттедже в частности. Куда подевались мои документы? В карманах я не нашел ничего, даже сигареты были не мои, поверхностный осмотр комнат тоже ни к чему не привел, а для тщательного обыска потребовалось бы дня два. Но в запасе у нас оставалось не два дня, а максимум часа полтора: я ни секунды не сомневался, что за нотариусы приедут с предыдущим хозяином и что значит "оформить как полагается".
       Потом, помнится, я что-то доказывал Титану, тот вежливо отнекивался, а Анжелика сидела с видом абсолютно обалделым. Наконец ситуация как-то разрешилась и я оказался в какой-то квартире, со своими документами и зачем-то с Анжеликой. Впрочем, ее присутствие меня не тяготило и протеста не вызывало. Приняв ванну, выпив пару чашек кофе и закурив, я начал рассказывать, не спрашивая разрешения у Титана (с какой стати?) и не задумываясь о том, буду ли я понят. Окончив рассказ, который оказался на удивление коротким и весьма запутанным, я разделся и залез под одеяло, не глядя на Анжелику и не слушая бормотания Титана. Я болел, а теперь стал выздоравливать. Еще я хотел спать, а всех остальных я видел в гробу в белых тапках на босу ногу.
      
       Следующие три или четыре недели я почти не выходил на улицу: спал, ел и читал. В квартире оказалась довольно обширная библиотека, и я читал все подряд, наверстывая упущенное: в детстве и юности мне было не до чтения, а в институте времени хватало лишь на то, что предписывалось программой.
       Иногда заходила Анжелика (как оказалось, ее именно так и звали). О себе она ничего не рассказывала, а я не настаивал. Попив чаю или кофе и протерев пыль, она уходила. Я ее не задерживал.
       В перерывах между чтением и едой я разговаривал с Титаном. Темы разговоров были самыми различными и порой весьма неожиданными. Так, однажды Титан вскользь упомянул Атлантиду, я заинтересовался, начал расспрашивать -- и выяснил следующее: Атлантида в действительности существовала, но это был не материк, как считалось раньше.
       Человечеством заинтересовалась одна из линий разума и организовала плавучую базу в одном из океанов. Результаты наблюдений за людьми оказались настолько странными и противоречивыми, что к группе наблюдателей начали присоединяться представители других линий разума. Базу расширяли, наблюдения становились все более широкомасштабными.
       Но чем дальше в лес, тем больше дров: полученные результаты никакой трактовке не поддавались. Более того: ни одна из линий разума не смогла однозначно подтвердить принадлежность землян к своей линии. Такое, говорят, случалось раньше. Один раз. Несколько миллиардов лет назад. И в результате оказалось, что наблюдающая группа допустила небольшую неточность в процессе аналитической обработки данных, а заметили это очень не скоро, да и то случайно. Так что выходило, что земляне -- случай абсолютно уникальный. Если исключить возможность ошибки. Чтобы исключить такую возможность, необходимо проверять и перепроверять и сами данные, и результаты их обработки. На Земле заниматься этим становилось все сложнее: человечество на удивление стремительно развивалось и уверенно вступало в пору отрочества. Базу ликвидировали, всех наблюдателей убрали.
       -- Именно с тех пор мои функции изменились кардинальным образом, -- совершенно неожиданно закончил Титан.
       -- А при чем здесь ты? -- удивился я. -- Ты ведь навигационное устройство, твое дело светить на всех языках в разные стороны.
       -- До тех пор, пока линии разума, принимавшие участие в наблюдениях за людьми, не придут к окончательному решению, Земля становилась запретной зоной. В радиусе светового года вокруг Солнечной системы запрещены любые полеты и сохраняется режим абсолютного радиомолчания.
       -- А зачем вам радиосвязь, если вы уже открыли эту... как ее... реверсную связь?
       -- Я назвал ее аверсной связью, но не претендую на точность формулировки, а необходимого термина в ваших языках нет. Впрочем, это не столь важно. Я не имел в виду радиосвязь, когда говорил о режиме радиомолчания. Речь идет о любых излучениях, являющихся следствием разумной деятельности, которые могут быть зарегистрированы людьми в данный момент.
