Однажды летнею порою,
У магазина с раннего утра,
Собрались с болью головною
Четыре славных молодца.
Одутловатые, измученные лица,
Круженье головы и тряска рук,
Им срочно нужно похмелиться,
Чтоб перестал пугать их каждый звук.
Себя ребята не щадили,
Сражались не жалея сил
Уже неделю крепко пили,
И белый свет им стал не мил!
Вот распахнулись врата рая,
Как долго ждали этот миг!
Купюры в кулаке сжимая,
Посланник в винно-водочном возник!
И вот, расслабленной походкой,
С улыбкой счастья на устах,
Друзья с огромной сумкой водки,
Расположилися в кустах.
Вздохнули, выпили по первой,
Не заставляя долго ждать,
Пытаясь успокоить нервы,
По новой стали наливать.
Ушло душевное страданье,
Пропала головная боль,
Нет места разочарованью,
Кудесник, мудрый – алкоголь!
В благоприятной обстановке
Друзья, немного под хмельком,
Всадивши по бутылке водки,
Такой почали разговор.
Один сказал: « А что ребята,
Давайте, каждый, не таясь
Поведаем как брат для брата,
Любви невиданный рассказ!».
Друзья, подумав, согласились,
В глазах сверкает интерес
И с радостью открыть решились
Этот таинственный завес!
-Ну, что ж, - сказал один повеса
-Пожалуй, первым я начну,
Мне это не прибавит веса,
Но лодку недоверия качну!
Был летний, теплый день прелестный,
Был юный возраст тот чудесный,
Когда все мысли об одном – уединении вдвоем
С прекрасным полом.
Я брел по улице один,
Задумчивый и отрешенный,
Но тут увидел вдруг ее,
Стал сразу как умалишенный!
Она – изящна и красива,
А я стоял, как рыба нем,
По видимости всей строптива,
Но, согласишься, интересней тем.
Черты лица просты, но милы,
Глаза – манящи, как агат!
Вслед ей глядели все мужчины,
Да, это был великолепный зад!
Любуясь линией бедра,
И стройными ее ногами,
Глотал слюну, стоял дрожа,
Терзался сладострастными мечтами!
Затем, забыв последний стыд,
Я подобрался к ней вплотную,
Изобразив небрежный вид,
Спросил ее я напрямую:
«Прелестница, пойдешь со мною?
Жалеть не станешь ты о том,
Мы окунемся с головою
В прекрасный океан любви,
Мне благодарна будешь ты!»
На вызов этот дерзкий и простой,
Я с удивлением заметил,
Что взор ее все так же светел
И был ответ мне дан такой:
«Мне предложенье твое лестно,
Оно не скромно, но прелестно,
Пойду с тобою хоть сейчас,
Займемся делом в тот же час!»
Обескураженный и удивленный,
Был озадачен я друзья,
Она ж казалась умиротворенной,
На свет родился я не зря!
На счастье вспомнил я о друге,
Который жил один давно,
Я предложил своей подруге
Пойти к нему, и взял вино.
Как раз и дом был недалече,
К нему примчались впопыхах,
Был рад нежданной этой встрече,
Мой друг – безумный вертопрах.
Он понял все без объясненья,
И долго не заставив ждать,
Войдя в такое положенье,
Ушел, кивнувши на кровать.
Без разговоров и прелюдий,
Она прижалася ко мне,
Я нежно взял ее за груди,
Провел ладошкой по спине,
Потом рука спустилась ниже,
Прощупывая нежность тела,
Она прильнула еще ближе,
И у меня спина вспотела.
Слилися в поцелуе страстном,
Наши дрожащие уста,
Она работала руками классно!
Скажу я вам без хвастовства.
Затем, сорвав с меня одежду
Легко швырнула на кровать,
И, действуя губами нежно
Взялась повсюду целовать!
Дошла до самой крайней плоти!
