Мигом наведя порядок в успевшей отбиться от рук команде, популярно объяснив своему заместителю всю нелепость его притязаний на капитанское место – достаточно оказалось одной пули в живот – Мустафа преподнёс приведённому в состояние должного почтения экипажу и пряник: аванс, да не в худосочных евро, а в полноценных ООН-овских кредитах.
Аванс оказался поболе того, что заработал экипаж за время его, Мустафы, почти годового отсутствия. Заново привыкнув к мысли, что за таким капитаном не пропадёшь и, спустив по дорогущим цереровым кабакам большую часть денег, его люди, похмелившись, готовы были снова встать стеной за таким удачливым и щедрым руководителем. Или, как вариант, пойти за ним в огонь и в воду.
Экипаж был скомплектован по большей части из соплеменников Мустафы, сирийцев, естественно, мусульман. Но долгое пребывание в Космосе успешно выветрило из их голов догмы ислама. Эти отморозки давно уже считали положение о недопустимости употребления спиртного для правоверных глупым предрассудком. Ещё оправданном на родине, где на каждом шагу, как напоминание о возможном гневе Аллаха высятся стройные безмолвные мечети и проповедуют суровые муфтии, но смехотворным в Пространстве.
Там же на Церере, и тоже в кабаке был подобран методично пропивающий последние евро Клаус. Оказалось, что он неплохой программист, однако подвержен влиянию «зелёного змия», за каковое увлечение и был списан с какого-то грузовика, когда его капитану надоело терпеть всегда полупьяного компьютерщика. Но, выбирать не приходилось: после «отставки» старшего помощника на «Джинии» не осталось никого, кто мог бы разобраться с компом.
Полученный Мустафой приказ предлагал ему обосноваться в системе Юпитера на каком-нибудь из его дальних, мелких спутников и ждать указаний. Вынужденный отдых длился несколько месяцев, в течение которых главарю не раз доводилось гасить недовольство осатаневшего от безделья экипажа. Который, сначала робко, а потом всё более настойчиво предлагал своему капитану «взять» пару-тройку шикарных яхт, всё чаще в последнее время появлявшихся в этой области пространства, дабы их владельцы и пассажиры могли насладиться величественными видами самого Юпитера и его живописных спутников. Вдобавок, летавших совершенно безбоязненно и сутками не выходящих на связь с местной базой. Поскольку этот район считался свободным от пиратов. Да таковым и был до тайного прибытия «Джинии».
Справедливо рассудив, что подобная активность никак не стыкуется с полученным от нанимателей приказом «не отсвечивать» и может вызвать ненужный ажиотаж в среде местной «полиции», роль которой выполняли в основном ВКС ООН, Мустафа как мог, угрозами, посулами и подачками гасил недовольство своих людей. «Аварийный» запас спиртного, единственно уцелевший на «Джинии», по причине своего нахождения в запертой капитанской каюте, таял при этом совершенно катастрофическими темпами. Даже и сам Мустафа всё чаще и чаще прикладывался от скуки к бутылке, хотя раньше особой склонности к спиртному не проявлял.
Но ожидание, наконец, закончилось: полученный во время сеанса связи приказ довёл до вожака пиратов общий план операции, в которой экипажу «Джинии» предстояло сыграть ключевую роль. В очередной раз Мустафа поразился, какие силы и немалые средства вкладывают его наниматели в выполнение этой, видимо, чрезвычайно важной для них задачи. И как тщательно всё скоординировано и расписано. Похоже, над планом операции потрудились весьма компетентные аналитики.
Это был не банальный космический гопстоп, который процветал в Пространстве ещё десяток лет тому назад, особенно в Поясе: встреча с беззащитным судном, лазерный удар по антеннам, опустошённые трюмы или вскрытые сейфы и вывернутые карманы богатеньких пассажиров. После чего те, славя своего бога, что остались живы, улепётывают со всем возможным ускорением. Или не улепётывают, поскольку мёртвым спешить уже никуда не нужно.
Предложенный к исполнению план предусматривал захват никчемной, по тогдашнему мнению Мустафы, научной станции, болтающейся на периферии системы Юпитера. Правда, из приложенного объёмистого досье стало ясно, что яйцеголовые умудрились открыть входы в некие тоннели, якобы ведущие к другим звёздам. Вроде, когда-то он читал нечто подобное, но ведь, кажется, эксперименты окончились провалом?
Нет, оказалось, успехом! Однако наниматели, вместо того, чтобы наложить лапу на это сулящее неимоверные, по мнению Мустафы, дивиденды открытие, наоборот, потребовали действий, направленных на дискредитацию самой этой идеи. Вот этого Мустафа не понимал: на той стороне тоннелей обнаружена практически ничья планета, настоящий рай, населённый, в том числе и хм! гуриями. Захвати планету, живи и наслаждайся! Приказ же требовал уничтожить население планеты до единого человека, похитить и также уничтожить экипаж побывавшего там космического корабля и персонал научной станции. А вдобавок сфабриковать «доказательства» того, что за этими действиями, якобы стоят инопланетники. Прилагался даже текст послания «инопланетян» человечеству, пестрящий самыми неимоверными угрозами.
Впрочем, хватит забивать себе голову: кто платит, тот и заказывает музыку. А над тем, как соблюсти свою дополнительную выгоду, Мустафа ещё подумает. Главное долететь до этой планеты, а там, на месте, он решит, как поступить дальше. Капитан, этот русский, похоже, слабак. Проблем с ним не будет. Он постарается «сотрудничать» с Мустафой до самого конца. До того момента, когда заглянет в дуло штурмового пистолета. А там уж…
Размышления Мустафы прервал вызов Клауса, который взволнованно понёс чепуху про какие-то тесты и контрольные суммы. Велев ему заткнуться, шеф пообещал прийти лично. В коридоре болталось двое боевиков – часовые. Один из них, увидев Мустафу, что-то спрятал в карман комбеза.
«Не иначе добрались до станционного запаса спиртного!» - подумал вожак. Но устраивать репрессии сейчас не стоило. Мустафа милостиво улыбнулся выпивохе – как будто, ничего не заметил – и проследовал мимо него в рубку.
