ВСТУПЛЕНИЕ
Завидуем держащим на ладони
Созвучный хор живущих в мире сил.
Но уголь жжет, и рот растянут в стоне,
Когда, дорвавшись, долю их вкусил.
Желаем, ясно видеть связь вещей,
Играть свободно звуком, цветом, словом,
Не думая, что лавы горечей –
Чужая боль окажется уловом.
Мечтал владеть? Придется заплатить;
Не зная роли, выпорхнуть на сцену...
И бабочка в огонь – слепа, летит…
Не ведая запрошенную цену.
Но чудо происходит: невредима,
Хранимая божественной причудой,
Подхвачена рукою господина;
Возникшей для неё из ниоткуда.
И вновь во тьме, но свет воспоминаний
Не даст угаснуть музыке вовек;
Непонятым огнем мелькнувших знаний
Из бабочки рожден был Человек.
Рожден один на тысячу сгоревших,
Вошедших в пламя слабых мотыльков:
Рискнувших рано, спившихся, осевших
В уютном мире денежных мешков.
Так восхищайтесь, радуйтесь, дивитесь
Осколкам, искрам в непроглядной мгле,
Но не мечтайте, не сгорев, явиться
Костром неугасимым на Земле.
Напрасный труд мой! Предостережений
Не слушает искатель дерзновенный.
Совету не внимает храбрый гений,
Тем более храбрец обыкновенный.
Раз я не в силах вас отговорить,
Позвольте стать в пути проводником;
Порвётся ли у Ариадны нить,
Вы не узнаете пока она клубком.
Потянем мы за кончик тайну Крыма -
Одно из мест, где можно обрести
Мощь и могущество, молящие незримо
Об избранном, способном меч нести.
Нет не изделие, только Дух меча;
Не Дух, как таковой, а только образ.
Как символ света - слабая свеча -
Грядущего огня живой прообраз.
Семь звезд горящих, красят рукоять.
Октава нот возносит в дружном хоре;
Слова, которым путник должен внять,
Или погибнуть в бесполезном споре.
Я не могу вас уберечь в дороге,
Зато могу в пути предостеречь.
Закончены напутственные строки,
Я начинаю огненную речь.
ГЛАВА 1 "ДО"
Дворцовый герб свивает в схватке змей:
У двух могуществ бой непримиримый.
Для выжившей, но на гербе не зримой,
Исход борьбы значение имел.
Менгли-Гирей превозносил Аллаха.
А я хвалу в высь мудрым вознесу:
Видение на речке Чурук-Су
Очищено от слабости и страха.
И как змея здесь возродился Рай
Из неудачи золотоордынца:
Ахмед от Порты получил гостинца,
А беглый хан воздвиг Бахчисарай.
И в гада пасть - в открытые ворота,
Ища щемящей душу ноты "До",
Войди пришелец (неизвестно кто),
Вас ожидает у фонтана нота.
Восточного гостеприимства дар
Вошедшему предоставляет выбор,
Как сытый хищник лани либо-либо:
Сбежать, или напиться предлагал.
Фонтанный дворик - мир теней Аида,
Загадка дней бездонной глубины.
Ответить верно на вопрос должны
Без помощи советчиков и гида.
Помпезно призван Золотой фонтан
Приковывать, и сковывать вниманье;
Мистического муз образованья
Урок начальный мимоходом дан.
Невзрачен мрамор, струй творца другого
И скуп набор позеленевших чаш;
Подтеки слез любви минувшей, вас
Коробят или...? Судите вы строго?
Вы непреклонны, словно Крым-Гирей,
С корней срезавший плоть своего рода,
И в памяти татарского народа
Отложенный, как лютый из зверей?
Что в вашем сердце капли пробуждают,
Стучащие в фонтанный скорбный сток?
Что бьёт в груди? Не шерстяной комок,
В котором звук бесследно исчезает?
Коль камень вместо сердца - отразит
Людского возмущенья переливы…
И скрип зубовный, шёпот терпеливый
Проклятьем вечным хана поразит.
Коль сталь внутри, то звоном отзовётся
Удар меча о колеса чеку;
Прощальный поцелуй сына в щеку;
Плачь матери, высокой нотой вьётся.
Сомнений символ недвижим застыл,
Из каменного глаза каплют слёзы...
Почил на век, водой снесенный, в бозе
Земных метаний и исканий ил.
Нет понимания, но ощущенья, –
Сплетённая в узле взаимосвязь;
Трех судеб разных - общей жизни вязь, -
Есть нижней "До" звучанье песнопенья.
Цветку души - девчонке Деляре,
Властителю, ваятелю Омеру
Улиткою ползти в иную эру.
Тебе избранник - в путь за нотой "Ре".
ГЛАВА 2 "РЕ"
1
Дорога торна – теперь легка:
Легло ущелье, как след от сабли.
Вершина Духа, спасая слабых,
Дробима бездной на два глотка.
Приют безумных на самом дне,
Как устрашенье идти дерзнувшим.
Чей разум ясен, примкнёт к уснувшим?
Тропой прижат он к другой стене!
Путь православья взмывает вверх,
Впиваясь в камень стеной ступеней;
Молитвой в церковь взошёл Успенья,
Но запустенье ей иерарх.
Воды источник в оковах труб,
Удобства ради святой поруган;
Паломник загнан судьбою в угол;
Железо жаждет иссохших губ.
Слова иные со стен летят…
Дороги жизни стремятся выше,
И уши шёпот стены расслышав,
Противной веры знать не хотят!
Пройти по струнке, храня себя,
Не воспарить в небеса, как птица,
Не пасть лавиною-дьяволицей –
Быть человеком твоя стезя.
Как вслед за солнцем закат алел,
Так отзвук звука расслышишь… Близко!
Ты не успеешь (светило низко)
За нотой в город Чуфут-Кале.
2
На дне ущелья нас ждал ночлег,
Среди деревьев воды источник:
Срединных струй говорливый бег,
Журчит, о скалы язык свой точит.
Тьма наступает мгновенно, сразу,
Но между гребней от неба клок:
На синем фоне зажглись топазы –
Из звёзд и солнца горит полог.
Листок не дрогнет и ствол недвижим,
Лишь шепот трещин неутомим;
Нагретых за день, камней кладь лижет
Ночной прохладой весенний Крым.
И засыпая, во тьме внимая
Воды и камня чудным словам,
Увидеть в красках легенды края
На сон грядущий, - желаю вам...
