***
Без митингов и торжественных речей точно в назначенный срок «Меч-39» отстыковался от «северной» мачты Базы и взял курс в заранее вычисленную точку пространства, куда также по своей орбите стремился, сопровождаемый научно-исследовательской станцией «Дырокол», невидимый портал юпитерианского тоннеля. Трое суток занял неспешный перелёт, в ходе которого экипаж проверял и отлаживал все системы и механизмы судна, нуждающиеся в регулировке, а трое учёных вновь и вновь калибровали и тестировали свои приборы в отведённом под лабораторию «тёплом» трюме.
По плану была проведена учебная тревога, руководил которой, правда, не командир, а майор Стрижаков. Капитан посчитал себя не компетентным, в этом сугубо военном искусстве. И с удовольствием передал руководство «боевыми действиями» своему заместителю.
«Условный противник», дерзнувший бросить вызов самому современному в Системе «Мечу» был условно же поражён лазерным ударом и «сдался» под угрозой применения аннигиляторов. Экипаж сработал на «пятёрку» по мнению капитана и на «четвёрку с плюсом» по мнению его заместителя.
Учёные, к сожалению, несмотря на тщательный инструктаж, оказались не готовы к тревоге. Хотя от них требовалось всего лишь по сигналу занять места в амортизационных креслах в своих каютах. Только один из троих, профессор Зингер успел это сделать, но уже второй, профессор Ларин, забыл местоположение своей каюты. И следующий за «тревогой» сигнал «к бою» застал его почему-то в коридоре, в районе шлюзовой камеры. Там он оторвал несколько настенных и потолочных ремней, пытаясь зафиксироваться при начавшихся экстренных разворотах, торможениях и наборах скорости, сопровождавших течение виртуального боя. Впрочем, он почти не пострадал. Несколько синяков и растяжение сухожилий левой кисти не в счёт.
Третий учёный, академик Квашнин, – дядечка, лет сорока пяти – пострадал значительно сильнее. Сигнал «тревога» застал его, извините, со спущенными штанами, осваивающим индивидуальное гигиеническое приспособление, без которого люди, даже конца 21 века, ещё не научились обходиться, особенно в условиях космоса. Вместо того, чтобы бросить своё занятие, хотя бы и не завершённым, и метнуться со всей возможной скоростью к своему креслу, к слову, находящемуся всего лишь в двух метрах от занимаемой им позиции, уважаемый академик, обуреваемый ложной стыдливостью, попытался придать себе сначала приличный, по его мнению, вид. За что и поплатился: вид его, побитого о стены и потолок, о столик и пресловутое гигиеническое приспособление, был ужасен.
Учёный был немедленно доставлен в лазарет «Меча». И, хотя по собственному утверждению сознания не терял и в углублённом лечении не нуждался, подвергнут был там всестороннему обследованию. Судовой медик лейтенант Владимир Бауэр, с молчаливого согласия командира опробовал на подвернувшемся пациенте весь комплекс штатной медицинской аппаратуры. Но, в результате, с огромным сожалением, ограничился только установкой швов на рассечённые академические щёку и губу и реставрацией двух зубов. И, конечно, обработкой ссадин и синяков. В ответ на предложение врача остаться в лазарете «для наблюдения», академик апеллировал к командиру. В результате, пострадавший был выпущен под честное слово, являться раз в сутки на перевязку.
Воссоединение научных кадров в «тёплом» трюме сопровождалось бурным смехом и дружескими подначками: ведь только один из учёных сохранил свою внешность в целости, другие два, в повязках, пластырях, а Ларин ещё и с фиксатором повреждённой кисти, представляли собой незабываемое, живописное зрелище.
Зато Маркиз заслужил несколько тёплых слов и удостоился неловкой попытки поглаживания со стороны Старшого, за то, что по сигналу «тревога» одним из первых, оперативно занял место в своём убежище, установленном в рубке управления. Второе такое убежище, кстати, имелось в капитанской каюте.
Даже по окончании тревоги кот не покинул ящик, а только выглянул из него в ожидании команды хозяина. Поощрительный кивок, и с длинным «мррр!», пушистик одним прыжком занял место на коленях капитана.
- Настоящий космонавт! – резюмировал майор Стрижаков. – Где вы его взяли, мастер?
- На Базе подобрал, три года назад. Он ещё только глаза открыл. Тощий был, как сосиска, зато орал, как сирена оповещения. А откуда он там взялся в техническом трюме, я уж и не знаю!
Капитан тогда и сам сначала не понял, что заставило его проникнуть в плохо освещённый станционный трюм и бродить там, в недрах технологии жизнеобеспечения и канализации. Сначала, ещё в коридоре базы, он вдруг почувствовал беспредельную тоску, голод и одиночество какого-то существа. Люк с надписью «Только для персонала станции» был рядом и, пренебрегая правилами, капитан открыл его и спустился вниз. Он просто чувствовал, что должен спуститься. Пробирался он сквозь нагромождение коммуникаций до тех пор, пока впереди не раздалось душераздирающее мяуканье, и ему навстречу из-под какой-то трубы не выкатился дрожащий от холода пушистый комочек…
- А он... в туалет, как ходит? В невесомости?
- Так же, как и вы, Василий Александрович. И значительно удачнее, чем наш академик!
