Двадцатка. Карантин.
Серёга смотрел на дорогу. Он видел всё ту же высохшую степь с жёлтой травой.
- И здесь ничего! Неужели всё время будет одна и та же степь? – думал Серёга.
В этот раз ехали долго, не менее полутора часов. Ребят растрясло так, что некоторых стало тошнить.
- Долго ещё до вашей двадцатки, а то уже кишки наружу от этой тряски? – спрашивали ребята у сержанта.
- Во-первых, не моей, а вашей, во-вторых, научитесь обращаться к вышестоящему по званию, товарищи солдаты.
- А мы ещё не солдаты! – возмутился Серёга.
- Ухарь, что ли? Ну, ничего, я тебя обломаю. Будешь у меня очко сегодня чистить! – зарычал сержант. А вообще ты прав. Ты ещё не солдат, ты даже не сынок, ты дух бестелесный! И до солдата тебе ещё ой как далеко, понял?
Машины остановились.
- Приехали! Выходи строиться! – скомандовал сержант.
Призывники выпрыгивали из машин и строились прямо на дороге. К ним подошёл капитан. Он взял документы у сопровождающих. Все на месте, никто не убежал, получив положительный ответ, он скомандовал:
- Правое плечо вперёд, шагом марш!
Мальчишки неуверенным шагом двинулись к пятиэтажному кирпичному зданию. Войдя в подъезд, они прошли мимо окна дежурного и оказались в казарме. Она представляла собой огромное помещение во весь первый этаж. В первой части, куда вошли призывники, находились технические помещения. По правую руку – туалет, умывальник, комната гигиены, классы, - прочитал Серёга надписи на табличках. С левой стороны – оружейная комната, дежурка, где сидел дежурный офицер, каптёрка старшины, комната отдыха дежурного офицера. Вторая и третья части помещения были разделены на спортзал и спальню. Кровати для призывников расставлялись в три ряда от окон к середине помещения. У каждой кровати стояла тумбочка. Посередине зала находилось место для построения личного состава. Большая часть спальных мест была занята призывниками, которых привезли раньше. В основном, это были азербайджанцы, армяне и узбеки. Так как они появились на два дня раньше, братья по разуму, считали себя старожилами.
Не успели новички войти в спальное помещение, как старожилы начали кричать, махать руками и что-то лепетать на своём языке, тыча пальцами во вновь прибывших призывников. В этой партии приехало пятьдесят три человека из Ярославля и шестьдесят семь из Тулы, все русские. А вообще в этом призыве русских было немного, раза в три меньше, чем из дружественных республик. Вот по этой причине и отношение к русским было такое - раз вас так мало, тогда держитесь!
Первым делом капитан, который принимал документы, построил всех вновь прибывших и сказал небольшую речь: о воинском долге, солдатском братстве, о Родине и любимой Коммунистической партии. Закончив словоблудие, он перешёл к практическим делам. Разделил вновь прибывших на три группы, в каждую назначил командира – молодого лейтенанта. Получилось по тридцать шесть новобранцев, и называться это стало взвод. Уже командир взвода, лейтенант, разбил взвод на три части, по двенадцать человек и назначил командиров, но уже сержантов. Из всех вновь прибывших получилось три взвода и девять отделений. Два призывника оказались лишними.
- Ну, что с ними делать будем? – спросил капитан. - Добавим их к братьям по разуму?
- Нельзя, заклюют мальчишек, горные орлы, - ответил один из лейтенантов. Пусть у нас остаются, во взвод тридцать седьмыми.
- Нельзя, Устав не позволяет, - ответил капитан.
- Дак, что же, бросим мальчишек на съедение?
- Ну ладно, путь пока остаются, потом переведём куда-нибудь, - согласился капитан. Скоро ещё один призыв привезут, из Семипалатинска, вот к ним их и определим.
После распределения по отделениям офицеры ушли, приказав сержантам разместить свои отделения по койкам. Серёге койка досталась около окна, на нижнем ярусе. Сержант, размещавший ребят, спросил у Серёги:
- Ты по ночам плаваешь?
- Как это – плаваешь? – удивился Серёга. Ночью чего, в бассейн водят?
- Шутник, значит? Ну, ты у меня сейчас пошутишь! Упал, отжался пятьдесят раз!
Серёга посмотрел на него удивлённым взглядом.
- Со мной так не разговаривают, я не привык! – огрызнулся он.