Язык работал, как шальной,
Я весь зашелся от похоти,
Впервые было ТАК со мной.
Дыханьем яростным и грубым,
Мне обжигала весь живот,
Старалась, не жалела губы,
Сейчас мощный взрыв произойдет!
И вот свершилось! Грянул взрыв
подобный - извержению вулкана!
Напор был мощный, как прорыв,
Напоминал струю из водоточащего крана!
С трудом сглотнув, подняв глаза,
Она сказала без смущенья:
«Я только чуть не умерла!»
Поверьте, в этом нет сомненья.
***
«Но нет, она не даст передохнуть!»
Так понял, на ее действия взирая,
Ее рука пустилась в путь
И вот достигла до святых святая!
Она ласкала себя страстно,
Покусывала нежно губы,
О Боже! Как она прекрасна,
Когда так стонет, как в Иерихоне трубы!
Движения рук не замедляя,
Она удумала меня достать!
Все шире ноги раздвигая,
Прогнувшись, опрокинулася на кровать!
А я в то время бился в исступлении,
Всего меня бросало в жар!
Я не видал такого представленья,
Вновь разгорелся похоти пожар!
В неимоверном возбуждении,
Стоял мой грозный посох как гора!
Стоял он, как огромная колонна!
Как шпиль Адмиралтейства, в городе Петра!
И вот, друзья, пошел в атаку,
Ведь медлить больше, нету сил!
Руками взял ее за сраку,
И свой член в нее вонзил!
Вам не представиться и в грезах
Какие принимались позы!
Борьба велась по всем фронтам,
Здесь спермы пролился фонтан!
Чтоб не затягивать рассказ,
Я вам признаюсь откровенно,
Так продолжалось десять раз!
Мы с ней устали, несомненно!
В порыве бешеных страстей,
Время промчалось незаметно,
Прижавшись к талии моей,
Шепнула, что в постели я комета!
После финального куплета,
Решив любви союз упрочить,
Изящно зажигая сигарету,
Она призналась, между прочим,
Что одна тайна есть у ней,
И что она ее порочит.
Когда услышал правду матку
Я проклял все на свете блядки,
В кошмарном отвращении очутился,
И тут же с унитазом обручился!
Итог:
Не все то злато, что блестит,
Так говорят у нас в народе,
Подружка не принцесса - трансвестит,
И родилась в мужеском роде!
Старанием волшебника-хирурга,
Из молодого мужика,
Была сотворена подруга,
Для одного большого дурака!
Так, в отвращении глубоком,
Покинул я любви приют,
С тех пор живу я одиноко.
Чужд для меня семьи уют!»
***
Друзья сочувственно вздохнули,
Подав рассказчику стакан,
Еще по разику глотнули,
И полился другой роман.
***
«События моего рассказа,
Дела давно минувших дней,
Но, все ж, как брошенная злобно фраза,
Занозой поселилася в душе моей!
Итак, начнем, пожалуй, други
Случилось это в ту пору,
Когда я славно проводил досуги!
То есть учился в ***У!
Был у меня один приятель,
Умом он, правда, не блистал,
Но был красив, высок и статен,
И у родителей имелся капитал!
Как самый настоящий мачо,
Он с честью нес любовный груз,
И по пятам плелась за ним удача,
Но тут случился дьявольский конфуз!
На его безоблачном пути,
Один профессор появился,
Другого вам такого не найти,
Он принципом не поступился!
Большой ученый, математик,
Светило мировой науки,
Моральных принципов фанатик,
Преподавал нам, терпя муки!
Он презирал узость ума,
Но больше, не терпел разврат!
Те, кто не спали до утра!
Терпели от святоши во стократ!
Вот так мой друг уперся в стену
Не пробиваемой проблемы,
Судьба висит на волоске,
Зыбка, будто рисунки на песке.
Скрывать не стану я от вас,
Что и в студенческие годы,
По естеству своей природы,
Любил я пить не только квас.
