Станишевская Настя
«Какого это, когда ты знаешь, что тебя вот – вот убьют? Когда, каждое мгновение может оказаться последним. Хотя, не в любой ли миг Сафронов может избавиться от меня? Кажется, я могу предположить, какими были его последние мысли. Но ему было тяжелее. Гораздо тяжелее. Ему было, что терять. Жена, ребенок. Да, ребенок. Наверное, во всей этой истории больше всего мне жаль ребенка. Я был таким же. Я потерял собаку, он – отца. Быть может, моя потеря на фоне его кажется не такой значительной и трагичной».
Глава 1
- Джеймс Джонсон, двадцать девять лет, адрес - улица Сеченова 12 квартира - 5 , - чуть слышно проговаривал директор агентства «Музыка Плюс» Борис Грушевский просматривая анкету по приему на работу человека, сидящего напротив него, - итак, мистер Джеймс, вы приехали к нам из Америки?
- Нет, мои родители родом из штатов, они переехали сюда, когда им было около двадцати лет. Поэтому родился и вырос я здесь, однако, чтобы сохранить память о моих американских корнях, они назвали меня в честь дедушки.
- Хорошо, но скажите, почему вы выбрали именно нашу компанию?
- Дело в том, что я с детства увлекаюсь музыкой и не могу жить без нее. Это дело всей моей жизни. Мне на самом деле нет особой разницы, где работать, главное - чтобы моя работа была связана с музыкой.
- Это, безусловно, здорово, что вы любите музыку, над какими проектами вы предпочитаете работать? – продолжал расспрос Грушевский, не отрываясь от анкеты.
- Для меня это не принципиально, я могу писать музыку, как для обыкновенной рекламы, так и для различных праздников и торжественных церемоний.
- То, что вы непривередливы в работе это конечно хорошо, но я хочу сразу предупредить вас, что ваша заработная плата будет варьироваться в зависимости от проделанной вами работы, вас это устраивает? - впервые Грушевский поднял глаза от лежащей на столе анкеты. Перед ним сидел человек среднего роста с темными волосами, слегка небритый, одет он был в темное пальто и надвинутую на глаза шляпу, - ну, так, что, вы согласны? - Грушевский вновь посмотрел на Джеймса. Он заметил, что под теплой черной шляпой глаза мистера Джонсона были закрыты, и создавалось ощущение мирного сна, только руки американца дергались время от времени, - Джеймс, вы что заснули?
- А? Нет, что вы, - очнулся иностранец, - просто задумался, так что вы сказали? - Джеймс поправил сползшую на глаза шляпу и поудобнее уселся в кожаном бежевом кресле. Надо сказать, что весь кабинет Грушевского был выполнен в исключительно бежевых тонах. И даже волосы его хозяина, не говоря уже о костюме, были тоже странного бежевого цвета. Единственным контрастом во всей этой комнате была яркая бордово - красная рубашка Грушевского и подушка такого же цвета, лежащая на диване у окна.
- Я хочу вас предупредить, что ваша заработная плата будет варьироваться от проделанной работы и еще, что расчет будет производиться только после утверждения музыки заказчиком.
- Нет проблем…
-Да, и еще один вопрос, - сконцентрировался Грушевский, поправляя бежевый галстук, - в вашей трудовой книжке значится, что до этого вы работали в двух подобных компаниях и из одной вас уволили, а из другой вы ушли по собственному желанию. Могу ли я узнать в чем причина?
- Да, конечно, это никакой не секрет… Из первой кампании я ушел из за моего переезда, просто моя новая квартира и то агентство находились на противоположных концах города и мне было крайне неудобно добираться от дома до работы и обратно. А что касается увольнения, то у меня был конфликт личного характера с директором агентства.