3
Алгалла, Алгалла -
Мне слово сказала
Вода одного родника.
Шуршание в скалах
Сквозь ночь зашептало,
Историю складно лгала.
Но я возразил им;
Знакомое имя,
Легенда известна, стара.
Но снова и снова
Звучало не ново
Алгалла, Толайк Алгалла.
О, вечные скалы,
Как вы не устали
Твердить беспрестанно слова!
Но вновь каплей пало
На камень: Алгалла,
Алгалла, Толайк Алгалла.
О время точило
Цвет ночь истончила,
Чадру чар убрала с чела;
Час пробил подъема,
Сквозь сладкую дрему
Почудился зов: Алгалла...
4
Ночь бледнеет от страстных лобзаний
Перламутровых утра губ.
Убегает от их признаний,
Хоронится в ущелье тут.
Прикрываясь туманной вуалью,
Долго думает; убежать?
От томления сердца тает,
А рассвет не желает ждать.
Достает огнем, домогается
В миллиардный раз, только зря.
Как и прежде он отвергается
На пороге монастыря.
5
В изгрызенной людьми скале
Веками спит Чуфут-Кале.
В глубокой в камне колее
Мох видит прошлое во сне.
Дома молитвенных кенасс
Стеной бойцовою на нас
Обращены. И их анфас -
Туристам суетный экстаз.
Там, где звучал текст свитка Торы,
Несли хвалу и славу хором -
Экскурсионный круг повторов,
Пустых и праздных разговоров.
6
Легендами пропитан камень.
Их прозою, а где стихами
Расскажет гид, и даже сторож,
А мне нет смысла прах тревожить
Мавзолея Джаныки-ханым.
Одиноко стоим перед ним,
Омываясь в набегах тумана.
Нам не нужен зевака незваный,
Потому попав в день выходной,
Незамеченным, следуй за мной.
7
Место это, - куда я привел, -
Не простая у края пещера.
То не храм, не хранилище - мера,
Где оценят твой нравственный ствол.
Так войди, и я отзвук услышу
Твоей ищущей в мире души.
В свет ли, в мрак; в пропасть или к вершинам
По годам земной жизни спешишь.
8
Рвется рык непроизвольно,
Воет волк, свиньёй довольной
Хрюкает, кричит петух,
И рулад козлиных слух
Поражает в одночасье.
С сонмом звуков сопричастность
Ощущаешь ты свою,
Ну, а я судьбу твою.
Старость видишь - белый волос,
Я же слышу через голос...
Ты можешь грязь его воспеть,
Но никогда не будешь петь;
Гуляя в похотливой тьме,
В отхожем месте примешь смерть...
Что ты чувствуешь, чую и знаю;
Обращаюсь к тебе, заклинаю;
Не играйся, прошу, не ярись -
Духом пой, словом чистым молись.
Даже если молитв не знаешь,
Все равно их слова обретаешь...
Здесь великие встали весы,
Ноты "Ре" из источника сил.
Нет, не грех и не святость тут взвесели -
Человеческих чувств равновесие.
9
Потрясенный, в южные ворота
Направляю я твои стопы,
Если только других нот столпы
Обрести, не сгинула охота.
Опускаясь по дороге в сумрак,
В складку обступивших нас теней,
Поднырнем под аркой из камней,
Вынырнем, где кладбище танцует:
Сила есть, что мертвого заставит
Встать из гроба, удивив живых,
Нет, не дьявольских - кровей земных,
На попа надгробий плиты ставит.
Древние могилы наградило
Пляскою землетрясение,
Будто трубы воскресения
Проводили репетицию.
10
Вверх по склону, среди пляшущих камней,
Как сомнамбула, идешь в кошмарном сне.
А они тебе напоминание
О грядущих духа испытаниях.
То цветочки, милый, погоди,
Ягодки ты встретишь впереди.
А пока, что караима от еврея
Отличи по надписям за время
Своего недолгого подъема.
Сможешь или разум в полудреме?
11
На верху открывается вид
На бескрайнее море тумана,
А над белой волной океана
Пик вулкана по форме стоит.
За обманом его очертаний
Трудно правду понять, разглядеть,
Но вулканов не может быть здесь -
Маскирует Тепе-Кермен тайну.
Близко плато его? Далеко?
Все зависит от тех, кто измерит:
Тем, кто крыльев своих не имеет
Путь неблизкий, а прочим легко.
ГЛАВА 3 "ПАУЗА"
1
Кати и так и эдак,
Пути иди искать
И изыски излишни -
Тропы не изыскать.
С обрыва ахну нитью;
Тебе, что это даст?
Надежда дождем брызнет,
И искр свет иссяк.
Ищи ищейкой щели,
Нащупай щупом спуск,
А мне двух крыл шпалеры
Команду дают: "Пуск!"
Сотку портрет я новый
И мигом обернусь:
Чернее угря ворон,
Но одного боюсь;
В клубке нет нитки черной.
Колдую на авось;
Провал, почти, что полный -
Вороны белой кость.
Хотя она и белая -
Не голубых кровей,
А значит смерть бессмертная
С косой не ходит к ней.
Лечу к Эски-Кермен я.
До встречи блудный сын;
Ждут яблоки у змея,
А к ним бесплатный сыр...
2
Не торопись, ты в должный день
На вершине заночуешь,
Черт свою добычу чует;
Наведет тень на плетень;
Подгадает час твой сонный;
Место, время подберет,
И засунет в переплет -
Это трюк его исконный.
На краю дождись заката,
Не проспи свою судьбу;
С нотой или во гробу
По утру с тобой расплата.
Чтобы время скоротать,
Расскажу быличку-сказку;
То легенда и подсказка -
Сам решай, как поступать.
3
Кыс-Кермен – Тепе-Кермен.
Смертью был меж них обмен.
Издавна вела вражда
Свой отсчет – не на года,
А на пролитую кровь;
Зуб, за зуб, взимая вновь.
Так и шла за веком век,
Крася волосы под снег,
Нанося в круг глаз морщины
Красной сетью паутины,
Клала молодых во гроб...
Старики решили: Стоп!
Надо бы уладить миром.
Пусть он будет слабым, хилым,
Но пора жить по иному.
Перемирию, как гному,
Чтоб с мизинец подрасти -
Триста лет должно пройти.
Худо, бедно ли – не лихо,
По началу было тихо,
Но лиха беда начало:
Дева парня повстречала.
