Н А Р К О М А Н С К И Е Б Ы Л И .
Из записок районного опера.
Вот несколько историй из практики нашего РОВД..
1. ДВОЕ НА ЛЕСТНИЦЕ.
…Был такой случай. Как-то вдвоём с напарником в занюханном подъезде наткнулись на двух воров- наркоманов.
Мы поднимались по лестнице, а они - спускались навстречу, только что бомбанув хату тремя этажами выше, и на лестничной площадке мы одновременно увидали друг друга. Ну и началось…
Они бросились вверх по лестнице, мы - за ними. Наркоши – бегуны никакие (из-за постоянных гнойных абсцессов на ногах)… Одного нам быстренько удалось догнать и, повалив на ступеньки, заковать в «браслеты». Второй же - успел вбежать в только что очищенную ими квартиру, и запёрся изнутри.
Стали мы с напарником ломиться в двери, оставив первого из наркоманов, схваченного нами, лежать на ступеньках без присмотра.
И вот, пока мы выбивали двери, он исхитрился скованными руками достать из кармана шприц и «фанфырик» с 20 кубами «ширки» , втянул её из пузырька в шприц и – не пропадать же добру! - от жадности через штанину вкатил себе всё в ягодицу!..
Для справки: начинают «ширяться» обычно с разовой дозы в полкуба, потом,. по мере привыкания, доза эта повышается до 3-4 кубышек, затем взлетает до 5 – 10 кубиков (для начинающего эта доза была бы уж смертельной!)…
Но даже и для наркомана со значительным стажем 20 кубов - это доза запредельно лошадиная!.. Разумеется, шкваркнувшемуся тут же стало плохо, он задёргался, изо рта выступила пена, глаза закатились. И пришлось нам, задержав-таки и второго вора, вызывать «скорую» - для спасения его дружка…
2. «ДУРА Я, ДУРА,,,»
…Сексотила на меня одна наркушница, псевдоним «Графиня»… В прошлом году она, окончательно сгнив, умерла в больнице, тогда же - была ещё вполне жизнеспособной, и иногда приносила родимому угрозыску кое-какую оперативную пользу…
И вот, значит, приходит она ко мне чудным вечером и начинает ныть: «Дай р а с к у м а р и т ь с я!» Я удивляюсь: «С каких делов?! Это ж тебе - не пункт бесплатной раздачи наркоты жаждущим, милая, а, если ты успела прочитать вывеску на входе - уголовный розыск!, То есть как бы даже и – орган борьбы с распространением наркотиков…»
Она жалобно кривится: «Ой, старлейчик любимый, ну дай… Пожалуйста!.. Я тебя очень-очень прошу!..»
«Да хоть очень-очень-очень… Не дам!.. Вот если принесёшь ты в клювике какую-либо интересную информацию… Сделаешь наколку на серийного домушника, например… Или - на многоэпизодного гоп-стопника… Ну тогда - ещё подумаю… А за так, за красивые глазки, ни хрена от меня не выпросишь, ты же знаешь…Да и то я ещё твою историю по другим каналам трижды перепроверю, а то ты ведь такая, что и фуфляк сунешь!..»
Но у неё, как на грех, ничего сексотно – ценного за душою нет в данную минуту, а «ширнуться» - хочется!.. Она меня и так обхаживает, и этак, умоляет по-всякому… Но подобных сцен от своих наркоозабоченных агентиков я навидался, и подобной самодеядельностью меня не прошибёшь.
А на моём столе среди различных бумажек лежали три «баяна» (шприцы с «ширкой»), изъятые накануне на одном из притонов. И вот эта наркуша, усекнув возможность разжиться на халяву, по-тихому спёрла со стола один из шприцов, и под столом незаметно слила половину содержимого себе в ладонь… «Баян» с остатками «дури» вновь подкинула на стол, потом извлекла из кармана собственный шприц, и на ощупь под столом начала осторожно выбирать иголкой «ширку» со своей ладони. При этом она не переставала ни на секунду что-то говорить мне, я же в это время строчил очередную из служебных бумажек, автоматически кивая в такт её говорильне, а иногда даже и вставляя нейтральные или возражающие реплики.
Сумей Графиня до конца точно сыграть в этой сценке, и она была б с прикупом!.. Но, погружённая в мысли о том, как половчее уворовать наркоту, она в собственные слова не очень-то и вдумывалась, говоря первое, пришедшее ей в голову, и в итоге доболталась до очевиднейшей чуши.
«Позавчера, - сообщает с умным видом, - я ездила к цыганам на тот конец города, и они пообещали скоро привезти в наш микрорайон мешок мака. Так что жди гостей, старлейчик...»
Тут меня как током ударило: позавчера я целый день продержал Графиню в РОВД по неотложному делу, - каким же образом она могла в тот же день ещё и куда-то съездить?!. Явная лажа!
Поднимаю на неё подозрительный взгляд: «Что ты гонишь, мочалка?!. Ты ж позавчера целый день со мною торчала!»
«Как?!. Да что вы такое говорите?!» - на секундочку забывшись, искренно всплеснула она руками. И – драгоценная влага тотчас выплеснулась из её ладони. Несколько секунд длилась немая сцена. Графиня застыла с поднятыми руками, глядя то на меня, то на капли выплеснувшейся «ширки» у себя под ногами, и на лице её было написано отчаянное: «Ах, дура я!.. Дура!..»
А я смотрел на неё и никак не мог догнать, что же произошло. Но когда понял - хохотал до слёз, и в итоге даже не дал ей по чайнику за то, что чужое «ширло» попыталась оприходовать!.. Но и бесплатно р а с к у м а р и т ь с я в тот день я ей тоже не дал. Я хоть и добряк, но ведь – не придурок…
Пусть заработает вначале!..
3. ОПЕРСКАЯ ВЕЗУХА.
Лет пять назад был случай…
Пришёл к нам опером Колька Уфимцев, - парень неглупый и по-хорошему хитрованистый, а плюс к этому постоянно пёрла ему везуха, без чего в нашем деле - труба!..
И вот потопал он в первый обход по своей «территории».
Происходило всё летом, жарко, потная рубашка липла к телу… Забрёл он на соседнюю «землю», где в лицо его никто не знал, и там, в баре, осушил пару кружек пива. А как отчалил - сразу захотелось отлить…
Ну, с туалетами вокруг – напряг, ближайший – метрах в трёхстах, в большом супермаркете, а до него ещё топать и топать… Вот и зашёл в первый попавшийся подъезд, отлить… Поднялся на второй этаж, сделал своё нехитрое дело у мусоропровода, застегнул ширинку, мимоходом нюхнул воздух… Стоп, знакомый запашок… Любому оперу хорошо знакомый аромат свежесваренного экстракта опия - «ширки»!.. Нацелившись носом на запах, стал подниматься по лестнице…
…В те благословенные времена наркоманы ещё не были биты жизнью и пуганы властями… Это сейчас они учёны-кручёны, и практически в каждом притоне - бронированные двери с десятком замков и запоров, а тогда всё было нараспашку…
На лестничной площадке четвёртого этажа, у дверей одной из квартир, Колян увидел нескольких человек нарколыжного вида, - явно поджидали, что им вынесут «ширло». Появление нового лица здесь встретили без всяких подозрений. Тем более - внешне был Уфимцев (подобно многим операм) затрапезен, мутноглаз и болезненно–худощав… С такою внешностью обычно не ходят в филармонии и библиотеки, таких не избираются в парламент и не обожают состоятельные женщины, - с таким видоном, как правило, либо торчат на игле, либо усердно ловят «торчунов». Так что вписался Уфимцев в компашку столпившихся на лестничной площадке мгновенно, словно был одним из знающих все ходы и выходы аборигенов.
Мрачновато поинтересовался у одного из ждущих: «Ну что, ещё не «сварили»?..» На что получил деловитый ответ: «Не-е, братан, сами ждём… Сказали: вот-вот!..» И компашка, оценив Коляна щупающими взглядами и признав в нём «свояка – торчуна», перестала обращать на него внимание, продолжив общую беседу.
А Уфимцеву только этого и надо!.. Потоптавшись у двери пару минут, он, спокойно открыв их (двери были даже не заперты - о, благословенные времена не пуганных идиотов!), вошёл вовнутрь.
…Описывать притон подробно не буду… Грязь, вонь, тараканы, четверо ждущих зелья наркуш, и сам хозяин адреса в придачу, возящийся на кухне у варящегося на плите в эмалированной миске экстракта. Судя по оживлённым лицам и репликам присутствующих, технологический процесс «варки» уж подходил к концу, ещё немножко – и продукт смертоносными ручейками потечет в спаленные вены–«синявчики» «торчащего» люда…
На Кольку никто даже не оглянулся. А он и не претендовал на торжественную встречу.
Прошёл в глубь комнаты, уселся на диван, поставил перед собою табурет вместо столика, и, разложив перед собою свои бумажки (протокол допроса, протокол обыска, протокол изъятия, чистые листы для объяснительных от граждан), начал быстро писать. Поглощённые «адской кухней» граждане наркоманы не обращали на него никакого внимания, их ожидание достигло апогея, ещё несколько минут, и – «колись, игла, в иссушённое болезненным пристрастием тело!..»
Но тут Уфимцев трубно высморкался.
Хозяин квартиры досадливо оглянулся на него… присмотрелся… встревожился: «Э, братан, а чего ты там пишешь?.. Обложился бумажками как профессор… Слушай, ты ж не у себя дома!.. Вали отсюда на лестницу, там и жди!»
Коля ни гу-гу на это, заполнял один из протоколов, старательно водя ручкой и шевеля губами вслед за записанным. Хозяин запоздало встревожился: «Слышь, брат, я с тобою базарю или со стенкой? Объясни, что ты там шпаришь, пока тебе в лоб не вломили!..»
«Какой ты мне брат, вонючка? – продолжая писать, ухмыльнулся опер. Объявил спокойно: - Уголовный розыск!.. Все задержаны до выяснения… Не вздумайте рыпаться - дом окружен опергруппой!.. Сейчас изыму наркоту, а потом мы вместе отправимся в РОВД…»
В квартире - немая сцена из «Ревизора», - «не ждали-с!..» Сопротивляться никто и не подумал – уже в те времена все понимали, что с уголовкой шутить небезопасно… И ежу понятно, что в подъезде и вокруг - полно ментов… Не мог же этот чудик действовать в одиночку!..