Так, и в день памятных событий
Я не страдал от не до питья,
На лекцию в урочный час,
Приплелся с пеленой у глаз.
Забравшись на последний ряд,
Я отдался в руки Морфея,
Проспал там три часа подряд,
Под звуки гласа иудея.
Открыл глаза с противным чувством,
Идей броженье в голове,
И на душе ужасно гнусно,
Все мысли только о вине,
Как вдруг, в пустой аудитории
Увидел своего героя я,
С профессором он жарко объяснялся
Он в чем-то убедить его старался.
Невольно став свидетелем их разговора,
Его передаю вам слово в слово.
Студент: Пожалуйста, еще вопрос!
Профессор: Опять в десятый раз?
Да у меня от вас понос,
И дергается глаз!
С: Поймите, мне иначе край,
Решается судьба!
П: Ну, а меня ждет в бане рай,
Что за напасть, беда!
Об этом думать прежде надо,
Теперь уж поздно, все, пока!
Ст: Профессор, вы моя отрада
Пусть не поднимется рука,
Младую душу загубить,
И в ней надежду потушить!
Пр: Избавьте от высокопарных фраз,
Поверьте юноша, вы безнадежны!
Ст: Но вы же мудрости алмаз,
Не будьте равнодушны к проблемам молодежи!
Я столько грыз гранит наук,
Что затупились зубы знанья,
Учил, не покладая рук,
Но не добиться мне признанья!
Пр: Студент, вы бредите, позвольте я спешу!
Ст: «Нет, никуда я вас не отпущу!
Войдите в положение страдальца,
Который сил, здоровья не щадя,
Вел жизнь унылую скитальца,
К учебе относился я любя!
В болезни, радости и в горе,
Все о науках думал я,
И слез пролил не мало – море!
Неужто все напрасно, а?
Ночами глаз я не смыкал,
Корпел над грозным фолиантом,
О массе знания мечтал,
Но все ж остался дилетантом!
Сухие цифры я не понял,
Не осознал красу задач,
Мне не хватило силы воли,
Так много в жизни неудач!
Я знания свои не умоляю,
Стремленье к совершенству – мой девиз!
Работать над собою продолжаю,
Отныне - только это мой каприз!
Я жизнь готов отдать за право
Быть вашей тенью незаметной,
Готов кричать я громко «Браво!»,
Над каждым, словом не приметным!
Я землю буду жрать упрямо,
Пока я вам не докажу,
Что знанья моего не мало,
Что с головою я дружу!
Вам честь свою готов отдать на поруганье!
Следы от ваших стоп лобзать готов!
Лишь бы добиться мне хоть каплю состраданья,
Услышать нотки теплоты от ваших слов!»
Опешив от такого монолога,
Профессор стал слегка игрив,
Был поражен богатством слога,
Льстил ему юноши порыв.
Из-под бровей его кустистых,
Сверкает странный огонек,
К своей фигуре неказистой,
Внезапно юношу привлек.
Пр: «Тебя я вижу в новом свете,
Признаюсь, что давно тебя приметил!
Могу спасти лихое положенье,
К тебе имею предложенье.
Есть способ выбраться из замкнутого круга,
Я в силах горю твоему помочь,
За это маленькую попрошу услугу:
Всего лишь - провести со мною… Ночь!
Не торопись грубым ответом
Блестящую прервать карьеру,
Послушай моего совета,
Тебя такая ждет премьера:
На время твоего ученья
Тебя избавлю от мученья,
А если будешь дальше милым,
То в жизни ждет тебя большая перспектива!»
Молчанье длилось две секунды,
Как мало нужно время для раздумья!
Ст: «Я взвесил ваше предложенье,
В нем вижу я разумное зерно,
И вам скажу без совести зазрения,
Мне очень нравиться оно!
