то послушница в белом - метелица, божья невеста
разыгралась, да так, что не стало ни оста, ни веста -
на три тысячи вёрст снеговая одна кутерьма.
Мне приснился июль, бирюзовая лампа небес
на отрогах, с которых речушки слетаются в стаю,
в неземной глубине невесомые трели витают,
и к земному легко навсегда потерять интерес.
Не рисуй тишину - неуместна её красота:
здесь молчать не спешат, а возможно уже опоздали,
и гремит полонез башмаков и багровых сандалий -
Карфаген опустел, но осада ещё не снята.
Я ещё разглядел в неразгаданной дрёме своей
неприкаянный штиль, над которым хихикает чайка -
одиночества нимфа, морского раздолья хозяйка
королева на час устремившихся прочь кораблей…
Это марево сна ледяному под стать хрусталю,
этот пёстрый Эдем - не чета босоногому раю,
но из тысячи снов я тебя навсегда выбираю,
среди тысячи грёз лишь в одной я тебя узнаю