       -- Значит, сейчас твоя основная задача -- держать и не пущать? -- я был несколько разочарован таким поворотом дела. -- "Кирпичом" работаешь?
       -- Я не вижу связи между строительным материалом, называемым кирпичом, и теми функциями...
       -- Не напрягайся, предохранители сгорят! -- ехидно прервал я недоуменную тираду. -- Есть такой дорожный знак, в виде красного круга с желтым прямоугольником, который в народе называют "кирпичом".
       -- Да, я нахожу подобную аналогию вполне допустимой, -- без всякой обиды подтвердил Титан. -- И напрасно вы иронизируете. Держать и не пущать, как вы выразились, на несколько порядков сложнее, чем просто содействовать в осуществлении перемещений в пространстве.
       -- Дело не в сложности, -- я замялся, подыскивая слова. -- Гораздо почетнее и полезнее содействовать, чем препятствовать.
       -- Термин "почетнее" ко мне едва ли применим, хоть я и понимаю, что вы имеете в виду. А вот польза от моих действий несомненна. Если вы желаете, я могу доказать...
       -- Какая вам может быть польза от того, что вы здесь не летаете и не излучаете?
       -- Нам -- практически никакой. Я говорю о пользе человечеству.
       -- А человечеству какая польза? Впрочем, бог с ним, с человечеством! Все это никак не объясняет, для чего ты связываешься с нами, людьми. Ты ведь этим нарушаешь свои же собственные правила.
       -- Правила изменились, потому что ситуация вышла из-под контроля.
       -- Какая ситуация? Из-под какого контроля?
       И тут случилось то, чего раньше не было ни разу: Титан не ответил на прямо поставленный вопрос. Он не стал уводить разговор в сторону, что обычно у него очень неплохо получалось, не начал рассуждать об отсутствии терминов и уровнях восприятия, а просто сказал: "На этот вопрос я пока не буду отвечать". Мои просьбы, требования и ругань разбились о волнолом терпеливой вежливости. Тогда я сделал вид, что страшно обиделся, послал Титана ко всем его космическим чертям и попытался размышлять.
       Вселенная, если верить этому всезнайке, бесконечна. И разум в ней тоже бесконечен. Тогда получается, что форм этого самого разума бесконечное количество, а те, кто послал это навигационное устройство... Ну, во-первых, не послал, ведь он тут самоорганизовался (знать бы еще, что это такое!) точно в соответствии с какой-то теорией. А во-вторых, что бы он тут не плел, но версия с навигационным устройством не выдерживает никакой критики. Правда, никто пока не пробовал ее критиковать, но мое нутро в полный голос заявляло, что меня держат за дурачка и не стесняясь вешают лапшу на уши.
       И тем не менее: те, кто разработал некогда упомянутую гениальную теорию, далеко не дураки и всяких тварей разумных насмотрелись достаточно. Шутка ли: шесть с половиной тысяч таких Титанов в каждом секторе, а секторов этих как минимум сто семьдесят с чем-то. Сто семьдесят умножаем на шесть с половиной тысяч... семь на ум пошло... около миллиона, короче! Это как минимум, неизвестно ведь, сколько этих секторов вообще и по сколько штук таких маяков натыкано в каждом секторе.
       Так, а к чему я всю эту арифметику затеял?.. Ага, ареал распространения... То есть понавидались они достаточно, но нас ни в какую группу засунуть не смогли. Почему? Или мы такие особенные, или они такие тупые. Скорее всего первое. А почему мы особенные? Если бы мы развивались естественным путем, то сработали бы законы природы... есть же, наверное, такие законы. И те наблюдатели, что сидели на своей плавучей базе, наверняка в этих законах разобрались бы. А они не разобрались! Значит, развивались мы не естественным путем, а каким-то неестественным. Например, давным-давно прилетел на землю кто-то совсем уж неведомый -- и сотворил людей. По своему образу и подобию. А Титан, который сидит здесь еще с тех пор, когда на земле вообще никакой жизни не было, в это время спал. Или пообедать вышел, на тысчонку-другую лет. Бред сивой кобылы!..
