Белые берёзы, синь, да - тишина.
Лишь в соседнем яре стонет зной в бурьяне,
здесь гуляет дева, красная княжна.
В ягодках – кокошник. Каблучки – подковки.
Белыми руками рассыпает жар.
Надевай-ка, милый, свежие обновки,
выходи-ка, милый, в поле, там, где жал.
Здесь стальные жала буря разбросала.
Повтыкала жала в чёрный лоб земли.
Угольки пожара после красна шара,
после славной бойни в поле расцвели.
Птичка-пересмешник, тонкий голосок,
расскажи-ка, птичка, как дымилась сталь.
Как ещё дышало, дёргалось лицо,
а потом застыла в скулах киноварь.
Как дымы крутило с Божьего кадила.
Как сошёл до бойни не спеша Христос.
Как собрал он души, вздулись крюки жилы,
словно связку сена в небеса унёс.
Расскажи-ка птичка, ты одна осталась,
ты одна осталась в яре щебетать.
Ты одна здесь скачешь по горелым кочкам,
ты одна здесь станешь по глазам читать.
От чего мы любим, от чего не любим,
от чего нам в жизни – вечная тоска.
Тихо пела птичка, теребила лютик,
теребила волос с дырки у виска.
Теребила волос, гнёздышко построит,
гнёздышко построит, заведёт птенцов,
червячка добыла, дальше ямку роет,
где на сером поле чисто без косцов…
22 июля 2009 г.
С-Петербург