В тихом бреду постанывает «Савой»,
«Прочь уходите горечь и тошнота»,
«Мне не бывает страшно, когда с тобой»,
«Мне никогда ведь с тобою не страшно, да?».
Там, где земля и небо сплели альков,
Где за портьерой звёзд колыбель пуста,
Белое облако траурных мотыльков
Маленький клипер качает на волнах сна.
Где-то в далекой были звенит свирель,
Осень считает перья своих цыплят.
А у тебя под килем идет макрель,
И в патефоне сказки читает Плятт.
***
Воля моя - жила бы за Енисеем,
В бункере хвойном, в тепле и достатке полном.
Дал бы тебе в любовники Моисея,
Перед которым вода раздвигает волны.
Чтобы опять лишилась и сна, и речи,
Чтобы в снегах топила его скрижали.
И через год не нашел бы нечистый кречет
Плоскости, на которой вы не лежали.
***
А она всё Омэн ему, всё Амэн.
А она всё смыслом его, всё сутью.
И когда лежит с обнаженной грудью,
Разорвав ночнушки нарядный саван,
То и здесь всё «рыцарь» ему, всё «герцог»,
То и здесь всё песни ему, все стансы.
И когда он спит, пробивает панцирь,
И с любовью смотрит, как бьётся сердце.
Как дрожит огонь, отражаясь в бронзе,
Гематиты плавя и гематомы.
И она всё Амэн ему, всё Омэн.
А в ответ одно.
[с добрым утром, Солнце].
***
Воздух, что твой кисель – лишь добавь кустарник
С ягодами, тумана немного брызни,
Перемешай всё с паром соседней псарни,
И наслаждайся, чувствуя, что у жизни
Нету грядущего. Спит пучеглазый Аргус.
Дерево веры, засохнув, пустило корни.
То ли – того и гляди – повторится август.
То ли – того и гляди – не наступит вторник.