Стали люди подмечать,
Что любовь свою печать
Положила им на лица.
Народ радуется, - злится
Девица на молодца;
Ведь отец её отца
Был убит рукой из рода,
Из которого природа
Выбрала мужчину ей.
Был бы друг других кровей...
Недруг избранный её!
Как сгоревшее жнивьё,
Черной тучей дева ходит.
Только вот по небу водит,
Обещает взять своё,
Сердце девичье её.
А пока она томилась,
На совете порешилось
За любимого отдать,
И о том ей дали знать.
Крепнуть миру городов!
Радуйтесь, не будет вдов!
Нет вражде сильней заслона
Издревле по время оно,
Чем союз, скрепленный браком.
Дело слажено, однако,
Гордая дала ответ,
Да такой, что белый свет
Отродясь во век не слышал:
Должен её суженный
Мост построить между гор
С Кыс к Тепе и без опор.
Конец миру, быть войне...
Но размыслив в тишине
Над словами непокорной,
У старейшин страны горной
Родился победный план:
Нужно, чтобы каждый клан
Из материй ленту сшил...
Раз совет, так порешил,
То исполнить надлежит...
Время знай себе бежит,
Но подходит свадьбы час,
И невесты видит глаз
Мост из тканей на шестах.
В установленных местах
Держат те шесты мужчины -
Для отказа нет причины.
Рада дева, но свербит
Душу груз былых обид:
С Кыс-Кермен идет на встречу,
На свидание, как в сечу,
В рукаве, держа кинжал...
А жених уж поджидал
На другом конце моста...
И как видно не спроста,
Где пролилась кровь его
Стан воздвигнут боевой.
И столетия спустя,
Над военной базой стяг,
Раздуваем на ветру.
Многим то не по нутру,
Но былого не исправить:
На крови поставлен править
Мести вековой закон.
В вое ветра вечный стон
Слышишь ли судьбы избранник?
Перед годовщиной брани,
Светом слабым, как свеча,
В ночь является очам
Призрак, чаровник моста -
Переправа не чиста...
4
Ты, прохожий, на мосту
Помни про свою дорогу,
А не то на радость року
Упадешь, как лист к листу.
Мост под солнечным лучом
В миг на части разорвется,
В низ к земле тело рванется
Вместе с мертвым женихом.
ГЛАВА 4 "МИ".
1
Если ты живой стоишь,
Значит, россказней не слушал,
Тех, которые пел в уши
Вечно молодой старик.
Не глазел по сторонам,
Шел по твёрдым ориентирам,
Но спрошу тебя я: "С миром
Ты был к деве в гости зван?"
Если да, то должен быть
Щедрый дар тебе доверен -
В знак того, что мертвый верен,
И любовь нельзя убить.
Переправы лоскуток -
Есть реальная частица,
Что не сон тебе приснился,
Мост ты ночью пересёк.
С тем подарком поспеши
К иве юной чаровницы.
(Чтоб никто не мог влюбиться,
Ввергнут в иву свет души.)
Не на Кыс-Кермен растёт.
Покажу, здесь не далече.
Этой вести, словно встречи,
Плача и тоскуя, ждёт.
Собирает на ветвях
От любимого подарки,
Лент лоскутных краски жарки,
Словно свадебный наряд.
Говорят, когда последок
Принесут её моста,
Ива станет вновь пуста.
Может твой кусок последний...
Мы пришли. Тебе наверх.
Там под каменною аркой
Ты найдёшь, о ком я каркал;
Я продолжу речь для тех,
Кто с местами не знаком.
Сяду, отдохну немного,
И на дальнюю дорогу
Ублажу слух языком:
2
До того, как монастырь в месте этом примостился,
Над рекой Качи-Кильен - город в скалах зародился.
Кто там жил, какой народ, я рассказывать не буду;
Я и так издалека речь веду - всё не прибуду
К сути моего рассказа. Потому и пропущу
Все подробности их быта, нашу деву отлущу
От скорлупок времен прошлых...
Для особенно дотошных
Истин пару сообщу:
Не влезай в чужой рассказ - это раз,
Не мешай врать от души - запиши
Точно в слово все слова - это два.
Ну, а в третьих, как хочу, ворочу,
Я от сути отступлю - пошучу;
Нескладёхой или в лад - невпопад;
Мне, что рифма, что размер - не в пример.
Эту присказку речу - хохочу;
Удлиняя сказку, речь сокращу...
Ведь недлинная дорога длинна,
А лишь та, где правит бал Сатана.
Время движется - строка коротка;
Еще пару или три завитка:
С гаком мал-мала мельтешит,
Решка решит, а орел, как решит.
Вылил на уши лапшицы ушат.
Полно ерничать, и честь пора знать.
Ну, так что я вам хотел рассказать?
3
Замечать во граде стали,
Что бесследно исчезали
Юноши и старики,
В полной силе мужики,
Кто ходил в клеть, что над нами.
Выяснять не стали сами,
Просто принят был запрет.
И туда чай двести лет,
А быть может все пятьсот,
Ночью не ходил народ.
Разве, кто из подсанов,
Показать вот он каков.
Но, то больше похвальба -
По мальчишеству борьба
За внимание к себе.
Может, кто и не в себе
Ночь дрожал там до утра,
Но, никак не детвора.
В общем, как пришли монахи,
Им под бабьи охи, ахи,
Место это отвели,
Чтобы там молитвы пели.
Толи сами захотели,
Толь из злобы завели...
Может, те и сами рвались,
Потому как с Богом знались;
Им и нечисть ни почём,
Где других и калачом
Не заманишь лезть на гору,
Там монашескому хору –
Самые что ни на есть,
Служба, слава, святость, честь.
4
Круто принялись за дело;
Камень, выдолбив, умело,
Келий, настругав на душу,
(Старых тоже не порушив)
Стали петь псалмы, и славить;
Старшим выбрали, кто правит...
Извините, управлять.
Неча на грехи пенять
Или на мои огрехи!
Да, конечно, есть прорехи;
Только вспомните присказку,
И не надевайте маску,
Будто вы не сном ни духом.
Каркал я над вашим ухом!
Так, что не цепляйтесь зря.
Свой устав монастыря
Пас монах, - блюду и я.
5
Видно, свят монах был тот,
Стал ему являться чёрт
В женском образе прекрасном,
Может в белом, может в красном...
Всяк рассказчик в новый цвет
Одевал, иной и нет.
