Остаётся всего лишь молиться и ждать,
что метель не собьёт нас с дороги.
Опускается снег на зеркальную гладь,
словно конь на усталые ноги.
Раскололось стекло, и растрескались дни –
ни к чему фолианты столетий.
Снова цирк «Шапито» зажигает огни,
за столом наливают по третьей…
А в мышиной стране в шесть-пятнадцать подъём.
Бутерброд, сонный чай – и на службу.
…За отвагу и смелость шестую нальём,
а седьмую, восьмую – за дружбу…
Всё метель и метель – прячь под шапкой глаза,
прячь улыбку, и чувства, и муку.
Заметает зима запредельное «за»,
колыбеля печаль и разлуку.
Остаётся искать эту тонкую грань.
Сумасшествие… Сумрак… Расплата…
Снова Книгу всех книг не спеша пролистай
от эпиграфа – и до заката.
Сердце бьётся о лёд – значит, будет весна,
хлынут ливни из скважин замочных.
И полковник дождётся из дома письма,
чтоб читать его вслух между строчек.
Остаётся всего лишь молиться и жить,
свято веруя – время излечит…
Но пульсирует Вечности тонкая нить
неподкупно, бесстрастно, беспечно…