Написать бы молитву…
Но тогда бесполезны слова.
Дверь снаружи забита.
Я опять, я опять не права.
На телеге скрипучей
в город наш привозили волхвов.
Неожиданность, случай…
Только мне до сих пор не знаком
тёплый ветер открытий,
что в окошко ладошкой стучит.
Серебристые нити
дождь зачем-то к земле приручил.
В окрылённости будней
проступила пятном суета.
Электрички и люди –
всё смешалось. Я снова не там.
Я опять не успела
ни в кино, ни в метро, ни на бал.
Новых Золушек тема
приземлённа. Уж лучше вокзал,
где автобусы-тыквы
своевременно всех по домам
развезут. Мы привыкли
доверять плач небес проводам,
мы беспечно не знаем,
где граница добра и утрат.
Словно белое знамя,
чёрный-чёрный печальный квадрат.
Написать бы молитву…
Как важны, как важны те слова,
что по небу разлиты,
что под листьями прячет трава,
что в виниловых дисках
под дрожащей иглою лежат,
на высоких и низких,
на зашторенных спят этажах.
Написать, достучаться,
прилететь, дозвониться, успеть…
Дни отчаянно мчатся,
заметает недель круговерть.
Чей-то голос упрямо
и настойчиво рвёт тишину.
Я опять за дверями
ничего, ничего не пойму.
Я давно вас не слышу
и зачем-то пытаюсь взлететь.
Дождь целуется с крышей.
Написать, достучаться, успеть…