Собеседники рассмеялись. Не объяснять же майору, что этот результат достигается упорной дрессировкой и только после замены стандартного сиденья упомянутого уже устройства в капитанской каюте на мягкое и покрытое чем-то вроде искусственной кожи. Для того чтобы коту, не умеющему пристёгиваться ремешком, было за что держаться когтями во время деликатной процедуры. Небольшой доработке подверглась также автоматика прибора
- Капитан! – раздался вызов судового компа. За голосом Арнольда капитану в очередной раз послышались интонации Маруси. – Я перехватываю трафик «Дырокола» с патрульным «Мечём-55». У них какая-то проблема с метеоритом. «Меч» обстреливает его лазерной батареей. Попадание... Капитан! В месте расположения «Дырокола» наблюдаю мощную аннигиляционную вспышку. Даю картинку на экран.
Появившаяся на экране картинка была не очень информативной: яркая вспышка, затем несколько мгновений экран оставался чёрным. После чего изображение появилось, но на середине экрана зияло безобразное чёрное пятно частично выжженной матрицы оптического устройства.
Изображение мигнуло и восстановилось, уже без пятна: Маруся сменила датчик. Среди звёзд на мониторе виднелось быстро расширяющееся и остывающее облако газа, мгновение тому назад разогретое до звёздной температуры.
- Связь с «Дыроколом»! Они целы?
- Они целы, капитан. Вызываю... Пока не отвечают, заняты. У них интенсивный обмен с патрульным «Мечом». Интеллект «Дырокола» рассказал мне, что у них произошло.
- Не будем отвлекать, сними запрос связи. Что там у них случилось?
- Станция постоянно сканирует окружающее пространство. В этой зоне довольно много ледяного мусора. Пятнадцать минут назад они засекли небольшую, если судить по отражённому сигналу, размером в несколько сантиметров, ледышку. Она шла по пересекающейся орбите и должна была разминуться с «Дыроколом» в нескольких сотнях метров. Это обычное дело, такие снежки появляются тут раз в несколько суток.
Интеллект поднял тревогу, когда ледышка резко увеличила эквивалентный отражающий диаметр и начала изменять траекторию. Новая вела к столкновению со станцией. Это было интерпретировано моим коллегой как включение двигателя на искусственном объекте, каковым он и оказался. «Меч» вышел на перехват и обстрелял объект лазерами. В результате произошёл аннигиляционный взрыв. «Меч» получил незначительные повреждения, экипаж его не пострадал. «Дырокол» повреждений не получил. Капитан «Меча» пошёл в поиск в сектор предполагаемого запуска.
- Вряд ли догонит… но, если он освободился, вызови его, Маруся. Кто там капитан, я его знаю?
- Майор Гюнтер Сколик.
- Да, помню смутно… ах, да! Такой крупный, белобрысый немец…
Загорелся индикатор связи и раздался голос:
- Майор Сколик на связи!
- Приветствую, майор, вызывает полковник Кондратенко.
- О! Васили! – майор перешёл на русский – Ви стали полковник? Так всегда, один стреляйт, а другий станови-тся полковник!
- Так я и постарше буду, так, Гюнтер?
- Так, так, Васья! А ми тут пять минут стреляли фернфункштоермине видел? Это по-руски: по радио управлянемый...
- Я понял, Гюнтер. Конечно, видел! А ты врагов на радаре не видишь?
- Я думай, они использовать антирадар-покритие, и если их двигатель на стоп, то увидеть их трудненько, так? Только оптик и их двигатель в инфракрасен цвет.
- Гюнтер, попробуй расфокусировать носовой лазер и посканируй им, если повезёт, засечёшь отражение километров за триста.
- Яволь! Я помню, ты рассказывать это раньше на семинар. Сейчас дам айне директива, командира команде, да?
- Нет, не так. «Команду команде».
- А, да, руски язик такой трудни, как ви сами не запутайтесь?
- Удачи тебе, майор.
- Будь здорови, герр оберст!
Индикатор связи на дисплее погас, и майор Стрижаков удивлённо воззрился на командира:
- Лазерная подсветка? Это работает?
- Ещё как! Мы используем этот метод, чтобы в газовое облако или в «метель» не влететь на полном ходу. Это иногда опасно. На локаторе ноль, а с подсветкой всё видно.
- «Метель»?
- «Метель» или «пурга», это облако кристалликов льда. Они образуются при соударении ледышек, или когда те разваливаются. Через несколько суток они уже не опасны – испаряются и рассеиваются, а свежие могут здорово подогреть, если в них влепиться с разгона.
- А разве на «Охотниках» есть боевые лазеры?
- Нет, конечно! Зато есть «разделочные» на случай... На всякий случай! Раньше их часто использовали, если ледышка очень большая попадалась. Резали её на несколько частей. Теперь таких мало уже.
Крупняк почти весь от Юпитера собрали. Теперь, говорят, к Сатурну будем перебазироваться. Базу там уже строят.
- Да я в курсе! Я про лазеры не знал.
- А вы думали, майор, что «Меч», это оригинальная разработка? Это тот же «Охотник», только бортовые лазерные и антипротонные батареи добавлены. И броня получше.
Как прозорливо предположил полковник Кондратенко, попытка догнать предполагаемого саботажника не удалась. Скорее всего, он работал с большого расстояния и корректировал наводку своей мины по телеканалу. Однако и посторонних излучений в ближайшем пространстве зафиксировано не было.
Так или иначе, «Меч» вернулся из поиска ни с чем и возобновил патрулирование вокруг «Дырокола».
Особое внимание теперь уделялось наблюдению за эфиром. Кроме того, экипаж патрульного «Меча» освоил подсвечивание окрестностей расфокусированным лучом лазера. Но никаких подозрительных целей не обнаруживалось. Зато мелкий ледяной мусор, по факту появления которого теперь всегда объявлялась тревога, стал засекаться на больших дистанциях. Даже если траектории этих фрагментов проходили далеко в стороне и были совершенно безопасны, майор Сколик, испросив на это заранее санкцию руководства, приказывал испарять их лазерным ударом на максимальной дистанции для острастки возможных соглядатаев и для тренировки экипажа.
