Потом курица все же сошла с ума, потому что однажды, снеся яйцо, сама же его и съела. Что подвигло её на столько неадекватный и безусловно циничный поступок, для меня осталось загадкой. С тех пор больше я никогда не находил в её лукошке Яйцо, - только гавно и опилки. Курица становилась с каждым днём все мрачней и задумчивей, близилась поздняя осень, на небе тянулись стаи перелётных птиц, поджимаемых с севера морозами и снегом.
А потом наступила зима; в сарае стало холодно, а с момента последнего яйца, произведённого на свет Курицей, прошло больше месяца или двух. Я приходил в сарай, Курица задумчиво смотрела в окно на этот белый снег, где ещё недавно зеленела капуста, и изредка срала. Кругом было полно перьев, словно в мое отсутствие её жестоко избивают или ебут; в миске с водой лежал круг льда. Яйцо отсутствовало. И Курица понимала, что совсем скоро в её жопу напихают яблоки с картошкой и съедят за рождественским столом раздавая друг другу подарки.
И тогда Курица решилась на побег. Она выскочила на улицу и бросилась прочь, впервые по прямой линии, вне Абсурда, с одним лишь желанием достичь забора, и оказаться на свободе. Если бы я не кинул в неё палку, возможно она встречала бы новый год в тепловом коллекторе, или подъезде какого-нибудь жилого дома, греясь о радиатор и признавая всю эгоистичность человека, ждущего от неё Яйцо.