Зачем же ждать покрова ночи,
Когда мы можем сей же час,
Наш сладостный союз упрочить,
В объятия друг другу пасть!»
И после этих грязных слов
В губы профессора впился со страстью,
Был сорван благочестия покров
Раскрылася личина педерасья!
Без чувства всяческой вины,
С профессора сорвал штаны!
И началась тут свистопляска!
Такие в порно не увидишь ласки!
Какие мерзости, какой пассаж,
Какое извращенное понятье секса,
Ученый наш поймал кураж!
Но, я продолжу ближе к тексту.
Я вспомнить не могу без содроганья,
Их сладострастный, дьявольский союз,
С какою нежностью друг другом обладали,
Вам даже рассказать о том боюсь!
Свой гнев я больше сдерживать не мог!
Вулкан в душе извергся возмущенья!
Но как же так? Куда же смотрит Бог?
Ужели и на них распространился принцип всепрощенья?
Негодованья крик застрял в засохшей глотке,
Густая кровь прилила к голове,
Эх, мне б сейчас махнуть стаканчик водки,
Я б показал как педерасничать при мне!
Покинув жалкое укрытие,
Я обнаружил свою личность,
Решился праведный обрушить гнев,
На головы любителей срамных утех!
«Какая возмутительная сцена!», -
Так начал я свирепый монолог,
«У вас с ориентацией проблема?
Иль с женщинами секс для вас убог?
Профессор, подскажите вы ли это?
Вас ли я вижу без порток?
Не вами ли мораль была воспета?
И вдруг такой позорный похоти урок!
Такое поведенье не в чести!
Да вы, профессор, нечестив!
Воспользовавшись сложностью момента,
Вы совратили бедного студента!
А ты, двуличная натура,
Тебя считал примером для себя,
Сгнила внутри твоя структура!
Отныне мы с тобою не друзья!»
Я выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью,
Внутри пылает лихорадочный огонь,
Какое возмутительное лицемерье,
От злости я до крови прокусил ладонь.
И с той поры, весьма злосчастной,
Круто изменилась жизнь моя,
Забыл я, что такое счастье,
Вошла в коллапс моя звезда!
Профессор был не без влиянья,
Немедленно использовал все связи,
Судьбу мою швырнул на поругание,
И растоптали имя в лживой грязи!
Из института вылетел я пробкой,
Вся жизнь пошла на перекос,
Ну, а когда увлекся водкой,
Забыли вовсе мой вопрос!
Перед моим лицом закрылись двери,
Изгой и мученик - вот кем я стал,
Пришлось забыть мне о карьере,
Пришлось забыть про капитал!
Меж тем немного по-другому
Сложилась бывшего приятеля судьба,
Взлет его был подобен грому,
Средь зимней стужи декабря!
Мне и сказать вам не прилично,
Что он закончил ВУЗ с отличием,
Ну а совсем недавно я услышал,
Что он уж в заместители министра вышел!
Вот так благодаря порочной связи,
К успеху был открыт канал,
Вот так он выбился из грязи в князи,
Такие чудеса творит мужской анал!»
Рассказчику внимали в гробовом молчании,
Хмель выветрился из голов,
Друзей поверг он в шок, в отчаянье,
И в мире не найти для комментария слов!
Только стакан холодной водки,
Их постепенно в чувства приводил,
Все глуше яростные нотки,
Все жиже воинственный их пыл!
Вот так, немного поостыв,
Изрядно хмелем успокоив души,
Друзья настроились на позитив,
Умолкли, навострили уши.
***
Рассказчик третий мнил себя поэтом,
Гордился утонченною натурой,
Исправно водку пил при этом,
И не следил за стройностью фигуры.
Он говорил: «Я отдан миру на закланье,
Искусству в жертву принесен,
Не надо мне толпы признанье,
Я в тайны чувства посвящен!».
Рассказ он начал с горькою усмешкой,
Взгляд устремлен куда-то вдаль,
По телу дрожь прошлась пробежкой,
Лицо покрыла горести вуаль.