Я же вовсе не скажу -
Лучше дальше расскажу:
Полюбил монах ту деву
Не за прелести от Евы,
А за горький плач её.
Слёз горючее копьё
Поразило его сердце.
Жгла гортань подобно перцу
Жалоб острая приправа.
И, как будто бы отрава,
Иссушила слугу Бога.
И душа уж у порога
Встала, приготовясь пасть
Прямо в огненную пасть...
Только Бог своих овец
Не пускает под венец.
6
Грянул гром средь ясна неба,
И девицу эту в древо
Словом высшим заточил.
А заветные ключи
Бросил в ключ – в святой источник,
Что о камни струи точит;
И сказал ему: "Сокрой!"
7
Минули века, как миг...
На Качи-Кильён родник.
Тот источник порой сохнет,
Если долго дара нет -
Деве не несут привет.
И она тогда в ответ:
Корнем воду не пускает,
Обесцветив, поласкает
На ветру тряпицы тех,
Кто имел в пути успех...
8
А монах до самой смерти,
(Коль не верите, проверьте)
Слова в слух не проронил.
Говорят, имя хранил,
Что сказала ему дева.
А, как помер, смотрят: эва!
Господи, душу спаси!
Медальон её нашли
У него с крестом под рясой
С ликом редкостной красы...
Что с тем медальоном стало,
То отдельная баллада.
Как-нибудь в другой рассказке,
Но никак не в этой сказке
Я поведаю о нём,
А не то мы днём с огнём
Не отыщем конец этой.
В общем, вышел сказ на этом
О монахе и девице,
Редкостной красавице...
9
Злые языки болтают:
Плод любви их обитает
На Ай-Петри и Монгуп...
То не правда – люди лгут.
Там хозяйничают пташки –
Подражатели, двойняшки.
Хоть они и близнецы,
Разной силы кузнецы:
Та, что на Монгуп-Кале
Песни тянет по весне,
На Ай-Петри лишь зимой.
По ночам их детский вой
Сердце путников тревожит.
Тот, кто выдержать не сможет,
И отправится искать,
Может без вести пропасть.
Кто же усидит на месте:
Если с птицей зимней вместе
Ночь глухую скоротал,
Тот безумным к утру стал;
Если был с весенней птицей,
То могло и не случиться
Ничего худого с ним.
Главное, чтоб не один
Был на роковом привале.
Даже, если крепко спали
Спутники, не слыша зов, -
Они, как гири для весов
(Что в нерешительности встали)
На чашку нужную упали...
10
Чу, я слышу голос звонкий,
Что по камням пустил трезвон!
Источник бьет, и капель бойкий
К нам к низу катит перезвон!
Содеялось, свершилось диво!
Явление воды, как чудо.
Невесте ждущей сиротливо,
Подарок отдан - дар от друга.
А значит, знает ее имя
Залётный дерзостный герой;
Он с нотой "Ми", в сердце носимой,
Летит к нам, ждущим под горой.
11
Нет, что-то разболтался я.
Не плохо быть белой вороной -
Ей коротка в горах тропа.
Но похоронною дорогой
При встрече с птахою другой
Стать может этот путь короткий.
Пойду-ка по земле ногой,
А лучше лапой волка ходкой.
12
Расположившись на краю
Береговой черты Качи,
Обличие перекрою:
Стань птица зверем и рычи...
ГЛАВА 5 "ФА"
1
У края крылья вновь кроя,
Перед отбытием в края,
Где крылья есть другого кроя,
Личину волка принял я -
Чуть-чуть домашнего покроя.
Рысью! Ходу! На ходу
Между гор найду проходы;
Псом, скуля, учую с ходу;
Брошусь, а потом по ходу
Разберусь - не подведу.
Чую... Чую. Чую лихо!
И оно, отнюдь, не тихо;
Налететь готовлюсь лихо,
Словно на коне лихом.
Видишь, претендент, тот холм?
То Мабаса есть ладонь.
Подкрадемся ближе, ладно?
Там когда-то жили ладом,
К небу поднимался ладан...
А теперь стало не ладно.
Спать ложись, я уложу -
Положись, я положу;
Сказкой длинною уважу;
Утром с нотою улажу -
Сон свой тоже заслужу...
2
В стародавние лихие времена
В сих местах раскинулась страна.
Была маленькой, но гордою она;
Стала с верой твердо в валунах.
Вою волком, словно на Луну;
Поминаю эту самую страну;
Ставлю я неверность псам в вину,
Что отдали на потраву в старину
Свет-столицу князя Александра.
Вижу вероломство, как Касандра:
Предал, предал брат в Христе собрата!
Распахнул врагу святые врата...
Честь и хитрость вновь в военном споре.
Почему же подлость псиная в фаворе?
Воронье зашлось в противном оре:
Горе, горе князю Феодоры!
3
Ночи пала половина.
Много? Мало? Середина.
Неделимая едина -
Всё равно, что полвины.
Время игр Сатаны:
Карты на столе сданы;
Хватит, чтобы проиграться...
Бесполезно хныкать, драться -
До рассвета не прорваться.
Утренней жди седины.
4
Пленный князь перед султаном:
Отдается жизнь не даром,
А за малую услугу.
Предлагается, как другу,
Пост наместника в Крыму -
Выше хана власть ему.
С ней солдаты и свобода...
В общем, псовая работа
За всего один пустяк;
Чтобы верил он не так,
Как учил его родитель,
А как верит предводитель,
Божий милостью султан.
То бишь, святцы на Коран.
Власть - она ведь мессы стоит;
Совесть, честь - они не стоят
Ровным счетом ничего.
Надо только-то всего
Сделать маленький шажок,
Говорил прожженный жох.
И не важно, что ответил
Александр речам этим...
Важно, что ответишь ты
Птице, что кричит с горы.
5
Верно, Бог один, Он слышит
Всех детей, и не колышет,
Как те шлют свою любовь.
Только этот выстрел в бровь.
Правда - вот Его закон!
Свет идет ли от икон,
Или молятся на Мекку,
Верит Он лишь человеку,
Кто в ту веру твердо верит -
И по этой вере мерит
Искренность его любви.
Хоть сто свечек запали,
Всю отару заколи,
Посещай святую землю, -
Все равно Он не приемлет
Силу проданной любви.
Многомилостив и благ,
Называй Господь, Аллах -
Может грех такой простит,
Ну, а может, не скостит.
