Появляется чувство причастности к чьей-то судьбе,
К параллельному плаванью...*
И.М.
меняешься меняешься порой
не то что хуже но немного ниже
и город твой давно уже не мой
мы оба оказались не в парижах
и даже есть забытые друзья
рассеянные где-то по планете
тебе рифмую ночью письма я
как только засыпают муж и дети
и там где ночь там откровенней боль
которая саднит но не мешает
играть свою дневную макси-роль
матроны без особенных печалей
матроны без особеных печалей
спешат в свои кампашки по утрам
и кофе честно руки согревает
и остывает к девяти часам
ах эти письма письма в никуда
из будущего в прошлое фантазий
как имена меняли города
гражданства разменяем мы и связи
и рвутся нити письма и сердца
поверь мне точно не до сантиментов
и мы дойдём до самого конца
как те из книги унесённой ветром
как те из книги унесённой ветром
друзья честны враги предельно кротки
и между нами только километры
не разобьём о быт ни нашу лодку
ни свежесть чувств ни искренность надежд
ни чудеса прижизненной нирваны
а ветер с океана слишком свеж
и заставляет окна закрывать на само
достаточность уютного мирка
где тёплый чай с малиновым вареньем
растопленный камин я сплю пока
не прерывайся чудное виденье
не прерывайся чудное виденье
в тягучую взаимную приязнь
где ночи полусотканы из неги
вплетённой в поцелуев наших вязь
с романтикой ночных полуистерик
прогрессией лирических стихов
наоткрывали мы с тобой америк
и прочих островов материков
а приземлились в эмигрантский Бруклин
свернувшийся комком у наших ног
любовь порой спасение от скуки
и пустоты пространства длинных строк
и пустоты пространства длинных строк
ничто не может до конца заполнить
ты где-то беспросветно одинок
а я в обычном бытовом загоне
и здесь слова не больше чем слова
что могут распугать дремучесть ночи
и описать как дышится едва
и как всё тело спать безумно хочет
у слова спать есть смысл совсем другой
и ночи эти оттого сторожки
что освещают путь нелёгкий твой
по лунной нескончаемой дорожке
по лунной нескончаемой дорожке
бредёт чужой герой не наших книг
а мы с тобой не так неосторожны
чтоб повод в вечность вдруг для нас возник
мы как-то натуральны в самом трудном
искусстве надувать себя самих
и праздники скорей менять на будни
а боль делить на двух совсем чужих
которым непростительно не спится
кто ждёт ночного резкого звонка
из непреодолимой заграницы
придуманных причин и старых свар
придуманных причин и старых свар
в которых мы не так и виноваты...
тебе всё так же снится Кандагар
и ужас безоружного стройбата
и странно даже через двадцать лет
я замираю если нету писем
и жду и жду и жду а их всё нет
себя мы без компьютеров не мыслим
в почтовом ящике всегда одни счета
мы славно не-общаемся в емэйлах
я знаю ты давно от всех устал
за исключеньем старого эрделя
за исключеньем старого эрделя
к тебе все потеряли интерес
в молчании которую неделю
проводишь ты компьютера не без
но что там виртуальный собеседник
его удобно выключить подчас
солгав про надоедливых соседей
и помрачнев от этих лживых фраз
занюханного слабенького чата
но одному хоть по эрдэльи вой...
и съёжится соседка за стеной
от грязного и лающего мата
от грязного и лающего мата
ты отказалcя много лет назад
слова они ни в чем не виноваты
но слушаться бывает не хотят
и рвутся бесрприютные на волю
им в клетке умолчания беда
ну а снаружи нет не лукоморье
безлюбия такая пустота
что хочется за что то извиниться
кого-то вспомнить или написать
о той недосягаемой синице
которую держать не удержать
которую держать не удержать
угрюмым паркам им ведь не впервой
очередной клубочек домотать
и взять из бесконечности другой
как льются в постраничностях слова
в них искренне скучаем по себе
зелёным словно майская листва
и честным как уставы по борьбе
а мой негероический двойник
опять забудет жизненный урок
запрятаться в сюжет любимых книг
вписаться в тесный плюшевый мирок
вписаться в тесный плюшевый мирок
пасьянсов и ромашковых гаданий
корявостью невыстраданных строк
надуманностью слёзных обещаний
закутаться в сентименатальность снов
и шелест нескончаемый страничный
безжалостный мальчишка – крысолов
и девочка ломающая спички
как ветер северный опять зовут в миры
неведомых но искренних желаний
мы терпеливы и почти мудры
нажитым опытом разлук и расстояний
нажитым опытом разлук и расстояний
по миру растеряли мы друзей
весь свет теперь кочует как цыгане
но без кибитки латанной своей
ты знаешь дни становятся длиннее
и пахнет снег грядущею весной
как тело тает в бренной мятной неге
от жажды наслаждения тобой
но знаешь руки неласкать устали
и нежность кожи и уют волос
как ощущения пронзительны в начале
весеннего цветения мимоз
весеннего цветения мимоз
ты не заметишь как и кроткий Мастер
я хной разбавлю черноту волос
спокойствием разбавлю жажду счастья
как несолидны точные слова
они всё сводят к пошлым сантиментам
неточных рифм прийдет девятый вал
исписанной бумаги километры
почувствую тебя до немоты
до горечи солёной от невстречи
а где-то далеко рифмуешь ты
почти под утро у меня ведь вечер
(…)