«Вам расскажу о настоящем чувстве,
О страсти, что испепеляет дух и плоть,
Для вас оно конечно не доступно
Но знайте, как любовью можно сердце расколоть!
Вообразите – чистая, невинная душа,
Мечтательная, романтичная натура,
Она не знает сладости греха,
На белый свет не смотрит хмуро!
Но сатана в бездействии не дремлет,
Был брошен я в безжалостный котел
Там где душа бесовским бредням внемлет,
Так, по наклонной плоскости я вниз пошел!
Как водиться мы встретились случайно,
Меж нами искра тут же пронеслась,
В ее глазах сверкает девственная тайна,
Я ей не мог налюбоваться всласть!
Богиня красоты и света!
Жемчужина среди камней!
Разорвалась душа поэта,
Не мог я слова вымолвить при ней!
Она – богемное создание,
Привыкла к роскоши, вниманию,
А я – ошибка мироздания,
Печален мой удел!
Но, страсть верх одержала над смущеньем,
Я к ней неловко подступил,
И торопясь, и невпопад с волненьем,
О своем чувстве пылко объявил!
Признание выслушано с вежливым вниманием,
Лишь изредка изящно вздрагивала бровь,
Какое трогательное обаяние
Узнал я, что такое настоящая любовь.
Я требовал немедленно ответа,
Я горячился, в голос я рыдал!
Она ж сказала, что надежды нету,
Чего б я ей не предлагал!
Я не из тех, кто сразу отступает,
Измором брал я гордый бастион,
Я верил, сердце девичье оттает,
Ведь имя моей рифме – легион!
Я посвящал ей оды и сонеты,
Шедевров написал я целый рой,
Но нет ей дела до несчастного поэта,
Поэт сегодня вовсе не герой!
Ах, сколь жестокие страданья
Из-за нее мне вынести пришлось!
Был бит, унижен и телесно и морально,
Какие еще муки может выдержать любовь?
Ее руки я добивался неустанно,
Смеялся, плакал, даже угрожал!
Она лишь улыбалась, как-то странно,
Да взгляд ее все время возражал!
Так продолжалось больше года,
Я жил в бреду, я стал похож на тень,
Как вдруг, принцесса снизошла до жалкого урода,
И ею был назначен свадьбы день!
Тогда я понял – есть на свете счастье!
Душой я в небеса взлетел,
И наплевать на горести, ненастья!
Добился в жизни я всего, чего хотел!
В урочный час я страшно волновался,
Был многословен, невпопад шутил,
Ведь я же пальцем к ней не прикасался,
Душой и телом девственником был!
Я смутно помню брака церемонию,
Там пребывал в горячечной агонии,
Спокойствие спустилось на лицо,
Когда на палец ей надел кольцо!
Для торжества была снята усадьба,
Гостей несметное число,
Шумна, искриста наша свадьба!
Лишь у невесты грустное чело!
А я сижу от счастья пьяный,
Весь в предвкушении брачной ночи.
Сто раз уж проклял вечер званый,
Как сделать мне его короче?
Достигла свадьба апогея,
Со стула радостно встаю,
А где же счастье, Пелагея?
(Невесту звали так мою.)
По сторонам гляжу,- не видно,
Украли снова, в пятый раз!
Ну, хватит! Стало мне обидно!
Устал от этих злых проказ!
Пошел искать по коридорам,
Все зданье сверху вниз перевернул,
Уж начал баловаться валидолом
Все размышлял, куда еще не заглянул?
И защемило сердце у поэта!
В ушах набатом бьет тревожный звон,
Как вдруг, где-то в районе туалета,
Услышал я невесты странный стон.
В чем дело? Что случилось с нею?
Какой ей овладел недуг,
Ворвался я туда, бледнея,
И жизнь разрушилася разом, вдруг!»