- Ну, это хорошо, что не рабочего. И могу я посмотреть рекомендательные письма? - Грушевский вновь поднял взгляд на мистера Джонсона, по нему было видно, что он отчаянно борется со сном. Джеймс запустил руку во внутренний карман пальто, достал от туда несколько бумаг и протянул их Грушевскому. Директор агентства «Музыка Плюс» пару минут практически не моргая смотрел в бумаги, а затем вернул их владельцу, - что ж, мистер Джонсон, вы приняты на работу. У меня будет к вам одно небольшое пожелание – езжайте домой и хорошенько проспитесь, это конечно не мое дело, но по моему вы очень сильно устали. А завтра подъезжайте к нам, Марфа подкинет вам какой нибудь проект. До свидание, - Грушевский встал и пожал руку мистеру Джонсону. При этом он заметил чуть ощутимую дрожь, исходящую от руки Джеймса, - и обязательно проспитесь! – крикнул ему вслед директор агентства.
Как только за мистером Джонсоном закрылась дверь, Грушевский чуть обождал, а затем встал и выглянул в коридор, - Наталья, кофе без сахара, пожалуйста.
- Да, Борис Валерьевич, - кивнула девушка на ресепшене.
Через пару минут в кабинет директора зашла стройная девушка лет двадцати пяти. На ней была короткая юбка и белая полупрозрачная блузка. Со стороны казалось, что она еле двигается из - за высокого каблука. В руках у нее был резной металлический поднос, на котором стояла чашка. Она подошла к столу и поставила перед шефом маленькую кофейную кружечку на блюдце.
- Наташ, а вам не показался странным этот новенький иностранец? - остановил девушку у двери Грушевский.
- О чем вы, Борис Валерьевич? Все эти люди творчества сплошные шизики, так что этого еще даже нормальным назвать можно, - сквозь жвачку ответила секретарь, поправляя копну белокурых волос.
- Ну да… ну да… - повторил чуть слышно Грушевский, тщательно что - то обдумывая. Дверь закрылась, но он еще долго стоял у огромного окна, наблюдая за удаляющейся фигурой в черном пальто и шляпе.
Глава 2
Джеймс Джонсон вышел из большого офисного здания и направился в сторону метро. На улице стоял холодный октябрь. Непривычно низкие температуры сводили с ума всех жителей большого мегаполиса. На землю начали падать большие хлопья снега. Джеймс шел, глубоко задумавшись о жизни. Надо признаться, что именно эта тема запутывает большую часть населения земного шара. Казалось бы, жизнь дает нам шанс сделать что - либо, а мы отказываемся, мы никогда не замечаем волшебных возможностей вовремя, а осознаем их, когда нельзя уже ничего вернуть. В итоге оказывается, что жизнь прожита зря, и что вовсе мы не живем, а существуем. Примерно такие мысли посетили Джеймса.
Вечерело… Мороз начал крепчать. Джонсон не спеша добрался до станции метрополитена. Теплый воздух ударил по охлажденному телу иностранца. Потянуло в сон. Заняв место у окна в скором поезде, Джеймс вновь задумался о бесцельно прожитых годах. Жизнь всегда наполняется смыслом, когда рядом с тобой есть близкие и родные люди, которые нуждаются в тебе. И как приятно осознавать, что кому - то ты все еще нужен в этом огромном мире. Родители Джеймса уехали обратно в штаты, когда ему исполнилось двадцать лет. С тех пор в его жизни был только один родной близкий человек - Анна.
После переезда на новую квартиру Джеймс уволился со старой работы и перебрался в другую компанию. Его новый босс - директор агентства «Меломан» на первый взгляд был очень добрым и душевным человеком. Однако, так было только до определенного момента.
Однажды, придя на работу, чтобы отдать директору «Меломана» диск с музыкой, в офисе Джеймс встретил его единственную дочь. Волкович - ее отец и босс Джеймса, больше жизни любил свою наследницу. С женой он развелся практически сразу после рождения Анечки. Она без всяких судебных разбирательств повесила все тягости воспитания на Волковича. Правда, спустя пару лет она одумалась и попыталась вернуть дочь, но даже суд постановил, что она останется у отца. С тех пор Аня была для Волковича как свет в окошке. Несмотря на это, избалованной она не являлась и была очень проста и пряма в общении. Однако, все было бы замечательно, если бы не одно «НО». Из за сумасшедшей любви к своей дочери Волкович был строг ко всем ее кавалерам. Кого бы ни привела домой его любимая дочь, он мигом находил в нем недостатки и прогонял прочь, заставляя больше никогда не подходить к Анечке. Одного ее кавалера он прогнал просто за то, что тот не посмеялся над его анекдотом. Однако, Аня очень любила своего отца и не злилась на него. Поначалу она смирилась с этим, но вскоре поняла, что так продолжаться больше не может. Предприимчивая дочь Волковича просто перестала водить домой парней и знакомить их с отцом.
