1
Вновь о любви с тобою говорил.
Затейливо и совершенно ясно,
Как ты в нарядах: в дымчатом и красном,
Свою любовь представить выводил.
Предписывал галантностью чернил
Словам и фразам завитушки политеса…
Увы, казалось мне, моя принцесса,
Что я заляпал суть, и очернил.
Писал я кратко – разливался Нил!
Описывал – лист солнце иссушало –
По капле скупо, сухо,…. Слуху мало
Тех жалких крох, которые дарил!
Дождь мыслей над пустыней звуков лил;
Любовной жажды он не утолил.
2
Вслух молвил то, что мысленно не раз
Я призраку надежд твердил упорно.
Томленье сердца – одеянье вздора,
Подделка чувства, безделушка-страз.
Красивый притягательный кураж
Влечёт к тебе, и не остановиться!
В стекло с размаху неуёмной птицей;
Амур-мур-мур – кота подхалимаж.
Сорокой балаболкой входит в раж;
Ничто не сказано, но сердцем пережито;
Подковы грёз стучат, но явь сокрыта
Под пологом с названием мираж.
Сомненья – мастера сердечных краж:
Немеет рот, и сломан карандаш.
3
На все лады без вычурных прикрас
Заезженной заевшею пластинкой
Твердить «люблю», расквашенным ботинком
Скрипеть, и шамкать «как люблю я Вас»…
И все-таки, как за стеклом террас
Таится дивный сад поры цветенья,
Так чувств и слов прекрасное сплетенье
Живёт, таится, и взрастает в нас.
Невидимый пирующий Парнас,
Фонтан щедрот из рога изобилья…
Надсадно верещит его мобильник –
Ринктонами шумов забитых трасс.
Как вопиющего в пустыне слышен глас:
«Возьми же трубку, глохнущий пегас»!
4
Слагал… И рассыпал слова, как пыль!
Листа касался шариковой ручкой;
Отстукивал – в компьютере сподручней
Ввести слова клавиатурой в быль.
Колышется в ритм ветра строк ковыль;
Мысль в мире нескончаемом несётся;
Любви конь вдохновения пасётся;
На берегу реки небес испил.
Из млечного пути свет напоил;
Ожившей чистой переполнен речью;
Как Иггдрасиль, я прорастал навстречу,
В мир той одной, которую любил.
Орёл летящий, яркий Альтаир:
«Люблю, люблю…»,- пыль звёзд бросаю в мир.
5
Чтоб, что отжило, снова воскресить,
Припомню переполнившие чувства;
Дарованною силою искусства
Любовь свою желаю подтвердить.
Как вводит вышивальщица в холст нить,
Так нити рифм сквозь речи полотно;
Скакун крылатый, словно коренной,
Строкою твёрдой в пряже пристяжных.
А резы рун, как прядь волос твоих,
Перехлестнуло ветром в беспорядке;
Скользят слова по клеточкам в тетрадке,
Ал след от губ, произносивших их.
Нацелился к губам и к ним приник –
Невесты сокол – окрылён жених.
6
Опять… И пять… И пятьдесят раз рушить!
И пятьдесят один раз сотворить!
Возможно всё, коль можешь повторить;
Мир изнутри в мир отразить снаружи.
И солнце светит, отражаясь в луже,
Лист на картине золотом горит,
Любимой внук твои стихи дарит,
А значит, мир твой в мире значим, нужен.
Не видно света в буре зимней стужи,
Но мы-то помним; было, будет, есть.
А значит все мы где-то рядом, здесь,
И словно время, слово наше кружит.
Живёт, и обитает, и не тужит;
В начале было, будет и на ужин.
7
Язык мой – враг мой! Затыкаю уши!
Не слышать! Не любить? Слова, слова…
Врастают внутрь, как в почву дерева;
Корнями слов пронизывают душу.
И обиталище её – ленивца тушу
Нещадно мучая, толкают на дела,
Безумством потрясая разум, удила
Беспечно больше не позволят бить баклуши.
Привычный мир в развалинах – порушен!
Не ум, а сердце – страстный господин,
Нетерпеливый властный паладин.
Желанием сжигающим иссушен.
Любви словами вымотан, опутан, -
Язык судьбы в звучании слов сутры.
8
Вой сердца пса – привязчивый мастифф!
Хвостом виляет – игрище желаний;
Слепо в принятии обетов, оправданий;
Поющее всё на один мотив!
Поверит, оправдает, и простит;
Отвергнет зло, плохого не увидит;
И в тоже время лестью вас насытит…
Столь приторно, до рвоты, одарит!