И вот - финал. По улице идёт хозяин притона, а за ним - четверо его помощников. (Тех, кто ждал на лестнице, Колян счёл благоразумнее просто разогнать). Вся компания - со связанными бельевой верёвкой руками, эта же верёвка соединяет их в одну общую цепочку, так что не вырваться и не убежать…
Позади всей процессии шёл лейтенант Уфимцев, с протоколами подмышкой, что-то бодряцки насвистывая, и подгоняя наркоманское отребье весёлыми пинками под зад. Наркоманчики, ускоряя шаг, поминутно оглядываются, пытаясь вычислить среди прохожих несомненно сопровождающую их в отдалении группу оперативников. И лишь в РОВД узнают наконец-то, что смелый опер повязал их в одиночку!..
…Впрочем, начальство храбрость оперуполномоченного Уфимцева не заметило и должным образом не оценило. Наши начапьнички - такие… За личным составом только плохое и замечают!..
4. ВЕРКА - КРЫСА.
Однажды спускаюсь по загажено – вонючей лестнице стандартной 9-этажки, и вижу: на площадке между 2-м и 3-м этажами стоит Верка Карпухина, средней гнилушности наркоманка, крыса ещё та…Я не врубился в ситуацию, некогда было, спешил по делам… Спросил мельком: «Ты чего толчёшься?», она замялась, а я, не дожидаясь ответа, потопал дальше, на ходу кумекая: «Плохо, что она меня здесь увидела…
На 4-м этаже живёт Яша Тёмный, - у него небольшая, но стабильно работающая «яма» (наркоточка), и месяц назад я его вербанул… Теперь, увидев меня спускающимся с его этажа, она может сопоставить и догадаться… Слухи пойдут, нехорошие базары… а, ладно, авось пронесёт!..»
Потом я задумался: «А чего она, собственно, здесь торчит?.. Наверняка «скок со звоном» проворачивает…» Это я так называю один из любимых приёмчиков мелкооптовых наркоторговцев.
Допустим, у Верки есть 5-10 кубышек «дури» на продажу, и она нашла покупателей, но не сознаётся им, что товар при ней, и продаёт его именно она, а говорит: « «Ширку» продаст Яша Тёмный по такой-то цене!» Те согласны купить, но лично Тёмного они не знают, им он продавать остережётся, учён жизнью…
Поэтому (по предложению Верки) решают сделать так: подходят к подъезду, нарики отдают Карпухиной бабки, она подымается к Яшке, покупает «ширку» и выносит покупателям, получая за посредничество какие-то копейки… Так им Верка преподносит.
На самом же деле она берёт бабки, заходит в подъезд, ждёт какое-то время на лестнице между этажами, потом выходит и отдаёт «ширло» как якобы только что проданное ей Тёмным. Смысл подобной комбинации может быть самым разным. Например - покупают «дурь» какие-то ну уж больно «крутые», и Верка боится, что, узнав о наличии при ней товара, они его не купят, а попросту отберут. Или: продаёт близким друзьям (хотя в наркоманской среде понятие дружбы - весьма относительно) и - дорого, они могут обидеться: «Со своих – дерёшь втридорога?!»
А так стрелки переводятся на Яшку, - пусть его, барыгу проклятого, и проклинают… Ну и, наконец: продаётся «ширка» совсем уж бодяжная, до предела разбавленная водичкой из-под крана, а начнись возврат, предъявы станут делать покупатели, так она: «А я тут причём?!. С Тёмного спрашивайте!»
К Яшке же вряд ли побегут, - он им товар из рук в руки не передавал, имеет полное право откреститься… А и пошли бы, так он что? «Какая 2ширка»?!. Верка?.. Да я её уж 20 лет не видел, тем более – ничего этой крысе не толкал… Фуфло гонит!..»
Побегут покупатели опять к Корпухиной, и услышат: «Гонит Яшка, всучил вам бодягу, а теперь признаваться не хочет, на меня сваливает…» И то похоже на правду, и это… Концов не найдёшь!.. Поймут это околпаченные «клиенты», плюнут да и утопают восвояси…
Правда, в следующий раз уж Верке бабки для покупки «ширла» на руки вперёд не дадут, но кто ж из нариков про будущее думает?.. Набалдячат ближнего - и есть денежка нынче, а про завтра пусть у гадалок голова болит!..
Вышел я с такими мыслями из подъезда, смотрю - поодаль штук пять наркушных физиономий крутятся: Кныш, Лысый, Ляля – Носастая… Так и есть, Верку ждут, с «ширкой»… Мог бы прицепиться к ним, ошмонать, маленько побить для прочищения мозгов, но - времени не было. К тому же не хотелось концентрировать их внимание на моём выходе из подъезда, где проживал сексот, поэтому я молча прошёл мимо. Знавший меня в лицо Лысый подобострастно поздоровался, но я сделал вид, что не услышал. Оно мне надо - без практической нужды на приветствие подобной мрази отвечать!..
Ну вот, а через пару дней приходит ко мне в райотдел тот самый Лысый (он, кстати, тоже иногда кой на кого постукивает, в обмен на мои мелкие поблажки, жаль только - знает маловато, а узнавать больше - ленится!)…
«Вы знаете, гражданин начальник, что про вас давеча Верка сказала?..» - вопросил меня прямо с порога. «Ну?..» - насторожился я, заподозрив, что Карпухина таки расшифровала мои подходы к Тёмному. «Она ж тогда к Яшке за товаром ходила, с нашими бабками, вскорости после вас выскакивает из подъезда, бежит к нам: «Опера такого-то (то есть вас) видели?!», «»Ну?»
«Так вот он, сучяра проклятый, меня на лестнице сейчас повстречал, для начала - дал в морду, потом пошмонал, нашёл «ширло», которое я вам от Яшки несла, и себе забрал!..» Мы так и отеретели…»
Услышав такое, я сам отеретел!.. Пальцем ведь не касался падлюки, хотя в принципе вполне мог бы сделать именно то, чем она меня теперь грузила… Совсем уж надо быть тупой, чтобы такое сочинить про опера!..
«Что ж, в самом деле вы – так, или она пургу гонит? - осторожненько поинтересовался Лысый. - А то наши удивляются: вроде гражданин старший лейтенант такой-то подлянок без причины никогда не кидал, неужто в этот раз сделал исключение?.. Или незнамо как провинились мы?..»
«Хрен всем в рот, если это правда! - сдержанно возмутился я. - Брешет Верка как не знаю кто, но я разберусь… Найду её и поговорю, если не отмажется – будет ей капут!»
Лысый довольно закачал головой: «Оно и правда, гражданин начальник, давно пора… Творит Верка беспредел… Она и раньше химичила, норовила бодяшную «дурь» толкнуть, но чтоб вообще оставить и без товара, и без бабок, да ещё на вас забить стрелку - это ж ни в какие ворота!..»
Кинул я, ввиду такой ситуации, все прочие дела, и бросился разыскивать эту крысу, желая узнать, какого лешего она на меня бочку накатила. А Верке кто-то передал, что опер ею возмущается, и со страху она где-то спряталась. Несколько дней ходило я по микрорайону, но никак не мог её отыскать. И зашевелилось во мне туманное подозрение: не Леший ли мне голову морочит?..
Ну на фиг Верке меня в свои шухеры-мухеры вмешивать, если знает точно: потом встречу – и убью!.. Нашел ещё одного из собравшихся в тот день у подъезда Яшки Тёмного, Кныша, - мужичонка в принципе безобидный, беззлобный… Кабы не кололся, не тунеядствовал, да на шее у жены и взрослых детей не сидел бы - вполне нормальный человечишко!..
Я его на притоне у Дёмы – Огурца надыбал, выволок на улицу, для начала ошмонал (ничего подозрительного, кроме специфических ароматов от карманов, но за ароматы милиция пока что не сажает), потом плавно перевёл беседу на тот самый злополучный день: говорила про меня Карпухина такое или не говорила?..
Кныш, по обыкновению, начал было отнекиваться, но пара затрещин освежили его память: «Да, подходила к ним Верка… да, базарили… но совсем не про вас!..» Оказывается, в тот день Лысый и Верка крупно поругались, вначале – из-за «ширки» (опять Верка вынесла от Яшки бодягу!), потом пошли взаимные словесные оскорбления, вот Верка и прошлась по сожительнице Лысого, Аллочке по кличке «Му-му» (в детстве она говорила чуть протяжно, от того и погоняло), - дескать, «с твоей Аллкой, пока ты ездил в село за маком, в постель полрайона переныряло… многостаночница она у тебя!»
А у Лысого к Алле - чувства… Можно даже сказать - любовь… что ты!.. Обиделся человек, хотел побить Верку, но с ней не больно и управишься, верткая, да ещё и парочка дружков с ножиками у неё имеется, есть кому заступиться… Когда она ему про них напомнила – решил с нею не связываться, а отомстить по-другому…
Услышав про такой расклад, понял я: этот трухлявый гриб решил разделаться с Веркой моими руками!.. Мол, опер найдёт её и побьёт, не слушая никаких объяснений… А не на того напал!..
Я - справедливый, без причины и старушку не изувечу!..
Стал искать Лысого, чтобы с ним погутарить, и на этот раз он уже от меня прячется, боясь расправы… Потом опять я засомневался: а вдруг и Кныш фуфлон толкает?.. Кто его знает, рябоглазого, может – он с Лысым давние счета сводит, под меня его подставляя…
Нашёл Лялю - Носастую, дал ей в ухо, выпытываю подробности того злополучного разговора у подъезда: что же там было?.. А эта сучка вначале версию Лысого подтверждала, потом, подумав, стала поддакивать версии Кныша, а в итоге вдруг объявила, что в тот день у подъезда Тёмного её вообще не было, хотя я и видел её там собственными глазами… Запутала меня вконец!..
Я ещё неделю с той историй возился, концы распутывая. В оконцовке всех нашёл и побил как мамонтов. Но что взаправду Верка сказала, и обливала ли меня грязью - так и осталось невыяснённым. Однако кто б из той кампашки ни гнал пургу - и он своё получил от меня сполна!..
2. ХАЧИК И КАРАСИХА..
Эта история - длинней и забавней…
В тот день с утра мне с напарником, вечно сопливым лейтенантиком Костей Потапенко, с утра заместитель райугрозыска делал втык за «отсутствие изъятий нарковеществ в текущем месяце».