6
Серой дымки пелена -
Посветлела тучь стена.
Жизнь разумным спасена.
Нота "Фа" получена,
Как стрела от лучника
На излете всучена.
Ничего, зато теперь
Ты, за то, что претерпел,
Сможешь, словно птица петь -
Завораживать уметь.
ГЛАВА 6 "СОЛЬ"
1
Долгий путь проделал ночью
Я во времени другом.
Не питался пирогом -
С пасти пены летят клочья.
Ох, избранник, мне с тобой
Во поле одна морока:
Ты еще такая кроха.
За двоих держал я бой.
Лапы сношены до крови.
Зализал бы, да язык
Пересох от боевых
Криков, выкриков суровых.
Значит, время пред тобой
Мне предстать в виде другом...
Вот знакомый вижу холм
Пред Эски-Кермен горой.
Крест начертан на вершине –
Это для меня. Судьба
О поверхность камня-лба
Лбом личину раскрошила.
Обработал свои раны.
Облик новый подошел.
Кем с тобой я дальше шел,
Говорить, пока что, рано.
Ноту "Соль" своим трудом
Добывать тебе придется
Из Эски-Кермен колодца
Шести маршевым хитом.
Торопись, я жду не долго.
Точный срок тебе отмерен.
Даже сумасшедший мерин
Убежать спешит от волка.
2
Богатырь могучей силы
Был в подлунном этом мире,
А сейчас в могиле спит,
И землей сырой укрыт.
Чтобы не тревожить сон,
Назову его Самсон...
Или же назвать Давидом?
Слишком много индивидуум
Принял знаний на себя...
Как назвать его, любя?
Безымянный павший воин?
Нет! Он имени достоин,
И был назван в честь отца.
Как же не назвав лица,
Сообщить его мне имя?
Назван он, открыто, зримо!
Но не каждый то поймет;
Знание - оно, как лёд.
Не легко, сося, напиться -
Капля к капле по крупицам,
И к тому же пальцы жжёт
Не горячий на вид лёд.
Есть вода здесь – на виду,
Только спрятана во льду.
3
Воин славный, воин смелый!
Равных не было ему;
Выпускал ли он стрелу,
Или бился голым телом.
Меч крутил, как оголтелый,
И умом обижен не был.
Только разум, словно стебель,
Часть зеленая растений.
Чтоб пройти сквозь тернии
Знаний сок нужен ему.
Боец слышал; есть в Крыму
Кладезь, в коем, по ступеням
Вниз спустившись, можно взять,
(Если знаешь, как изъять)
Воду тайн из вечной тени.
4
Но у тех приобретений
Подлая есть сторона:
Как вино, пьянит она.
И хранимы тайны теми,
Кто отпробовать хотели,
Да, упились, до пьяна;
И с закатом тьмы стена
Поглотила души эти.
Нападать они при свете
На пришедших не хотят,
Ночью - давят, как котят...
А останки на рассвете
По кровавых трав примете
Ищут родственники павших.
Крест спасал жизнь запоздавшим,
На котором я в ответе
На расспросы о том лете,
В ожидании стою.
Раньше каждый год в краю
Освещались кресты эти...
А теперь святые дети
Силу отдали свою,
И доступны воронью
Обессилившие меты.
5
О, судьбы избранник, где ты!
По последнему лучу
Солнцу в след я поскачу,
Оставляя сзади беды,
А они волками следом
Будут гнаться до утра.
Хватит пить, тебе пора,
А не то ночным обедом
Завершат с тобой беседу
Или примут в свою стаю.
Время медленно, но тает.
Выйдет - разорву узду!
6
Продолжаю сказку ту,
Что о знании великом
И которую я криком
Прерывал в самом цвету.
Возвращаюсь я к тому
Как решил бесстрашный воин,
Что он первым быть достоин,
Как и в силе, по уму.
И задумался, к кому
За советом обратиться.
К чародею – черной птице?
Почему бы не к нему…
.
7
И шептал в ухо ему
Чернокнижник свой совет:
Ночью пить, запрета нет,
Нужен меч, который тьму
Порубил бы в клочья. Тьфу,
На сильную охрану,
Сила есть у хана-пана,
До рассвета протянуть...
Как такой годится путь?
Меч найдется атаману,
Не угодно ли, султану
Глаз моих, сюда взглянуть?
8
Вот такая была суть
Им придуманного плана:
Богатырь небезымянный
Пьет, стараясь не уснуть,
А с закатом в трудный путь
Он пускается обратный,
А с волками в драке ратной
Разберётся как-нибудь.
Эх, хотел бы я лягнуть,
И помочь ударом точным,
Но могу лишь, словом сочным
Тварей стаю помянуть.
9
Жребий на дорогу кинут,
Меч в руке бойца зажат
Греет пальцы рукоять,
Что в накладках из нефрита,
Да и ножны не забыты:
В середину вставлены
В серебро оправлены,
Для потери аппетита
Волче-адовою свитой.
Тени тучей налетели,
Час нагнал его постельный,
Грянул рукопашной битвой...
10
Резал воин, точно бритвой,
Полчища зубастых тварей,
И крови звериной алой
Вслед за ним тянулась нитка.
Видимо, помял их шибко,
Ибо волки отступили,
Издали надсадно выли.
А тела, как будто тряпки,
(Тех, кто получил по шапке)
Устилали поле брани.
А боец даже не ранен,
Он стоит в крови и в славе!
Меч его в кровавой лаве!
Кажется, далось легко,
Но до утра далеко -
Свет Луны в звездной оправе.
11
Победив в бою, представил,
Что в колодце увидал.
О, он столько всего знал!
В мыслях богом миром правил.
Меч обратно в ножны вставил.
Только случай против правил,
Малость самою подправил -
Божий промысел убил;
Богатырь в мечтах забыл,
Обтереть меч - сунул в ножны...
Не был б пьян, то осторожней
Он с оружием бы был.
Ждет... Как камень, он застыл.
Небо, смотрит - посветлело,
Но пока едва затлело.
Звери из последних сил,
Будто кто с цепи спустил,
Бросились, остервенело;
Воин меч пустил бы в дело,
Но не вытащить, заело...
Кровь засохла, закусила
В ножнах меч железной хваткой.
И в неравной новой схватке
Преломила сила силу;
Своей кровью напоил,
Напитал землю сырую;
Смерть надела свою сбрую...
За века народ забыл,
Кто, когда здесь в мире был...