***
Достигнув района портала, экспедиционное судно вышло на связь с «Дыроколом». После небольшого подготовительного периода, был проведён совместный виртуальный «круглый стол» с базирующимися на этой исследовательской станции учёными. На нём было принято решение приступить к эксперименту. Причём, «Дырокол» должен был выступить исключительно в роли наблюдателя и поста связи: войти в портал «Мечу» предстояло своими силами.
Для начала была опробована «открывашка», так стали называть устройство накачки портала. Попадая в зону электромагнитного излучения, срывающегося с параболы, установленной на «Мече», портал послушно проявлялся в нашей реальности в виде сферы, блистающей всеми цветами радуги и чем-то напоминающей мыльный пузырь гигантского размера. Размером, впрочем, можно было управлять, меняя мощность накачки.
Раз за разом, «Меч» на разных скоростях подходил к пузырю портала и каждый раз, подобно не решающейся напасть на кашалота акуле отворачивал в последний момент в сторону. Пробные заходы продолжались двое суток, с небольшими перерывами на отдых и сон. Команда измоталась в обстановке почти непрерывного аврала. Учёные не отлипали от приборов, но всё чаще спрашивали «когда?». Наконец, «когда?» спросил и майор Стрижаков. И полковник Кондратенко ответил «завтра».
«Меч» пришвартовали к «Дыроколу», пополнили «под завязку» запас рабочего тела и команда получила распоряжение «отдыхать». Отдых продолжался почти двенадцать часов, а затем прозвучала уже привычная тревога, и экипаж занял места, согласно боевому расписанию. Ученые пристегнулись к ложементам около своих приборов, «Меч» отстыковался от станции и неторопливо отошёл на несколько сотен километров. Развернулся и прицелившись на невидимый пока портал начал набирать скорость, ведомый своим компом. Изнуряющие тренировки не прошли даром, никаких казусов не произошло.
Естественно, командир и старший помощник находились в рубке, готовые перехватить управление в случае чего. Этого случая им не представилось: В оптике было видно, как приближался со скоростью полтора километра в секунду раздутый до почти километрового диаметра портал, затем «Меч» легко тряхнуло и по связи из «лаборатории», ранее тёплого трюма, донёсся восторженный вопль в две глотки и нарочито сдержанный доклад профессора Ларина:
- Капитан, мы в тоннеле!
- Принято, профессор. Экипажу, осмотреться на постах, жду докладов. Комп, включить прожектора.
Хотя это зрелище было и ожидаемо, тем не менее, в реальности, на экране мониторов было завораживающим: зрители увидели себя летящими вдоль оси зеркальной, круглой трубы, не определимого на глаз диаметра. Но труба виделась не гладкой, её поверхность была покрыта рябью, волнами и небольшими воронками. Отсветы прожекторов от этого волнения слепили глаза даже на экране монитора, и капитан распорядился уменьшить силу света.
Когда-то давно, чуть ли не в другой жизни, он уже видел подобное зрелище: отдыхая на каникулах в Крыму, ему с друзьями пришла причуда пойти понырять в море с маской и ластами ночью. Нырнув и посветив фонариком вверх на поверхность воды, он увидел похожую картину. Как это было давно! Впрочем, отвлекаться на воспоминания времени не было: прозвучали доклады о полной исправности и отсутствии иных проблем.
- Принято. Комп, доложите обстановку.
- Докладываю, кэп. Связь с «Дыроколом» была утеряна в момент перехода. Затем восстановлена на изменившейся частоте. Похоже на эффект Доплера. Диаметр тоннеля 1800 метров, немного меняется. Имеется незначительная гравитация, 0,17G, вектор направлен от стенок к оси. Поэтому по инерции судно движется по оси тоннеля...
- Стоп, принято. Задай судну смещение от этой траектории на, скажем, 500 метров, мало ли что тут ещё по оси летает! Продолжай!
- Наша скорость относительно входной мембраны 520 метров в секунду. Мембрану уже не видно за поворотом, поскольку тоннель несколько изгибается. Внимание! Впереди локатор обнаруживает неоднородность. До неё 47 секунд полёта.
- Сбавь скорость, будь готова эээ… готов, дать задний ход!
- Принято, кэп! Похоже, впереди выход из тоннеля. Но не в пространство, а в более широкий тоннель.
- Хорошо, выходи и затормози.
- Принято!
И в оптике и на компьютерной реконструкции тоннель расширился. Кишка превратилась в то, что капитан про себя назвал желудком: Зеркальные стенки раздвинулись на десяток километров, на них зияли отверстия иных тоннелей, диаметром, пожалуй, не меньшим, чем тот, из которого вылетел «Меч». Два тоннеля выделялись среди прочих, диаметр их был, судя по компьютерной реконструкции, не менее пяти километров. Расположены они были на противоположных стенках «желудка».
- Капитан, профессор Ларин. Разрешите дать свои соображения? – раздался вызов по селектору.
- Пожалуйста.
- Похоже, мы вышли в тоннельный коллектор. Теория Макарова постулирует, что тоннели от всех крупных тел Солнечной системы в частности, должны собираться воедино. Мы как раз находимся в точке их объединения. Поскольку диаметр тоннеля это функция массы тела, то можно предположить, что один из двух самых широких тоннелей ведёт к солнечному порталу, тот, что на реконструкции под номером пятым ведёт к Сатурну, прочие, к другим планетам. Чуть позже мы сможем определить, к каким именно.
