Уходя, наконец-то уходишь.
На рассвете вчерашнее солнце
Оживить даже память не сможет.
Пропустить сквозь себя не успел.
Я назад, и пороюсь в том лете.
Может, это не я и не тот, кто посмел,
Уходя, всё украсть, кроме снежного следа
И засоса не сердце.
Кроме нежного снега и сложного, полого неба,
Кроме нужного и неизбежного,
Кроме самого важного и всё-таки ложного.
Нет, не горького и не сладкого,
И не слёзно-солёного.
Это вкус, как у свежего ветра,
У летнего луга и лунного света.
Ну же, ну, отпустите в то лето. Меня. Отпустите…
Где же запах миндальных орехов,
Амаретто и привкус амура?
Где же отзвук скрипичного вальса,
Где же эхо, что, вторя тебе,
Наполняет священным всё смыслом?
Для других – слуховая помеха.
Для меня – слуховое окошко в сокровенные смыслы
Твоего искаженного мира.
Пусть запутаюсь лучше я в нем,
Чем в сегодняшнем дне и в пустых и бессмысленных мыслях.
Уходя, наконец-то, наверное, всё же уходишь.
Что-то станет другим, что-то запах и цвет навсегда потеряет.
Ты мосты за собою, спасаясь от тени, разводишь.
Только след на снегу всё равно целый век остывает.