Сам начальник угрозыска сдавал зачёты в юридическом институте, где уж 5-й год заочно долбил гранит правовых знаний, зам был «на хозяйстве», ну и решил показать свою власть, чтоб личный состав его запомнил и немножко побаивался впредь… А то при недолюбливающем его начальнике угрозыска зам был как затычка во все дырки, что рождало и аналогичное отношение подчинённых, дескать: «а, опять наш Мишка к любовнице на служебном «уазике» покатил…» А разве про авторитетного руководителя кто-то в подобном тоне выскажется?!.
Вот и выбрал зам в тот день для ожесточённых атак нас с Костей: такие вы, мол, и сякие, вам бы только водку жрать и допрашиваемых шлюшек украдкой щупать…
Ой-ё-ё, тоже… праведник сыскался!..
Но как бы там ни было, а к попрёкам пусть и гондонистого, но непосредственного начальника следовало хотя бы внешне прислушаться, иначе заимеет на тебя зуб, подставит ножку и выпрет из органов, причём даже одобрительно относящийся ко мне начальник угрозыска заступаться не станет, оно ему надо - из-за меня на ножах со своим замом схватываться… При желании для этого найдутся и более весомые причины…
День был в середине недели, - хороший, тёплый такой денёк. К вечеру нам с лейтенантом кровь из носа следовало заполучить хоть одно приличное (то есть достаточное для возбуждения уголовного дела) изъятие, иначе до возвращения начальника с сессии зам вполне успеет объявить нам выговор с занесением, и до этого мы уж успели по два выговора каждый схлопотать (но то – за дело, не за белиберду, а потому не так обидно), ещё один - и могут объявить «неполное служебное соответствие»…
Выйдя из РОВД, мы с Костиком постояли во дворе, обсуждая планы дальнейших действий. К кому бы двинуть на адрес, чтобы застукать с поличным и заполучить наркоту при понятых?.. В настоящий момент на «территории» вовсю функционировали три наркоточки, но одна была под «крышей» майора из горУВД, туда не сунешься, а две остальных лично я курировал, не станешь же поганить торговлю своего сексота только на том основании, что замначугро утром встал не с той ноги, и наехал на нас со вздорными предъявами!..
«А давай к Хачику сходим, он вроде бы вчера «солому» покупал, наверняка «ширло» «сварит»!» - предложил Костя. Хороший вариант. Хачик был никем, заурядный нарик – мелкооптовик, без связей и «крыши» даже в своей армянской общине, «закрой» мы его - никто и слова против не скажет.
Потопали на другой конец микрорайона, на Берёзовский бульвар, где в обычной многоэтажке обитал Хачик, позвонили в дверь, позволили ему как следует разглядеть нас в дверной глазок. Открыл он без: «Кто там?..», или «Обождите минуточку, я только надену ночную пижаму!», - практически сразу же, без заминок. Плохой признак, когда люди «ширло» «варят» или хотя бы имеют на адресе компромат, то нагрянувшим с нежданным визитом операм двери так быстро не открывают…
Но так или иначе – он открыл, и мы вошли. Первым делом я дал Хачику в морду, обозначив предлог словами: «Почему так долго не открывал, падла?!» (это – при том, что он-то как раз открыл быстро). Но истинная причина заключалась в некоторых других его делишках: по жизни Хачик вёл себя поганистой сволочью, и знал о том, что мы про это знаем, а потому даже и переспрашивать не стал - за что на самом деле нынче колошматят его опера. Умный наркоман в подобных случаях вообще никогда не уточняет причину побоев, раз родной опер-«территориал» дал ему в зубы разок - значит, было за что, и нечего мусолить…
Вмазал я. стало быть, «зверю» правой в левое ухо, задал ему пару несущественных вопросиков, Костик тем временем пробежался по хате с поверхностным шмоном, заглянув во все комнаты и на кухню, по возвращению – отрицательно поморгал мне, дескать: полный голяк!..
Рассердился я тогда на Хачика (если ты - наркоманская сволочь, то почему не приготовил к визиту оперов хотя бы мешочек «соломки» для изъятия?!), хотел его ногой под дых засандалить, но тут он, почуяв мои намерения, торопливо забубнил: «Если вы ищете, кто нынче «варит», то вроде бы Карасиха собиралась сегодня в обед разварить два стакана… Но только я вам ничего не говорил!..»
Гм… В благодарность за информацию не стал Хачика ногами месить, мысленно только харкнул в его наглую физиономию, а потом попёрли мы с Костей на соседнюю Страстную улицу, где в ветхом домике частного сектора обитала жена посаженного за «хранение и сбыт» Карася.
Сама-то она на игле не «торчала», а, так – покалывалась изредка, но для продажи иногда разваривала маленько, - жить ведь на что-то надо, да и супружнику в «зону» передачу сварганить… Процесс «варки» очень пахуч, никакими плотно закрытыми окнами и дверьми ароматы растворителя и ангидрида не упрячешь, а у Карасихи в её избушке, как мы обнаружили при подходе к оной, по случаю тёплого дня все окна - нараспашку!.. Опять-таки плохой признак, явно не «куховарит» она…
Но на всякий случай походили вокруг домика, принюхиваясь, пытаясь уловить хоть малейший намёк на возможность изъятия и последующего победного рапорта начальству: «Взята с поличным матёрая нарковарщица…» Ни фига!.. Даже врываться на адрес не стали, явная же пустышка…
Тут Костю осенило: «А может, это Хачик нас специально по ложному следу пустил, чтобы получить запас времени и успеть самому наварить «ширки»?..» А чё, для нарколыжников такие финты - вполне в духе…
Двинули обратно на Берёзовский бульвар, поднялись на нужный этаж, позвонили, сделав радостные лица для дверного глазка. Пусть Хачик подумает, что, на его счастье, наркота у Карасихи «варилась» (угадал случайно!), и мы пришли отблагодарить его за ценную информацию, возможно даже – наградить Почётной грамотой заслуженного стукача… И купился он на наши лучезарные лики как мальчуган, широко распахнул двери.
Я вошёл, и сразу же - кулаком в его пакостную харю!.. Предлог на этот раз был другой: «Почему гонишь, что «варит» Карасиха?!. Чиста она, как слеза младенца!..»
Хачик попятился в дальний угол, загундосил расквашенными губами: «Ой, не бейте меня больше, гражданин начальник, я ж и не говорил, что – точно, я лишь высказывал предположение…»
Но меня его болтовня мало колыхала, я больше следил за Костиком, вновь рванувшимся со шмоном по всей хате. И когда по возвращению в прихожую. он снова отрицательно покачал головой, я чуть не застонал от разочарования. Ну что стоило этому гондону аккурат к нашему визиту «наварить» не менее 10 кубышек?!. Всё равно же займётся этим, если не сейчас, то - через час, или завтра, или через неделю, но мне-то нужно, чтоб именно сейчас, немедля, прямо перед моим визитом!.. А он, гад, подкачал…
Однако что значит оперское самообладание и искусство прирождённого розыскника, - не стал бить Хачика ногами, орать ему в ухо разные грубости и сулить зловещие кары, хоть и заслужил он, и очень мне хотелось ему настучать по чайнику, а – сдержался…
Всё ж таки дал мне «наколку» на Карасиху, пусть и не оправдавшуюся, но он же не виноват… В таких делах никто никому точно не докладывает: «Начну «варить» завтра в 13.15!» Она кому-то расплывчато сказала, он краем уха услышал и передал мне в удобной для него «аранжировке», но – передал же, настучал на ближнюю свою, что ранее за Хачиком вроде бы не замечалось… Стало быть, созрел человек для вербовки в осведомители, пусть и хреновенькие, но при умелом использовании любой, даже и самый паршивый агентик - на вес золота…
Нельзя Хачика отпугивать чрезмерными строгостями, наоборот - должен почуять он личную выгоду от сотрудничества (пусть и халтурного) с уголовным розыском, - «сдал Карасиху – и не побили так, как могли бы!» Поэтому не стал я колошматить его, слегка только пиханул туфлей в солнечное сплетение, после чего он из прихожей влетел в комнату и, налетев на стул, опрокинулся вместе с ним.
Цыкнул грозно: «Смотри, педрила, в следующий раз пустышку сунешь - размажу по потолку, ложкой потом тебя соскребать придётся!» И – потопал из квартиры, увлекая за собою Костика, искренно недоумевающего (по глазам заметно), почему мы так смилосердничали с вонючим нарколыжником, и не отполировали его по полной программе…
Ни-чё, поработаешь в угрозыске 3-4 года, станешь из простого лейтенанта таким же старлеем, как и я, накопишь опыта, научишься многому (если научишься) на своих ошибках и просчётах, и может быть… когда-нибудь… станешь хорошим розыскником!.. Если ещё раньше – не сбежишь из угрозыска, там же сейчас в основном только дебилы да салаги и работают, кто поумней и посмышленей - давно уж убежали туда, где меньше требуют и больше платят… Я бы тоже убежал, да - некуда, никуда не зовут и не приглашают, застрял в своём РОВД, как кактус в заднице…
3. ПО НАКОЛКЕ ЯШИ..
Однако же что-то надо было придумать с изъятиями!.. И тогда, оставив Костика на улице, «перекурить», я двинул на адрес к одному из барыжек, уже упоминавшемуся Яшке Тёмному.
Мой сексот, и денежка от него изредка капает, - нужный человек, грех использовать его п о д с т а в о й в изъятиях - спалишь запросто, и в оконцовке останешься без агентурной сети…Но с другой стороны - куда ж деться, ежели начальство за кадык держит, а по всем прочим каналам - сплошная непруха!..
Яшка, заслышав про необходимость срочно «слить» мне одного из своих покупателей вместе с товаром, сразу же расхныкался: «За что?!. Мы ж договаривались: после того, как я сдал вам Луня и Хмурого, вы меня пару месяцев для п о д с т а в дёргать не будете, иначе – «просекут» все и перестанут ходить… а то и кокнут!.. Оно вам надо?!.»