- Ничего, привыкнешь, и начнёшь привыкать прямо сейчас! Принять положение лёжа! – орал сержант.
От такой наглости у Серёги вспыхнул красный огонёк в глазах. Он зарычал, как цепной пёс, и пошёл буром на сержанта. Но не успел Корзун сделать и шаг, как получил с правой удар в челюсть. Удар у сержанта был поставлен правильно, и тело Серёги отправилось в полёт, сшибая по пути тумбочки и табуретки. Приземлившись на зад, Серёга мычал и тряс головой. Сержант подбежал и пнул его сапогом в грудь. Выругавшись матом, он добавил:
- Пойдёшь ночью толчок чистить!
У Корзуна в голове всё помутилось. Он вскочил на ноги, схватив при этом табуретку за ножку, и хотел ей ударить сержанта по голове. Пришлось бы сержанту плохо, а Серёге ещё хуже, но в этот момент кто-то сильный схватил его за руку:
- Успокойся, сынок, - сказал державший его за руку солдат.
Забрав у Серёги табуретку, он подошёл к сержанту и со всего маху заехал ему в ухо.
- Ты кто? – спросил он у сидящего на полу сержанта.
- Черпак, - промямлил тот.
- Ах, черпак! Тогда получи! – и солдат пнул со всего маху сержанту в лицо сапогом. Если ты, сука, черпак, тогда и веди себя, как черпак, а не как дед, понял? А то ночью сам у меня пойдёшь толчок чистить!
- Понял, - прогнусавил разбитыми губами, сержант.
- Что понял, тварь пархатая? Ты как должен отвечать дедушке? – и солдат ещё раз пнул сапогом в лицо.
- Так точно, понял, товарищ дедушка! – гаркнул сержант, разбрызгивая по сторонам кровью
- Вот теперь вижу, что понял, - улыбнулся дед. А теперь вали умываться! – приказал он сержанту. Да если офицерьё спросит, скажешь, что упал три раза, и всё на табуретку. А ты слушай, сынок, второй раз повторять не буду. Ты знаешь, кто ты есть?
Не знаешь, а я тебе скажу. Ты – дух бесплотный! Ты – ничто! Ты – пустота! И каждое слово, сказанное тебе дедом или шаманом, является для тебя законом. Закон – это наш приказ, и ты должен выполнять их только бегом, и не задумываясь. Чем быстрее и лучше ты будешь это делать, тем слаще будет твоя жизнь. Может, тогда доживёшь до дедушки и дембеля, понял? Иди, служи, а этот придурок к тебе больше не подойдёт. А если осмелится – скажешь мне.
Дед ушёл, а новобранцы остались стоять, не понимая, что произошло, почему дед избил сержанта. А сержант послушно всё снёс и, не слова не говоря, убежал умываться. Ребята оказались в полных непонятках, и не знали, как себя вести с сержантом. То ли выполнять его приказы, как требовали этого офицеры, то ли бить ему морду, как это сделал дед. Их раздумье прервала команда:
- Отбой! – дневальный проорал её во всю глотку.
Мальчишки, так и не поужинав, легли спать. Дневальный выключил нормальный свет и включил синюю лампочку.
- Наверное, здесь ночник такой, - подумал Серёга.
Это была первая ночь на новом месте, и Серёга, засыпая, загадал желание. Ему очень хотелось, чтобы все мученья побыстрее закончились и, проснувшись утром, он поехал домой уже дембелем. Чтобы всё было, как в сказке: раз – и уже отслужил! С этими мечтами Серёга и погрузился в глубокий сон.
О чём думал, то ему и приснилось. Он шёл по проспекту Ленина в новой солдатской форме. На груди в два ряда сверкали значки, как у деда, который заехал в ухо сержанту. Из окон женского общежития Шинного завода на него смотрели девчонки, много девчонок. Они улыбались и приглашали Серёгу в гости. И не просто приглашали, они его манили, зазывали. Некоторые вышли на улицу и хватали Серёгу за руки, пытаясь затащить его в общежитие, но он почему-то сопротивлялся, говоря, что любит одну лишь Жанку и будет верен ей до конца. Из всех окон кричали:
- Не верь ей, она тебя не дождётся и выйдет замуж!
Серёгу разбудил визгливый голос дневального.
- Карантин, подъём! – орал он на всю казарму.
