Говорят, что дети выбирают родителей до того, как появятся на свет. Это и был мой первый удачный выстрел. Мама и папа – успешные бизнесмены, сильные самодостаточные люди. И самое главное, любящие друг друга и меня, единственную их дочь.
***
Когда я была еще маленькой девочкой, мы с папой пришли в спортивную школу. Он хотел, чтобы я выбрала каратэ: «Мало ли что … может и пригодится … для самообороны». Однако будучи в тот момент барышней романтичной, меня привлекла стрельба. Не столько процесс, сколько оружие, то есть арбалет. Так я и перестала быть девочкой в легком платьице. Теперь мне 22 и я КМС по стрельбе из лука.
У профессионального спорта не женское лицо. Исключая, пожалуй, художественную гимнастику и фигурное катание. Хотя может быть, здесь тоже частично утрачена мягкость и женственность, которая изначально дана девушке в подарок при рождении. Хрупкое милое существо превращается в волевого сильного духом и телом человека. «Быстрее, выше, сильнее» и жёстче. Соревнования, сборы, олимпиады. На личную жизнь нет ни времени, ни сил. Скорее всего, именно поэтому спортсмены женятся на спортсменках – ни с кем другим не познакомишься, потому то негде и некогда, да и кто выдержит постоянные командировки второй половины. На своей шкуре я ощутила как это, дружить и любить другого человека с иными заботами и графиком дня.
Я дружила с парнишкой из соседнего двора. Он был постарше. Красиво говорил. Обладал ангельской внешностью и красивое звучным именем Рома. Кроме того, у него были принципы. Много принципов. Очень много, правда, которым он регулярно изменял. Смешной! И любимый! Чудо моё! Конечно же, я влюбилась.
Почему женщине свойственно обожествлять мужчину? Потом прозреть, увидеть в нём обычного человека. Разочароваться. Поплакать в подушку.
Но я не плакала. Никогда. А чтобы жизнь наладилась – не покупала себе третье платье, а пела в дУше какую-нибудь попсовую песню. Стресс как рукой. У меня, не у соседей, живших этажом выше и ниже. Я же не просто пела, а кричала. Соседи завидовали. Вода своей потусторонней непостижимой силой смывает все страхи и невзгоды. Покричишь песенку — и ты способен на подвиг.
Я всегда точно знала, за что люблю Ромку. За его милые недостатки, за принципы, во-первых. Достоинства у нас одинаковые, а вот привычки и изъяны («изюминки») у каждого свои. И, во-вторых, он умел петь, а я не обладаю, как уже было сказано, ни красивым голосом, ни слухом. Как будто, не один медведь мне наступил на ухо, а все животные леса по нему прошлись. Толпой.
Вообще, я люблю и уважаю тех людей, которые умеют талантливо делать что-то, чего никогда не смогу сделаю я. За другой дар, что ли. В общении должно присутствовать ощущение чуда.
Рома учил меня жизни (он же старше, он же мужчина) и божественно пел. Я сливалась в единое целое с холодным оружием на тренировках и его теплым голосом после. Так, кстати, появилась у меня чуднАя привычка – стреляя петь.
***
Я должна быть первой и лучшей. Всегда и во всем. Так мне говорил папа. Так я говорю себе. Требовательна к себе и к другим. Вижу, как страдают мои любимые и близкие, дорогие сердцу люди от моей принципиальности и несгибаемости, но сталь внутри меня не гнётся. Из неё бы стрелы отливать в арбалеты. Прочные, блестящие, ровные, надежные.
Только Ромке одному, кажется, прощу всё. Почему я ему всё прощу, а другим нет? Потому что он не такой сильный, потому что нуждается во мне. Он часто сомневается. Как-то однажды сказал, что я его ангел-хранитель, что должна помогать ему. Этими словами привязал меня к себе, возложив ответственность за нас двоих на мои плечи.
Говорил, что я его спасаю. Без меня он бы скатился, спился, «пошел бы по наклонной». Как бычок Агнии Барто из стихотворения, идет по досточке и хнычет, что упадёт.