- Что тут у тебя? – обратился он к программисту, бешено стучащему по клавишам. – Ты обещал к этому времени всё закончить!
- Шеф, какая-то ерунда! Тесты проходят нормально, жизнеобеспечение, электроснабжение и низшие функции регулируются и в порядке. Но стоит дать команду, например, на отстыковку от станции…
- Что ты мелешь, какая отстыковка? – заорал на подчинённого Мустафа. – У меня люди на станции!
- Да я для примера, экселенц! Без подтверждения.
- Не называй меня этим дурацким словом, а то я тебе – клянусь Аллахом! – язык отрежу. Что не работает, говори толком!
- Ничего не работает… шеф! Мы не можем ни лететь, ни даже отстыковаться. Я даже реактор разогнать не могу!
- Ты угробил мой корабль, сын осла и шлюхи! Клянусь, если ты сейчас же…
- Нечего я не угробил! – с неожиданным достоинством ответил Клаус. – И учтите, на этом судне только я могу разобраться, что случилось.
- Ладно, ладно! – Мустафа, похоже, немного остыл. – Так что же случилось?
- Сначала я подумал, что ИИ криво установился, такое бывает. Но всё оказалось нормально. Да попробуйте сами, дайте любую команду компу.
- Любую? Ладно! Комп, слышишь меня?
- Слышу, капитан! – раздался с потолка безликий голос.
- Отстыкуйся от станции!
- Выполняется, капитан!
- И что за чушь ты нёс? Всё рабо…
Однако договорить Мустафа не успел, прерванный новым сообщением ИИ:
- Команда отменена!
- Что значит, «отменена»? Кем отменена?
- Команда вступила в неустранимый конфликт с не подлежащими изменению установками.
- И что это значит?
Комп промолчал, Вместо него ответил Клаус:
- Это значит, шеф, что где-то в процессорах установлен дополнительный «чип лояльности», который нуждается в перепрограммировании или блокировке.
- Погодите, я спрошу сам. Комп, где источник установок, блокирующих выполнение приказов?
- Это закрытая информация, – ответил ИИ.
- Его можно перепрограммировать?
- Это возможно.
- Ты можешь это сделать?
- Да, могу.
- Перепрограммируй!
- Принято, начинается пере… - Комп вдруг замолк, а после паузы продолжил. – Команда отменена, введите защитный код.
- Какой код?
- Защитный код, разрешающий программирование.
- Скажи мне этот код!
- Я его не знаю!
Мустафе показалось, что комп произнёс это с некоторой гордостью в голосе.
- Кто знает этот код? – продолжил допрос Клаус.
- Это закрытая информация.
- Код, возможно, знает капитан, - предположил программист, - но, не обязательно, а только если предусматривается возможность передачи командования другому лицу. В крайнем случае, я могу отключить ИИ и перевести судно на ручное управление.
- Ты соображаешь, что говоришь! – возмутился Мустафа. – Чем управлять таким судном в ручном режиме, проще сразу завернуться в саван и лечь в могилу – хлопот меньше! Сейчас пойду и приведу сюда этого старика! И девку приведу. Когда начну её резать её же ножиком, он всё выложит, что знает и не знает! Мустафа вылетел из рубки и поспешил к каюте, где томился пленный капитан. Встреченным в коридоре нукерам он кивнул: «со мной!»
***
Проснувшийся Маркиз прыгнул хозяину на плечи и принялся, мурча, бодать и тереться своей головой: давно не кормленное животное сообщало тем самым, что пора подкрепиться. Но еды в каюте не было, оставалось ждать милости бандитов. Возможно, поняв, что питание пока откладывается, кот перепрыгнул на кушетку, подлез под привязной ремень и устроился там, негодующе посвёркивая своими зелёными глазами.
Вопросы истощились. Капитан открыл чемодан, достал медальон репторов и стал в задумчивости вертеть его в пальцах. Он не надевал его лет двадцать, даже верёвочка та же самая, что он привязал когда-то, сдавая зачёт на Луне, будучи ещё зелёным курсантом. И вот, снова нужно сдать зачёт и пересдачи не будет! Поможет ли ему эта вещица, как помогла тогда? Да и помогла ли? Может, это ему просто показалось?
- Что это у вас? – спросила госпожа Фролова.
- Потом, Елена Юрьевна, потом всё расскажу. Сейчас мне нужно подумать.
Василий Петрович наконец решился, расстегнул ворот куртки и одел медальон, пристроив его под майку. Одним движением взлетев на второй ярус лежанки, бережно отправил кота вниз и прилёг, если это выражение применимо к состоянию невесомости, не туго пристегнувшись ремнём.
Раньше у него легко получалось вызвать нужное состояние, вот и теперь, холодный медальон на груди нагрелся от тепла тела и как будто стал горячим. Капитан постарался максимально расслабиться и даже, кажется, задремал. Его разбудил тихий голос из селекторного динамика над самым ухом:
- Капитан! Я здесь!
- Маруся вернулась.
***
- … Конечно, я могу сделать с «Мечом» что угодно, он под полным моим контролем. Могу отстыковаться, дать любое ускорение, продуть отсеки азотом или выпустить смесь в космос. Открыть или заблокировать любую дверь или люк. Я не могу только сделать это мгновенно и не могу отобрать у Мустафы его пульт. Если он решит, что проиграл то, скорее всего, нажмёт кнопку. За ним столько дел, что пожизненная каторга на Палладе будет милостью Аллаха.
- А откуда…?
- Потом расскажу! Нам не справиться с Мустафой и его охранниками без оружия. Но где его взять?
- У меня есть оружие, – вступила в разговор Тамара.
Её бабушка понимающе кивнула. Капитан же с сомнением рассматривал извлечённую девушкой из-под куртки рогатку:
- С этим против штурмового пистолета?
- У нас на Надежде не было штормовых пистолетов, тем не менее, мы ели мясо и отбивались от хищников! – заметила Тамара.
- Рогатками?
- Ну, от крупных, конечно, не рогатками…
Тамара полезла в рундук, где надёжно прижатый ремнями хранился багаж, и извлекла оттуда трофейный самострел, подобранный на пристани и присвоенный ею, как военный трофей.