12
Слышу песню удалую.
Не иначе наш герой,
Свой покинув водопой,
Раньше времени пирует.
Ох, мне эта соль земли;
С нотой "Соль" - с огнем играет.
Только смерть не разбирает,
Чьи она считает дни.
ГЛАВА 7 "ЛЯ"
1
Против тока родника,
Мимо прудика-ставка
Мчу лихого седока
От беды, что скачет в след,
К месту, где немало лет
Монастырь в скале ютился,
Из кадила дым струился,
Эхом звук молитвы бился…
Под монастырём село,
Что давно наречено,
И наверно, неспроста,
Как венец тернов Христа,
Так название – Терновка…
К кельям тянется бесовка
Толь “сыпуха”, то ли сопка.
Над монастырём парят,
Запятнав собой закат,
Облаков заляпав снег,
Вот уже который век,
Стаи гордые орлов.
Я про них вам – пару слов…
…
Больше вышло их число,
Что длинной в одну легенду,
Расскажу, пока доеду,
А точнее довезу на себе свою обузу -
Сунуть груздя в новый кузов.
2
Во времена, когда жестокость
Теснила в людях мир и кротость;
В сердцах на злобе рос сумах,
А честность забивал сорняк;
Корысти воздавали почесть;
Бурьяном почиталась совесть -
Молитвам правых внял Аллах,
И гроздей гнева виноград
На землю правоверных бросил...
Болезнь и сталь под корень косят;
Жизнь превратилась в сущий ад;
Где раньше был цветущий сад -
Золу по полю ветер носит,
Не песни - стоны сыплет просом,
С деревьев отрясает прах.
Кто жив, попрятались в горах,
И у Аллаха милость просят…
Но вновь и вновь родные кости
Ложатся вдоль тропы в кустах.
А людям, презиравшим страх,
До просьб не снизойти убогих.
Хоть выше гор куда? Не боги!
И в назидание Аллах
Их души поселил в орлах...
3
Сменились времена и боги,
В домах живёт другой народ,
Работа, сад и огород –
Апрель у марта на пороге.
Где рассвет застает беглецов,
С поля битвы сбежавших бойцов?
Гребни гор в щеголяющих глыбах -
Голым камнем сверкает затылок;
Кусты терний его окружают,
А седок их на мне объезжает...
В океане колючего леса,
В окружении желтом принцесса -
Обнаженная вишня стояла,
Цвет шайтана ее одеяло;
В танце жизни ее закружил,
И укутал цветущий кизил.
Шайтан-ягодой кличут его.
У нескромной спросил: "Отчего?"
Вишни сказа даю пересказ,
Пропою его складно для вас:
4
Когда Аллах устроил Землю,
И насадил деревьев сад,
Он от трудов своих устав,
Прилег поспать на Крыма землю.
В миг собрались зверье и птицы,
Подняли до небес галдёж.
Лесная хрипнет молодёжь:
Не хочет ягодой делиться.
Деревья и кусты в цвету,
А на плоды идет делёж,
И визги, словно острый нож,
Взрезают уши за версту.
Не выдержав такого шума,
Поднялся на ноги Аллах,
И так как был безмерно благ,
Он разрешил ревнивцев думы:
Сказал, чтоб каждый подходил
И называл один цветок.
И очередь к витку виток
Возникла тут же перед ним.
С терпеньем свойственным Ему
Одаривал творения:
Он узнавал растение,
И говорил, быть по сему.
В свой срок пожаловал шайтан.
И пожелал себе нечистый
Кизила желтый цвет искристый.
Аллах из милости отдал.
Шайтан ликует, веселиться:
Приметил, что кизил зацвёл,
Когда ещё, ни то, что цвёл,
Других деревьев цвет не вскрылся.
Зацвёл раз рано - рано даст.
Плоды получит шайтан первым.
Кизила урожай отменный
Втридорога в город продаст.
Никто Аллаха не обманет.
Шайтана видит Он насквозь,
Захочет и хороший гвоздь
Изогнутым и ржавым станет.
Созрели ягоды другие,
Но зелен у кизила плод
Решил шайтан - не ждать же год,
И дунул на кизил всей силой.
В раз покраснела ягода,
Но кислый ее вкус.
И людям кинул на искус
Шайтан кизилова плода.
Но людям некогда - страда.
Не время по лесам бродить.
За урожаем надо бдеть,
А осень грянет, вот тогда...
Шайтан со злости на людей
И на кизила красный плод,
Как плюнет злобно, ну а тот
Оплеванный, аж почернел.
Народ, труды окончив, - в лес.
Кизила ягоду берет,
И черный сладок его плод!
Осмеян нерадивый бес.
Шайтан, однако, отомстил:
Кизил от солнца пил тепло,
Что зимы стылые влекло,
А в реках льда до дна настил.
Известно всем, когда кизил
Обильно ягоду дает,
Зима суровая придет,
А виноват шайтан один!
5
День промчался пугливой косулей
Ночь провел в разговорах в лесу я.
Оды пел под одним одеялом
До утра, но и ночи нам мало.
День второй целиком отдыхал,
Аромат томных сказок вдыхал...
Стоя спал, набирался я сил,
А затем всадник мой разбудил.
Распрощался я с ясною, юною,
Как с сбежавшею с годами юностью.
Ехал к югу, дороги не зная,
Об оставленной вишне вздыхая.
6
Богатая долина перед нами
Насыщенными красками играет
И манит легкостью, струящийся вниз путь,
Где снова можно подкрепиться, отдохнуть.
Прекрасный вид природного творения
Способствует трудам пищеварения.
И неспроста, здесь ханы, баи, беки,
Секретари едали чебуреки,
Съезжаясь из немыслимых краев,
А нам сам Бог велел поесть вдвоем.
7
Есть древняя легенда
О ханском поварёнке,
Которому на бедность
Подкинул бес утёнка,
А с ним рецепты блюда,
Как приготовить дичь.
Под страхом самосуда
Велел секрет стеречь.
Чтоб никому не смел он,
Сказать о блюде том.
Но в юноше засело,
Как слово во святом,
Поведать рецептуру
Пусть камню, только вслух.
Однажды деньком хмурым
Послушал сердца стук.
8
В укромную долину
Сбежал, и у реки
Он сбивчиво и длинно,
Как девушке стихи,
Читал чего и сколько,
Когда и для кого,
С корицей, с перцем, с солью
И вовсе без всего.