Будто припаяна голосом к нему. Намертво. Люблю? По-моему, это что-то другое … Привязанность, привычка быть вместе. Уважение? Нет, не то слово. Опека. Мы в ответе за тех, кого приручили. Маленький принц. Барашек мой в коробочке. Или нет, капризная роза под стеклянным колпаком моей силы.
***
Больше всего люблю тот миг, когда стрела готова оторваться от струны. Всем телом чувствуешь невероятную мощь, тонкую и нервно-изящную. Всё тело выбрасывает энергию по прямой. Острым росчерком, яркой чертой, миллионами блестящих звезд улыбается стрела, отражаясь в твоих чёрных глазах микровзрывом. С высокой скоростью, расправляя невидимые стальные крылья, разрывает горячий воздух своим ледяным равнодушием и цинизмом. Чётко. Она уже живет сама по себе, а ты стоишь, будто на другом берегу. Нет сожаления и грусти. Только гордость и радость.
Папа доволен.
Ромки сегодня не видно. Он старался присутствовать на всех моих тренировках, соревнованиях, сборах. Конечно, когда не был на работе. Ревнует. Не любит, когда ему перечат. Упрямый, но любимый, как стрела.
***
Папа сегодня сказал, чтобы я с Ромкой больше не встречалась. Он видел его с другой девушкой, ночью. Они катались на машине по городу, потом - ездили к озеру. Ладно бы это было один раз. И безобидно.
Я с ним решила поговорить, сказать, что все знаю. Рома испугался. Сначала отнекивался. Потом заплакал. Не может разобраться, кого больше любит. Что ему трудно с нами обеими и одновременно хорошо. Он сам не в состоянии сделать выбор, по крайней мере сейчас. Запутался. Она не знает обо мне. Я знаю.
Нет, я не плакала. Зачем? Слезами не поможешь. А проблема есть и требует решения. Советов никогда не спрашивала. Всё решала сама. Друзей нет. Друзья — это костыли. А зачем здоровому человеку костыли?
Я молчала. Он что-то рассказывал про работу, про начальство, называя меня любимой. Без умолку трещал обо всем, но не о ней. Не люблю лжи! Чувствую запах обмана, кислый или чуть сладковатый, противный и липкий. Что мешает людям быть честными? Страх. Который как червяк, заползает в сердце и начинает выгрызать человека изнутри. Душа и мозг слабеет и умирает.
Ненавижу его! - стучит в голове горячая жилка ...
Ненавижу его! - робко шепчет сердце. Руки в кулак. Нет слез.
***
Ночь. Стою на крыше флюгером, тёмным ангелом, летучей мышью, стелой. Терпеливо. Я приняла решение. Осмыслила его под свинцовыми каплями в дУше. Молча. Не пела.
Приехал. Выходят из машины. Он и Она.
Она симпатичная. В платьице лёгком, на каблучках. Смеётся. Глаза серо-голубые, как небо во время дождя. Она даже не догадывается, что есть я в его сердце и на крыше этого дома. Хотя может быть тревожит что-то непонятное, пугает. Вся его машина пропахла её (чужими дорогими) духами. Он нехороший человек. Врун. Не умеет слово держать и быть честным. Как он может говорить, что любит меня, если я не единственная! А после того, как проводит до дома, бежать, лететь, спешить к ней, к другой! Потом смотреть нам обеим в глаза, прямым спокойным взглядом, будто всё хорошо, будто не было лжи. Предатель! Циник! Слабак!
Руки выпрямились в одну линию с арбалетом. Голова начала высчитывать расстояние до цели. Ветра не было. Тихая ночь, без музыки. Только стук каблучков и шелест родных шагов. Злость и обида тонкими параллельными мгновениями боли вырвались наружу, ускоряясь в полёте.
Тишина. Пустота. Только стук сердца. Так же размеренно, четко и ровно.
Нет слез.
Только гвоздь
в ладони и ступни
стукнет.
Не лопнет, не треснет, не щелкнет.
Ни струна, ни стрела, ни затвор.
Только боль.
Я кричу, что есть силы.
Когда ложь
становится невыносимой!
***
Я всегда стреляю. Метко.