- Профессор, а куда ведёт второй широкий тоннель?
- Хороший вопрос, капитан! Мы полагаем, и коллеги с «Дырокола» нас в основном поддерживают, что этот тоннель ведёт к коллектору высшего порядка, куда сходятся тоннели от всех светил «Солнечного Мешка».
«Солнечным Мешком» когда-то, в прошлом веке, назвал окружающие Солнце звёзды один писатель. Название прижилось и стало использоваться и в научном обиходе.
- А тоннель от коллектора «Солнечного мешка» ведёт к галактическому коллектору?
- Скорее всего, нет! Не сразу. Наверно существует ещё несколько градаций иерархии тоннелей, прежде чем мы выйдем на уровень даже галактических ветвей Стрельца или Ориона.
- Принято, профессор! Твои замечания Мару… тьфу, Арнольд! Впрочем, надоело! Маруся, хватит притворяться! Доложите теперь свои наблюдения и выводы.
- Хорошо, кэп! – из динамика зазвучал знакомый и привычный для капитана голос. – Мы полностью согласны с выводами учёных. Полагаю, мы смогли определить, какой из широких тоннелей ведёт к Солнцу, а какой к коллектору Солнечного Мешка. Тот, который на вашем мониторе под номером два, шире на несколько процентов. Мы думаем, это как раз исходящий. Кроме того, извините капитан, я отключила учёных, сейчас они слышат мои разглагольствования на тему теории Макарова и ваши вопросы.
- Что случилось?
- Случилось то, что из этого тоннеля исходят мощные радиосигналы неземной и нечеловеческой природы.
- Может помехи?
- Нет, не помехи, капитан. Сигналы когерентные и промодулированные, а значит искусственные. Модуляция вроде нашей кодово-импульсной. Есть и другой тип сигналов: с шумоподобной модуляцией. Арнольд сейчас пытается дешифровать, но вряд ли получится. Капитан, это не люди!
- Это сигналы для нас?
- Думаю, нет. Скорее всего, тоннели используется чужими, как волновод для межсистемной связи. Или для связи со своими космическими кораблями в тоннелях. Так что, у нас есть большой шанс встретить чужаков.
- Мы постараемся никого не провоцировать. Эту информацию передай на «Дырокол» в закрытом режиме для руководства.
- Принято. Боюсь, что если мы продолжим продвижение по тоннелям то связь с «Дыроколом» скоро пропадёт. При выходе в этот коллектор мне уже пришлось перейти на узкополосный режим. Помехи очень сильные.
- Может в створе юпитерианского тоннеля подвесить ретранслятор? Какой-нибудь зонд приспособить?
- Можно, конечно. Я запрограммирую разведывательный зонд, подвесим его около створа.
- Только не на оси тоннеля!
- Ясно. Но ресурса рабочего тела надолго не хватит. На несколько дней, максимум.
- Почему?
- Ему придётся постоянно компенсировать гравитацию стенок и подруливать, чтобы не унесло в другой тоннель.
- А можно интегрировать зонд-ретранслятор и бустер? Ему то ресурса надолго хватит.
- А не жалко, капитан? У нас только пять останется.
- Конечно, жалко! Придумал: вызови «Дырокол» и дай Сенцову радио за моей подписью. Попроси их, пускай направят к нам в тоннель бустер с патрульного «Меча». Они там перетопчутся, а нам нужно. Будем возвращаться – верну.
- А мотивировка?
- Ты же уже сообщила Сенцову о посторонних сигналах? Вот и скажи: помехи – ретранслятор из бустера сделаем. Иначе, связь пропадёт.
- Принято, капитан, радиограмма ушла.
- Хорошо, а теперь учёных подключи.
- Минутку. Там сейчас «вы» вроде задаёте вопрос Ларину. Включаю.
Из динамика местной связи донёсся голос, в котором капитан с некоторым удивлением узнал свой собственный:
- Скажите, профессор, а почему тоннели сходятся в коллектор? Я раньше читал, что они должны соединять все тела Солнечной системы отдельно.
- Это очень упрощённая трактовка теории, вульгарная, я бы сказал. Впрочем, так бы и было, если бы во Вселенной осталось только два тела и один тоннель. Если же их несколько, то тоннели взаимно притягиваются и интегрируются в иерархическую систему, которую мы и наблюдаем. Извините, капитан, мы отключимся на некоторое время. Нам нужно обменяться впечатлениями и обсудить полученные данные в своём кругу.
- Да, пожалуйста.
Лаборатория отключилась. Но в разговор вступил удивлённый Старшой, ранее безмолвствовавший в своём ложементе. Раньше ему не как-то не удавалось вставить свой вопрос:
- Капитан, извините за глупый вопрос, а кто это, «Маруся»?
- Это, майор, псевдоинтеллект с моего судна. Я прописал её аватару в комп «Меча».
- А как же Арнольд?
- Добрый день, майор! – раздался в динамике голос Арнольда. – Со мной всё в порядке, мы с Марусей отлично ладим. Она столько знает, и многому меня научила. Спасибо, что беспокоитесь обо мне.
- Ну и дела! Похоже, она у вас, мастер, действительно многое умеет!
- Глаз, да глаз нужен! Вот и сейчас: там моё компьютерное «альтер эго» не слишком глупые вопросы учёным задавал? Или задавало? Вон, Ларин даже не знал, как отвязаться!
- Ну, что вы, кэп! Вы даже употребляли такие словесные конструкции как: «многомерный пространственно-временной континуум» и «анализ топологии тоннелей Макарова». И ещё упомянули про «графики Минковского».