Таким образом, придя однажды в офис, Джеймс встретил Анечку. Они разговорились и вскоре после этого начали встречаться. Все было прекрасно. Казалось, эта пара просто создана друг для друга. Все свободное время они проводили вместе. Дело шло к свадьбе. Однако, одна проблема оставалась не решенной. Дело в том, что Волкович до сих пор не знал об отношениях между Джеймсом и его дочерью. Конечно, он очень ценил Джонсона как сотрудника его фирмы и великолепного весьма одаренного музыканта, но вот увидеть его в роли своего зятя он вряд ли захотел бы. Перед возлюбленными встал нелегкий выбор: либо они расписываются в тайне и уезжают, либо рассказывают все Волковичу. Конечно, можно было бы выбрать второй вариант, но опыт прошлых лет подсказывал, что все - таки не стоит этого делать. Если бы Аня решилась заявить отцу о своем протесте, он мог запросто запереть ее дома, а Джеймса упрятать в психбольницу, связей для этого у него хватало. Поэтому они решили не рисковать, а расписаться и уехать заграницу к его родителям. На протяжении некоторого времени они медлили, но потом решились. Здесь в наше повествование вступает еще один персонаж - подруга Анечки. Ее звали Вера… Когда она узнала об Аниных отношениях с Джонсоном, она сперва порадовалась. Но вскоре после этого Вера рассталась со своим молодым человеком и в ее личной жизни началась темная полоса, в то время как у ее лучшей подруги «помидоры цвели и солнышко светило». Радость за подругу постепенно переросла в зависть, и даже ненависть. При встрече с Аней Вера делала вид, будто бы, ничего не произошло, однако стоило дочери Волковича уйти, Вера тут же впадала в бешенство. Известие о предстоящей свадьбе совсем выбило ее из кольи. Зависть взяла свое. Недолго думая Вера побежала и рассказала обо всем Аниному отцу.
Когда Аня и Джеймс были в одном шагу от бракосочетания, и оставалось только скрепить их союз подписями, в зал бракосочетания ворвался Волкович с ружьем. Не долго думая, он выстрелил в Джеймса и, схватив дочь в свадебном платье и фоте на руки, потащил ее домой.
Мечта была разбита вдребезги. К счастью, пуля попала в ногу, и Джеймс серьезно не пострадал. Пролежав около месяца в больнице, он решил поговорить с Волковичем. Придя в офис, он узнал, что отец Анечки продал агентство и на все деньги уехал с дочерью жить в Австралию. Естественно, Джонсон был уволен еще прежним хозяином, и теперь он остался без работы.
Около двух месяцев Джонсон занимался самобичеванием: пил, уходил в загулы, но в итоге взялся за ум решил, во что бы то ни стало разыскать свою единственную любовь. Все его поиски не увенчались успехом. Джеймс пришел к выводу, что Волкович сменил имя и фамилию и себе и своей дочери.
И вот теперь Джонсон возвращался домой. Из окна поезда были видны люди, спешащие куда - то, и не желающие останавливаться посреди ритма огромного города.
Джеймс вышел из поезда и направится домой. Пока он был в пути, мороз еще более покрепчал и на улице сотворился совершенно безжизненный холод. Джонсон вдруг внезапно вспомнил об Анечке. Ему привиделась ее добрая улыбка и широкий открытый взгляд.
- Эй, дядя, закурить не найдется? - издевающимся голосом кто - то перебил его воспоминания. Джеймс обернулся. Позади него стояло три парня. Один из них был с бейсбольной битой, а остальные два с цепями. По коже Джонсона пробежал холодок.