Поклонник вечный круговых орбит;
Когда не глянь, всегда на небосклоне,
Кружит вокруг, когда в сердцах прогонят,
Поджавши хвост, восторженно скулит.
Пёс подхалим старательно юлит –
В слов изобилье пёсий сибарит.
9
Цветенье – пустоцвет безвкусных фраз!
Плода не приносящее томленье!
На час халифы царства заблужденья!
Разбитой вазы об пол краткий глас…
В осколках отражения пляшут вальс,
Танцуют джигу проблески желаний;
Кривых зеркал свершённое закланье –
Бездушных образов распущенный альянс.
Сердечных грёз наполненный кальян,
Не счесть иллюзий в вздохе заблужденья,
На выдохе смысл слов вершит круженье…
Умолкни и… рассеется туман.
И там, где слов был виден океан –
Пустынные безводные места.
10
Нелепая бумажная подделка!
Многообразный мир папье-маше,
Механика штампующих клише,
Мамоны с Музой выгодная сделка.
Как мелких бесов мерзкая проделка
Отвергнута, и выброшена вон
С любовью в сердце к Богу на поклон,
Чтоб приоткрылась чистым слогом дверка.
Перо, бумага, новая проверка…
Сложить, поведать чувству соразмерно;
Вместить, как чудо, светло и безмерно.
Стих обратился, словно иноверка!
И то, что безнадёжно исковеркал
Разносит с громом Божья канонерка.
11
Косноязычная влюблённая сиделка!
Откуда, что, вдруг, у неё взялось?
Стихам поэта ночью не спалось;
Любвеобильные большие посиделки.
Поэта с музой полюбовной поздней сделки
Был очевиден утром результат;
Листы чернели от усердных трат,
Как от ходьбы чернеют в туфлях ваших стельки.
Но так же, как с душком башмачные потелки,
Так и чернильные труды бросали в пот:
Измяты, порваны, топтать на эшафот –
На пол! На пол для подкаблучной сверки.
Пред фотографией приколотой к фанерке
Пустой листок – нет чувству подходящей мерки.
12
Бессонницей рождённый дикобраз,
Смотрел из зеркала со створки шифоньера;
Лицо вписалось рожей в рамки интерьера –
За рамками приличия анфас.
Вот творчество без показных прикрас:
Вокруг очей черно, очковою змеёю
Гипнотизировать лист этой чернотою,
Чернилам передать бездонность глаз.
Создать стихи, а утром, тьфу, на вас!
Отбросить, надоевшую пустышку;
И вновь создать взамен четверостишье –
Грядущей ночи утренний аванс.
В любовных грёзах на ночной сеанс,
Где чувств неизреченных океан.
13
Красны глаза от пыли. Шёл в пыли,
И плыл по пыли звёздной в пылу грёз.
Иссякла ночь, и из песчинок плёс
Из океана слов наутро всплыл.
Строкою снег листа поверх тропил:
Любимая, родная, дорогая,…
Нетленной красоты любовь святая…
Ей не жалел бумаги и чернил.
Не краток век любви – Мафусаил!
В нём каждое мгновение, как вечность!
И в тоже время, время - быстротечность,
Как рокот колесницы Илии.
Пыль молнии прозренья уловил –
Красны глаза, красны глаза мои.
14
В пыли дорог не пройденной любви,
В тумане непроглядного забвенья
Любви живительное мощное теченье
С ночами перемешивает дни.
Душа моя тебя боготворит;
Надеясь, и с надеждою прощаясь;
Взлетает до небес, в паденье – каясь;
Без устали черновики творит.
Из быта прозаичной колеи
Стучит стихом в такт сердца стихотворца;
И звуки, звуки,…, строго мерных порций…
Выстреливают по сигналу «пли».
Вспугнул строку, и словно воробьи,
Слова вспорхнули! Только были, и…
15
Вновь о любви с тобою говорил.
Вслух молвил то, что мысленно не раз
На все лады без вычурных прикрас
Слагал… И рассыпал слова, как пыль!
Чтоб, что отжило, снова воскресить!
Опять… И пять… И пятьдесят раз рушить!
Язык мой – враг мой! Затыкаю уши!
Вой сердца пса – привязчивый мастифф!
Цветенье – пустоцвет безвкусных фраз!
Нелепая бумажная подделка!
Косноязычная влюблённая сиделка!
Бессонницей рождённый дикобраз!
Красны глаза от пыли. Шёл в пыли –
В пыли дорог не пройденной любви.