После сих слов поэт запнулся,
Взор его сразу потускнел,
Затем он слабо улыбнулся,
И до конца песнь грустную допел.
«Средь груды человеческого кала,
На грязном кафельном полу,
На ком-то из гостей жена моя скакала,
Приход мой, не заметив в адовом пылу.
Потом была немая сцена,
Я сразу не сумел понять,
Что это подлая измена,
Что жизнь растоптана, и нет дороги вспять!
Во мне проснулась ярость вепря,
Гнев в каждой клетке бушевал,
Еще был взгляд испуганного человека,
Который жизнь мне поломал.
Откуда взялось столько силы?
Никто меня не удержал
Стальные пальцы в горло впились
И я в лицо ей дико хохотал!..
Что было дальше, помню смутно…
Мельканье лиц, и чей-то вялый крик,
Да белая стена на горло давит будто,
Да лампы медицинской яркий блик.
Очнулся через две недели
В больнице для больных душой,
Внутри чувств нет, они сгорели,
И сердца стук такой чужой.
Я вскоре вышел из больницы,
Ей я вреда не причинил,
Хотел я даже извиниться,
Что чуть ее не задушил.
Потом узнал, что был обманут
Жена уже беременна была,
На свадьбе настояла ее мама,
Чтоб не пошла среди людей молва!
Но на нее я не в обиде,
Пусть от души остался смрадный тлен
Пускай сейчас я в неприглядном виде,
Сам виноват – попал в любовный плен.
Порвали душу подлыми когтями,
Но, знайте есть отрада у меня,
Вот эти встречи редкие с друзьями,
Вот эта чаша терпкого вина».
Закончив так печальный свой рассказ,
Он залпом осушил остатки зелья,
А у друзей фонтаном брызги слез из глаз,
Такое вот оно любовное похмелье.
***
Но нет, не все поэту сострадали,
Был среди них четвертый, что пока молчал,
Он глупо улыбался пьяными глазами,
И все же его голос ясно зазвучал:
«Так знайте же, над вами я смеюсь!
Все это - болтовня пустая!
Свою историю вам и рассказывать боюсь»,
Однако речь продолжил, рукавом блевоту утирая!
«Вот я, к примеру, проклял Бога,
За то, что у меня кривые ноги!
Из-за него я в жизни потерял любовь,
Из-за него в спецназе пролил кровь!
Зачем меня он сотворил уродом?
Сентиментальным псом без племени и рода?
Он сделал из меня посмешище, кретина,
Шута блаженного, с походкою пингвина!
Я отомщу, клянусь,
Ну, а пока в ближайший куст на время удалюсь!»,
Когда тигриный рев затих,
Он вышел и продолжил стих:
«Жизнь начиналась так красиво!
Весь мир крутился для меня,
Я был уверен в своих силах,
Глаза были полны огня,
Беда подкралась незаметно,
Набросилась из – под - тишка
Дева была немного ветрена,
Но, все ж чертовски хороша!
Я предложенье сделал сразу,
Мне думать вовсе ни к чему,
Согласие дала зараза,
«С тобой дружок хоть на Луну!»
Сыграли свадьбу - здорово прошла!
Женою я весьма доволен был
Мы зажили к душе душа,
И каждый день я о любви ей говорил.
Идиллия длилася не долго,
Жена задумала питомца завести,
Домой приперла злого дога,
Клыкастый демон, господи прости!
Так начались мои мытарства,
Жена вдруг стала холодна,
А глаза дога, полные коварства,
Меня буравят с ночи до утра.
Чтобы жена забыла свой каприз,
Чтобы вернуть все на круги своя,
Я приготовил ей сюрприз,
Мы снова будем как одна семья.
И днем и ночью я готовил речи,
Я все учел до мелочей,
Мечтал, ей так скажу, зажегши свечи,
Вот слушайте, как лился красноречия ручей:
«Давай, ребеночка родим!