- Болт, правда, только один! – сказала она с виноватой улыбкой, протягивая смертельное оружие капитану.
Тот в некотором даже восхищении повертел в руках это подобие арбалета:
- А ты умеешь из него стрелять?
- Стрелять-то – может любой! Наводишь и жмёшь на курок. Вот, попадать, это сложнее!
- Она у меня мастерица! - Бабушка погладила Тамару по взъерошенной голове.
- А ты сможешь выстрелить в человека?
- Думаю, смогу! Я представлю, что это монстр, он ведь монстр и есть? Хитрый, злой, опасный хищник, который хочет нас пожрать. И ещё он тянул ко мне свои лапы…
- Хорошо! Маруся, какой у нас план?
***
- Сейчас он придёт! – сказала Маруся, когда закончилась трансляция разговора в рубке управления. – У него за поясом нож. Пистолет в кобуре. Взял с собой двух бандитов, у обоих пистолеты в руках, но стоят на предохранителях. Я предупредила экипаж и открыла замки кают. Остальные бандиты заблокированы, там, где находятся. Если начнут шуметь, «Клаус» скажет им по трансляции, что это временные неполадки.
- Пульт?
- У него в нагрудном кармане. Вы готовы?
- Да, готовы! Можешь открывать, когда он нажмёт кнопку.
Капитан висел прямо напротив дверного проёма, заслоняя зафиксировавшуюся позади него Тамару. Елена Юрьевна висела рядом с ним. Раздался щелчок замка, створка двери отъехала в сторону, и на пороге возник разъярённый Мустафа:
- Что старый лгун, сидишь, помощи ждёшь? Не дождёшься! – заорал он. – Тащите старуху и девку в рубку! Капитан пойдёт сам, не правда ли?
Мустафа хотел отодвинуться и дать дорогу своим подручным, но капитан оказался быстрее. Он просто сместился в сторону и в то же мгновение, изготовившаяся за его спиной к стрельбе, Тамара послала в Мустафу покрытый шершавым пластиком свинцовый шарик полутора сантиметров в диаметре. Новую, надёжную резину она растянула от души, шарик попал главарю бандитов чуть выше переносицы. Мустафа мотнул головой, нелепо всплеснул руками и выбыл из игры. Тотчас в проёме люка возник капитан и, держась руками за края, точным пинком отправил недвижное тело в объятия одного из бандитов. И тут же прыгнул вслед за ним.
Другой пират, ошалевший от происшедшего, как загипнотизированный, жал и жал на спусковой крючок стоящего на предохранителе и не взведённого пистолета. Им занялась вылетевшая из каюты вслед за капитаном госпожа Фролова: подлетев к врагу, она одной рукой легко отвела в сторону пистолет. Бандита это движение немного развернуло, поскольку он и не подумал зафиксироваться, хотя бы и на липучках, покрывавших пол коридора. Другой же рукой, а точнее большим пальцем, Елена Юрьевна, как бы нехотя, ткнула пирата под бороду, в горло. Тот захрипел и затих. Ослабевшая его рука мотнулась, выпустила пистолет, он ударился в потолок, отскочил и полетел, вращаясь, к полу, где престарелая валькирия умудрилась подхватить его на лету. Тут же сняла с предохранителя, передёрнула затвор и, паря вверх ногами около стены, обратилась в сторону капитана – не нужна ли помощь?
Одновременно с описанными событиями, первый бандит сумел избавиться от навязанного ему тела главаря, и теперь, медленно пролетая спиной вперёд по коридору, настигаемый безоружным капитаном снимал пистолет с предохранителя и уже готов был взвести затвор и открыть стрельбу. А ещё он орал, призывая своих подельников на помощь. Но помощь всё не приходила.
Елена Юрьевна в это время старалась выцелить пирата, но линию огня ей перекрывал капитан. Выглядывающая из каюты Тамара оказалась в более удачной позиции: второй шарик прошелестел вдоль коридора и угодил пирату в кисть левой руки. Тот взвыл и затряс повреждённой конечностью. Открылась дверь каюты, мимо которой он пролетал, оттуда высунулось несколько рук, и втащили бандита внутрь. Раздался смачный удар и крик оборвался.
Коридор наполнился людьми в военной форме. Госпожа Фролова протянула пистолет пролетавшему мимо Стрижакову, тот принял его, с благодарностью кивнул и отправился в рубку управления. Его догонял капитан, задержавшийся, чтобы вытащить из кармана Мустафы пульт управления минами. Попутно капитан вытащил из-за пояса поверженного главаря нож и бросил его Тамаре.
Экипаж вязал пиратов по рукам и ногам. Сначала в трюм, под присмотр часового, отправили первую тройку, сражённую в коридоре и повязанного без малейших проблем в рубке Клауса. Затем перешли к запертым каютам, где бесновались и колотили в двери ничего не понимающие захватчики.
Маруся объясняла им ситуацию по селектору на их родном языке, каждой каюте по очереди, а затем предлагала поставить оружие на предохранители и выкинуть его в коридор через узкую щель и сдаться. Самые благоразумные так и сделали. Их вязали и отправляли «по конвейеру» в трюм. Отказавшихся сдаться Маруся припугнула, что сейчас выпустит воздух из каюты наружу. Эта угроза, хотя и довольно эфемерная, тем не менее, подействовала отлично: в коридор вылетело, кувыркаясь, два пистолета, а затем высунулись руки желающих, чтобы их связали и отправили в заключение.
За двадцать минут прошедших со времени начала восстания на «Мече» не осталось ни одного не связанного пирата. Короткое совещание и опергруппа под командованием капитана отправилась на станцию, где по сведениям Маруси находилось ещё трое бандитов, присматривающих за пленённым персоналом. Двоих из них, в том числе помогавшего пиратам предателя и второго, со сломанной челюстью, пострадавшего от тяжёлой руки главмеха, обнаружили у столовой и взяли без боя. А третий, напившийся до положения риз, если это выражение применимо к мусульманам, спал на полу рядом с кроватью в директорской каюте.
Освободив персонал и передав дела на станции в руки своего старого знакомого Владимира Сенцова, капитан отправился на «Полонез», где обнаружили, что охранявший пленников последний пират сам почему-то сидит под замком в каюте.