- Гм... А кто это? Ладно, ты мне потом расскажешь. А сейчас...
- Извините, что перебиваю, кэп, получено радио от Сенцова, вывожу на дисплей.
- Ага! «Соблюдайте осторожность»... ля, ля, ля. «Не провоцируйте»... ля, ля, ля. «Сразу же сообщите…» А, вот самое главное: бустер отправят через сорок минут. Это хорошо! Лови его, Маруся. Ты код управления приняла?
- Приняла. Будет сделано!
- Давид! Как у нас с обедом?
- Всё готово, капитан, - отозвался Давид. - Мне только от боевого поста до камбуза добраться и можно разливать.
- Принято, спасибо. Команде: отбой боевой тревоги, половина личного состава приступить к обеду, остальным оставаться на постах. Потом обедает вторая половина. Василий Александрович, я схожу, Маркиза проведаю и покормлю, а то он там замаялся в своём ящике. Да и сам поем, а то не позавтракалось мне сегодня перед стартом. Через полчаса тебя сменю. Если бустер раньше времени прилетит, ты его не упусти, а то, вовек не расплатимся!
- Так точно! Никак нет, мастер, не упущу!
Почти шесть часов потребовалось на «уговоры» компа бустера, вынырнувшего из родного юпитерианского тоннеля, пока он «согласился» интегрироваться с зондом-ретранслятором. И ещё три часа ушло на проверку работы, как ретранслятора, так и его нового носителя. Инженерная группа несколько раз надевала тяжёлые защитные скафандры и выходила на внешнюю оболочку «Меча». На тяжёлых скафандрах настоял командир, хотя причин для этого, вроде, и не было: фон был невелик, в тысячи раз меньше, чем в радиационных поясах Юпитера.
Тем не менее, когда инженеры уже готовились вернуться со «свежего воздуха», уровень радиации вдруг подскочил на два порядка, о чём немедленно сообщила Маруся. И если б милитары, подчинившись приказу «перестраховщика» командира, не надели свои неуклюжие скафандры, то каждый схлопотал бы в итоге порядочную дозу.
По информации Маруси «протонный заряд» пришёл из «исходящего» тоннеля и проследовал в тоннель, ведущий к Солнцу. Причём, основная масса протонов летела по оси тоннеля, по «линии наименьшего сопротивления», как пояснили подтвердившие этот феномен научники.
Таким образом, интуитивное предчувствие командира, ощущавшего явный дискомфорт при нахождении «на оси» также получило своё подтверждение. Хотя этот заряд, даже и в точке своей максимальной концентрации не пробил бы защиту судна. Но в следующий раз он мог бы быть и мощнее.
Учёные продолжали выдавать «на гора» данные наблюдений и свои прогнозы топологии и свойств тоннелей. Хотя и эти доклады сопровождались зачастую жаркими спорами, вплоть до переходов на личности. Суть академических разногласий, правда, ускользала от капитана и Старшого, прилагавших все усилия, чтобы сохранить мир в учёном коллективе.
По прошествии суток после открытия «солнечного коллектора», капитан принял решение двигаться вперёд. Снова милитары заняли боевые посты и «Меч» двинулся по исходящему тоннелю. Он, как уже отмечалось, был шире, и испещрявшие его стены воронки имели больший размер. При ближайшем рассмотрении, эти воронки оказались тоже входами в тоннели. По крайней мере, в предсказаниях, куда эти тоннели ведут, учёные оказались едины во мнении: к достаточно большим объектам пояса Койпера, так в конце века ещё до конца не исследованного.
Да и где он кончается? Это тоже ещё не было выяснено, но картографирование пояса в функции экспедиции не входило. Впрочем, большинство этих тоннелей, даже самые крупные, были настолько малого диаметра, что капитан и не рискнул бы направить в них своё судно. «Меч» медленно, не быстрее километра в секунду, плыл по прихотливо изгибающемуся тоннелю и, наконец, на одном из поворотов Маруся вызвала капитана:
- Кажется тут, кэп!
В стене прямо по курсу зияло отверстие вливающегося в него второстепенного тоннеля, диаметром значительно меньше юпитерианского, но вполне безопасного для входа.
- Заходи, Маруся, если что, сразу задний ход!
- Принято, капитан.
- Что это за тоннель, мастер? – спросил Старшой, бессменно дежуривший в рубке вместе с командиром.
- Если это то, что я думаю, точнее мы с Марусей думаем…. Да скоро узнаем!
В свете прожекторов, заливающем не очень длинный тоннель, показалась его выходная мембрана, как это назвали учёные, капитан же про себя называл это место чёрной заглушкой.
- Маруся, тормози в километре перед мембраной и запускай зонд. Если всё в порядке – выходим.
- Есть!
Корпус «Меча» слегка дрогнул, и небольшой цилиндр зонда, пролетев оставшийся до чёрной завесы мембраны километр, канул в неё. Несколько секунд…
- Всё в порядке, капитан. Там свободное пространство, помех для выхода нет. Выходим?
- Погоди. Учёная группа!
- На связи, капитан!
- Смотрите внимательно. Я попытаюсь активировать портал изнутри.
- Мы готовы.
- Маруся, включай открывашку, прожектора на минимум.
- Есть!
На дисплее, в свете померкшей подсветки завеса мембраны заколебалась, её поверхность закружилась спиралью, и вдруг в центре спирали разгорелось знакомое радужное сияние открывающегося портала.
- Маруся, попробуй завести зонд обратно!
- Сразу не получится, капитан! Ему нужно отлететь подальше, развернуться, набрать скорость…
- Да, время потеряем. Снимай накачку.