Серёга вскочил. После такого сна на душе было муторно. Сержант уже стоял и смотрел, как одеваются призывники. Он был недоволен – ребята одевались очень медленно.
- Вечером, во время отбоя, будем тренироваться, а сейчас – все на пробежку!
На пробежке, вернее зарядке, призывниками командовал тот же дед, который вчера заехал в ухо сержанту.
- Быстрей, сыночки! Быстрей! Курить надо меньше, тогда и задыхаться не будете!
Серёга бегать не любил с детства. Когда в школе заставляли сдавать стометровку, он любым способом пытался отлынить. Но здесь спрятаться было некуда, и Серёга, задыхаясь и харкая с чернотой, прибежал одним из последних.
После пробежки дед повёл всех на водные процедуры, а если проще, умываться. Затем опять всех построили и проверили по списку, все ли на месте. Лейтенант, который проверял, внимательно посмотрел на скулу Серёги. Она опухла и посинела. Он подошёл к Серёге и, ткнув пальцем в синяк, спросил:
- Кто?
- Упал, товарищ лейтенант, с кровати.
- Наверху, что ли, спишь? – спросил лейтенант.
- Нет, внизу, - ответил Серёга, смущаясь.
- Ну, тогда, если ещё раз упадёшь – положу на пол, чтобы некуда было падать.
Отойдя от Серёги, лейтенант подозвал сержанта. Увидев его распухшие губы и фонарь под глазом, лейтенант издал крик изумления:
- Ого! Ты тоже упал!
- Так точно, упал! Да ещё и на табуретку! – ответил сержант.
- Если ещё кто-нибудь упадёт в твоём отделении, или ты поскользнёшься случайно, сниму с тебя лычки и отправлю на площадку! Ты у нас кто – черпак? Ну, так вот, милый мой! Там будешь падать по три раза на день, ясно?
- Так точно, ясно, товарищ лейтенант!
- Сейчас на завтрак, а после завтрака будете пришивать знаки различия. Потом строевая и Устав. Знаки различия получите у старшины. Это к вам относится, товарищ сержант! Вам всё ясно?
- Так точно! – гаркнул сержант.
- Напугал, видно, лейтенант сержанта площадкой, - сказал парень, стоящий рядом с Серёгой.
- А тебя как зовут? – спросил его Серёга.
- Михаил. Мы с Посевой из Тулы вместе призывались, - ответил тот.
- А мои кореша попали в другой взвод, - грустно вздохнул Серёга.
- Отставить разговорчики в строю! – заорал сержант.
- Он теперь, видно, целый день будет так орать.
- Да, крепко напугался!
Сержант не дал им договорить. Он приказал выходить на улицу и строиться. Построив новобранцев, он скомандовал:
- Направо в столовую шагом марш! Песню запевай!
- Нестройный хор новобранцев затянул вразнобой:
- Не плачь, девчонка, пройдут дожди! Солдат вернётся, ты только жди!
- Будем ещё и петь учиться! – прорычал сержант.
Войдя в столовую, Серега чуть не задохнулся от вони кислой капусты и испорченной рыбы.
- Да, здесь кормёжка почище чем на берегу - подумал он.
Вступив на кафельный пол, Корзун поскользнулся и чуть не упал. Пол оказался настолько засаленным, что сапоги скользили, словно по льду. Столовая, как две капли воды, была похожа на ту, где они вчера обедали. Те же длинные столы, алюминиевые бачки, тарелки, та же вонь.
- Значит, и еда такая же, которую жрать невозможно, - подумал Серёга.
Сержант усадил всё отделение за один стол.
- В тесноте, да не в обиде! Будем сидеть все в одном месте, - хихикнул он.
Он также выбрал разливающего и приказал ему раскладывать всем поровну и побыстрее. На завтрак подавали перловую кашу, политую непонятно чем, то ли подсолнечным маслом, то ли машинным. Вонь от каши шла такая, хоть нос затыкай. Единственное, что радовало, это кусок сливочного масла, белый хлеб и яйцо. Помня опыт прошлого обеда, Серёга постарался, есть быстро, и оказался прав. Сержант, которому раздающий положил еду первому, всё съел, поковырял в зубах спичкой и, встав, приказал:
- Завтрак окончен! Всем встать и выходить строиться!
- Сержант, имей, совесть! И так-то жрать нечего, а ты ещё доесть не даёшь, - загалдели призывники.