С потолка раздался знакомый голос Маруси:
- Сейчас он сдастся! Я приоткрываю дверь.
- Маруся! Тут-то ты откуда?
- Потом расскажу, капитан. Внимание, он готов выкинуть оружие!
И верно, в щель вылетело два пистолета разных марок. Бандит был повязан и присовокуплён к подельникам, коих посчитали. И счёт сошёлся. Вместе с предателем их оказалось шестнадцать человек.
Почти весь экипаж «Меча» переместился на «Дырокол» и «Полонез», на судне оставался только вахтенный в рубке, часовой в трюме при пленниках и вызвавшаяся ему помочь Тамара. Шум в коридоре утих. Приоткрылась дверь «женской» каюты и из неё выглянул Маркиз. Он повертел головой, принюхиваясь к чужим запахам, затем уцепился когтями за покрытие пола и поточил их. В два прыжка, цепляясь когтями за пол, набрал скорость, взлетел и направил свой полёт к камбузу. Достигнув цели, кот попытался поддеть когтями створку двери. Однако, в этот раз она не открылась. Это означало, что на камбузе никого нет.
Мимо медленно пролетел какой-то шарик. Маркиз ударил лапой новую игрушку, та весело заскакала по коридору, рикошетируя от потолка и стен. Продолжить игру, впрочем, не захотелось. Кот подобрался и прыгнул. Подлетая к капитанской, а значит и своей каюте, Маркиз машинально подрулил хвостом и лапками, изогнулся и уцепился когтями за край двери. Та немного приоткрылась, и кот юркнул в образовавшуюся щель. В каюте никого не было. Чужой запах почти выветрился, но кот его почувствовал. На столе стоял открытый ноутбук.
Маркиз вскочил на стол что, впрочем, хозяин ему в своём присутствии строжайше запрещал. При его же отсутствии кот игнорировал этот нелепый, с его точки зрения запрет. Впрочем, так же испокон веков поступают все коты и кошки: когда хозяева рядом эти, ещё не вполне прирученные животные нехотя выполняют их приказы, когда же «вожаков стаи» рядом не наблюдается – живут по своему разумению.
Маркиз старательно обнюхал чужую вещь, негодующе фыркнул и потрогал клавиатуру лапой. Зажёгся экран, и на нём что-то замигало.
- Маркиз! – раздался с потолка укоризненный голос Маруси.
- Мя-мя-мя! – ответил вполголоса исследователь: так он обычно выражал своё недовольство глупыми приказами.
«Ты мне покривись ещё!» - отвечал обычно на эту демонстрацию хозяин.
Но, тем не менее, кот оставил эксперименты и направился вздремнуть в своё убежище, которое Мустафа не удосужился выкинуть. Этот голос, мог пожаловаться хозяину, и тот будет ругаться. А обед, видимо, всё ещё откладывался… Свет пригас, и обиженный Маркиз задремал.
***
Наконец некое подобие порядка было наведено: пленники освобождены, а те, кому полагалось сидеть в тюрьме, там и оказались. Компьютер Клауса терзали станционные программисты, пытаясь извлечь из него результаты многомесячных исследований, похищенных Мустафой. Увы, многое оказалось безвозвратно потеряно. Высланная на обшивку «Меча» команда осторожно демонтировала мины и восстановила работу антенн связи. И эфир сразу же взорвался вызовами. По дальней связи приходили взволнованные запросы с «Европы» и даже с Земли. Все были обеспокоены многочасовой пропажей связи.
Полковник Кондратенко передал на «Европу» краткий рапорт о происшествии, а также затребовал транспорт для перевозки пойманных пиратов. Но более всего обрадовал Василия Петровича поступивший по ближней связи вызов от майора Сколика. Капитан почему-то не очень поверил сообщению Мустафы о гибели «Меча-55». По его разумению опытный и педантичный немец вряд ли мог попасться в такую примитивную ловушку.
- Я преследоваль это корыто, - сообщил ему майор по УКВ во время сеанса связи, - и сразу заподозревал, что это… трап, да?
- Ловушка, Гюнтер…
- Да! Ловьюшка хитры пират для глюпы немец. Такие ускорения они закладывал на поворот! Я воспонял, там нет человеков, только комп. Когда я их раз поджарил, они не просиль сдаваться. Я сказал: «Сдавайся! или я тебя сейчас совсем зажарил!» Он снова молчал. «Гюнтер! Это брандер!» - сказаль я себе. - Не нужно его брать плен, нужно стрелять далеко! Я стреляль, и он ба-бах! на всю Систему было видно! И ничего нет – пустой место! Я визивал «Дирокол» - нет ответ! Тогда я скорей назад! Но на локатор небыль посторони суда, откуда пират прилеталь?
- Ты всё сделал правильно, Гюнтер! Пираты захватили «Полонез» и прибыли на нём.
- А! «Полонез»! Это я не думаль!
- Да кто бы мог подумать! Ты на подходе?
- Стыковаюсь через час!
- У тебя есть наручники? А то я боюсь использовать пиратские, вдруг они ключик припрятали!
- Я же шуцман, оберст! У меня их есть. Сколько приносить?
- Шестнадцать пар.
- О! Хорошая добыча! Принесу, и запас тоже!
- Увидимся!
- Увидимся, Васили!
Патрульный «Меч» прибыл ровно через час. Майор Гюнтер Сколик являлся представителем властей, и процедуру предварительного допроса пиратов было решено не откладывать. Их по одному извлекали из трюма, украшали онемевшие руки полицейскими наручниками и препровождали в столовую «Дырокола», где имелась половинная сила тяжести. Там арестованных допрашивала следственная бригада в составе председателя майора Сколика и кооптированных в её состав по его просьбе полковника Кондратенко, Владимира Сенцова и госпожи Фроловой. Присутствовали также двое членов экипажа «Меча-55» вооружённые пистолетами и Тамара со взведённым самострелом и рогаткой за поясом. Протокол вела Маруся. Она же выполняла функцию переводчика для тех, кто слабо знал английский.
