Одиночества дымка.
Жду тебя в лабиринтах сердца.
Затянулось ожидание... смерзаются веки...
Отогреешь дыханием пряным?
Разорваны чётки времени.
Високосный декабрь на тысячу лиц рассыпался.
Состриженные космы снега - повсюду.
Перебинтованы инеем изломанные кисти деревьев.
Без тебя холод внешний - внутренний.
В кафельном мешке от грусти прячусь.
Вытапливаю в горячих ваннах жир желаний, топлю своё тело белое, скользкое.
Тело... Поминальная свеча с двойным фитилём глаз.
В совершенстве недосказанности прячу нежность признаний.
В лабиринтах памяти тлеют рукописи воспоминаний.
Бытие сгустилось в любовь - обвело красным пунктиром границы сознания.
Мы сны друг-друга, так тихой нам ночи!
Завтрак вне веры в завтра...
На дне чашки трупики крупнолистового чая.
Смешены не с сахаром - с слезами.
Безвкусно.
Ацетон, цикута, чай... какая разница...
Не произнося признаний - язык мой отнимается.
Залётный ветер бьёт наотмашь усталые лица деревьев.
Нет им покоя.
Вмёрзла душа в синеву морозного утра.
Исколота льдинками молчания.
В безысходности смёрзлось сердце.
Забыло ветер осени...
Разлука свинцом навалилась.
Тоска - всех мыслей эхо...
Проснулось солнце - мерзкий жёлтый карлик.
С прищуром щерится сквозь шторы.
Движенье насекомое в квартирах.
Не дом - но переполненный термитник.
Пусть серый снег всё сделает нерезким.
Белёсой ватой губы дня залепит.
По нисходящей леснице
Уводят свет охристо-медный в белый морок.
Закончился коньяк - со вкусом осени...
Дрожит в ознобе голос...
Иду одна - в лицо укусы снега.
Снежок застрял в надорванной гортани...
