Изо льда – весна, изо льда – зима, дальше – целая бесконечность…
Он упрямо искал эти кубики букв, получались лишь многоточья.
Он чуть-чуть постарел, стал упрямей и груб, а одежда порвалась в клочья.
Он шептал те слова, что забыл январем (а быть может, то был – декабрь?),
Он не помнил ни дома, ни лиц, ни имен, ни маршрута, ни свой корабль.
Он искал ее взгляд, он ловил ее ртом, она стала его королевой,
А в ответ получал лишь сплошные "потом" и глухие меж ними стены.
В этих Пустошах сотни следов, теней, но давно голосов не слышно…
Она знала – судачили люди о ней и жалела, что так вышло.
Ей казались ложью его глаза, ее сердце давно застыло,
Но кусочек его ему отдала и нечаянно вдруг забыла,
Что о вечности в шутку сказала она, что коньки обещала и солнце…
Билась в Пустоши той весной тишина, обжигая морозом оконца.
Он давно постарел, но из кубиках тех собирает упрямо свободу.
Она ищет того, кто безумен и смел и печально глядит на воду.