Понимал я правоту осведомителя, но что делать?.. Поэтому толкнул Тёмному ту бодягу, в которую ни капельки не верил, но говорил её каждому из подставляемых под удар сексотов: «Ни-чё никто не узнает… Ты сдаёшь людишек с глазу на глаз, и про то окромя нас с тобою знать никто не может , покуда ты сам не проболтаешься, а могут только догадываться… Но мало ли кто и что про тебя думает?.. А даже если и болтать начнёт, типа: «Стукачёк Яков!», - так это ещё доказать надо… Сделают тебе серьёзную предъяву, а ты - в лоб: «Чем докажешь?!» Он начнёт крутить: «Все о тебе такое говорят…» А ты полосни гляделками: «Кто говорит?! Приведи сюда! Пусть при мне повторит, что «сдаю» я, и кого конкретно уже сдал, и пусть это докажет!» Все и уссутся… Ведь доказать подобное в принципе невозможно!.. Что они могут предъявить – что я, опер, иногда к тебе в гости захаживаю?.. Ну и что?! «Да, заходит старлей такой-то, орёт на меня, колотит, иногда даже водку мою жрёт и денежку у меня, кровосос, вымогает… Но не сдавал я ему никого, и никогда не сдам! Ишь ты, все про меня говорят… Эвон, Федька Сом тоже про меня разное болтал, а потом ему кто-то вечером за сараями башку ломиком проломил, до сих пор лечится… Ты что, тоже так хочешь?!» Скажешь им такое, они и отошьются, я отвечаю… А сейчас - покупателя с десятком кубиков выложи мне на блюдечке, очень надо!..»
Прослушал мои монологи Яшка со скептической ухмылкой, и ответствовал ласково: «Очень грамотно излагаете, гражданин оперуполномоченный, пока вас слушаешь - любой фигне веришь… Но только по жизни - пургу гоните!. Ведь ежели после визитов ко мне людей начнут массово хлопать и «делюги» на них вешать, то никто с предъявами не придёт, а просто за теми же сараями меня по головушке кирпичиком тюкнут - и готово, и никто концов не найдёт, да и искать не станет… Но если и поймаете душегуба – я ж ведь от этого не воскресну!.. Так что извиняйте, но при таком раскладе надо выждать месяц – два… Уж больно блатные шухерились, когда Луня и Хмурого на выходе с моего адреса схватили… А у Хмурого дружки - резкие, на дела быстрые, не хочу давать ещё один повод для подозрений…»
Так ответил мне осведомитель, сволочь бессовестная, - дать бы ему по харе, но нельзя – ценный кадр, такими - не разбрасываются… Так что не стал я буровиться и сердить нужного человечка, а ещё посидел у него полчасика, дёрнул водочки под огурчик, и на десерт кинул мне Тёмный перспективную идейку: «А вы возле хаты Княгини подежурьте, кажись – она при «ширле» сейчас, приторговывает маленько.. Повезёт – хлопнете кого-нибудь!..» Что ж, на безрыбье и дельный совет сойдёт за добычу… Попрощался я с осторожным сексотом, и попёрли мы с Костиком на хату к Княгине.
Тоже – известная в узких кругах личность. 38 лет тёлке, полжизни – торчком на игле, но не сплошняком, конечно, а - регулярно спрыгивая… Видать, здоровье с самого начала было буйволочье, раз до сего дня дожила, но и его посадила полностью, сгнила как перезимовавшая под снегом кочерыжка, смотрелась страшненькой, принюхаешься - уж скорой смертью от неё ощутимо тянет…
Когда-то была у неё оставшаяся в наследство от родителей шикарная трёхкомнатка в центре города, сейчас - вдвоём с сожителем ютилась в однокомнатке на окраине, в хате практически – ни мебели, ни ковров, ни одежды путящей, ни телевизора с холодильником, - всё давно уж исколото… Во жизнь!.. И сожитель из таких же - гнилозубый, щупленький, «синявки» давно спалены от «ширялова», - не мужчина, а так… разок сморкнуться!.. А вот Княгиня его приютила, чем-то приглянулся он ей, стало быть, раз и при себе держит, и иногда р а с к у м а р и т ь с я даёт, она в их парочке - как двигатель всему, он же – типичный альфонс с нарколыжным уклоном…
Княгине трудно одной, психологически не выдерживает тягот жизни, а когда рядом кто-то в мужских штанах - оно как-то и дышится веселее, и «ширяется» приятственнее!..
…Опять – стандартная многоэтажка. Наш микрорайон почти весь состоит из подобных домов-близнецов, что снаружи, что внутри - не отличишь. Единственно – где-то чище, где-то вонючее, а в некоторых подъездах ещё не все стёкла и электролампочки разбиты… Квартира Княгини была на пятом этаже.
План у нас с Костиком был стандартный: подождём, пока к Княгине припрутся гости нарколыжного вида, и на выходе, когда кто-либо появится на пороге - ворвёмся внезапно на адрес и всех накроем с поличным, если повезёт…
Двери у Княгини - бронированные, упаришься взламывать, да и санкции прокурора на проникновение в жилище нет… Впрочем, и была бы - какой смысл тратить время на взлом двери, если за это время хозяева уничтожат улики?.. А просто постучать и попросить впустить нас для обыска и нахождения «дури», - так, чего доброго, там ещё помрут от издевательского хохота, а нам - отвечай…
Но где устроить засаду, если все подходы к квартире просматриваются?.. Решили разместиться на площадке за лифтом, - нас оттуда никому не видать, разве что мусор пойдут выкидывать… В любом ином случае желающему провериться на посторонних придётся подняться по ступеньках вверх и заглянуть на площадку за мусоропроводом, чего обычно никто не делает.
Впрочем, опытный блатной на такую засаду не купится – он подымается в лифте на пару этажей выше, а затем спускается по ступенькам, по дороге проверяя, не притаился ли между этажами кто-нибудь… Но расчёт у нас был на то, что регулярно Княгиня не барыжничала, и клиентуру имела случайную, из разряда начинающих, то есть - непуганую и малоопытную…
По дороге сюда мы взяли на рынке вяленную рыбу и пару бутылок пива, - чтоб перекусить, да и смотреться будем со стороны натуральней, если жильцы нас всё-таки срисуют.
Сидели на корточках у стены, жевали тарань, запивали несвежим пивом, изредка обменивались двумя-тремя фразами. Со стороны смотрелись двумя заурядными средне-поддающими работягами, - неопрятная одежда, всклоченные волосы, испитые лица… Это вовсе не гримёр нас к засаде таким образом искусно замаскировал, мы и в самом деле – такие.
Много работаем, часто нервничаем, ударно пьём для снятия стрессов, а закусываем мало, и ещё меньше - полноценно отдыхаем… Ну а на зарплату нашу приличную одежду чтоб купить – надо без многих-многих обедов и ужинов жён и детишек оставить, вот и шляемся в тряпье… Не опера, а пугала огородные!..
Когда-то милиционеры смотрелись совсем по-другому: фигуры – плотные, упитанные, как бы подпираемые изнутри ощущением собственной пусть и маленькой, но – власти!.. И типично-ментовские физиономии с прищуром, туповато – решительные, грубо скроенные… Матёрый урка в любой толпе ментовскую рожу узнавал безошибочно!..
Сейчас же такие персонажи если и остались, то – как наследие от прошлого, как не до конца вымершие динозавры… Основной же наш контингент (во всяком случае – в районном уголовном розыске) - мелковатый внешне народец, прыткий и юркий как тараканчики, вечно полупьяненький или хмурый с опохмелу, с голодным блеском в глазах, припадочно – взвинченный, дёрганный, не знающий, что будет с ним завтра или хотя бы через пять минут…
Для оперативно – розыскной деятельности это даже и удобно, никакой бандюга нас теперь от блатных не отличит, но с другой стороны – ведь не только внешне, но и внутренне измельчал современный мент, испаскудился…
Износились наши души, изгрызлись болячками тела… Ни орденов с медалями нам нынче не надо, ни санаториев престижных, ни тем более слов начальственной благодарности в приказах, - пропади оно всё пропадом!.. Нет, нам бы только лишнюю минуточку покоя… чтоб не дёргали и не наезжали все, кому не лень…
А ещё лучше – лечь и умереть сию же секунду, закрыть глаза – и всё… Ни бандитов, ни отцов-командиров, ни обязанностей, ни проблем… Но умереть спокойно не дают, а тем более - не дают жить спокойно. Едва присел на минуточку на стул, слегка прикрыл глаза - всё, уже орёт кто-то над душой: «Ты чего расселся, когда твои товарищи уже давно там-то и делают то-то?!. А ну - бегом туда!..» И – бежишь, бежишь… хоть сил уж и на ходьбу – ни малейших… И только на «территории» своей, в таких вот затягивающихся ожиданиях в засадах на адресах - есть возможность приостановиться и задуматься про житьё-бытьё. И иногда так страшно становится на душе от своих мыслей!..
4. НА ЛЕСТНИЦЕ.
Хотя и схожи мы с заурядными алкашами, но одно отличие зоркий наблюдатель у нас заметил бы… Обычно когда бухари кайфуют под пиво и воблу - они сидят громко. То есть самым натуральным образом сопят, сморкаются, гутарят про футбол, баб и политику, матюкаются, ругаются, бьются… Мы же сидели на корточках абсолютно беззвучно, и даже когда переговаривались - делали это только шевелением губ, как глухонемые… В радиусе десяти сантиметров ещё слышатся какие-то звуки, а чуть дальше – тишина!..
И это не только потому, что не хотели быть услышанными Княгиней или её гостями, но и чтоб не пропустить ни звука из того, что доносилось до нас снизу, от дверей её квартиры. Мы ведь не видели лиц выходящих из лифта, и важно было не упустить именно нужного нам человека, обязательно - наркомана, и именно - такого, кто позвонит или постучится в дверь к Княгине. А для этого - надо внимательно вслушиваться в звуки шагов внизу.
Вот открылись двери лифта, шаги бухают грузные, уверенные, чуть шаркающие… Не глядя, могу нарисовать портрет шагающего: мужчина 55-58 лет, ещё не пенсионер, но уже изношен, вот такенный животик, и рожа в морщинах, - отоспался до полудня, потом перекусил и в магазин сбегал, скупился к вечеру, чего жена велела… Такие персонажи нас не интересуют, уголовка ими не занимается, разве что когда по пьяной лавочке подерутся между собою, или жену с ещё более пьяных глаз по башке стулом утаращат до полусмерти…
Вот хлопнули двери квартиры, шаги лёгкие, женские, деловито-торопящиеся… Почти наверняка - домохозяйка средних лет, потопала по семейным надобностям, - объект безобидный, на таких бабёшках вся страна только и держится, хранительница очага и всё такое… Но именно таких чаще всего - обворовывают, грабят, насилуют всякие гниды и мерзавцы, - как и родные домочадцы, кстати… Как и родимое государство, в конце концов…
А вот снова поднялся кто-то на лифте, двери раскрылись, раздалась парочка осторожных шажков - и ни гу-гу, зыбкое молчание, если прислушаться - слышно приглушенное дыхание… Вышел некто из лифта - и остановился, стоит неподвижно и слушает окружающее пространство, и смотрит в оба глаза, не видать ли чего-либо такого-этакого…
О, это наш кадр!..
