Помните, у Чехова:
"Мы отправились в столовую. Тут, на сервированном столе, уже «кипела жизнь». Бутылки всех цветов и всевозможного роста стояли рядами, как на полках в театральных буфетах, и, отражая в себе ламповый свет, ждали нашего внимания. Соленая, маринованная и всякая другая закуска стояла на другом столе с графином водки и английской горькой. Около же винных бутылок стояли два блюда: одно с поросенком, другое с холодной осетриной..."
"Драма на охоте"
Что ни говорите, классики умели писать про еду, как слабый едоопусописатор утверждаю.
От Чехова до Жванецкого - читаешь, давишься слюной, обливаешься слезами доброй белой зависти.
И смотрите, какие связи прослеживаются.
У Чехова:
"Я выпил, поляк же отрицательно покачал головой. Он придвинул к себе осетрину, понюхал ее и начал есть."
У Булгакова:
"И если хотите послушаться доброго совета, налейте не английской, а обычной русской водки."
"Собачье сердце"
"Свежесть бывает только одна — первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!"
"М и М"
Поляк у Чехова как будто заглянул через годы в несгорающие рукописи другого классика.
Писатель, умеющий красиво описывать не только человеческие страсти, но и обыденные вещи - еду, одежду, тот же интерьер, наконец, вызывает не меньшее, а еще большее восхищение, чем авторы, топящие читателей в бурных потоках сознания. Не будем открывать дискуссию, сегодня мы не об этом.
Кстати, еда, впрочем, как и потребление горячащих напитков, вполне могут быть отнесены к страстям человеческим :0)
Что общего между упомянутым обнюхиванием осетрины, этой цитатой:
— Да и вонь же у вас, синьор! — сказал я, входя и кладя чемодан на стол.
Смотритель понюхал воздух и недоверчиво покачал головой.
— Пахнет, как обыкновенно, — сказал он и почесался. — Это вам с морозу. Ямщики при лошадях дрыхнут, а господа не пахнут.
"Ночь перед судом", А.П.Чехов
и новостью, оборзением которой мы сегодня займемся?
Даю толстый цитатный намек:
"Имели громовой успех портреты из проса, пшеницы и мака, смелые наброски кукурузой и ядрицей, пейзажи из риса и натюрморты из пшена. Сейчас он работал над групповым портретом. Большое полотно изображало заседание окрплана. Эту картину Феофан готовил из фасоли и гороха. Но в глубине души он оставался верен овсу, который сделал ему карьеру и сбил с позиций диалектических станковистов."
Можно также упомянуть едкий комментарий тов.Бендера из "Золотого теленка":
"Но - все это чепуха по сравнению с тем, что я видел в Москве. Там один художник сделал картину из волос. Большую картину со многими фигурами, заметьте, идеологически выдержанную, хотя художник и пользовался волосами беспартийных, - был такой грех. Но идеологически, повторяю, картина была замечательно выдержана.
Называлась она "Дед Пахом и трактор в ночном". Это была такая строптивая картина, что с ней просто не знали, что делать. Иногда волосы на ней вставали дыбом. А в один прекрасный день она совершенно поседела, и от деда Пахома с его трактором не осталось и следа. Но художник успел отхватить за выдумку тысячи полторы."
И еще. Товарищи писатели и поэты, я знаю, их есть среди вас, ваши произведения уже переводили на иностранные языки? На общеизвестные, наверняка, а на экзотические, типа суахили или того же амазига?
Не догадываетесь? Значит, не овладели еще новостью: "Крымчанка перевела произведения Чехова на язык ароматов"
Товарищи члены всех союзов всех писателей, бросайте это гиблое дело! Даешь переход на новые медианосители! Сбросим буквы с корабля духофилов! Переходим на ботанические опусы путем сбора гербариев, готовим баночки-скляночки для хранения любимых ароматов.
Кстати, подобные наборчики - для пожарных, электриков, госповерителей - видел в Москве, лежит такая себе как бы книга, а внутри милый наборчик из рюмочек с нужной символикой и пожеланиями.
Какие горизонты открываются! Желающие могут издать полное собрание ароматов всего Чехова, учитывая вышеуказанные цитаты. Да что там говорить! А Хемингуэя - с сигарными отдушками, Ремарка - с кальвадосным дурманом, не говоря уже об Ильфе и Петрове, с озонирующими валенками Тихона и портянками старика Ромуальдыча.