Литературный портал Графоманам.НЕТ — настоящая находка для тех, кому нравятся современные стихи и проза.
Если вы пишете стихи или рассказы, эта площадка — для вас. Если вы читатель-гурман,
можете дальше не терзать поисковики запросами «хорошие стихи» или «современная проза».
Потому что здесь опубликовано все разнообразие произведений — замечательные стихи и классная проза всех жанров.
У нас проводятся литературные конкурсы на самые разные темы.
Публикации на сайте о событиях на Украине и их обсуждения приобретают всё менее литературный характер.
Мы разделяем беспокойство наших авторов. В редколлегии тоже есть противоположные мнения относительно происходящего.
Но это не повод нам всем здесь рассориться и расплеваться.
С сегодняшнего дня (11-03-2022) на сайте вводится "военная цензура": будут удаляться все новые публикации (и анонсы старых) о происходящем конфликте и комментарии о нём.
Представляем вашему вниманию постоянно действующую рубрику МедиаЛитО: "ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ", и первую его рубрику - "ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ. Классики и современники". Любимые стихи вашими голосами.
Автор рисунка - Алексей Абашин
Классики или современники... Градация весьма условна. Для простоты будем здесь называть их всех классиками - поэтов, оставивших веху в русской поэзии и в наших сердцах.
В этой рубрике мы будем размещать аудио-, видео-записи стихов классиков, прочитанных вами, а также ваши песни на их стихи. Каждому классику будет отведена отдельная рецензия. В ремарках под ней и будут ваши записи стихов этого поэта.
Первоначально рубрику сформируют записи, участвовавшие в конкурсе МедиаЛитО ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ. Классики и современники.. В дальнейшем рубрика будет пополняться новыми записями, путём подачи заявок в первую техническую рецензию. Заявки будут принимать дежурные редакторы МедиаЛитО. Чтобы не ходить далеко, электронные тексты произведений удобно брать здесь же, на Графоманов.нет, в Библиотеке
ПРАВИЛА ПОДАЧИ ЗАЯВОК В РУБРИКУ:
1. Заявки могут подавать зарегистрированные на портале Графоманов.нет авторы, чье имя (псевдоним) соответствует правилам портала.
2. Заявки подаются в ремарках к первой технической рецензии. В заявке должны быть: - автор произведения; - название и текст произведения; - ссылка на аудио-файл из файлового архива портала.
3. Можно подавать записи с музыкальным сопровождением и спецэффектами.
4. После просмотра (прослушивания) файла заявки, проверки качества записи, запись (плеер, видео-файл) будет размещена под соответствующей рецензией (классиком, прочитанным в заявке). Либо будет дополнительно оформлена новая рецензия - если это первое прочтение классика в нашем читальном зале.
Итак, добро пожаловать в "ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ"! [img size=100]http://www.grafomanam.net/previews_images/dir_5846.jpg[/img]
РЕЦЕНЗИЯ ДЛЯ ЗАЯВОК, вопросов по техническим требованиям к работам и другим вопросам, которые могут появиться у участников.
Чтобы не загружать ленту, одобренные заявки участников будут удаляться редакторами после того, как запись из заявки будет добавлена в соответствующую рецензию прочитанного классика.
Добрый день, Яков:) Обживаем читальный зал! Очень рада принять Есенина!:) Если позволите, только пара слов о прочтении? Не как критика, а просто дружеская имха - можно?:) Чуть-чуть разборчивее бы... Вот у меня такое чувство, что вы немного боитесь своего голоса - а это ведь неправильно? Может, надо попробовать говорить в полную силу голоса? Мне легко об этом говорить - у самой такая же проблема, читаю вполсилы... А вообще, мне нравится в вашем чтении то, что вы не переигрываете, а просто читаете - без самолюбования, а так, как душа велит... Вот такое у меня отношение к вашему чтению:) При всём при том, что оно, конечно, не идеальное)) Но ведь мы все учимся!:) И - спасибо вам, Яков! Сегодня оформлю страничку Есенина и вставлю вашу запись.