       А почему я вообще верю во все, что говорит этот Титан? Может, он вообще ни одного слова правды не сказал. Или сам этой правды не знает и плетет все, что в голову взбредет. Кофемолка, сочиняющая сказки... Тоже бред!..
       Опять же, откуда мне знать, чем отличаются эти их параллельные и перпендикулярные линии разума (и что это такое вообще)? Может быть, количеством рук и ног у отдельного индивидуума. Или длиной хвоста и количеством зубов. Во, классная теория: у всех их хвосты есть, а у нас отвалился за ненадобностью. И сидят теперь бедные инопланетяне, головы ломают: как же мы без хвоста мух да комаров отгоняем?
       Похоже, ни до чего путнего мне самому не додуматься, надо трясти Титана. А как его трясти, если он отказывается отвечать на вопросы? Поиграть денек-другой в молчанку? Так ведь у него таких, как я, еще тысяч несколько наберется, он пока с ними пообщается. Попробовать все-таки надо, хуже не будет. Обещал отвечать на вопросы -- отвечай, нечего выпендриваться!
      
       Моего терпения едва хватило на два дня, затем наши разговоры возобновились. Я попытался повторить вопрос, получил вежливый отказ -- и смирился. Тем более что скучать с Титаном не приходилось, он рассказывал о вещах весьма и весьма занимательных.
       Выяснилось, например, куда подевались динозавры. То есть то, что они вымерли, особых сомнений ни у кого не вызывало, гадали только о причинах, вызвавших сей катаклизм. Грешили на комету, которая якобы грохнулась о землю, рассыпалась в пыль, эта пыль на пару веков заслонила солнце -- и общий привет! Выдвигались теории, что вдобавок ко всему сама эта пыль была ядовита, то ли свинец содержала, то ли цианистый калий...
       В общем и целом так все и было на самом деле. За исключением того, что комета на землю не упала. Просто не успела. А не успела потому, что у Титана хорошо отлажена система самосохранения. Когда окончательно выяснилось, что комета (впрочем, это была не совсем комета, вернее, совсем не комета, поскольку состояла не изо льда, как все уважающие себя кометы, а из какого-то другого материала, название которого на русский не переводится) летит точнехонько в яблочко, Титан попробовал ее немножко отодвинуть в сторонку. А она, вместо того, чтобы отодвинуться и лететь себе дальше, взяла да и рассыпалась в ту самую пыль, чем вызвала почему-то всеобщее недоумение.
       -- А чем тебе эта комета помешала? -- допытывался я у своего собеседника. -- Ну и пусть бы падала!
       -- Если бы это была обычная комета, земля могла и не расколоться на части, но непременно поменяла бы орбиту. В этом случае можно было просчитать параметры новой орбиты и процент вероятности дисфрагментации планеты... Впрочем, скорее всего я в любом случае попытался бы предотвратить это столкновение. Иногда действительно проще отодвинуть гору, чем ее обходить. Тем более что в данном случае космическое тело при столкновении с планетой раскололо бы ее на несколько десятков частей, как в свое время произошло еще с одной планетой вашей системы, которую иногда называют Фаэтон. А я в силу некоторой специфики своего существования нахожусь в прямой зависимости от планеты Земля.
       -- То есть если наша планета даст дуба, то и тебе крышка?
       -- Да, в том случае, если не удастся объединить фрагменты в некий целостный объект. Дело в том, что я в некотором смысле и есть планета Земля, -- Титан немного помолчал, видимо, давая мне возможность осмыслить полученную информацию. Я попробовал осмыслить, но она не осмыслилась ни с первого, ни со второго раза. -- И поэтому, в полном соответствии с законом самосохранения, я оберегаю целостность планеты, то есть в некотором смысле целостность себя самого.