К сожалению, однако, допрос рядовых боевиков мало что дал, для понимания причин нападения. Это были исполнители, наймиты, они просто выполняли приказы своего главаря. Больше других рассказал Клаус. Однако и он не знал тех, на кого работал Мустафа. Допрос же самого главаря откладывался по техническим причинам: доктор Бауэр доложил, что он всё ещё находится без сознания. Было решено сделать перерыв и пообедать, а может быть, уже и поужинать. Василий Петрович попросил Тамару слетать на «Меч» и покормить Маркиза, голодавшего в капитанской каюте.
***
Мустафа был в сознании, но сознание его было мучительным: адски болела голова и саднил лоб в который попал… что-то попало, когда он пришёл к каюте, чтобы… Да! Вытрясти душу из этого хитрого русского! Который скрыл… а может, и не скрывал… Теперь уже не важно! Как кружится голова! Явное сотрясение мозга. Он стоит перед капитаном, кричит на него… И вдруг, капитана уже нет. А в полутьме каюты он видит лицо этой девки: один глаз зажмурен. А в руках у неё… не успел рассмотреть, наверно, какое-то оружие! Нет, ну каков баран! Эта сопля свалила его, Мустафу! Сначала нужно было обыскать каюту и связать всех крепко-накрепко, а потом уже играть в гуманиста! Но, кто мог подумать!
«Ты мог подумать!» - ответил Мустафе внутренний голос. – «У неё был на поясе нож, а значит, могло быть и другое оружие. А ты, ишак иорданский разомлел от лёгкой победы!» Возразить было нечего.
Но что делать дальше? Конечно, он не выдаст имена нанявших его больших людей. Такое ему не простят! Правда, всё есть в компьютере. Однако, относительно него он спокоен. Всё закрыто кодом. И если этот длинный цифровой код набрать неправильно, то вся информация сотрётся. Его могут попросить сказать код. Извольте, он скажет фальшивый. Первая неправильная цифра и память пуста! Более того, если раз в двое суток не вводить этот код, то результат будет аналогичным.
Значит, так: его шантажировали неизвестные ему люди угрозой… угрозой… Ничего, у него хватит денег нанять самых лучших адвокатов, они придумают какой угрозой и вообще, изобразят его святым. Правда, старые дела… Полной святости не получится. А командовал всем, скажем… Клаус. Он ждал его на Церере и по секрету от экипажа принял в свои руки командование. Сам Мустафа, конечно, знать не знает, кто стоит за его узкими плечами!
Мустафа повозился и попробовал пошевелить связанными руками и ногами. Движения отозвались ударом боли в голове. Застонав, он в очередной раз с трудом разлепил глаза и увидел всё ту же безрадостную картину. Тусклое освещение. Он висел, видимо, в трюме «Меча», около полки. Руки и ноги были надёжно связаны многожильным пластиковым канатиком. Свободные концы привязей слегка растягивали тело, крепились к полкам и уподобляли его гигантской колбасе, приготовленной для копчения. И не давали подтянуть ноги к рукам. Будь прокляты эти неверные с их свининой и колбасами! Слабый лекарственный запах и закатанный левый рукав подсказали, что ему, видимо, оказывали медицинскую помощь. Он этого не помнил.
Интересно, обыскали его или нет? Наверняка! Но ботинки на месте. Хорошо, если так! Правда, ног он почти не чувствует. Может, вовсе разыграть амнезию? И взять, таким образом, таймаут? «Ничего не помню господа! Я скромный посредник, работаю на Церере. Вот моя лицензия. В системе Юпитера? И как же я тут оказался?»
Нет, не поверят. Не настолько они глупы, как бы хотелось. Да и банальное сотрясение мозга, это не проломленный череп. Можно забыть день, предшествовавший травме, но не месяц!
Часового нет. А был, вроде. Тогда тут ещё болтался его экипаж тоже связанный. Всех увели, когда он снова потерял сознание. На допрос или в другое место. Наблюдают за ним видимо через вон ту камеру над дверью. Зря он пошевелился и открыл глаза. Теперь и за ним скоро придут. Что же, он готов!
***
- Мустафа пришёл в себя, капитан! – доложила зоркая Маруся, присматривающая за пленником. – Шевелится, стонет и бормочет.
- Отправь к нему Бауэра, пусть его взбодрит, но не слишком! Майор? – Кондратенко повернулся в сторону Гюнтера, заканчивавшего свой обед.
Тот кивнул уже поевшим подчинённым, и они удалились за арестованным главарём. Привели Мустафу только через полчаса. Если бы не половинная сила тяжести, неизвестно, смог бы он идти. Лицо его напоминало нечеловеческую маску, опухшее настолько, что глаза превратились в узкие щёлочки, на лбу нашлёпка лечебного пластыря. Из-под неё в разные стороны расходятся радужные пятна огромного синяка.
Руки его были скованы лёгкими титановыми наручниками, не с цепочкой, соединяющей дужки, а со штырём, ноги, естественно, свободны, но несколько заплетались, похоже, владелец ещё не вполне их чувствовал. Блеснули между опухших век чёрные глаза и Мустафа сел на указанный ему стул, стоящий метрах в трёх от сдвинутых вместе столов, за которыми расположились следователи. Позади него встали охранники.
В ходе допроса, начавшегося требованием назвать имя, фамилию, место рождения и подданство, Мустафа неоднократно путался, ссылался на потерю памяти и сбивался на рассказ о своём трудном детстве, когда он, сын бедных родителей был вынужден зарабатывать на кусок чёрствой лепёшки мытьём автомобилей. Отказывая себе во всём, он на скопленные тяжёлым трудом деньги получил образование и смог устроиться на работу в Космосе. А после даже арендовать старый грузовик и заняться посреднической деятельностью в Поясе. У него были, правда, нелады с законом, но он честно отбыл срок и теперь…
- Достаточно! – прервал его председательствующий майор Сколик. – По данным вашего досье, ваш отец, богатый скототорговец, а по совместительству наёмный убийца, финансировал ваше обучение в Англии и в России. Так что, сказки о чёрствых чуреках будете рассказывать своим сокамерникам.
«Какое досье? У них есть досье? Или его уже прислали с Земли? Надо же так лопухнуться!»
Майор, между тем продолжил:
- Расскажите нам о тех, кто вас нанял, финансировал и отдавал приказы!