- Не курю… - холодно бросил иностранец и продолжил свой путь. Однако, спустя пару секунд он услышал догоняющие его шаги и звук рассекания воздуха. Джеймс увернулся и увидел, что его только что чуть не огрели битой. Не долго думая он уложил парня на лопатки, а его биту отбросил в ближайший сугроб, однако в этот момент его хладнокровно ударили цепью по спине. На несколько мгновений Джеймс потерял ориентацию, но потом, сконцентрировавшись, дал отпор второму малолетнему бандиту. Для Джонсона это не составляло больших усилий, потому что в детстве он занимался боевыми искусствами. К тому времени, как первые двое поднялись, третий уже успел порядком ударить его по руке. К счастью, парень, ранее орудовавший бейсбольной битой, быстро сгруппировал всех на отступление. Хулиганы молниеносно скрылись в темном переулке.
Джеймс ощутил вокруг себя какие - то голоса. Он открыл глаза. К его удивлению, он сидел и мирно спал в поезде метро. Однако, его взгляд упал на трех подростков, изрядно побитых кем - то. Поезд остановился. Джеймс протер глаза. Тут он заметил, что к нему направляется машинист. Пока Джонсон разбирался в происходящем машинист буквально взял его за шкирку и пытался выгнать из поезда.
- За что? Да что здесь происходит? - только и успел спросить Джеймс, пока его не выгнали с поезда, две бабушки усердно поддерживали машиниста, своими вечными «какой кошмар», «так ему и надо» и «они же еще совсем дети». Подростки тем временем суетились около двери. Было видно, что им нужно выходить на этой остановке, но они от чего мялись и пугливо смотрели на Джонсона. Спустя пару - тройку уговоров было решено ехать до следующей станции.
Удивленный до предела Джонсон стоял и пытался разобраться в случившимся. Свалив все это на какое - то досадное недоразумение он поплелся домой. К счастью для себя он обнаружил, что его дом находится на следующей станции и идти до туда не так уж и далеко. Джеймс вышел на свежий воздух. Он сразу же слегка протрезвел после прокуренного метро. Тут, как назло, еще и заныла рука. Добравшись до дома, он вновь увидел тех подростков из метро. Заметив Джонсона, они сразу же отбежали в сторону, начали нервно шушукаться и пугливо поглядывать в его сторону. Это слегка забавляло Джеймса, хотя, признаться честно, он до сих пор не мог понять, что же там все - таки произошло.
Зайдя в квартиру, Джеймс сразу же рухнул на диван. Ныла рука, да и спина от чего - то начинала побаливать. Кроме как раздеться и принять душ, ни на что сил больше не оставалось. К его превеликому удивлению, на спине он заметил небольшой красный рубец, а на руке огромную темно - синюю гематому. Джеймс лег спать и сразу же уснул. На размышления просто не осталось сил.
Глава 3
Проснувшись на следующее утро, Джеймс ощутил, что он ужасно не выспался. Хотя, выпив две чашки кофе, эта проблема разрешилась сама собой.
И все - таки, великая вещь - кофе. Сколько людей по утрам поглощают именно этот напиток. Хотя все это делают по разным причинам: для кого - то это целая трапеза, а кто - то пьет его, как простую воду. К тому же, одни предпочитают простой черный кофе, другие разбавляют его молоком, третьи вообще на дух не переносят даже сам запах этого напитка, а четвертые пьют его только потому, что это модно и актуально. В общем, сколько людей - столько и мнений. Порой кажется, что человек первым сказавший эту великую мысль, подразумевал именно кофе. Кофе стал такой же незаменимой вещью в современном мире, как и мобильный телефон. Современные врачи в один голос твердят, что носить с собой включенный мобильный вредно, однако, еще не один человек которого я знаю, не отказался из - за этого от своего сотового. Тоже самое и с кофе. Многие врачи и ученые говорят, что употреблять много кофеина очень даже не полезно, но людей это совершенно не волнует, они, как пили кофе утром, днем и вечером, так и пьют его, причем иногда еще и ночью.
После принятия энергетического средства, Джеймс включил телевизор на утренние новости и начал собираться на работу.