Промчался месяц звонкий
И бес стал замечать,
Что люди даже пшёнку
Готовят на все пять.
Откуда им известен
Его большой секрет?
Да, мир, конечно, тесен,
Но так готовить. Нет!
Схватил он поваренка
За тощие бока,
А тот душой клянется,
Болтает, мол, река.
Где что-то не доскажет,
Там не договорит;
Народ смекалку кажет,
Как понял, так творит.
А если, что не ладится,
Садится у реки;
Вода воркует, катятся
Рецептов косяки.
Где та река находится
Не мне вам говорить;
Вода в котлах расходится,
И учит поварить...
9
Эй, вставай! Пошли, избранник -
Мой неугомонный странник.
Нам пора, я потрусил
За заветной нотой "Си".
Что ты смотришь на меня?
Хочешь знать, где нота "Ля"?!
Если видел ты орлов,
Ел под вишней сказки плов,
А в долине чебуреки -
Получил "Ля" на орехи.
Если нет, то извини,
Что ты делал эти дни?
ГЛАВА 8 "Си"
1
Легкий путь уводит в Ялту
По дорожному асфальту -
Это вариант один;
Вдоль каньона серпантин -
То короткая тропа
Варианта номер два.
Да, опасно, но зато
Не придет быстрей ни кто.
Дождь идет, стучит в долине;
Снег вверху на серпантине.
На границе двух миров
Пропасти зияет ров.
Скользких глыб коварен вид:
Оступился и гремит
Вниз известняка лавина.
Пальцы в трещинах застыли?
По спине стекает пот,
И пересыхает рот?
Благо, пей! Воды здесь вволю.
Родники за право спорят,
Жажду утолить прохожим.
Нам с тобой таким несхожим
Хватит на десятерых,
А в низу речушки рык
Заявляет, кто здесь пьет -
Не допрыгнет, не найдет.
Если только сам не хочешь,
Заглянуть ревущей в очи.
Зелены ее глаза -
В белом ложе бирюза.
Воды до того чисты,
Что боюсь, мои мечты
Замутят кристальность вод -
Спуску дам самоотвод.
И к тому же нам коням
Трудно ползать по камням.
2
Из горных теснин на волю
Вырвались к Черному морю.
И города обтекая,
Берега вдоль, отдыхая,
Двинулись не спеша.
Я, как последний ишак,
Со спутником на закорках.
Путь, несомненно, долгий,
И если кому интересно,
Читайте другую пьесу.
Меня же, как пляж, разморило,
И лень заправляла чернила.
Прошу, не поставьте в вину,
Я с места другого начну,
А может быть, дальше продолжу,
Как быть, я потом погляжу...
3
Волнами, волнами бьет прибой.
На берег, в набег, в разбой.
Безумием пены яр -
В расщелины вбил, впаял.
Яростью пузырит.
Крик небеса ярит.
С гласом к нему из туч
Молнии рвется луч.
Скачет по скалам рев:
Страшен, могуч, суров;
Щелкает рокоча,
Словно удар бича.
Клочья шипящей пены
Лезут, ползут на стены.
Ветра свистящий вой
Травит на нас прибой.
4
Значит, пора нам выше,
В лес, что на горной крыше.
Чертовой лестницы трап
Строил чудной прораб.
Ступени ныряют в глыбы -
В те, что на встречу шли нам.
Крепче держись за хвост,
Вытяну дружбы воз.
Странные рядом тени
Тянуться по ступеням:
Белой кобылы призрак
В буре шипящей вызрел,
И человек другой
Встал на ступень ногой.
Две ирреальных пары:
Я чёрный мерин старый
Странствую с героем,
Рядом, тропу оспорив,
Лунная лошадь вверх
Тащит под ветра смех
Путника - лик узнаваем,
С детства по сказкам знаю!
В крест перекрестка времен
Вижу, уверен Он!
5
Утром в горах у воды
Ночи ищу следы -
Разум глазам не верит;
Может быть конский череп,
Что отыскал в траве,
Верить поможет мне
В то, чего быть не может.
Но память опять сердце гложет:
Было? Могло быть? Привиделось?
С мертвым в живую свиделись...
6
На вершине снег зиму проспал,
Отползает в расщелины скал.
Если б участь свою твердо знал, -
На другой горе он бы выпал.
Растопив, чай заварим вершинный.
Он отличен; прозрачен и чист;
Пахнет небом и морем; лесист
Соснами, что посажены чинно.
И такого я чая не пил!
Известкового нет в нём осадка -
Этой мутно-молочной присадки,
Тем, кто крымской воды вскипятил.
Потому мой совет душам чайным:
Кипятите его в темноте,
И тогда вы в своей простоте
Утвердите его замечательным.
Что ж пора закругляться с походом -
По дороге в долину винтом,
Окрыленный орлиным крылом,
Отправляйся седок своим ходом.
7
Почему ты грустишь герой?
Ты прошел, и изведал много.
Ты узнал, что другим, порой,
Не узнать до седин и гроба.
Много с гор утекло воды,
Ты живой и, Бог дал, талантлив.
Почему же в кручине ты?
Одаренный и вдруг не счастлив.
Нота "Си" не дается в руки?
Извини, но с чего ты взял?
Ты всегда слышишь сердца стуки,
Видишь в ножнах стальной кинжал?
Расскажу, для чего бродили,
Совершая ненужный круг,
Капли влаги сбирали, пили
Понемногу и там и тут.
8
Издавна, жившим здесь народам,
Был известен легенд рассказ:
Под Ай-Петри бьет ключ особый,
Силу жизни хранящий в нас.
Находили его, теряли;
Кто испил - долго молод был.
А иные всю жизнь искали
До последних иссохших сил.
Кто-то место найдя, младенцем
В одночасье от жадности стал;
Кто-то просто слыхал от деда,
Что тот раньше место то знал.
Только с возрастом, жизни отведав,
Ты узнаешь - пил с родника?
Ноты "Си" звуков вечных отведал?
Скажешь в старости наверняка.
И пойдешь вновь искать по приметам,
Вспоминая свой первый поход.
Так который из них? Нет ответа,
Может этот, а может вон тот.
Так, что пой, и живи, веселись.
Что получено, то не убудет.
Чтобы ноты в единстве слились,
Верхний звук чуткий сердцем добудет.
ГЛАВА 9 ВЕРХНЕЕ "ДО"
1
И вновь в Фонтанном дворике дворца
Стоит отнюдь не слабый новобранец.