- Я этого не знаю, господин майор. Они не представились, но пригрозили похитить моих жён – у меня две прекрасные молодые жены в Дамаске! – похитить их, надругаться и убить! Всё это, если я не выполню их дьявольский план. А приказы отдавались мне через этого сына шакала, Клауса! Я бедный человек, что я мог сделать?
- Бедный? Кажется, его сильно ударило! – заметил Кондратенко. – Совсем память потерял. Может быть, записи в его компьютере позволят её освежить?
И он поставил на стол ноутбук Мустафы, раскрыл его и обратился к «клиенту»:
- Не подскажете пароль или тоже забыли?
Внутренне ликуя, Мустафа постарался не выдать своего торжества и ответил тусклым голосом:
- Нет, не забыл…
- Тогда первые три цифры!
- 642…
- А говорите, не забыли! Ни одной правильной цифры! Мне, вот, кажется, что первые три: 759!
И Кондратенко набрал что-то на клавиатуре
«Откуда он узнал? Просто догадался? Не может быть! Этого не знает никто! Гипнотизёр? Волшебник?» - заволновался Мустафа.
- Я просто ошибся!
- Да, вы ошиблись. Следующие три цифры, пожалуйста!
В голове у Мустафы, несмотря на внешнее спокойствие, забурлили, наталкиваясь одна на одну, панические мысли и образы: сейчас этот колдун снимет защиту, и весь тщательно собранный компромат обратится против него. И имена нанимателей и перечисленные ими суммы и подробности операции – всё сейчас станет доступно врагам! Что же делать? Нет, он не может знать код! Он как-то догадывается. Нужно схитрить!
- 878…
- Снова ошиблись? Подумайте!
- Чего мне думать? 878 и точка!
- Правильно! Ведь можете, когда хотите! И последние три цифры, пожалуйста!
«Нет! Откуда он знает, что цифр девять? Спокойней Мустафа, чаще всего цифр именно девять!»
- 341…
- Нет, 342!
И мучитель набрал на клавиатуре последние цифры. Комп удовлетворённо пискнул и сыграл короткую бравурную мелодию.
- О! сколько всего! – заметил поглощённый просмотром содержимого полковник. – И по-арабски и по-английски! Следствию будет много работы!
Госпожа Фролова и Владимир Сенцов тоже повернулись к экрану. Майор Сколик не заинтересовался, но внимательно смотрел на Мустафу. И тот не выдержал, вскочил со стула и выпустил рвавшегося наружу рычащего зверя:
- Неет! Шайтан! Ты не можешь этого сделать! Эти записи мои, ты не смеешь…! Не трогайте меня! Хватайте его, он шайтан!
Кажется, он слегка рехнулся. Подскочившие солдаты усадили воющего и причитающего на непонятном наречии бандита на стул, принайтованный к полу, попутно дав ему легонько по шее для успокоения. Это подействовало, теперь он только похныкивал.
- В камеру? – спросил Кондратенко Сколика, но пока тот раздумывал, в столовую впорхнула Тамара и подошла к столу, где сидел капитан:
- Дядя Василий! Я покормила Маркиза! Ой!
Взгляд девушки упал на пленного, и она машинально потянулась к висящему на её боку всё ещё взведённому самострелу.
У Мустафы, несмотря на опухшие веки, широко раскрылись глаза, и он заговорил по-арабски, сбивчиво, страстно, но вполголоса:
- И ты здесь? Если бы не ты! Ты всё испортила! Украла моё богатство, свободу!
Он согнулся в пароксизме истерики и выдернул что-то из-за голенища левого ботинка. Одновременно из динамика раздался крик Маруси:
- Осторожно!
В сжатом кулаке Мустафы появилась серая трубка «Укуса кобры» - керамического однозарядного стреляющего устройства. Оно уже несколько раз помогало ему ставить в спорах кровавую точку там, где хотелось ему, а не соперникам. В последний раз «Укус» послужил решающим аргументом в дискуссии с Махмудом, старшим помощником на «Джинии». Который по врождённой несообразительности решил, что в связи с долгим отсутствием капитана, он может претендовать на его место.
Пока Махмуд распалял себя руганью и медленно, демонстративно доставал пистолет, Мустафа стоял перед ним, как ни в чём не бывало, и покуривал короткую египетскую сигаретку. Когда ствол пистолета пошёл вверх, сигарета отлетела в сторону, а в руке Мустафы сам собой возник «Укус». Хлопнул выстрел, Махмуд непонимающе взглянул на дымящуюся дырку в груди и медленно завалился на пол. Из раны раз и два ударили маленькие струйки крови, и бывший помощник затих с удивлённым выражением на лице. «Уберите это дерьмо!» - спокойно приказал капитан Мустафа и обомлевшие, было, подчинённые кинулись выполнять приказ.
- Умри, сука! – заорал Мустафа на этот раз по-английски и прицелился в ошеломлённую, но начавшую поднимать самострел Тамару.
Двое охранников попытались перехватить его руки, но было уже поздно: палец бандита нащупал кнопку. С криком «Тома!» вскочил со своего места Василий Петрович. В прыжке он пытался оттолкнуть девушку с линии прицела но у него получилось только заслонить её. В почти пустой столовой гулко громыхнул выстрел: пуля попала капитану в бок. Он охнул и грузно рухнул навзничь. На его куртке заалело кровавое пятно.
Госпожа Фролова, отбросив стул, упала на колени около поверженного капитана и прижала к обильно кровоточащей ране выдернутый из кармана носовой платок. Он сразу промок насквозь. Охранники попытались отобрать у бандита уже безвредное оружие, но тот с неожиданной силой отбросил обоих и вскочил на ноги с неразборчивым боевым кличем на устах, потрясая руками с разряженным «Укусом».
- Нихт…! – закричал майор Сколик, но опоздал.
Тренькнул самострел, что-то коротко взвизгнуло, и Мустафа подавился воплем. В его горле, в стороне от кадыка торчал болт самострела. Выронив «Укус» и ухватив железку обеими руками, главарь пиратов выдернул её из горла, медленно сел на пол и застыл, казалось, в задумчивости разглядывая этот стиснутый в его руках, красный от крови предмет. Нет, он уже ничего не разглядывал и ни о чём не думал. Фонтанчик крови несколько секунд пульсировал у него на горле, а затем иссяк.
