одуряюще пахнет жасмин,
на скамье, средь увитых кустов,
неподвижный сидит Арлекин.
Он письмо пишет в праздничный час,
вот, в траву покатилась слеза,
тотчас луч на сирени угас,
и неспешно сошли небеса.
Холод зябкою дрожью пробил,
ветер сделал приветливый взмах,
словно кукла, мечтатель застыл
с трепетанием любви на устах.
Чу, уснул, или кажется мне?
Тихо дышит раскрытая грудь.
Прислонился к холодной скамье,
словно шепчет – не позабудь -
Зашептала в аллее сирень,
зашуршал дымной кашкой жасмин,
когда грозно надвинулась тень
на скамейку, где спал Арлекин.
Розы чёрные, пышный букет
был подложен ему в головах.
Белый голубь, открытый конверт
очутился в змеистых руках.
Бегло с сердца молитвы прочёл,
в голос, звонко захохотал:
перед ним Арлекин нагишом
на скамье беззащитным лежал.
Жалкая кукла, забытый смычок,
что ты можешь, - рыдать, горевать?
Не тягаться тебе с палачом,
с тем, кто может легко убивать.
Безнадежно жасмин призывал,
кашкой снежною сыпал в газон,
Арлекин крепче мёртвого спал,
улыбаясь в предложенный сон.
Только яркая с неба звезда
оброняла свой блик на лице,
и, раскрытые вздохом уста,
трепетали при подлеце.
В вечных снах горемыка погиб,
было зло для него велико,
а письмо - под скамьёю лежит -
от свидания недалеко.
14 апреля 2009 г.
С-Петербург