Не закланный - заматеревший агнец
Предстал пред взором вечности певца.
И шепот капель - пыль былых времен
Из чаши в чашу скорбно изливает,
Он, как ни кто, нетленность любви знает
И многоликость мраморных имен;
Изящная, как лань; кротка, как голубь;
Нежнее утра; добрая, как мать;
Ты ласковей ребенка. Как назвать
Тебя по имени, гаремная голубка?
Как много вас, имен полуоткрытых,
Разбросанных по разным языкам,
По горстям звуков, девяти слогам
Стекают музыкой народами забытой.
О, зелень стоков - жизни земной след
Мужской слезы и женского ручья.
Здесь не забыта капелька ни чья,
И ткётся вечно полосатый плед.
Заплакал камень под стальным резцом,
И плакал хан, который был без сердца.
От этих слёз тебе, глупец, не деться, -
Ты коронован жгучим их венцом.
Ты, как орнамент, обрамляешь струи, -
Их жизни и забвения писец.
Созвучен хор, а ты его певец,
И по желанию не скинешь своей сбруи.
2
Нет звука после спетой гаммы
И нет углей сгоревшего заката,
От яростного волн стихов наката
Не пострадали предрассудков дамбы.
Что остается нам для послесловий,
Когда отыграна поставленная пьеса.
Где тот когда-то бывший здесь повеса,
Что бабочек своей рукою ловит?!
ПОСЛЕСЛОВИЕ.
1
Закончена мной роль проводника.
Легко менял я образы и маски
От шкуры конской до нитки из клубка,
Из человека превращался в краски.
Пустяк остался, возвратить обратно
Свой прежний, изначальный вид;
Но вы читали в сказках многократно,
Что это чудо лишь любовь творит.
Стою пред сфинксом из Бахчисарая -
Из камня ветер и вода ваяли
Со времени изгнания из Рая.
А мне на это всего полжизни дали.
Я терпеливо жду своего часа.
Судьба капризна и не постоянна.
Надеюсь, что концовку для рассказа
Возьмет не в мексиканском сериале.
Девица - благосклонная фортуна
В хорошем настроении была,
По сердцу деву в феи избрала,
И не потребовала с нас второго тура.
2
О, кто ты, тайная искра огня,
Разрушить сумевшая образ коня?
Как разглядела явь в виде ином?
Истая, я стал
Статью истинною и истово оком объял.
Иллюзия янтарная любви
Из неоглядной неба синевы!
Пьянящее ее ярко вино.
Какого вкуса?
Я незнакомку искусил искусно;
Ее естественен невинности испуг,
Когда губами ее ищущих губ
Коснулся явственно,
Являя ясно, -
Прикосновение реальности опасно.
3
Безудержной любви слепая речь.
Обняв любимою за трепетные плечи,
Я обещаю счастья частой встречи,
И класть меж нами обнаженный меч.
Не веря сам, не требую я веры.
Желая, лгу, но лгу не обольщая.
Мой ангел все заранее прощает
И нет в словах ни похоти, ни скверны.
Не в состоянии припомнить обещаний,
Зовя всем сердцем деву в никуда,
Услышал тихое и с придыханьем: "Да”.
И им в последствии был дамою оправдан.
КОНЕЦ.
ВМЕСТО ПРИЛОЖЕНИЯ.
Я, засыпая, вижу вновь места,
Где довелось мне в юности бывать.
Отрывки-откровения из сна
Легко запомнить, так же как заспать.
И я теряю, снова нахожу.
Кристалл живой по-разному звучит;
Отвлекся, загляделся в глубину -
Глядь, а ручей другой тебе журчит.
Чтобы не быть пред вами голословным,
Я приведу осколки для примера -
Не все записываю кистью или словом,
А только то, что прозвучало цельно.
А остальное - с общим диссонанс,
Побочных отражений и картин,
Произведений будущих аванс,
Запретное - для мусорных корзин.
* * *
Они взлетают, ставя жизнь на кон.
Смотрю на них, сгорающих без счета.
Не жажду, как Лаокоон,
Пасть жертвой, вставшей на пути расчета.
* * *
И триединством мирозданья
Три чаши каждому даны,
Три чаши скорби и вины,
Три чаши горького страданья.
Три искры вечные в огне.
Водою времени омыты,
И в пламени едином слиты:
Гирей, Омер и Деляре.
* * *
Прости меня, что перешел на "ты".
Я чувствую теперь с тобой родство.
Вериги из условностей сняты,
И говорит, открыто естество.
Приветствую тебя, избранник новый,
На понимание зелёный претендент.
Наградою тебе почет особый:
Без триумфальных арок, красных лент.
Дорога без триумфов и оваций:
Без малых и тем более больших.
Вверх по ущелью, мимо стройных граций -
Бахчисарайских "сфинксов" каменных.
Облагорожена тропа - осквернена
Подобострастностью торгашеского века.
Не алчной жадностью сотворена вина,
А любопытством праздным человека.
Не соблазнившись легкостью пути
Ты совершишь паломничество строго
Пешком - так должно до источника пройти,
Что бьет и славит, словно люди, Бога.
Антоновским над лестницей крестом
Звезда сияет монастырской церкви.
Подняться можешь, но не за постом -
Ты не на стойкость подвергаешься проверке.
Чуть выше роща, говорящий ключ,
И место есть для лагеря, ночлега.
Надолго встанешь или на чуть-чуть
Зависит то, от дней недели бега.
* * *
Под аркой каменной могилы
Вверх громоздятся, как стена.
Неудержимым буйством силы
Разбита, скомкана она.
Ревущей пляскою стихии
Плиты ее осквернены.
Надгробной "Ре" эпиникии,
Как плач у храмовой стены.
В нем перемешаны народы
С одною общею душой.
Обрыв. И звук оборван ноты.
До третей интервал большой.
Пожалуй, хватит, чтобы дать понять,
Что нет случайных слов, а то и букв.
Хотите автору ошибки исправлять -
Нарушите мелодии канву.
Что кажется неправильным уму,
На самом деле, просто обертон.
Сюжетов дополнительных к нему
Содержит внутренний повествованья схрон.
Не всё должно быть сказано открыто,
Чтобы не вызвать отторжение.
Я для сознания просеял через сито,
Создав вот это приложение.
ТЕПЕРЬ ТОЧНО ОКОНЧЕНО.