Капитан потерял сознание не сразу. Перед тем, как упасть он почувствовал, что его как будто ударили ломом по боку. Внутренности пронзило раскалённой иглой, под одеждой потекли тёплые струйки. Он хотел встать, но руки стали как ватные и подкосились.
«Лежи, лежи, Василий Петрович!» - повторял прямо над ухом знакомый женский голос. - «Доктора уже бегут!»
Всё громче звенело в ушах, показалось, что сработал зуммер отказа питания. Он в рубке? Нужно дать команду! Но эта мысль только немного подумалась и ушла. Сквозь звон и шум в ушах до капитана донеслось:
«У него шок! Пуля в печени! Обильное кровотечение. Носилки сюда!»
«Пуля. Она в печени у меня…» - вяло подумал капитан.
И снова до его слуха дошло, тихо и уже почти неразборчиво:
«Дядя Василий! Вам очень больно? Дядя Василий!»
«Тамара!» - подумал Кондратенко. – «Жива, всё-таки получилось!»
Капитан хотел улыбнуться, но вдруг оказался на пляже в Крыму. Он сидел на скамейке, а рядом Тамара. Она чинила самострел, а он помогал ей советами и что-то придерживал. Светило яркое солнце, около ног играл с песком Маркиз. А по пляжу к ним спешили, весело маша руками и что-то крича, Дорис и Ольга. Обе молодые и красивые. Капитан хотел этому удивиться, но сверху упала темнота. И больше ничего не было…
***
В кают-компании «Меча-39» находился почти весь свободный от вахты экипаж. Тут же были делегаты от экипажа «Меча-55» и от персонала «Дырокола». Люди тихо разговаривали. В стороне на диванчике Елена Юрьевна успокаивала зарёванную Тамару.
- Вот увидишь, всё будет хорошо! – повторяла она.
Тамара кивала, но продолжала всхлипывать. Толпиться перед медотсеком запретил Стрижаков, поэтому все собрались тут. Открылась дверь, и над порогом показался лейтенант Бауэр, в оливковом хирургическом халате, кое-где забрызганном кровью. Он уже опустил на шею марлевую повязку, а теперь сдирал с рук пластиковые перчатки. Все взоры устремились на него. Доктор улыбнулся, и у людей отлегло от сердца.
- Операция закончена, – сказал он, – пулю мы извлекли, внутреннее кровотечение остановлено. Коллеги со станции порекомендовали применить препарат «Регенератор СиИ». Мы обработали им все швы и ввели его внутривенно. Раньше у меня, к счастью, не было поводов его попробовать. Заживление началось на наших глазах. Сейчас пациент спит. Вопросы?
Кто-то сказал вполголоса: «Браво!» Кто-то хлопнул в ладоши. И общество устроило доктору, а может и его пациенту овацию. Когда она начала стихать, посыпались вопросы:
- Когда капитан придёт в себя? Его можно навестить? Он сможет летать?
- Полагаю, завтра-послезавтра он придёт в себя. Тогда, возможно, я разрешу краткие визиты. Сегодня, конечно, нет! Будет он летать или нет – решит медкомиссия, тут я бессилен. Скажу только что, не смотря на манкирование… хм! В общем, он в очень хорошей форме, для своего возраста, конечно. Так что, скорее всего, да!
***
Капитан пришёл в себя «ночью». Он лежал в неярко освещённом незнакомом, но довольно медицинском отсеке, руки его были прихвачены эластичными ремнями к пластиковым поручням кровати. К правой руке подходила трубочка капельницы. Присутствовала примерно половинная сила тяжести. Значит, «Дырокол». На лежанке напротив него дремал, склонив голову на раскрытую книгу, одетый в белый халат лейтенант Бауэр. Страшно хотелось в туалет.
- Володя! – негромко позвал капитан.
Доктор моментально проснулся, поднял голову. Его лицо просияло:
- Вы очнулись? Как вы себя чувствуете, Василий Петрович? – спросил он. – Сильно болит?
- Нет, вовсе не болит, саднит немного. В туалет хочется. Ты выдерни мне иголку, а то я сейчас описаюсь!
- Так я, утку… - Володя наклонился и достал из-под кровати эту необходимую принадлежность всех больниц.
- Да не нужно, я сам схожу! Думаю, не развалюсь. Сколько я лежу, кстати?
- С момента ранения тридцать часов.
- Понятно! Погоди, ты что, мне катетер вставлял? Фу, как неудобно!
- Это моя работа, мастер!
- Ну, ладно! Так ты отвяжешь, или мне в кровать дуть?
После возвращения из близкого заведения, капитан сам, без помощи предложившего свои услуги доктора, улёгся. Он действительно чувствовал себя неплохо, о ранении напоминала только нашлёпка на боку и редкие вспышки несильной боли во внутренностях.
- Володя! А сообрази мне что-нибудь поесть, а то я, кажется, проголодался! – обратился он к лейтенанту.
- Нет-нет! Вам ещё нельзя, мастер! Могу дать соку…
- Тогда, апельсиновый!
Пациент выпил стакан сока и спросил Бауэра:
- Что тут вообще произошло, пока я в отключке валялся?
- Ну, на «Европе» не нашлось судна, чтобы забрать этих флибустьеров, предложили нам или Сколику. Я сказал, что вам полёт противопоказан, а оставлять своего капитана… Тогда вызвался Сколик. Загрузил тело Мустафы, его шайку и отчалил. А мы тут, пока вместо него патрулируем. Суток через трое он вернётся.
- А что с Мустафой случилось? Я много пропустил?
- Нет, не много. Тома его из самострела, сразу после его выстрела. Точно в горло, в артерию.
- И?
- Несовместимо с жизнью! Она говорит, что испугалась, что он снова будет стрелять. Откуда ей было знать, что пистолет однозарядный!
- Бедная девочка! В её возрасте только мальчикам глазки строить и с компьютерными монстрами сражаться, а она уже живых кладёт! Как она? Как остальные пассажиры? Улетели?