Квартира у Джонсона трехкомнатная. В целом небольшая, но если учитывать что он живет в ней один, то получается очень даже неплохое пространство. Одна комната Джеймса была полностью отдана под музыкальное оборудование. Там можно найти всю историю музыки с красками ее развития. На маленьком столике у окна располагается синтезатор, а одна стена полностью увешана гитарами: акустическая, электро, бас… У стены стоит огромная ударная установка, занимающая большую часть этой маленькой комнаты. А напротив на полках можно найти не только ксилофон, но и старые допотопные гусли.
Так вот, теперь Джеймс бегал по своей трехкомнатной квартире и пытался найти свои джинсы, которые явно не желали быть обнаруженными. Самое смешное было то, что он точно помнил, что оставил их вчера в зале на диване. Однако, ни на нем, ни за ним и даже ни под ним их не оказалось. Зато, досконально исследовав свой диван, Джеймс наткнулся на старый пульт от телевизора, завалявшийся между диванных подушек. А также им были обнаружены прошлогодняя газета, сто рублей и еще пятьдесят мелочью, визитка какой то сомнительной фирмы и неизвестно откуда взявшаяся компьютерная мышь. В общем, здесь было все кроме главной пропажи - джинсов. Посмотрев на время, Джеймс решил не рисковать опозданием на новую работу и одеть что - нибудь другое. Открыв свой шкаф, Джеймс наткнулся на гору мятых брюк. Выбрав из них самые чистые и относительно не мятые, Джонсон попытался их одеть, но тут же понял, что что - то явно мешает ему это сделать. Только здесь он заметил, что его неизвестно куда пропавшие джинсы все это время были на нем, а, взглянув в зеркало, он также обнаружил, что он уже одет в свитер. Явно недоумевая, Джонсон присел на кровать и попытался вспомнить вчерашний день. В его энергетическиосвеженную кофе голову пришли воспоминания об устройстве на работу, бежевом кабинете Грушевского, странной поездке в метро, а затем, как он пришел домой принял душ и завалился спать…в пижаме…или нет…
Сам себе Джеймс решил объяснить это довольно просто - пришел домой уставший, принял душ и по ошибке вместо пижамы надел джинсы и свитер. Джеймс взглянул на часы, на работу было идти еще рано, а он, как оказалось, был уже собран, поэтому Джонсон решил посмотреть утренний выпуск новостей. Это всегда было очень забавно, потому что чуть ли не каждый день там рассказывают про какого - нибудь психа, устроившего дебош в каком - нибудь кафе, кинотеатре или ресторане. Вот и теперь мужчина, видимо хозяин бара, разглагольствовал и причитал на тему «Как несправедлива жизнь».
- Это просто сплошное безобразие, сначала он зашел, заказал пару коктейлей, а потом как начал буянить, даже охранники сразу не смогли его остановить, - тут на экране показали трех разукрашенных «Паша Face Control», а затем руины бара. Столы и стулья были перевернуты, где - то содрана штукатурка, стены и пол были запачканы в спиртном и закуске. По всему внешнему виду заведения было видно, что кто - то там изрядно побушевал.
Послушав рассказ о похождении очередного душевнобольного, Джеймс направился на работу. Уже в лифте он обнаружил на своем пальто какой - то салат и, обругав десять раз метро, Джонсон все - таки придал ему опрятный вид.
***
Добравшись до офиса, Джеймс сразу же направился к арт-директору - Марфе, как и велел ему Грушевский. Надо признаться, нашел он ее кабинет не сразу, хотя, в конечном счете, он оказался рядом с кабинетом Бориса Валерьевича. Само агентство «Музыка Плюс» располагается сразу на трех этажах совместно с пиар – агентством «Реквизит». Кстати говоря, эти две компании очень часто работают совместно над каким - либо проектом.
Заглянув в кабинет Марфы Павловны, Джеймс был изумлен. Здесь, как и кабинете Грушевского, все было выполнено в одной цветовой гамме. Только вместо тотально бежевого доминировал красный цвет. У Джонсона поначалу даже зарябило в глазах, и разглядеть обладательницу этого кабинета он смог только спустя пару минут. Марфа Павловна, одетая также во все красное и сливаясь с диваном, сидела и читала книжку в красной обложке. Маяком спасения в этом «томате» была только темно – коричневая ширма.