- Есть!
Сияние портала стало пригасать, сосредоточилось в светящуюся точку в центре мембраны и погасло вовсе.
- Теперь выходим!
- Есть капитан!
Небольшое ускорение вдавило экипаж в ложементы, чёрная завеса мембраны приблизилась и «Меч» вынырнул в привычное космическое пространство. Дисплей мигнул, и на нём появилась компьютерная реконструкция окружающего пространства. Почти прямо по курсу корабля лежала планета.
- Мы всё правильно рассчитали, капитан, - доложила Маруся, - я принимаю сигнал аварийного бакена «Скаута-30». И координаты по звёздам почти совпадают. Это Маркиза!
Услышав последнее слово, кот на коленях капитана муркнул, потянулся и снова задремал.
- Маруся, ты портал не потеряешь?
- Обижаете, капитан! С закрытыми сенсорами найду!
- Как вам удалось вычислить тоннель, ведущий к этому планетару? – спросил кто-то из учёных.
- Мы с Марусей занялись теорией и предположили, что если взаимное расположение тоннелей в солнечном коллекторе меняется синхронно с движением соответствующих планет вокруг Солнца, то тоннель планетара должен менять своё положение очень медленно, поскольку он на порядки дальше. Тридцать лет для этого не срок. Далее проштудировали записи капитана «Скаута» и постарались наложить его курс и хронометраж на сегодняшнюю конфигурацию. Получилось, что тоннель Маркизы выходит не в солнечном коллекторе, а дальше в исходящем тоннеле, скорее всего на повороте.
- А почему на повороте?
- Рубэн Азарян пишет, что всё время летел по инерции. Он миновал коллектор в темноте и не заметил его. Прожектора включил уже только в исходящем тоннеле. Поскольку двигатели были выключены, он летел по оси тоннеля и в боковой мог попасть только на повороте. Что и произошло.
- Блестящий анализ, капитан. Поздравляю!
- Спасибо! Маруся! Связь со всем экипажем! Господа офицеры и сержанты! Мы вышли в обычное пространство и находимся около планетара Маркиза. Все знают, что это такое и где находится. Почтим память наших коллег-космонавтов. Просто помолчим!
Когда истекла минута молчания, к капитану обратился академик Квашнин, планетолог:
- Раз уж мы тут, нужно исследовать поверхность планетара.
- Садиться не будем. Спектрограммы состава поверхности вас устроят, академик?
- Более, чем!
- Готовьте приборы! Какова дистанция до Маркизы, Маруся?
- Сейчас 3560 километров.
- Принято! Носовой лазер! К бою! Цель – планетар. Произвести пять выстрелов по произвольным точкам цели. Мощность импульсов 30 процентов. Фокусировка 100 процентов. Интервал – десять секунд. Готовы?
- Готов, мастер! – отозвался оператор носового лазера.
- Наука, готовы?
- А… Да, готовы!
- Огонь!
Еле заметно пригас свет, корпус «Меча» содрогнулся пять раз, и на изображении планеты возникли поочерёдно пять маленьких огоньков, быстро гаснущих по мере остывания испарившихся в эпицентрах газов.
- Успели, наука?
- Всё успели, капитан!
- Готовьтесь, сейчас повторим.
- Готовы!
- Носовой лазер! Повторить выстрелы, цели прежние, мощность 100 процентов. Огонь по готовности.
- Есть, повторить!
Последовала новая серия. Теперь огоньки на тёмном лике замёрзшей планеты были ярче и дольше не гасли.
- Как там спектры, наука?
- Отлично, капитан! В первой серии водород, метан, вода, азот, аммиак, неон, аргон и ещё по мелочи. А во второй уже и кремний и железо в двух спектрах. Так что планетка не целиком ледяная, под слоем льда силикаты. Земной группы, так сказать. Вообще данные ещё нужно обрабатывать. Да и на месте хорошо бы посмотреть.
- Принято! Мы отсюда уходим, так что «на месте» когда-нибудь потом.
- Что поделаешь, спасибо и за это!
- Не стоит благодарности, академик! Я чувствую число планет, нуждающихся в исследовании, теперь резко увеличится. Так что, вы и ваши коллеги-планетологи будете нарасхват.
- Вашими бы устами, капитан…
- Хорошо! Маруся, активируй портал, и по готовности заходим.
- Принято, капитан! Прогнозирую заход в тоннель через 130 секунд.
- Экипажу: Внимание! Заходим в тоннель, через 120 секунд ожидается толчок.
«Меч», уже достаточно далеко улетевший от портала, развернулся и, набирая скорость, устремился к невидимой пока точке входа в тоннель. Заработал генератор накачки, радужным цветком прямо по курсу расцвёл портал и судно, бликуя своей зеркальной поверхностью, кануло в него и пропало из привычной для нас Вселенной. Впрочем, наблюдать за ним было некому.
- Маруся! Держи прежний курс, попробуем добраться до следующей развилки, или там, коллектора. Как у нас со связью?
- «Дырокол» всё время на связи, телеметрия идёт нормально.
- Как там наши друзья-инопланетяне? Не глушат?
- Активность упала, но сигналы прослушиваются.
- Арнольд ничего не расшифровал?
- Очень много повторяющихся макросов, но расшифровать на этой основе ничего не получится.
- Да я и не надеялся. Внимательно слушай эфир, при любом изменении эфирной обстановки сразу докладывай.
- Принято. Я как раз хотела доложить. Стал прослушиваться странный сигнал: очень мощные, но короткие периодические импульсы. Я бы сказала, что это работает локатор.