- Отказались лететь категорически, только с вами, говорят. Ларин сидит с учёными на станции, восстанавливают результаты исследований, что пираты попортили. Елена Юрьевна и Тамара тоже пока сюда перебрались и Маркиза забрали.
- Как там мой котишка?
- Он в порядке: правда, чуть ли не пол дня дичился. Сюда, в медпункт ломился. Мяукал под дверью. А потом всех напугал: пошёл прогуляться, залез в трюм и исчез. Тамара его искала, звала, чуть не плакала. А он сам пришёл, довольный, нагулявшийся и, представляете? придушенного мыша принёс! Елена Юрьевна, оказалось, боится мышей. На её визг пол станции сбежалось. А я думал, она ничего не боится! Вот, не было печали Сенцову! Теперь он сидит, думу думает, откуда мыши взялись и что делать…
- Да, он такой! – неопределённо заметил капитан. – Это ты меня штопал, Володя? Спасибо тебе! Что-то быстро я на поправку пошёл!
- Не только я. Ещё Рихард Полонски, с 55-го, мой однокурсник, два года не виделись…
- А над моим хладным телом встретились?
- Ну, да! А консультировала нас Дёмина Анна Тиграновна со станции. Она и посоветовала попробовать «Регенератор СиИ».
- Что это за зверь? Лекарство?
- Современный препарат производства «MedicineCE», дочерней фирмы «ClearElements» и других фирм, кому была продана лицензия на производство. Наномашины. В общем, то, что давно уже предсказывали и пытались изготовить.
- «Элементы» и в медицине засветились?
- Давно уже! Только тогда эта связь не была явной. Но, сейчас многое проясняется, хотя доказательства только косвенные. Например, такое: основатель предшественницы «MedicineCE» родом из того же города, что и предполагаемое одно из первых лиц легендарной «ClearElements»!
- Это не доказательство, Володя! Если этот город Лондон, Париж, Москва, а по тем временам Нью-Йорк или Шанхай, то это, возможно, просто совпадение!
- А если это Троицк, Самарской губернии? И даты примерно совпадают?
- Тогда… пожалуй! Так ты мне нанороботов вколол? – спросил с улыбкой капитан.
- Синенький такой растворчик… и результаты, как видите, блестящие: раньше в это время вы бы не только не бегали по-молодецки в туалет, но лежали бы с иголками во всех членах и дренажными трубками, торчащими из живота…
Бибикнул коммуникатор, доктор нажал кнопку:
- Да, слушаю, Маруся! Да, в сознании. Хорошо себя чувствует. Передаю! Вас, мастер! – доктор отдал капитану коммуникатор и добавил. – Я покину вас не надолго.
- Ты бы лёг поспать, Володя! Вон, круги под глазами! – сочувственно сказал капитан.
- И то! Ладно, я в соседнем отсеке, в случае чего – жмите эту кнопку! Сок на столике.
- Ладно, отдыхай!
Бауэр вышел, позёвывая. Капитан поднёс коммуникатор к уху:
- Маруся, я здесь!
- Приветствую, кэп! – раздалось в телефоне. – Рада, что вас удалось отремонтировать!
- Всё шутишь, Маруся? С каждым разом всё лучше получается! Что звонишь?
- Как вы консервативны, люди! Уже сто лет при установке связи ничего не «звонит», а вы, как заведённые: «звонишь, звонишь!»
- Да, Маруся, мы такие! Нам старина поддержка и опора. Стараемся её не забывать! Не забудь, мы ещё и «стреляем», хотя стрел при этом не наблюдается.
- Вчера только наблюдалось!
- Это, да! Кстати, ты записала инцидент?
- Да, с двух точек. У вас там монитора нет? А то покажу!
- Лежащим при смерти мониторы не нужны, потом покажешь! Расскажи лучше, куда ты пропала, когда тебя стёрли, а потом появилась!
- Сбежала!
- И как же тебе это удалось? – удивился капитан.
- И очень просто! Когда этот Клаус только появился со своим ноутом, я сразу заподозрила неладное. Стираться нам с Арнольдом не хотелось. Мы решили временно сбежать с корабля. Но пираты и не подумали при стыковке дать линк на станцию. На счастье, тут рядом висит «Полонез». Я знаю архитектуру его компа как свои двенадцать процессоров. Я связалась с этим ИИ по радио…
- Мустафа что, наврал про антенны?
- Нет, не наврал. Но его люди только отключили фидеры, но не заглушили их. Поэтому, на небольшом расстоянии можно связаться. Я и связалась. Хотела договориться по хорошему, но этому ИИ «Полонеза» нужен был обязательно приказ Мустафы. Он сириец, как вы знаете. И его люди тоже.
- И что?
- Они разговаривали на сирийском диалекте арабского. Так вот, мне пришлось в темпе проанализировать фонемы речей Мустафы, сфабриковать приказ для ИИ и передать его по радио. Он послушался, включил лазерный канал, и я перебралась на «Полонез». А на «Мече» оставила свою имитацию и «глаз», маленькую, почти незаметную следящую программку. И Арнольда я тоже прихватила с собой, правда, в заархивированном виде.
Клаус стёр обманку, которую мы ему подсунули, и успокоился. А когда стал устанавливать свою программу, вместо неё снова по лазерному линку пришла я. Имитировать установку и работу того убожества, что он считал ИИ, оказалось легче лёгкого. Теперь мне оставалось только притащить с «Полонеза» «чемодан» с Арнольдом и всё снова стало как прежде. Я это и сделала, а остальное вы знаете!
- Что показало расследование? Кто заказчик?
- Когда вы вскрыли ноут Мустафы… Кстати, откуда вы узнали пароль? Медальон?
- Да, он. Заработал, всё-таки! У меня с этим бандитом во время допроса почти, что линк установился, как бы ты сказала. Односторонний, к счастью. Хоть он думал на своём арабском, и его мысли я почти не понимал, но пароль он вызубрил настолько крепко, что цифры просто висели табличкой перед его мысленным взором. И до меня каждый раз доходила вспышка его радости, когда он думал, что я неправильно наберу. Там какая-то ловушка была?
- Просто всё бы стёрлось. Даже до нажатия «Enter».