Александра, Яков, добрый день! Александра, рада вас видеть в читальном зале! Вы очень душевно, проникновенно читаете... Спасибо! Будем рады вас видеть здесь чаще. И пожалуйста, извините за задержку - был отпуск... И видно, после отпуска я ещё не пришла в себя - начала вставлять вашу запись, и случайно сделала ошибку, копируя плеер... В итоге "закрылись" все странички и рецензии-ремарки ниже той неправильной, которая получилась у меня. Здесь так бывает... Буду писать Алексею Абашину, чтобы он помог - и сразу после этого вставлю вашу запсь! Так получилось...(( Яков, с вашей записью то же самое - вы уже поняли:) И очень рада, что вы принесли Высоцкого! Его у нас ещё не было:)
Марина, загрузила Юнну Мориц! Неси ещё!:) Мариш, и у меня к тебе предложение. А не хотела бы ты вести такую же страничку "Читального зала", но посвящённую стихам для детей? Называлась бы, например, "Читальный зал. Стихи для детей"...? Страничка "классиков" вначале компановалась из записей первого конкурса, где мы читали классиков, а ты могла бы точно так же начать детскую страничку, вставив туда записи своего детского конкурса. А потом бы народ подносил новенькое, как сюда, а ты вела бы рубрику, принимала заявки... А? И была бы ещё одна рубрика "читального зала", а потом ещё чтонить ктонить придумал бы - и читальный зал разросся бы... *мечтаю*:) Аня
Да, было бы неплохо, но у меня на конкурсе классиков не было, а были наши стихи. А может сначала объявим МедиаЛитовцам о создании такой рубрики и, для начала, проведём такой конкурс. Насобираем всего побольше, и тогда уже оформим страничку.
Марин, да я как раз и имела в виду не стихи классиков для детей, а наши (авторские графоманов.нет) стихи для детей! Классики (на любую тему) читаются в этой рубрике, где мы сейчас. А появилась бы ещё одна рубрика читального зала - наши детские стихи в нашем исполнении. И тут как раз можно начать заполнять рубрику с твоего прошедшего детского конкурса. Понимаешь, ведь "читальный зал" подразумевает много рубрик. Классики (т.е. мы читаем классиков) - всего одна из них, и она уже есть (здесь). Детская авторская вот появится (если ты согласишься её вести). Стихи о любви (авторское чтение) - хорошая рубрика для читального зала - на перспективу. Да всё, что угодно может быть. Читальный зал большой! Были бы желающие его вести, и посетители - чтобы слушать:)
п.с. тут такое дело, Марина, - сайт-то авторский, и лучше бы рубрики "читального зала" учитывали это, и делались под авторское чтение... Мне кажется, в этом больше перспектив и возможностей...
Ура!!! Тогда начинай готовить манифест! Когда ты его опубликуешь, и сразу рецки-записи первых детских стихов к нему, дадим анонс на ГС. Я так делала с этим разделом (классики и современники). Сделала манифест, параллельно в черновиках подготовила все первые рецки из классического конкурса, и сразу всё опубликовала - чтобы была готовая страничка, и народу было ясно, как она будет выглядеть. А насчёт анонса попросим Вику, или сами, если она откажется (баллов очень мало в МедиаЛитО)...(( Но анонс обязательно будет!
Пиарить дополнительно можно и в нашей форумной ветке. Я туда постоянно инфу забрасываю, но кроме меня, больше никто этой веткой не пользуется, не отвечает - вот она и глохнет постепенно...
Короче, не буду больше напрягать, Мариш - жду детскую страничку в читальный зал!:)
Не поняла, если честно - как отдельно, и как цеплять...
Сейчас есть "Читальный зал. Классики и современники" (отдельным произведением, манифестом) У тебя будет "Читальный зал. Произведения для детей", или как назовёшь - тоже отдельным произведением, манифестом. Потом кто-нибудь сделает ещё какую-нибудь рубрику читального зала (произведением, манифестом). И всё это будет в сборнике МедиаЛитО "Читальный зал", как все конкурсы - в сборнике "Конкурсы", а хит-парады - в сборнике "хит-парады".