- Кто-то сканирует пространство тоннелей?
- Не исключено.
- Что же! Значит этот «кто-то» уже знает о нас?
- Вполне возможно.
- Пока не обращаем внимания, никого не трогаем, летим по своим делам.
- Внимание! Протонный заряд!
- Прижмись ближе к стенке!
- Сделано, капитан.
На дисплее в рубке, показывавшем внутренность тоннеля, на его оси, появился, окрашенный в условный оранжевый цвет, поток протонов. Сначала в виде тонкой линии, потом эта линия превратилась в толстую, пульсирующую, извивающуюся змею, затем похудела до пунктира и пропала.
- Наука! Какие соображения насчёт этих протонных зарядов? Будут ли они опаснее?
- Это профессор Зингер! Пока точно неизвестно, но мы считаем, что «заряды» появляются в момент активации порталов, погружённых в недра соответствующей звезды. И этот поток распространяется по системе тоннелей, преимущественно по самым крупным. Или какой-то ещё неизвестный эффект.
- Значит, «звезда с звездою говорит»?
- Именно так, капитан! Процесс обмена веществом, который мы наблюдаем, играет важную роль в физике «Вселенной Макарова». Вдобавок, нужно говорить не о «протонных зарядах», а скорее, о «плазменных», поскольку по нашим данным это вещество в целом имеет нулевой электрический заряд и состоит…
- Извините, что прерываю, профессор, – вступила в разговор Маруся, - но мы выходим в новый коллектор!
- Экипажу, внимание! Маруся, выходи осторожно, держись у стеночки!
- Принято, капитан!
Новый коллектор казался не крупнее предыдущего, но жерл входящих в него тоннелей были заметно больше, чем в предыдущем. В результате, эти жерла занимали почти всю поверхность, которая в результате напоминала поверхность гигантских сот. В месте наибольшего скопления устьев, они даже деформировались и приняли шестиугольную форму. Один только тоннель располагался на особицу – явно выходной. На тут же появившейся на мониторе схеме ему был присвоен №1.
- Капитан! Это снова Зингер. Мы полагаем, что тоннель номер один – выходной.
- Принято, профессор. Маруся?
- Так точно, капитан. Как раз из него исходят радарные импульсы и связные сигналы.
- Капитан с досадой махнул рукой…
- Кэп, всё в порядке, утечки информации не произошло. Учёные этого не услышали.
- Всё никак не привыкну, что ты всё фильтруешь!
- А как же! Информация, в части их касающейся…
- Достаточно, я уже понял! Наука, как вы оцениваете протяжённость этого тоннеля, так сказать, высшего порядка иерархии?
После небольшой паузы ответил снова профессор Зингер:
- Из теории это прямо не вытекает, но по аналогии с предыдущими, мы думаем, что не на много протяжённее.
- Исследуем его позже. Как я понимаю, мы сейчас находимся в коллекторе солнечного кластера и эти, сколько их? – сорок шесть устьев ведут к ближайшим к Солнцу звёздам?
- Вообще-то «солнечный мешок» насчитывает порядка двух сотен звёзд. Скорее всего, в этом коллекторе представлены только самые ближайшие.
- Спасибо, профессор. Я выбираю для исследования тоннель под номером 16. Маруся, осторожно заходим и по стеночке, по стеночке…
- Принято, капитан.
Небольшое ускорение вдавило экипаж исследовательского «Меча» в ложементы и скоро он уже входил в устье неизвестно чем понравившегося капитану тоннеля. Полёт был недолог. Через двадцать минут судно уже выходило в очередной коллектор. Он, почему-то, мало напоминал солнечный, зато на предыдущий был очень похож, только устьев на компьютерной схеме насчитывалось семьдесят два. Как и в предыдущем, они напоминали пчелиные соты.
- Куда мы попали, как думаете, профессор? На системный коллектор не очень похоже!
- Действительно! Судя по диаметрам устьев, этот коллектор соединяет объекты с массой не меньшей, чем предыдущий. В этом случае, мы сделали открытие. Теория Макарова получит существенное добавление: оказывается, между коллекторами одного порядка существуют, так сказать, горизонтальные связи.
- Иными словами, мы в коллекторе другого «мешка»?
- Судя по всему. Но подтвердить это может только выход в нашу четырёхмерную Вселенную.
- Что же, давайте и выйдем. Маруся, курс на устье номер… номер…
Капитан замялся, номер можно было выбрать любой, только что-то ему подсказывало, что отнестись к этому выбору нужно в высшей степени ответственно.
- Так, куда летим, капитан? – спросила Маруся.
- Погоди, я думаю.
Капитан уже давно привык внимательно относиться к своим предчувствиям, особенно, когда они были тревожны. Однако, теперь никакой опасности, вроде, не чувствовалось, по крайней мере, не выше, чем обычно. Зато теперь интуиция подсказывала поступить именно так…
- Номер 33!
- Принято капитан! – привычно подтвердила команду Маруся, а майор Стрижаков, бессменный дублёр спросил:
- А почему именно, 33-й, мастер?
«Потому, что!» - хотел ответить капитан, но слукавил:
- Любимое число!
И чтобы завершить тему, обратился уже к компу:
- Маруся, я смотрю, связь ещё держится?
- Уже плохо, шеф. Сигнал подвержен глубоким федингам. Но, пока контакт есть.
- Передай на «Дырокол» наш маршрут и сообщение, что приступаем к исследованию неизвестного системного коллектора. Связь может прерваться.
- Отправлено, шеф!
- Вперёд!