       -- Значит, то, что я топчу ногами, то, что я копаю лопатой, когда делаю яму для туалета -- это и есть ты, Титан номер какой-то?
       -- Вы опять пытаетесь задеть мои чувства, совершенно забывая, что их у меня нет, -- спокойно ответил Титан. -- Я крайне редко использую плодородный слой, предпочитаю ограничиваться базальтовыми уровнями, но в принципе можно рассматривать ситуацию и в таком ключе: то, что у вас под ногами -- действительно в некотором смысле я.
       -- Что ты заладил, как попугай: "в некотором смысле, в некотором смысле"?.. Взял бы да объяснил популярно.
       -- Популярно никак не получится, поскольку ваши представления о сущности материи и формах ее существования настолько далеки от совершенства...
       -- Куда уж нам, убогим!
       -- ...что вы просто ничего не поймете. Я имею в виду и вас лично, и все человечество в целом. Поэтому с некоторыми допущениями можете считать, что планета Земля и я -- это одно и то же. Я думаю, эта информация не помешает вам копать землю и устанавливать туалеты, -- явственно послышался ехидный смешок. -- Кстати, могу вас успокоить: Солнце в обозримом будущем не погаснет и не взорвется.
       -- Ну спасибо, кормилец, вот уж действительно успокоил! А я-то ночей не спал, все гадал: взорвется или потухнет, потухнет или взорвется... Да, между прочим, и очень кстати замечено, ну просто совершенно вовремя...
       Потом разговор ушел в сторону и Титан стал объяснять мне устройство Вселенной, то и дело жалуясь на нехватку терминов и поминая всуе мой уровень восприятия. С его слов выходило, что Вселенная напоминает матрешку: большая, у которой внутри поменьше, у той, в свою очередь, еще меньше -- и так далее до бесконечности. Впрочем, относительно бесконечности мнения расходятся. Кто-то считает, что таких вложенных вселенных действительно бесконечное множество и все они устроены в принципе одинаково. Другие подозревают, что количество вложенных вселенных ограничено, а дальше находится что-то принципиально иное.
       Мне представился карапуз, который играется матрешками, вынимая их одну из другой и вкладывая обратно, что-то подрисовывая фломастером, отковыривая перочинным ножичком кусочки и сверля папиной дрелью дырочки. А в один прекрасный момент матрешки карапузу наскучат, и он грохнет ими об пол. То-то весело будет!
       Представители различных линий разума относятся к проблеме устройства Вселенной кто во что горазд. Некоторые упорно пробиваются с одного уровня на другой, порой не представляя даже, куда они движутся: внутрь или наружу. Впрочем, "внутрь" и "наружу" -- понятия относительные и вряд ли здесь применимы.
       Другие ограничиваются своей галактикой или даже своей звездной системой, предпочитая количественным изысканиям качественный прогресс. Именно такой подход преобладает в большинстве линий разума.
       Третьи пытаются изобрести новые, радикальные способы изучения Вселенной, считая упрямое продвижение с уровня на уровень неразумным и непродуктивным. Но пока не слышно ни о каком глобальном прорыве в этой области.
       Впрочем, взаимоотношения между линиями разума складываются порой довольно странно в силу специфики этих самых линий, и поэтому вряд ли можно быть уверенным, что вся информация становится общим достоянием: глухой со слепым худо-бедно договорятся, а вот у морского ежа и ежа лесного шансов добиться взаимопонимания гораздо меньше. Но, несмотря на такие различия, никаких звездных войн в природе не существует. Вообще, как оказалось, воинственность абсолютно не присуща разуму, поэтому все наши фантазии о пришельцах, которые вот-вот свалятся на землю и начнут все захватывать и всех уничтожать -- абсурд, детские страшилки.
       -- А как же мы? -- недоуменно спросил я, а в ответ услышал совершенно непонятные рассуждения о том, что человечество в своем продвижении к разуму изначально не вписывается в теорию спирали, некоторые вехи пройдены несвоевременно, а иные неадекватно восприняты. Именно это было одним из предметов исследования групп наблюдателей с плавучей базы.