Рад расширению Читального зала. Буду озвучивать свои стихи для детей. ☺ Кое-какие из старых, озвучены моими детьми (голоса малышей, которые уже не смогут так, по-детски, повторить).
Если позволите, то я вижу примерно так: Читальный Зал отдельным манифестом где будут описаны общие правила и стремления, а далее рубрики-ссылки на разные комнаты Читального Зала. Одна из комнат Стихи для детей (или как Марина назовёт). При нажатии на оную ссылку, посетитель попадает в детскую комнату, которая размещена на отдельной странице со своим манифестом. Как?
А пока прошу принять ещё одну мою декламацию Владимира Высоцкого:
Песня о нечисти
В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх. Воет воем, что твои упокойники. Если есть там соловьи - то разбойники. Страшно, аж жуть!
В заколдованных болотах там кикиморы живут,- Защекочут до икоты и на дно уволокут. Будь ты конный, будь ты пеший - заграбастают, А уж лешие так по лесу и шастают. Страшно, аж жуть!
А мужик, купец иль воин попадал в дремучий лес, Кто за чем - кто с перепою, а кто сдуру в чащу лез. По причине попадали, без причины ли, Всех их только и видали,- словно сгинули. Страшно, аж жуть!
Из заморского из леса, где и вовсе сущий ад, Где такие злые бесы - чуть друг друга не едят, Чтоб творить им совместное зло потом, Поделиться приехали опытом. Страшно, аж жуть!
Соловей-Разбойник главный им устроил буйный пир, А от них был Змей трехглавый и слуга его - Вампир. Пили зелье в черепах, ели бульники, Танцевали на гробах, богохульники! Страшно, аж жуть!
Змей Горыныч взмыл на древо, ну раскачивать его: - Выводи, Разбойник, девок, пусть покажут кой-чего! Пусть нам лешие попляшут, попоют, А не то, я, матерь вашу, всех сгною! - Страшно, аж жуть!
Соловей-Разбойник тоже был не только лыком шит. Гикнул, свистнул, крикнул: - Рожа, гад заморский, паразит! Убирайся без боя, уматывай! И Вампира с собою прихватывай! - Страшно, аж жуть!
Все взревели, как медведи: - Натерпелись, столько лет! Ведьмы мы или не ведьмы? Патриотки али нет?! Налил бельма, ишь ты, клещ, отоварился! А еще на наших женщин позарился!- Страшно, аж жуть!
И теперь седые люди помнят прежние дела - Билась нечисть груди в груди и друг друга извела. Прекратилось навек безобразие, Ходит в лес человек безбоязненно. И не страшно - ничуть!
Яков, Людмила, я загрузила нового Высоцкого и Волошина. Проверяйте!:) И несите ещё!:)
Яков, насчёт читального зала - вы правы. Надо действительно сделать общий манифест читального зала, а в нём - ссылки на рубрики (классики, детская и т.д.). Боюсь уже загадывать, но постараюсь на следующей неделе это сделать. Тем более, что у Марины уже полным ходом идёт заполнение детской странички читального зала!:) Анна
Яков, добрый день! Спасибо Вам за Некрасова! Только я бы попросила Вас немного подождать, хорошо? Дело в том, что пока мы не можем редактировать рецензии и есть ограничения в оформлении (по сравнению с тем, что было раньше) - и оформление странички Некрасова будет выбиваться из общего ряда. Не хотелось бы... Давайте может, подождём немного - не больше месяца. Если к марту на сайте всё останется по-прежнему - будем исходить из того, что имеем и не ждать у моря погоды. И тогда обязательно продолжим наших Классиков. К тому же, скоро будет конкурс Классиков (аналог прежнему) - и так или иначе страничка будет обновляться. Подождём совсем немного ещё, хорошо, Яков?
Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный — Пора, красавица, проснись: Открой сомкнуты негой взоры Навстречу северной Авроры, Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, На мутном небе мгла носилась; Луна, как бледное пятно, Сквозь тучи мрачные желтела, И ты печальная сидела — А нынче... погляди в окно:
Под голубыми небесами Великолепными коврами, Блестя на солнце, снег лежит; Прозрачный лес один чернеет, И ель сквозь иней зеленеет, И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском Озарена. Веселым треском Трещит затопленная печь. Приятно думать у лежанки. Но знаешь: не велеть ли в санки Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу, Друг милый, предадимся бегу Нетерпеливого коня И навестим поля пустые, Леса, недавно столь густые, И берег, милый для меня.
Моя любовь - палящий полдень Явы, Как сон разлит смертельный аромат, Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат, Здесь по стволам свиваются удавы.
И ты вошла в неумолимый сад Для отдыха, для сладостной забавы? Цветы дрожат, сильнее дышат травы, Чарует все, все выдыхает яд.
Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться, - Играть, блуждать, в венках из орхидей, Тела сплетать, как пара жадных змей! День проскользнет. Глаза твои смежатся.
То будет смерть. - И саваном лиан Я обовью твой неподвижный стан.
Для первых властителей завиден мой жребий, И боги не так горды. Столпами из мрамора в пылающем небе Укрепились мои сады. Там рощи с цистернами для розовой влаги, Голубые, нежные мхи, Рабы, и танцовщицы, и мудрые маги, Короли четырех стихий. Всё манит и радует, всё ясно и близко, Всё таит восторг вышины, Но каждою полночью так страшно и низко Наклоняется лик луны. И в сумрачном ужасе от лунного взгляда, От цепких лунных сетей, Мне хочется броситься из этого сада С высоты семисот локтей.
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка, Не проси об этом счастье, отравляющем миры, Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка, Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки, У того исчез навеки безмятежный свет очей, Духи ада любят слушать эти царственные звуки, Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам, Вечно должен биться, виться обезумевший смычок, И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном, И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье, И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, — Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело, В очи глянет запоздалый, но властительный испуг. И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело, И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ! Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча. На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
У взрослых дела. В рублях карманы. Любить? Пожалуйста! Рубликов за сто. А я, бездомный, ручища в рваный в карман засунул и шлялся, глазастый. Ночь. Надеваете лучшее платье. Душой отдыхаете на женах, на вдовах. Меня Москва душила в объятьях кольцом своих бесконечных Садовых. В сердца, в часишки любовницы тикают. В восторге партнеры любовного ложа. Столиц сердцебиение дикое ловил я, Страстною площадью лёжа. Враспашку — сердце почти что снаружи — себя открываю и солнцу и луже. Входите страстями! Любовями влазьте! Отныне я сердцем править не властен. У прочих знаю сердца дом я. Оно в груди — любому известно! На мне ж с ума сошла анатомия. Сплошное сердце — гудит повсеместно. О, сколько их, одних только вёсен, за 20 лет в распалённого ввалено! Их груз нерастраченный — просто несносен. Несносен не так, для стиха, а буквально.
Что вышло
Больше чем можно, больше чем надо — будто поэтовым бредом во сне навис — комок сердечный разросся громадой: громада любовь, громада ненависть. Под ношей ноги шагали шатко — ты знаешь, я же ладно слажен,— и всё же тащусь сердечным придатком, плеч подгибая косую сажень. Взбухаю стихов молоком — и не вылиться — некуда, кажется — полнится заново. Я вытомлен лирикой — мира кормилица, гипербола праобраза Мопассанова.
