Над тем, что жив и не жалею помнить,
Как был недолговечен наш союз –
Всего две жизни, да и то не полных,
От сломанной лопаты черенок –
И бросить жаль, и приспособить – мало.
Я, грешным делом, поступал, как мог
Ты, худо-бедно, что-то понимала,
Но, практикуя бегство в миражи
И тем дыша, не доверяла чувству,
Что я такой, каким слепила жизнь,
Но не шедевр гончарного искусства,
Не конкурент досужим миражам, –
Окурок света в антураже ночи, –
Но почему-то мне себя не жаль,
Да и тебя, мне кажется, не очень.
Ты где-то спишь, одна и нагишом,
Я что-то пью на гостевом диване,
И нам не будет порознь хорошо
Без животворной боли расставаний,
Когда не душит по утрам нужда,
Как дикарям молиться Богу Солнца,
И остаётся просто жить и ждать
Кто первый в этой праздности загнётся.