       -- Но меня больше интересуют не строение Вселенной и не космические войны, а природа упомянутого космического объекта, -- без всякой связи с обсуждаемой темой сказал вдруг Титан.
       -- Какого объекта? -- я уже и думать забыл про комету и динозавров, поэтому не сразу сообразил, о чем идет речь.
       -- Космического объекта, ставшего причиной вымирания динозавров.
       -- А что в нем такого необычного? Мало ли их летает туда-сюда, я и то парочку видел, а тебе-то за столько лет сам бог велел...
       -- Я ведь уже уточнял, что упомянутый объект не был кометой, -- немного нетерпеливо прервал Титан мои излияния. -- Подавляющее большинство комет состоит изо льда с вкраплениями каменных обломков различной величины. А упомянутый объект был абсолютно однороден по своему составу, что бывает крайне редко, а в таких объемах не встречалось ни разу. Впрочем, важен не так состав и объем, как скорость и направление полета разрушенного мною объекта. И сам факт его разрушения.
       -- Дался тебе этот объект! -- огрызнулся я. -- Что ты к нему прицепился?
       -- Я далеко не всеведущ, -- упорно втолковывал мне Титан, -- но обладаю достаточным объемом информации для того, чтобы с той или иной степенью достоверности объяснить природу космических объектов и определить траекторию их полета. А также просчитать их реакцию на то или иное воздействие. Взять хотя бы тот факт, что скорость полета тела и скорость его вращения вокруг своей оси, которая до сотых долей градуса совпадала с направлением полета, были одного порядка. При таких условиях центробежные силы разорвали бы любой (любой!) объект, но только не этот. Кроме того, объект не был зарегистрирован ни в одной точке сектора, чего быть не может, потому что не может быть никогда.
       -- Да, это аргумент, достойный уважения! -- хмыкнул я.
       -- Существует лишь одна версия: объект был перенесен к нам намеренно из другого мира, из внешнего.
       -- Кем перенесен? И зачем? -- у меня мурашки побежали по коже. -- Может, он сам случайно влетел сюда через какую-нибудь дырку, о которой вы пока не знаете?
       -- К сожалению, это не так, -- послышался вздох сожаления, от которого я вздрогнул: больно уж искренне он прозвучал. -- Объект появился в моем секторе в неподвижном состоянии, затем практически мгновенно набрал скорость и устремился точно к Земле. В космосе не бывает прямых путей, сказывается влияние близлежащих звезд, планет и даже метеоров. Но траектория полета объекта с учетом всех возмущений упиралась в Землю, я это проверил неоднократно. В довершение ко всему объект, вместо того, чтобы изменить направление полета после моего воздействия, рассыпался в пыль.
       -- Ты, разумеется, сразу же сообщил обо всем на свою базу?
       -- Сообщил. Там решили, что феномен несомненно интересен, но, поскольку инцидент исчерпан, немедленного исследования не требуется. Впоследствии на Земле побывала исследовательская экспедиция, но никакие определенные выводы сделаны не были.
       Я представил себе зеленых человечков с четырьмя руками и на трех ногах, которые недоуменно разводили двумя руками, а оставшимися двумя яростно скребли затылки.
       -- А сам-то ты что об этом думаешь? -- спросил я, улыбаясь.
       -- Имела место целенаправленная акция, при осуществлении которой было учтено мое присутствие на планете и просчитана моя реакция.
       -- А за каким чертом? -- моя улыбка медленно испарилась.
       -- Чтобы с моей помощью исключить динозавров из жизненного цикла планеты. Другого объяснения я не нашел.
       -- А зачем? Кому помешали динозавры?
       -- Возможно, кто-то освобождал место для людей.
       Желание продолжать разговор у меня пропало окончательно. Хотелось, как в детстве, залезть с головой под одеяло и затаиться в углу за подушкой. Опять, как и в детстве, я чувствовал себя маленьким-маленьким в огромном мире.