- Отставить разговорчики! Выходи строиться! Хороший боец должен быть голодный!
- Сам нажрался, а мы голодные должны вставать! – не унимались мальчишки.
-Не пойдём! Садись, братва! Доедим - тогда встанем!
- Это кто тут такой борзый? Ну-ка, встань, я погляжу на тебя! – сержант стал заглядывать каждому в лицо, пытаясь определить, кто говорил.
Все, на кого он смотрел, делали сонный вид, но при этом старались как можно больше съесть от своего завтрака. Серёга, успевший съесть всё, с интересом наблюдал за этой схваткой.
- Интересно, кто победит, - думал он.
Победил сержант. Его заглядывания оказались безуспешными, и он перешёл к другой тактике.
- Если через пять секунд кто-нибудь останется сидеть, а не будет стоять в строю, тот после отбоя пойдёт чистить туалет. Всем ясно? – приказав, он повернулся и пошёл к выходу.
Призывники, недовольно бубня, и рассовывая хлеб и сахар по карманам, с неохотой последовали за ним.
- Победил сержант, один - ноль в его пользу.
Недовольные призывники выходили и строились у столовой. Здесь их ждал ещё один сюрприз. Не успели мальчишки построиться, к ним подошёл лейтенант и командир взвода.
- Чем это вы так недовольны? И карманы у каждого набиты. Не хлебом ли? Сами покажете или выворачивать будем? Непорядок у вас, товарищи сержанты!
Призывники с неохотой стали вынимать из карманов хлеб и сахар. Некоторые сразу засовывали сахар в рот.
- Так, значит, не наелись. Видно, много еды на завтрак дают. Надо порции урезать, слышали, товарищи сержанты?
- Так точно, слышали! И порции урежем, и время сократим!
- Хорошо, вижу, что поняли. Хлеб весь из карманов собрать и отнести на кухню. В урну не бросать! Хлеб – наше богатство, его береги, - процитировал он навязшую у всех в устах фразу и, довольный собой, ушёл в столовую.
- Сам-то нажрётся от пуза! – возмущались призывники.
Сержанты стали собирать хлеб и сахар, не доеденный за завтраком. Мальчишки, кто успевал, засовывали остатки пиршества в рот. Но большую часть хлеба сержанты всё же собрали и унесли в столовую.
- Ну и порядочки! С такой едой мы через неделю падать начнём! – роптали мальчишки в отсутствие сержантов.
Это были ещё цветочки, малая толика тех неприятностей и трудностей, которые они перенесут за последующие два года.
Но безрассудство молодости взяло вверх, и мальчишки, разойдясь, закурили, и расселись под тёплым осенним солнышком. Солнышко, хоть и было последним, но грело достаточно хорошо и ребята, разморённые, начали засыпать.
Сержанты, выскочившие из столовой, заорали во всё горло:
- Оборзели, свиньи! Чего разлеглись, как ослы! Строиться и шагом марш в казарму!
Призывники понуро, уже без песен, но всё-таки строем пошли в казарму. После завтрака опять было построение.
- Хоть бы покурить разрешили! – пыхтели мальчишки.
Но вместо курева их заставили пришивать погоны, нашивки, петлицы. Самым сложным, оказалось пришить подворотничок. А самое страшное заключалось в том, что подворотничок надо менять каждый день.
- Где же столько материала набраться? – возмущались ребята.
Серёга к этому был подготовлен лучше, чем другие. Он ещё на гражданке научился пришивать подворотничок. Этому его научил Толик, отслуживший в армии на два года раньше.
- Первым делом надо научиться подшивать воротничок и мыть полы, тогда и служить будет легче, - советовал Толик.
Мальчишки до крови искололи себе все пальцы, но к обеду закончить работу не успели, и поэтому сержант выходил из себя. Он бегал вокруг мальчишек, обзывал их придурками и ишаками, но пользы от этого было мало. На обед новобранцы пошли, так и не доделав начатое. У кого был пришит всего один погон, у кого их вообще не было.
Лейтенант, увидев столь разнородную массу, схватился за голову:
- Только капитану не попадайтесь, иначе всем плохо будет!
Обед прошёл на ура. Мальчишки, изголодавшись, смололи всю еду в один момент. Сержант, доедая свой обед, посмотрел на призывников и пошутил:
- Если так быстро всему учитесь, значит, жить будете!