Обменявшись с Костиком многозначительными взглядами, застываем в напряжённых позах. Наступил кульминационный момент операции: спугни любой пустячок «клиента» - и всё, ни к какой Княгине он не пойдёт, утопает из подъезда, а ждать следующего придётся неизвестно сколько, да и дождёмся ли – ещё вопрос… Ведь день уж скоро кончится, и не будет у нас тогда к вечеру так необходимого нам изъятия, - не до полуночи же здесь торчать…
«Господи, не дай рыбке сорваться с крючка, я ж тебе так благодарен буду… Ты слышишь, Старик?!» - мысленно взмолился я, не то чтоб веря во Всевышнего, но - с какой-то долей вероятности допуская, что он существует, а раз так, то на этот случай надо обеспечить себе его благожелательность…
И не подвёл ведь Боженька, показал наглядно, что на стороне ментов он, а не бандюганов, - раздалось ещё несколько лёгких, «скользящих» шагов, аккурат до дверей квартиры Княгини, потом – минутная пауза… Видимо, неизвестный нам гость (точнее – гостья, если судить по шагам, и даже не женщина, а – молоденькая девушка) звонил, а затем стоял, разглядываемый изнутри через глазок бдительной хозяйкой. Затем, надо понимать, из квартиры спросили: «Кто там?», потому что неизвестное лицо вполне приятным девичьим голосом ответило: «Да я это, Умная…»
Ага!.. Клавку Фирсову по кличке «Умная» я знал достаточно хорошо, несколько раз проводил с нею профилактические беседы. 20 лет персику,
живёт с родителями, учится на третьем курсе психологического
факультета в местном универе, по моим данным – подсела на иглу пять
месяцев назад. До этого наверняка был весь джентльменский набор начинающей наркуши – студенточки из средне-обеспеченной семьи: весёлые вечеринки с бодрящим «драпом», дискотеки и ночные клубы с «экстази», первые знакомства с кокаином (а возможно – и героином), из любопытства принятыми в дар от очередного ухажёра… Всё «хи-хи» да «ха-ха», а потом и не заметила, как втянулась, но более дорогие наркотики принимать бюджет не позволяет, вот и принялась за дешёвое «ширло»…
«Умной» Клавку я бы не назвал, неверная кликуха, ума-то в ней как раз и не обнаруживалось, по жизни шла как бездушная овца, ничего не понимая и не желая понять… Думает наверняка, что все перед нею на цырлах ходить будут, а кому она нужна, малохолка?!. Но вообще-то девка - ничего, мордашка симпатичная, и фигурка классная, по-спортивному отточенная… Ей бы больше подошло погоняло: «Выдра»…
Внизу заскрежетали замки бронированной двери, затем дверь приоткрылась, впуская Клавку в квартиру, и снова захлопнулась. Мы с Костей в полной боевой готовности застыли на площадке, ожидая единственно возможного мига для нападения.
В привычно-отработанной схеме действий барыжек было одно уязвимое звено: обычно перед тем, как выпустить покупателя из квартиры, барыга смотрит в глазок, проверяя, не ждёт ли снаружи у дверей ментовская засада, затем скрежещет замками и открывает двери. Так вот, за те 5-6 секунд, которые проходят между первыми звуками открываемого замка, и самим моментом открывания двери, прячущиеся около мусоропровода опера вполне успевают добежать до дверей и неожиданно наброситься на стоящих на пороге квартиры людей. Обычно удаётся в таком случае накрыть и покупателя с товаром, и хозяина адреса, не успевшего запереться в квартире, - мы врываемся вовнутрь и обнаруживаем на адресе «дурь», которую никто не успевает припрятать или уничтожить, а это даёт основания для возбуждения уголовного дела, и снимает вопрос о проникновении в жилище без санкции прокурора, которую в таких случаях автоматом получаем задним числом. А плюс к этому – и покупатель с запасом «ширки» в кармане, - двойной улов получается!.. Всего этого барыга мог бы избежать, смотри он в глазок всё то время, что открывает двери, но никто этого не делает, поэтому мы эту публику зачастую на подобных трюках и ловим…
…Всё прошло как по нотам. Минуло несколько минут, необходимых Княгине для того, чтобы взять от Клавки бабки, сходить в комнату с нычкой, вернуться оттуда с наркотой и отдать её клиентке. Ещё какое-то время Фирсова проверяла товар, затем Княгиня пялилась в глазок наружу, проверяя безопасность подступов к квартире, и вот наконец с противным скрежетом начали открываться дверные замки. В несколько прыжков (но практически -
бесшумно) мы добежали до обитых стальным листом дверей.
Единственное, чего мы не учли: «Выдра» вышла слишком быстро. В идеальном варианте и покупатель, и хозяин квартиры заталкиваются операми на адрес, а уж там обыскиваются и обрабатываются нами всем скопом, без спешки и распыления сил, которых в данном случае, кстати, у нас оказалось слишком маловато – всего две бое - единицы. А для успешного налёта на притон при данных условиях нужно было минимум трое-четверо.
Но это – в идеале, на практике же нам сплошь и рядом приходилось проворачивать подобные дела и парой, и даже в одиночку, тут главное - напор и натиск, чтобы не успели опомниться… А если смотреть на соотношение сил, то половину всех наших операций вообще следовало бы похерить… К тому же мы знали, что противостоять нам в данном случае будут лишь две бабёнки и один исколотый хиляк.
Рассчитывай мы встретить на хате кампашку отморозков с ножичками - конечно, на дурняк не сунулись бы, а вызвали подмогу…
5. СХВАТКА.
Итак, дверь открылась, оттуда выскользнула «Выдра», сразу же заметила нас, и - с ойканьем метнулась вдоль стены к лестнице, подальше от двух мужских фигур со зверскими физиономиями.
«Держи её!» - крикнул я Костику, а сам рванул на себя тяжёлую створку дверей. Княгиня пыталась захлопнуть её рывком на себя, но не дамским исколотым ручкам противостоять пусть и не могучим, но натренированным множеством подобных же операций оперским мускулам, - едва не оторвав руку любезной хозяйки, я распахнул двери и, толкая родимую перед собою, ворвался на адрес.
«Помогите, грабят!» - завизжала Княгиня, то ли не узнав мою хорошо известную ей физиономию, то ли, наоборот, сразу же узнав, решила поднять шухер в надежде каким-то образом вытолкать меня из квартиры и запереться.
«Молчать!» - рявкнул я, и так приложил её спиною к стенке, что она аж крякнула. Из соседней комнаты выглянула бледная харя сожителя, ошарашено похлопала гляделками. Не мешкая, с ходу врезал по сонным перископам кулаком, - он так и опрокинулся обратно в комнату, по-бабьи захныкав и держась руками за расквашенный нос. Так, дорога - расчищена, оба противника - повержены, и минимум на минуту–полторы лишены возможности предпринимать активные действия.
Моя задача – за этот коротенький промежуток времени найти в квартире наркоту, пока хозяева не успели с ней ничего сделать, потом позвать в понятых соседей - и гуд бай, наркушечки, на нары!..
У Костика задача намного проще: оставаясь снаружи, эти полторы – две минуты фиксировать Клавку, не давая ей убежать или «скинуть» наверняка находящийся при ней товар, потом - завести вовнутрь, мы совместно проводим её личный досмотр, находим наркоту, кладём её ей обратно в карман, а чуть позже - извлекаем их оттуда же в присутствии тех же понятых…
Но тут мой напарник подвёл, подкачал, не справился с ситуацией…лохнулся, одним словом!..
Справедливости ради уточню, что Клавка с детства занималась каким-то видом спорта, и была не то чтоб сильной, но - увёртливой, цепкой, порывистой… Справиться с нею оказалось не так уж и легко, тем более - сопливому Костику…
Дамский пол – визглив и скандалист, жёстче надо с ним, решительнее, бабы силу уважают, чуть что – бей дамочку кулаком по моргалам, она и обмякнет… Костик же не раз хныкал: «Что хотите со мною делайте, но бить женщин - не могу!»
Во даёт, умора… Да среди тех бандитов, с которыми имеет дело районный уголовный розыск, добрая половина, а то и больше – это слабый пол!.. И если этих бандиток не поколачивать время от времени - на голову операм сядут, будут плевать нам в лицо, мочиться на макушки наших начальников, запрезирают ментуру вконец, и не без оснований скажут: «Раз не бьют нас - значит, слабаки!.. бездари!.. импотенты!..»
Короче, как раз в тот момент, когда я намыливался в скоростном режиме ошмонать хату, напарник с площадки вдруг завопил не своим голосом: «Старшой, помоги-и-и-и-и!..» И тут же ударил по барабанным перепонкам сплошной звериный визг Клавки. Отдельных слов почти не разберешь, но понятно, что матюки гнёт…
На какие-то доли секунды я замешкался… Ну что может там, на площадке, сделать плохого Клавка моего напарнику?.. Какой ни какой он, а – мужчина, даже офицер, между прочим… Я допускаю, что захоти он её трахнуть - не сумел бы раздвинуть ей крепко стиснутые ноги, но ведь и она при самом большом желании не смогла бы его снасильничать, так чего ж тогда на подмогу звать?.. Ты ж понимаешь, хрен собачий, что сейчас на адресе я не блины у тёщи жру, а ищу компромат на барыгу, мы ж для этого сюда и припёрлись - компромат найти!.. Так чего меня отвлекать?!. Сделай тёлке больно, чтоб заткнулась всего лишь на пару минут, и - всё, и держи её крепче, а как найду на адресе наркоту - так и помогу!.. Нет, надрывается с утроенной силой: «Старшо-о-о-о-о-й, на помощь!..»