Я люблю смотреть, как умирают дети. Вы прибоя смеха мглистый вал заметили за тоски хоботом? А я — в читальне улиц — так часто перелистывал гроба том. Полночь промокшими пальцами щупала меня 10 и забитый забор, и с каплями ливня на лысине купола скакал сумасшедший собор. Я вижу, Христос из иконы бежал, хитона оветренный край целовала, плача, слякоть. Кричу кирпичу, слов исступленных вонзаю кинжал в неба распухшего мякоть: «Солнце! 20 Отец мой! Сжалься хоть ты и не мучай! Это тобою пролитая кровь моя льется дорогою дольней. Это душа моя клочьями порванной тучи в выжженном небе на ржавом кресте колокольни! Время! Хоть ты, хромой богомаз, лик намалюй мой 30 в божницу уродца века! Я одинок, как последний глаз у идущего к слепым человека!»
*** Мне говорят: нету такой любви. Мне говорят: как все, так и ты живи! Больно многого хочешь, нету людей таких. Зря ты только морочишь и себя и других! Говорят: зря грустишь, зря не ешь и не спишь, не глупи! Всё равно ведь уступишь, так уж лучше сейчас уступи! ...А она есть. Есть. Есть. А она - здесь, здесь, здесь, в сердце моём тёплым живёт птенцом, в жилах моих жгучим течёт свинцом. Это она - светом в моих глазах, это она - солью в моих слезах, зренье, слух мой, грозная сила моя, солнце моё, горы мои, моря! От забвенья - защита, от лжи и неверья - броня... Если её не будет, не будет меня! ...А мне говорят: нету такой любви. Мне говорят: как все, так и ты живи! А я никому души не дам потушить. А я и живу, как все когда-нибудь будут жить!
*** Биенье сердца моего, тепло доверчивого тела... Как мало взял ты из того, что я отдать тебе хотела. А есть тоска, как мед сладка, и вянущих черемух горечь, и ликованье птичьих сборищ, и тающие облака.. Есть шорох трав неутомимый, и говор гальки у реки, картавый, не переводимый ни на какие языки. Есть медный медленный закат и светлый ливень листопада... Как ты, наверное, богат, что ничего тебе не надо.
А знаешь, все еще будет! Южный ветер еще подует, и весну еще наколдует, и память перелистает, и встретиться нас заставит, и еще меня на рассвете губы твои разбудят. Понимаешь, все еще будет! В сто концов убегают рельсы, самолеты уходят в рейсы, корабли снимаются с якоря... Если б помнили это люди, чаще думали бы о чуде, реже бы люди плакали. Счастье - что онo? Та же птица: упустишь - и не поймаешь. А в клетке ему томиться тоже ведь не годится, трудно с ним, понимаешь? Я его не запру безжалостно, крыльев не искалечу. Улетаешь? Лети, пожалуйста... Знаешь, как отпразднуем Встречу!
Быть хорошим другом обещался, звёзды мне дарил и города. И уехал, и не попрощался, и не возвратится никогда. Я о нём потосковала в меру, в меру слёз горючих пролила, Прижилась обида,присмирела, люди обступили и дела... Снова поднимаюсь на рассвете, пью с друзьями, к случаю, вино, и никто не знает, что на свете нет меня уже давным-давно.
Когда я вернусь - ты не смейся, - когда я вернусь, Когда пробегу, не касаясь земли, по февральскому снегу, По еле заметному следу к теплу и ночлегу, И, вздрогнув от счастья, на птичий твой зов оглянусь, Когда я вернусь, о, когда я вернусь...
Послушай, послушай - не смейся, - когда я вернусь, И прямо с вокзал, разделавшись круто с таможней, И прямо с вокзала в кромешный, ничтожный, раешный Ворвусь в этот город, которым казнюсь и клянусь, Когда я вернусь, о, когда я вернусь...
Когда я вернусь, я пойду в тот единственный дом, Где с куполом синим не властно соперничать небо, И ладана запах, как запах приютского хлеба, Ударит меня и заплещется в сердце моем... Когда я вернусь... О, когда я вернусь...
Когда я вернусь, засвистят в феврале соловьи Тот старый мотив, тот давнишний, забытый, запетый, И я упаду, побежденный своею победой, И ткнусь головою, как в пристань, в колени твои, Когда я вернусь... А когда я вернусь?