Любовь к нему соединяет,
Его мы в люди выведем,
Пусть жизнь пустую, смыслом наполняет!»
Однако грезам сбыться не пришлось,
В тот день домой вернулся рано,
Молился, чтоб все удалось,
Чтобы прошло все без изъяна!
С волненьем открываю дверь,
И вижу страшную картину,
Жена моя ревет как зверь,
А сзади скачет подлая скотина!
Жена стоит в известной позе - раком,
А за спиной работает собака!
Поплыло все перед глазами,
Сюжет как в пошлой мелодраме!
Известно, что защиты лучше нету,
Набросившись, призвать к ответу!
Тут же пошел разбор полетов,
Как я ничтожен, беспробудно глуп,
Что мир не видывал такого идиота,
И что в постели я как труп!
Ну а достоинство мое мужское,
Со слов ее так просто смех,
В постель всегда ложилась с тоскою,
Так что я сам подвиг ее на этот грех!
И еще тонны мерзкой брани,
Которую я б мог простить,
Но лишь одно из этой дряни,
Друзья, не в силах я забыть!
«Смотри,- сказала мне, - убогий,
Как можно мне с тобою жить,
Ведь у тебя кривые ноги,
Мне лучше с псом постель делить!»
Вот этого я вытерпеть не мог,
С размаху ей заехал в лоб!
Она же просто озверела,
Мне врезала по роже с левой!
Тут начался не равный бой,
Я будто лев сражался с нею,
И вдруг удар сковородой,
Вот тут я понял, что слабею.
Затем последовал другой,
Я на колено опустился,
Она добавила ногой,
В небытие я провалился.
В себя пришел от адской боли,
Клыки вонзил в мошонку пес,
Терпеть, ни силы нет, ни воли,
Глаза затмил туман из слез.
Я заорал, что было мочи,
Вступил в борьбу с коварным псом,
Никто не захотел помочь мне
С тех пор остался я скопцом!
Потерян смысл жизни навсегда,
Нет стимулов, мне не к чему стремится,
Куда же делась путеводная звезда,
Когда она успела закатиться?
Свести решил я счеты с жизнью,
Лишь этой мыслею дышал,
Нет, не смотрите с укоризной,
Ведь беспощадный бог молчал!
Чего с собою только я не делал,
Топился, вешался, c моста летел орлом,
Грыз вены, кислотой забрызгал тело,
С разгону головою бился в дом!
Бросался поперек дороги,
Надеясь, смерть принять под колесом,
Хотел себе отрезать ноги,
Но, продолжалась жизнь, поломанная псом.
С тех пор морю себя спиртным,
Дорога верная до тризны,
Мечты развеялись как дым,
И я в плену алкоголизма.
Меня преследует мой злобный рок,
С рождения данный мне порок,
Вот так вот из-за ног кривых,
Я повстречал людей лихих.
И был лишен всего…
***
Что было дальше – просто догадаться,
Кто-то смеялся, кто-то плакал, кто-то пел,
Один прохожий попросил не выражаться,
Потом с разбитым носом в лужу сел!
Когда друзья орать устали,
Они, обнявшись молча встали,
Но не закончились напасти,
Их впереди ждал представитель власти!
Была проделана попытка скрыться,
Но в состоянии таком не просто испариться.
Вперед рванули по прямой дороге
А всех быстрее мчался кривоногий!
Вот так покинув тихую обитель,
Друзья попали в вытрезвитель,
Довольно предсказуемый итог,
Учитывая пагубный порок!
Тебе читатель дорогой,
Нотации читать не буду,
Вот эти судьбы пред тобой,
Таких повсюду видим груду.
Всему виною пагубная страсть,
А не любовная напасть.
Но спеши судить героев,
Пройдет их полоса запоев.
Задача наша их судьбу не повторить,
Для этого поменьше надо пить!
20.03.2009