Тьфу на тебя, мудила…
Но – пришлось реагировать. Не знаю, как где, а у нас в угрозыске принято в любой ситуации прикрывать напарника. Иначе – нельзя, иначе в иной ситуации он не прикроет тебя, и сгинешь за понюшку табака, - забьют или подрежут тебя бандюги до смерти, а это, в общем – нежелательно…
Плюнув на всё, и промчавшись мимо начавшей оклёмываться Княгини, я выскочил на площадку перед квартирой. Ситуация оказалась ещё плёвей, чем я ожидал: не душила Клавка моего кореша своими безжалостными ручками, и даже не кромсала его романтическое сердце острым бандитским ножиком, а всего лишь крепко прожималась ладонями к собственному бюсту, а Костик настойчиво пытался те ладони от бюста отжать и что-то из них выхватить… Понятно, дама хочет «скинуть» товар, а опер ей препятствует, но при чём же здесь я?!. Разве там, на адресе, моё присутствие не более необходимо?.. Но – делать нечего, не возвращаться же обратно…
Я кинулся на помощь, одновременно краем глаза косясь на дверной проём, - вздумай Княгиня захлопывать за нашими спинами дверь, и я б успел ей помешать… Но барыжницы не было видно, что внушало ещё более худшие подозрения: сейчас побежит к нычке, достанет «ширло» и выльет в унитаз…Плохо!.. На плане «хлопнуть» торговку можно ставить жирный крест (разве что вдруг пронзится раскаянием за предыдущую непутёвую жизнь, и будет смиренно ждать оперов с поднятыми над головой руками и у заставленного пузырьками с наркотой кухонного стола!..)
Но оставалась ещё покупательница. Управиться вдвоём с «Выдрой» мы вполне могли и даже обязаны… Я тоже вцепился в девичьи ручки, и с помощью сопящего Костика стал их медленно, но уверенно отжимать от пружинистых грудях. Естественно, Клавка продолжала визжать как недорезанная. В хоре Пятницких она имела бы все шансы стать ведущей солисткой, Майкл Джексон рядом с нею звучал бы хриплой сопилкой, - могучий талант пропадал в девице!.. Жаль, не направила она его вовремя на благородные цели…
Всполошенные бешеными криками и шумом, из соседних квартир выглядывали любопытствующие лица, где-то по соседству лаяла собака, снизу с лестницы матюкнулись басом и пообещали вызвать милицию… Ад кромешный, одним словом!..
В принципе, я понимал возмущённость глазеющего на происходящее мирного населения: в светлое время суток двое взмыленных бухариков в обносках цапают за груди очень даже приличного вида интеллигентную девушку, явно пытаясь устроить с нею прямо на лестнице что-то вроде группен-секса, а она, естественно, сопротивляется изо всех сил, и зовёт на помощь… Окажись среди соседей кто-либо похрабрее, и выскочи он на помощь «насилуемой» с ломиком наперевес - пришлось бы нам туго. Объяснить быстро, что мы из милиции - вряд ли удастся, никто и слушать не станет, шарахнут ломиком по балде - и готово, так и будут лежать наши охладевающие тела с крепко стиснутыми в ладонях ксивами…
Но, к счастью, народ у нас безоглядным мужеством не страдает… Никто помогать «насилуемой девушке» на лестничную площадку не выскочил, и реакция глазеющих на наши бесчинства современников не пошла дальше испуганных реплик типа: «Перестаньте, что вы делаете!», и: «Я сейчас звоню по 0-2!» Звони-звони, так они и ринутся на каждый звонок приезжать…
….Изловчившись, я саданул Клавку локтем в ухо, и она сразу обмякла,
ошалело заморгав, а я тем временем быстренько разжал её потную ладошку. Шприц. Пустой… Плохо!.. Успела, сучяра, слить «ширку» в ладонь, никакая экспертиза теперь не поможет!.. Костик ухватил её за локти, а я молниеносно обшарил все кармашки, складки и укромные местечки её куртки, кофты и штанов, не забыв тщательно потискать тугие, налитые жизненными соками сиськи (что угодно могла спрятать в лифчик!) и плотно провести ладонью по трусикам, проверяя, нет ли и там чего-либо интересного… Ничего!.. Вот это номер… и там осечка, и тут… Скандал!..
Тогда я наклонился и, повинуясь какому-то внутреннему голосу, тщательно осмотрел заплёванный пол под Клавкиными ногами. И, о радость - под одной из её туфелек я увидел немножко откатившийся «фанфыр» (пузырёк) с мутноватой жидкостью. Я ещё и в руки его взять не успел, как опомнившаяся Клавка завопила: «Не моё «ширево»!.. Подкинули!.. Люди, будете свидетелями – это не моё!..»
Что кричит – хорошо, верный признак, что в фанфыре именно «ширло», без обмана, а вот что соседи её вопли слышат – плохо. Мне ведь потом кого-то из них в понятые брать надо, а у них уже в мозгу отпечаталось: «не моё!» и «подкинули!» Не хватало ещё, чтобы потом на следствии или суде «мои» понятые на меня же и показали бы: «…в нашем присутствии опер такой-то подбросил нарковещества этой славной девушке…» Ещё одна напасть на мою голову!..
Врезал ей вполсилы по зубам, чтоб наконец-то заткнулась, и вдвоём с Костей мы затащили её в квартиру. Сожитель всё ещё валялся на полу, а вот Княгини на прежнем месте не видать. Я повёл глазами – и увидел её выходящей из туалета с торжествующей рожей. Всё ясно, воспользовалась моментом и слила «ширку» в унитаз… Ни-чё, зараза, дождёшься у меня когда-нибудь!..
6. СГОВОР С КНЯГИНЕЙ.
,Для верности я всё-таки ошмонал поверхностно хату и, как и следовало ожидать, не обнаружил ничего криминального. Княгиня молча наблюдала мои манипуляции, тая ухмылочку в глазах, а брошенная на стул Клавка тихонько всхлипывала.
«А что происходит?» - начал возникать приподнявшийся было с пола сожитель, но Костик двинул его туфлей в копец (бить мужиков ему убеждения не запрещали), и доходяга улетел за шифоньер.
Закончив халтурную имитацию обыска, я задумался. Продавец отпадает, компры никакой, остаётся только покупатель… Дожать Клавку можно аж бегом – но это только при наличии понятых, которые потом не подведут, и на суде не кинут мне подлянку. Соседи в понятые не годятся (по причинам, о которых я говорил выше). И кто же у нас остаётся?.. Правильно, остаётся Княгиня, а вместе с нею - и её задрыпанный сожитель. Их – двое, и нам двое понятых надобны… Полный комплект!..
«Всё, Княгиня, кранты тебе! С головой у нас материала, чтоб навесить на тебя и твоего хмыря содержание притона… При твоей биографии – меньше пяти лет суд тебе никак не даст…» - начал я многозначительно. Она мигом перестала ухмыляться, – засоображала, нет ли у меня какой-то зацепки против неё для подобных заявлений. И, придя к совершенно правильному выводу, что никакой промашки она не допустила, и зацепок против себя не дала, - нагло осклабилась: «На пушку берёте, начальник?.. Не понимаю, о чём базар… Что происходит, собственно говоря?.. Я услышала к шум за дверью и открыла, тут врываетесь вы, потом тащите эту совершенно незнакомую мне кобылу… У вас к ней какие-то предъявы?.. Допустим. Но я – то тут при чём?!»
Складно звонила, в логике ей не откажешь… Наркоманы в массе своей - твари изворотливые, так и норовят словами запутать… Я подошёл к Княгине поближе, ласково усмехнулся: «При чём тут ты, спрашиваешь?.. Сейчас тебе доходчиво объясню…» - и пребольно ткнул её пальцем в глаз.
«А-а-а-а-а!.. Что вы делаете?!» - завизжала дама, отшатнувшись от меня как можно дальше. Стоявший у стены Костик чуть приметно поморщился. Ничего, пусть учится… Иначе так соплей на всю жизнь и останется!..
Каждая наркоманская тварь должна раз и навсегда твёрдо усвоить: оперу – не хамить, с опером – только вежливо и культурно, я не говорю - лизать мне задницу и восторгаться: «Как вкусно!», однако и - сто раз подумай, прежде чем сказать мне хоть одно кривое слово…Запомни на всю оставшуюся жизнь: хоть и жидковаты кулачки у гражданина старшего лейтенанта, но бьёт ими он больно!..
После этого маленького инцидента с точки зрения не разбирающегося в нашей специфике стороннего наблюдателя начались сплошные чудеса в решете.
Только что мы с Княгиней цапались и разевали варежки друг на дружку, потом - отошли в сторонку, оживлённо зашушукавшись, и вот уж под конец на глазах удивлённого таким оборотом событий Костика и тем более совсем не ждавшей подобного Клавки Княгиня вдруг согласилась на пару со своим сожителем стать понятыми и засвидетельствовать: только что на её глазах мы вынули «фанфырик с напоминающим «ширло» веществом (позднее наши эксперты точно установят, наркота ли это) из кармана гражданки Фирсовой К.Н.» Сама же Княгиня, выходит, оказывалась не при делах, - обыкновенная гражданочка, случайно оказавшаяся свидетелем проводимой угрозыском операции, и проявившая содействие органам в качестве понятой при изъятии…
Клавка обомлела от подобной наглости.
«Ты ж сама только что продала мне «ширево»!» - завизжала она с утроенной силой, и попыталась наброситься на Княгиню с кулаками, но мы с Костиком быстренько образумили её парой тумаков, а затем ещё и наручники на неё надели, для верности. Никогда до этого не ощущавшая на себе металла оков, Клавка сразу же сникла, и испуганно захныкала.
Зато Княгиня заметно воспряла, почуяв себя на коне. Ей был полный резон предать Умную и откупиться от грубого опера своей подписью под протоколом об изъятии. Да, компры против неё наскрести я не сумел, не привлечь мне нынче наркоторговку к уголовной ответственности, но что мне мешает свезти её сейчас в райотдел и продержать трое суток в «обезьяннике», - без жратвы, без «ширла», то и дело дёргая на допрос, прессуя морально, рукоприкладствуя?.. Ничто мне не мешает… Организовать трое суток ада для отказавшей мне в любезности наркушницы так легко и так быстро!..
И это только кажется: «А, всего три дня!.. Перетерплю!..» Это тем лишь мерещится, кто в «обезьяннике» 72 часа никогда не парился!..
Оно конечно, потом отпускать Княгиню всё равно придётся… Но стоит ли для Княгини судьба какой-то там прибацанной Клавки измордованного за трое суток здоровья и растоптанной психики?.. И это уж не говоря о главном: всё это время - не шкваркаться!.. Господи, да тут родную дочь сдашь с потрохами злейшим врагам, что ж о совершенно посторонней девахе говорить?..