Великий человек смотрел в окно, а для нее весь мир кончался краем его широкой, греческой туники, обильем складок походившей на остановившееся море. Он же смотрел в окно, и взгляд его сейчас был так далек от этих мест, что губы застыли, точно раковина, где таится гул, и горизонт в бокале был неподвижен. А ее любовь была лишь рыбой – может и способной пуститься в море вслед за кораблем и, рассекая волны гибким телом, возможно, обогнать его… но он – он мысленно уже ступил на сушу. И море обернулось морем слёз. Но, как известно, именно в минуту отчаянья и начинает дуть попутный ветер. И великий муж покинул Карфаген. Она стояла перед костром, который разожгли под городской стеной ее солдаты, и видела, как в мареве его, дрожавшем между пламенем и дымом, беззвучно рассыпался Карфаген задолго до пророчества Катона.
Он гитару и себя изводит, а из губ мучительно исходит: "Граждане, послушайте меня..."
Граждане не хочут его слушать. Гражданам бы выпить и откушать и сплясать, а прочее - мура! Впрочем, нет,- еще поспать им важно. Что он им заладил неотвязно: "Граждане, послушайте меня..."?
Кто-то помидор со смаком солит, кто-то карты сальные мусолит, кто-то сапогами пол мозолит, кто-то у гармошки рвет меха. Но ведь сколько раз в любом кричало и шептало это же начало: "Граждане, послушайте меня..."
Кто-то их порой не слушал тоже. Распирая ребра и корежа, высказаться суть их не могла. И теперь, со вбитой внутрь душою, слышать не хотят они чужое: "Граждане, послушайте меня..."
Эх, солдат на фоне бочкотары, я такой же - только без гитары... Через реки, горы и моря я бреду и руки простираю и, уже охрипший, повторяю: "Граждане, послушайте меня..."
Страшно, если слушать не желают. Страшно, если слушать начинают. Вдруг вся песня, в целом-то, мелка, вдруг в ней все ничтожно будет, кроме этого мучительного с кровью: "Граждане, послушайте меня..."?!
Настанет год, России черный год, Когда царей корона упадет; Забудет чернь к ним прежнюю любовь, И пища многих будет смерть и кровь; Когда детей, когда невинных жен Низвергнутый не защитит закон; Когда чума от смрадных, мертвых тел Начнет бродить среди печальных сел, Чтобы платком из хижин вызывать, И станет глад сей бедный край терзать; И зарево окрасит волны рек: В тот день явится мощный человек, И ты его узнаешь - и поймешь, Зачем в руке его булатный нож: И горе для тебя! - твой плач, твой стон Ему тогда покажется смешон; И будет все ужасно, мрачно в нем, Как плащ его с возвышенным челом.
В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх. Воет воем, что твои упокойники. Если есть там соловьи - то разбойники. Страшно, аж жуть!
В заколдованных болотах там кикиморы живут,- Защекочут до икоты и на дно уволокут. Будь ты конный, будь ты пеший - заграбастают, А уж лешие так по лесу и шастают. Страшно, аж жуть!
А мужик, купец иль воин попадал в дремучий лес, Кто за чем - кто с перепою, а кто сдуру в чащу лез. По причине попадали, без причины ли, Всех их только и видали,- словно сгинули. Страшно, аж жуть!
Из заморского из леса, где и вовсе сущий ад, Где такие злые бесы - чуть друг друга не едят, Чтоб творить им совместное зло потом, Поделиться приехали опытом. Страшно, аж жуть!
Соловей-Разбойник главный им устроил буйный пир, А от них был Змей трехглавый и слуга его - Вампир. Пили зелье в черепах, ели бульники, Танцевали на гробах, богохульники! Страшно, аж жуть!
Змей Горыныч взмыл на древо, ну раскачивать его: - Выводи, Разбойник, девок, пусть покажут кой-чего! Пусть нам лешие попляшут, попоют, А не то, я, матерь вашу, всех сгною! - Страшно, аж жуть!