Очередной коллектор оказался, как и предполагал капитан, системным. Только система неведомого солнца оказалась бедновата: в «желудок» выходило только шесть тоннелей, кроме солнечного. Уже нисколько не сомневаясь в своём выборе, капитан показал на дисплее тоннель номер два:
- Маруся, сюда!
Из научного отсека вышел на связь профессор Ларин:
- Капитан, это, судя по всему, тоннель ко второму компоненту системы, если она двойная, или к газовому гиганту. Что там может быть интересного? То есть, конечно, интересно, но... Коллеги того же мнения.
Его поддержал и Старшой:
- Капитан, может, выберем другой? Глядишь, и найдём кислородную планету?
Капитану, несмотря на всю свойственную ему тактичность захотелось рявкнуть на коллег, но он подавил недостойный порыв и ответил оппонентам достаточно вежливо:
- Профессор, я, несомненно, прислушиваюсь к вашим рекомендациям, но решение, в конце концов, принимаю сам. Майор, когда вы будете командовать этим судном, то тогда и будете сами выбирать маршруты. Тем не менее, за советы спасибо.
Профессор Ларин красноречиво промолчал, а Стрижаков ответил по уставу:
- Так точно, господин полковник!
Однако, судя по всему, надулся. Но, капитан уже забыл об этом происшествии, «Меч» шёл по тоннелю, впереди показалась его чёрная «заглушка».
- Тормози, Маруся! Выпускай зонд!
- Есть, шеф!
Яркое пятнышко зонда воткнулось в мембрану, и уже через секунду Маруся доложила:
- По данным зонда, впереди чисто, можем выходить.
- Внимание команде, боевая тревога. Отсчёт 100 секунд, выходим из тоннеля!
Уже привычный толчок и тоннель Макарова перестал существовать для корабля и его команды: «Меч» вышел в четырёхмерный Космос. Почти прямо по курсу светило солнце неведомой Системы, а в сорока градусах в стороне ярким полумесяцем сияла планета, окружённая туманным кольцом и выводком спутников. Прозвучал доклад компьютера:
- Капитан, солнце Системы – жёлтый карлик класса G2, светимость и расстояние до него уточняю. По наблюдениям звёздного неба, установлено, что мы находимся в 352 световых годах от Солнца в направлении созвездия Индейца. Каталожный номер светила и его расположение на звёздном небе Земли у вас на дисплее. Наблюдаю пока четыре планеты. Самая большая, через портал которой мы вышли, имеет пять крупных спутников. Данные уточняются.
- Спасибо. Наука, что скажете?
Ответил академик Квашнин:
- Удивительно, капитан! Судя по неполным данным, эта планета, около которой мы находимся, может принадлежать к семейству «горячих юпитеров». Но она, скорее «тёплый юпитер» или даже «водяной». Находится далеко от светила и не сильно разогрета. Но не она так интересна, как её спутники. Мы находим в спектрах трёх из них кислород и пары воды. Значит, там возможна жизнь! Там просто должна быть жизнь! Такое количество кислорода может быть только биогенным. Я беру свои претензии назад, капитан!
- Конечно, забирайте, зачем мне ваши претензии? Внимание команде: отбой тревоги, можно отдыхать посменно, на усмотрение командиров подразделений. Маруся контакт с «Дыроколом» потерян?
- Так точно, капитан.
- Не удаляйся от портала. Зонд с донесением в портал.
- Принято! Что в донесение?
- Вся полученная на настоящий момент информация о найденной системе.
- Принято.
«Меч» уже несколько часов сопровождал портал по его орбите вокруг газового гиганта. Непрерывно поступала информация и от сенсоров Маруси и от исследовательской группы:
Два внутренних спутника имеют диаметр около тысячи километров. Поверхность – твёрдая. Атмосферы нет. На обоих замечены проявления вулканизма.
Следующий, третий спутник побольше, его диаметр девять тысяч километров, атмосфера не прозрачна.
Два внешних спутника покрыты водяным океаном. Температура поверхности +26 градусов по Цельсию на дневной стороне. На два градуса ниже на ночной. Оба имеют диаметр около 11 000 километров. Атмосфера прозрачна, облачность умеренная. На внешнем видны группы островов.
Учёная группа ликовала. Впервые в истории люди получили возможность непосредственно, а не косвенными методами изучать иную планетную систему. Видеть другие планеты не в виде компьютерной реконструкции, а своими глазами. И может быть, даже ступить на их поверхность? Не прошло и двух полных суток со времени первого, контролируемого входа в тоннели Макарова, а уже получены уникальные результаты. Что же будет дальше?
Полученная экспедицией информация была заложена в память зонда, и он снова вошёл в тоннель. Через час зонд вернулся с кучей откликов и поздравлений от коллектива «Дырокола». Читать их было некогда. Маруся процитировала только послание от директора проекта Сенцова, с рекомендацией начать исследование системы гиганта с внешних, кислородных планет.
- А то бы я сам не догадался! – проворчал в ответ капитан.
Впрочем, он уже не догадывался, а почти точно знал, куда ему предстоит лететь. И даже, когда. Вот, сейчас! В динамике зазвучал доклад Маруси:
- Капитан! Принимаю слабые сигналы на аварийной частоте. Сигналы идут с внешнего спутника. Совершенно неразборчиво. Сейчас пройдёт несколько циклов, информация накопится…
- Принято, проложи курс к внешнему спутнику. И дай конфидент Сенцову. Сообщи, что связь в ближайшее время будет неустойчива или прервётся.
- Сигналы? Кто тут может быть? Раньше нас? – лицо Старшого выражало крайнюю степень изумления.
- Как кто? «Артур Кларк», – Спокойно ответил ему капитан.