Тут, правда, чуть не поломал нам всю игру уже забытый всеми сожитель.
«Я – в понятые?!. Да я скорее сдохну, чем ментам помогу!» - поднявшись вторично с пола, и услыхав, о чём базар, благородно возмутился он. (Сильно подозреваю, что имел он на Клавку сексуальные виды, и хотел заручиться её благосклонностью на будущее, а для этого - как настоящий мужчина, не спешил отречься от неё в трудную минуту!) Я не стал спорить с исколотым защитником дамского пола, а просто схватил его за шкирку, затащил на кухню и, закрывшись там, побил руками и отвинченной от кухонной табуретки ножкой так больно, как, наверно, никогда в жизни его ещё не бивали.
С кухни он вернулся совсем в другом настроении: жалкий, раздавленный, весь в слезах и кровавых соплях… Не глядя на застывшую в сторонке Клавку, быстренько расписался в протоколе о том, что аж четырьмя глазами в упор видел, как граждане менты изымали у этой самой гражданочки Фирсовой напоминающее «ширло» вещество…
«Надолго не прощаюсь, мы ещё увидимся…» - многозначительно кинул я Княгине. Пусть помнит: вздумай она отречься от своей подписи понятого - и я в любой момент могу вернуться, наделав ей потом столько гадостей, что судьба сожженной на костре Жанны д,Арк покажется ей радостной песней в сравнении с собственной долей…
После этого мы с Костей ухватили Клаву под локти, и поволокли в РОВД, где быстренько оформили все нужные бумаги, после чего она оказалась в «обезьяннике», а следователь райотдела Портная Таисия Владиславовна получила от нас весомые основания для возбуждения против Фирсовой К.Н. уголовного дела… Есть искомое изъятие!.. С этой радостной мыслью мы с напарником и заканчивали свой рабочий день…
7. В КОНТРАХ С ПОРТНОЙ. .
Самое интересное началось через два дня. Старший лейтенант Портная попросила меня зайти к ней в кабинет, и когда мы уединились - вовсе не отдалась мне со страстными стонами (хоть такой симпатичненькой лично я бы и не отказал!), а напротив - повела разговор вполне официальный, можно даже сказать - для меня в чём-то и оскорбительный… Оказывается, в деле с изъятием наркотиков у Фирсовой я допустил чуть ли не мириад грубейших нарушений процессуальных норм!..
«Вы не имели права проводить обыск в присутствии понятых, если хотя бы один из них - противоположного с обыскиваемым пола!» - наставительно сообщила молоденькая следачка, произнося эти нелепые слова сладостно аппетитными губками, прямо-таки умоляющими немедленно сделать минет такому блистательному во всех отношениях сыщику, как я. При взгляде на благоухающий духами и нежностью алый ротик всё в моих брюках напряглось и устремилось навстречу жаждущему вкусной конфетки источнику неги и любви…
Но что она говорит-то?.. Что несёт?!.
«М-м-м… Простите, товарищ старший лейтенант, я не совсем понял… Вы хотите сказать, что я должен был оставить гражданку задержанную на попечение товарища, и отправиться по этажам в поисках ещё одной женщины, которая согласилась бы стать понятой?.. А сама задержанная в этот момент, надо полагать, спокойно сидела бы и ждала, пока я вернусь и начну извлекать у неё из карманов запрещённые к хранению предметы?..» - вежливо переспросил я.
Таисия Владиславовна кисло поморщилась, уловив в моём голосе иронию. Не раз себе внушал: меньше ёрничания в беседах с коллегами, - людской тупости этим всё равно не прошибёшь, а вот недругов нажить можно аж бегом, так какого лешего в собственный вред стараться?..
Тем более опасно юморить в разговорах с женщинами, - они изначально убеждены, что все мужики считают баб круглыми идиотками, втайне мучаются от комплекса неполноценности, а как услышат в мужских словах в свой адрес хоть намёк на скрытую насмешку - так словно с цепи срываются в стремлении поскорее заткнуть говорящему рот!..
Во взгляде Таисии Владиславовны читалось её отношение к мужскому кобелиному племени вообще: так и выцарапала бы всем гляделки - и за свои личные обиды, и за обиды всего так называемого «слабого пола» на протяжении последних тысячелетий… Но со всеми она управиться не могла, не те возможности, кишка тонка, маловато звёзд на погонах….А вот мне, скромному райоперу-«территориалу», испортить настроение - это да, тут её маленькой власти хватало…
И Портная холодновато сощурилась, давая понять, что никаким бурным сексом в наших отношениях пока что и не попахивает, наоборот – отчётливо надвигается большая подлянка мне с её стороны…
«Кстати, насчёт «извлечения из карманов»… Так кто, собственно говоря, проводил обыск у гражданки Фирсовой?..» - скрипуче поинтересовалась она. Нехороший вопрос. С душком… Нас на адресе у Княгини вроде бы не толпа народа паслась, нетрудно и самой догадаться, кто конкретно шмон делал…
«Я обыскивал. Вдвоём с лейтенантом Тимохиным…» - помедлив, ответил я. Прекрасно понимал, чем она меня может подколоть, но никак не мог поверить, что – опустится и до такого… Опустилась…
«А известно ли вам, товарищ старший лейтенант, что проводить личный досмотр, согласно процессуальным нормам, может только лицо, одинакового пола с обыскиваемым?» - морозила глазами Таисия – змеюка. Курва, стервоза, я даже трахать тебя не буду, а просто исхлещу по щекам своими роскошно – богатырскими гениталиями!.. Это ж форменное издевательство над коллегой, сотрудником одного с тобою РОВД!»
Судорожно сглотнут предательски заполнившую рот слюну и победив страстное желание харкнуть в её бесстыжие гляделки, я смиренно ответствовал: «Разумеется, мне известно про это… Но, как вы сами прекрасно знаете, товарищ старший лейтенант, в уголовном розыске женщины - не работают. И, следовательно, на оперативно-розыскные мероприятия вместе с нами – не ходят… Обстановка же порою требует провести обыск немедленно, безотлагательно, не медля ни секунды…»
Таисия Владиславовна удивлённо вскинула брови: «Я не поняла… Это вы что - объясняете мне, на каком основании считаете допустимым лично для себя грубо нарушать существующие законы и инструкции?.. По принципу: если – нельзя, но – надо, то тогда – можно, да?.. Ну, знаете!..» - и она зябко повела опогоненными плечами, давая понять, что со мною всё ясно, и сейчас меня, выведя из её кабинета под конвоем, тотчас отправят прямиком на каторгу…
«А как вы в данном случае поступили бы на моём месте?» - не выдержал я. Зря сболтнул, без смысла и пользы. Ясно же - понимания от неё не дождёшься, только ещё больше обозлишь… Наилучшая тактика в подобных ситуациях – помалкивать в тряпочку, а если промолчать не удаётся - кайся, признавай грехи, валяйся на коленях - женщины снисходительны только к унижающимся мужикам…
«Я, задержав подозреваемую, вывела бы её из подъезда на улицу, нашла бы поблизости сотрудника милиции - женщину, и попросила бы её провести личный досмотр. В присутствии двух понятых женского пола, разумеется!» - наставительно и заученно, словно подсматривая в учебник, просветила меня Таисия Владиславовна. Ох, кретинка!.. Небось, ни одного личного досмотра в своей жизни не проводила, и просто не представляет, что это такое, а туда же - меня, на этом не одну собаку живьём сожравшего, учить вздумала!..
…Оно конечно, по нашим инструкциям именно так и следует шмонать подозреваемых… И если делать шмоны один-два раза в год, то такое теоретически - возможно… Но когда обыскиваешь наркоманов обоих полов по сто раз в день, да ещё и без всякой уверенности в том, найдёшь ли при них компру, то - перспектива часами мотаться по улицам родного микрорайона то с одной задержанной, то с другой, и всё – в поисках правомочной обыскивать её бабы–ментовки?.. Ну полный же бред!..
Я насмешливо поморщился, давая понять собеседнице, что считаю её дебилкой, чудесным образом сумевшей сменить койку в лечебника для умственно-отсталых на должность следователя в милицейском райотделе. Но. судя по выражению её кукольно – красивого личика, она с такой оценкой в её адрес была не солидарна, что удивляло: ну прозрачная же насквозь ситуация!..
«Извините, у меня к вам личный вопрос… Считайте, что я спрашиваю не по долгу службы, а из простого любопытства…» - промолвила Таисия Владиславовна ничуть не менее официальным тоном. Я покорно опустил глазки, давая понять, что не утаю правду, даже если она заинтересуется, не нахожусь ли я в гомосексуальной связи с прокурором нашего района, и какого размера презервативы мы при этом используем… «Вы что, когда женщин обыскиваете, - вы им даже и в трусики заглядываете?!»
Ого!.. Такого детального интереса к приёмам оперской деятельности я не ждал, и поди угадай правильный ответ…
Трусы!.. Да какой же это обыск, скажите на милость, если и в трусы не. заглянуть внимательнейшим образом?! Они ж для любой не слишком брезгливой дамы – лучше всякого кармана, и запихать туда можно намного больше, чем в любой карман или даже сумочку… Обычно туда и заталкивают всё, что вмещается по габаритам - наркотики, деньги, золотые украшения, оружие…
«Калашников» в трусах не поместится, конечно, а вот ножик с выкидным лезвием или пистолетик типа «браунинг» - запросто, поэтому при обыске что мужчин, что женщин по трусам ладонью я плотно шарю обязательно, при малейшем подозрении - сую ладонь прямиком в трусы и тщательно лапаю гениталии, проверяя, нет ли около них чего-либо, подлежащего изъятию…
Некоторые манды ухитрялись и во влагалище засовывать «фанфыри» с «дурью», пока извлечёшь - пальцы провоняются мочой и несвежими менструациями… Да-да, именно такова изнанка повседневной оперской работы!.. А вы думали: бандитов ловить - это как в кино, красиво и эффектно?!. Ну-ну… А провонявшего бабьей мочой рукава твоего трёпанного в боях с преступностью пиджачишка не хотите ли?..