Соловей-Разбойник тоже был не только лыком шит. Гикнул, свистнул, крикнул: - Рожа, гад заморский, паразит! Убирайся без боя, уматывай! И Вампира с собою прихватывай! - Страшно, аж жуть!
Все взревели, как медведи: - Натерпелись, столько лет! Ведьмы мы или не ведьмы? Патриотки али нет?! Налил бельма, ишь ты, клещ, отоварился! А еще на наших женщин позарился!- Страшно, аж жуть!
И теперь седые люди помнят прежние дела - Билась нечисть груди в груди и друг друга извела. Прекратилось навек безобразие, Ходит в лес человек безбоязненно. И не страшно - ничуть!
В эту ночь я буду лампадой В нежных твоих руках… Не разбей… Не дыши, не падай На каменных ступенях…
Неси меня осторожней Сквозь мрак твоего дворца, Станут биться тревожней, Глуше наши сердца…
В пещере твоих ладоней Маленький огонёк – Я буду пылать иконней… Не ты ли меня зажёг?
ЭВРИДИКА
Мы заблудились в этом свете… Мы в подземельях тёмных… Мы Один к другому, точно дети Прижались робко в безднах тьмы. По мёртвым рекам - всплески вёсел, Орфей родную тень зовёт. И кто-то нас друг к другу бросил, И кто-то снова оторвёт…
Бессильна скорбь…Беззвучны крики… Рука горит ещё в руке… И влажный камень вдалеке Лепечет имя Эвридики…
Corona astralis (Звездная корона) ВЕНОК СОНЕТОВ Часть вторая
6
Наш горький дух... (И память нас томит...) Наш горький дух пророс из тьмы, как травы, В нем навий яд, могильные отравы. В нем время спит, как в недрах пирамид.
Но ни порфир, ни мрамор, ни гранит Не создадут незыблемой оправы Для роковой, пролитой в вечность лавы, Что в нас свой ток невидимо струит.
Гробницы Солнц! Миров погибших Урна! И труп Луны и мертвый лик Сатурна - Запомнит мозг и сердце затаит:
В крушеньях звезд рождалась жизнь и крепла, Но дух устал от свеянного пепла, - В нас тлеет боль внежизненных обид!
7
В нас тлеет боль внежизненных обид, Томит печаль и глухо точит пламя, И всех скорбей развернутое знамя В ветрах тоски уныло шелестит.
Но пусть огонь и жалит и язвит Певучий дух, задушенный телами, - Лаокоон, опутанный узлами Горючих змей, напрягся... и молчит.
И никогда — ни счастье этой боли, Ни гордость уз, ни радости неволи, Ни наш экстаз безвыходной тюрьмы
Не отдадим за все забвенья Леты! Грааль скорбей несем по миру мы - Изгнанники, скитальцы и поэты!
8
Изгнанники, скитальцы и поэты - Кто жаждал быть, но стать ничем не смог... У птиц — гнездо, у зверя — темный лог, А посох — нам и нищенства заветы.
Долг не свершен, не сдержаны обеты, Не пройден путь, и жребий нас обрек Мечтам всех троп, сомненьям всех дорог... Расплескан мед, и песни не допеты.
О, в срывах воль найти, познать себя И, горький стыд смиренно возлюбя, Припасть к земле, искать в пустыне воду,
К чужим шатрам идти просить свой хлеб, Подобным стать бродячему рапсоду - Тому, кто зряч, но светом дня ослеп.
9
Тому, кто зряч, но светом дня ослеп, - Смысл голосов, звук слов, событий звенья, И запах тел, и шорохи растенья - Весь тайный строй сплетений, швов и скреп
Раскрыт во тьме. Податель света — Феб Дает слепцам глубинные прозренья. Скрыт в яслях бог. Пещера заточенья Превращена в Рождественский Вертеп.
Праматерь ночь, лелея в темном чреве Скупым отцом ей возвращенный плод, Свои дары избраннику несет -
Тому, кто в тьму был Солнцем ввергнут в гневе, Кто стал слепым игралищем судеб, Тому, кто жив и брошен в темный склеп