- Здраствуйте, чем могу быть полезна? – спросила женщина в красном платье, чуть оторвавшись от романа, а затем, перевернув страничку, вновь продолжила читать.
- Я ищу Марфу Павловну… - растерялся Джеймс, взглянув на табличку на двери, где значилось «Горжевская Марфа Павловна», чтобы убедиться, что он не ошибся кабинетом.
- Ну, тогда вы по адресу! А вас что интересует молодой человек? - женщина в красном наконец - то отложила свой роман в сторону и поднялась с дивана.
- Я Джеймс Джонсон…
- Да, по мне хоть Джеймс Бонд, зачем пожаловал то? - перебила его Марфа Павловна. Она явно была женщиной не из робкого десятка. Об этом говорил даже доминирующий красный цвет, который, как правило, предпочитают уверенные и порой самовлюбленные люди.
- Я новый музыкант. Борис Валерьевич сказал, что вы поручите мне какой - нибудь проект, - Джеймс закрыл дверь в кабинет и сел за стол.
- Ну, раз Борис Валерьевич сказал, то тогда подберем что -нибудь, - Марфа Павловна подошла к огромной полке, полностью заваленной папками, и достала одну из них. Джеймсу это напомнило его шкаф с одеждой, в котором ничего никогда нельзя найти. А даже если тебе повезло и ты все - таки отыскал нужную вещь, то она обязательно окажется либо абсолютно мятой, либо грязной.
Тщательно исследовав содержимое папки, Марфа Павловна достала оттуда какой - то бланк и протянула его Джеймсу:
«…цель написания музыки: компьютерная игра (стратегия)
характер музыки: спокойный, приключенческий
максимальный срок: неделя
количество мелодий: три (меню, игра, опции)…»
- Ну, как, Бонд, подходит? - Марфа Павловна вновь уселась на диван за свой роман, предварительно сменив туфли на тапочки. Джеймс кивнул и вышел из кабинета. Его уставшим глазам вновь предстало спасительное разнообразие цветов.
- Что, в глазах рябит? - спросила девушка на ресепшене.
Джеймс кивнул. Наверное, впервые в жизни он радовался простому белому или голубому цвету.
- Вы - Джеймс Джонсон, если я не ошибаюсь? - спросила девушка. Джеймс вновь кивнул ответ, в эти сладостные минуты жизни он просто наслаждался многоцветным окружением. - Я – Наташа, личный секретарь Бориса Валерьевича. Он кстати просил вас подождать его, он скоро освободится. Может кофе?
- Нет, спасибо. Скажите, а у вас тут все на цветах помешаны? - спросил Джеймс, кивая в сторону кабинета Марфы Павловны.
- Нет, это единичный случай, за исключеньем Бориса Валерьевича. Ну, у него причина уважительная. Он ведь вдовец. Его жена умерла лет пять назад, а у нее бежевый был любимый цвет. Так вот Грушевский в память о ней и окружает себя бежевыми вещами.
- А Марфа? – спросил Джеймс.
- А с Марфой вообще отдельная история. Она сама красный любит. А вообще, если честно, она к Борису Валерьевичу уже давно неровно дышит. Так у него при живой жене красный тоже любимым цветом был, вот Марфа, чтобы его привлечь в красный и наряжается, - посмеялась девушка, поправляя прическу.
- Ну, и как успешно? – поинтересовался Джеймс, ради любопытства заглядывая в ее косметичку размером с приличную туристическую сумку. Джеймс всегда не понимал, зачем таскать с собой тысячу маленьких тюбиков, лаков помад и пару сотен килограмм румян. И после этого женщин называют слабым полом! По моему, их давно уже пора причислять к сильному полу, хотя бы за то, что каждый божий день они таскают с собой эту косметическую ношу.
- Джеймс, зайди ко мне! – перебил его размышления Грушевский.