Но как объяснишь это Таисии Владиславовне, понятия не имеющей, что женский половой орган можно использовать как чемодан для переноса вещей?.. Она ж за свою жизнь ни одного влагалища не видела, - кроме
своего собственного, разумеется… Могу представить его: маленькая изящная дырочка, поросшая коротко подстриженными и надухмяненными волосиками… Мадам Портная понятия не имеет, что у многих бабешек влагала - что пещеры, и, бывало, нашему брату - оперу приходится в интересах дела засовывать туда руку чуть ли не по локоть, нащупывая на самом дне нечто, утаённое от правосудия…
Но говорить этого Таисии Владиславовне не стал, - незачем давать лишние против меня козыри… Вместо этого - ответил неискренно: «Нет, в такие интимные места при досмотре мы не заглядываем. Действуем строго по инструкции - ищем женщину-милиционера, а уж как она осматривает – мне неведомо…»
Портная пожевала губками, что означало: так я тебе и поверила!.. Пошуршав бумажками на столе, равнодушно проинформировала: «Вынуждена попросить ваше непосредственное руководство провести служебное расследование по проверке фактов получения улик и доказательств по данному уголовному делу с грубейшими нарушениями Уголовно–Процессуального Кодекса. То есть налицо – злостная фальсификация материалов уголовного дела и злоупотребление служебным положением… Вы свободны. Пока – свободны!..» - и она мстительно усмехнулась, явно предвкушая в скором времени увидеть меня в кандалах и под арестом в затеянном ею вонючем деле о «менте - фальсификаторе»…
Девочка, да кто ж тебе позволит с лучшими кадрами районной уголовки расправляться?!.
То есть допустим – и позволили бы… Не сынок я и даже не племяш своим начальникам, чтобы они из-за меня в бой в собственной подчиненной – идеалисткой пускались…
Но кто ж тогда пойдёт работать на моё место, если увидят, что место это - паршивое, никаких плюсов при огромном количестве минусов, а предшественника (меня, то есть!) выгнали с позором за то самое, что делают абсолютно все, чего не делать просто физически невозможно, иначе ни хрена по работе не сделаешь, - Такова жизнь, таковы объективные условия…
А читать морали мы и сами можем, чай - не церковно-приходскую школу заканчивали, все звонкие словечки заучили наизусть, но кроме слов - есть ещё и ДЕЛО!.. Ты понимаешь меня, глупая девчонка?!.
Так думал я, но делиться мыслями с Таисией Владиславовной не стал, ну её… Хоть и дурёха, но - не безвредная. Чем учить такую правде – матке - лучше про свои шкурные интересы побеспокоиться!..
И вот ещё о чём думал я, покидая её негостеприимный кабинетик.: не стану отдаваться Таисии Владиславовне, даже если она меня об этом и попросит!.. Злая она… ехидная… критиканствующая … А мужики любят совсем других - добрых, ласковых, всепрощающих!..
8. АТАКА ОТБИТА…
Где-то недели две потом меня ещё дёргали, склоняя по данному вопросу. И я, и мой напарник в своих объяснительных утверждали, что обыскивать гражданочку Фирсову никак не могли, «есть же запрещающее подобное инструкция!», а это она сама себя при нас добровольно обыскала, и все находящиеся при ней нарковещества безропотно отдала!.. Что же касается «неправильного» пола одного из понятых, то – да, была недоработка, не сразу распознали в полумраке на адресе, что это неопрятное, заросшее волосами чмо - мужского пола, а когда разглядели - поздно уж было, обыск приближался к концу…
Следователь Портная попыталась подколоть насчёт места обыска, мол: не на лестнице мы обыскивали задержанную, как утверждалось в протоколе, а в квартире гражданки Князьевой, что рождает подозрение - уж не с несанкционированным ли обыском перед этим мы на эту квартиру вломились?.. На это мы с напарником старательно возражали, что шмон был на лестнице - и точка, пока не докажут обратное… Хотя не совсем понятно, зачем нашему РОВД доказывать подобное в отношении своих старательно исполняющих служебный долг сотрудников?..
Клавка Фирсова играла со следачкой в одну дуду: да, обыскивали… да, и на квартиру вломились… даже и били нас, больно!.. Но решающей оказалась позиция Княгини и её сожителя. Главным образом – Княгини, как ведущей в этой паре… Вначале она вела параллельные игры, по принципу: «И вашим, и нашим», то поддакивая нашей с Костиком версии, то поддерживая лживые домыслы «Выдры» и следачки, что-то вдруг «припоминая» и «уточняя» ранее сказанное… Потом - вновь поддакивала операм, но при этом хитро подмигивала внимающей ей следачке, типа: вы же понимаете, что я вру под их давлением, и иначе вести себя не могу… Колебания её объяснялись просто: она не знала, чья сторона возьмёт верх, и боялась прогадать… Разумеется, доставить крупные неприятности оперу-гаду Княгине было – что мотоцикл в лоторею выиграть… Ну а вдруг я выйду всё-таки сухим из воды?!. Я ж её тогда, милую, живой в асфальт закатаю…
Нет, риск угодить под оперской пресс был слишком велик, и в итоге Княгиня (не без моего нажима) таки укрепилась на позиции: «Как опера говорят - так и было!», и своего сожителя на этом рубеже зафиксировала… А поскольку иных свидетелей произошедшего не нашлось (все соседи Княгини дружно заявили, что в тот день ничего не видели и не слышали, - никто не захотел встревать в чужие разборки!), то дело это само собою и заглохло.
Всё это время, пока Таисия Владиславовна судорожно пыталась подставить мне ножку, и начальник угрозыска, и начальник РОВД усиленно изображали полнейшую объективность, ни во что не вмешиваясь, и позволяя нам со следачкой грызть друг дружку. Победить в этой схватке должен был не то - сильнейший, а - изворотливейший, более цепкий, жизнестойкий, приноровившийся к реалиям…
Таковым оказался именно я!..
На исходе второй недели старший лейтенант Портная со вздохом вынуждена была признать, что моя версия событий - правдоподобна, и доказательств иных версий ей найти не удалось. Лично мне это радостное известие она сообщать не стала, не пожелав доставить «самцу – сволочюге» лишнее удовольствие, но её нажим на меня с какого-то момента резко ослаб и усох… Кстати, плотно занимаясь мною и моей «виной» перед правосудием, с самой наркоманкой Фирсовой следачка разбиралась абы как.
Весьма заметно было со стороны, что относилась Таисия Владиславовна к Клавке не как к конченной твари–наркоманке, давно заслужившей тюряги, а как к несчастной жертве мужского произвола, практически -невинной девушке, оклевётанной, преданной всеми и нуждающейся вовсе не в долгих годах изоляции от общества, а в совете и помощи мудрых людей, к числу которых товарищ Портная себя, несомненно, и причисляла…
И когда после положенных по закону трёх суток в райотделовском «обезьяннике» Фирсову не «закрыли» в СИЗО, как я обоснованно ожидал, а отпустили под «подписку о невыезде», то я понял, что дело спускают «на тормозах», и самое большее, что «Выдре» грозит - это условный приговор.
…В принципе ничего персонально против Клавки я не имел. Обычная девка, каким-то из своих хахалей посаженная на иглу, такое могло произойти с каждой… Просто органически не перевариваю я ВСЕХ наркоманов, а так - ничего личного…
Поняв, что «зона» Клаве не светит пока что, начал обхаживать её, намекая, что в данном случае если и удастся ей соскочить со статьи, то лишь благодаря моему особому расположению к ней…
Делалось это не с целью выжать из Клавки мзду за якобы оказанную ей услугу, и не для того, чтобы обеспечить себе на будущее удобные позиции для вербовки Фирсовой в осведомители, и даже не с тем, чтобы как-то уболтать «Выдру» на пару сеансов увлекательного порно, а – из чистого рефлекса, вырабатывающегося с годами у каждого нормального опера: любую из возникающих ситуаций пытаться обернуть себе на пользу, обратив минусы в плюсы, сегодняшние поражения в завтрашние победы.
Но Фирсова на мои намёки никак не реагировала, смутно подозревая, что дурю я её без зазрения совести, но не решаясь сообщить о своих подозрениях вслух.
Состоявшийся через два месяца суд определил ей, как ранее не судимой, совершившей уголовно наказуемое деяние впервые и находящейся до суда не в заключении, а под «подпиской о невыезде» (сигнал судьям о том, что такая-то оказывала активное содействие следствию), всего лишь год - условно.
…Где-то через полгода повстречал её на улице, - куда-то торопилась, оживлённая такая!.. Увидев меня – дёрнулась, изменилась в лице и попыталась незаметно скрыться в людской толчее. Я как раз спешил по делам, но не погнушался потратить на неё пять минут своего драгоценного времени: догнал, затащил в угол между домами, подальше от людских глаз, и быстренько обшарил её фигурку профессионально цепкой ладошкой. Так и есть, в кармане штанишек намацал шприц, вытащил его - пустой, а в самом кармане - мокро… Увидела меня и, поняв, что не уйти от опера по-доброму, слила «ширло» себе в карман!.. Так – так..
Стало быть, не сделала милка никаких должных выводов из проявленного к ней правосудием гуманизма, продолжает «ширяться», ведёт антиобщественный образ жизни!.. Губит наркотой своё здоровье, приближаясь к смерти, а ведь кабы не «добренькая» старший лейтенант Портная - сидела б сейчас спокойненько за решёткой, и уж конечно - не кололась бы!..
А после выхода на свободу, отвыкнув от «дури», глядишь – и уж не вернулась бы к пагубной привычке!.. Вот оно, наглядное доказательство того факта, что добро должно быть с головой, а также и с крепкими оперскими кулаками, иначе любой якобы добрый поступок в итоге приводит лишь к дальнейшему росту в мире зла…
Был вариант: отволокти Клавку в райотдел, провести с нею долгую профилактическую беседу, возможно даже - навесить на неё «делюгу»… Но как вспомнил про Таисию Владиславовну, как подумал, что она сразу же начнёт выяснять, при каких обстоятельствах я нашёл в кармане Фирсовой шприц (кто обыскивал?.. кем были понятыми при обыске? кстати, и были ли они вообще?), я решил на этот раз - не связываться. Оглядевшись кругом и убедившись, что никто нас не видит, от души пару раз вмазал Клавке кулаком в живот, - так, что она аж, с ойканьем согнувсь. грохнулась в кучу мусора, - и пошёл дальше, не оглядываясь.
Рассказ пожелавшего остаться безымянным сотрудника уголовного
розыска записал Владимир Куземко.