Полночь.
Комната, заваленная бумагой, папками и книгами.
Полки, заставленные книгами по
квантовой механике, молекулярной физике, логике, словари и т.д.
Куча электронного хлама.
Светиться монитор компьютера, на котором мироздание
расщепляется на кварки.
Жарко пылает электрокамин - великолепная дорогая
электронная игрушка.
Рядом с монитором стоит открытая бутылка кальвадоса
и валяется пузырек из подозрительно зеленого камня.
Дарт сидит спиной к камину вперившись глазами в серебрянный кубок,
который удалось выторговать у ротозея-араба с археологических раскопок...
...
Вот предо мной стоит напитком полна чаша.
Чтож, выпить от него иль погодить?
Ведь слово "жить" мы говорим все чаще,
Не смея о другом ни мыслить, ни твердить.
Как ты прекрасен кубок, в коем то,
Что жизнь позволит сделать быстротечной.
В подлунном мире не живет ничто
Своей пустой, бесцельной жизнью вечной.
Чьих рук тебя создало волшебство?
Воистину, искусный был тот мастер,
Что так тобой возвысил ремесло,
И этот мир сумел тобой украсить.
Как линии твои великолепны,
Как формы восхитительно точны,
Изыскано чеканным златом светлым
Украшено седое серебро.
Каких историй чудных здесь собрание:
Вот сказка ловчих - как хорош загон.
А вот рельефом выделено здание
Пред замком рыцари вершат мечами спор.
Здесь - море бурное раскинулось на чаше.
И по нему чредою - корабли.
На звездном пологе там месяц с солнцем пляшут,
В права вступая с проблеском зари.
Дарт икает.
Наливает в пластиковый стакан кальвадоса, выпивает.
Искусный мастер, что сосуд лелеял,
Чеканкой и резьбой украсивший его.
Кто первым этим кубком вина пенил?
Кого развеселил и погубил кого?
Тобою он был к тризне приготовлен,
Иль к праздникам вершителям побед?
Кто пил из кубка? Был он солнцу равен,
Иль пил его в день горести и бед?
Что в памяти хранишь, сосуд высокой пробы?
Кто знал тебя в минувший прежний век?
Хотел бы знать я чьи касались губы
Тебя, о кубок, кем ты был согрет.
И те века, что в дружбе с тобой были,
И чьих историй ты свидетель был
Уж не узнать мне боле ныне.
Коль полон - помнишь ты. А коли пуст - забыл.
Дарт достает сигарету и пытается найти зажигалку.
Бесполезные поиски обращают его взор на камин.
Да, вот такая вот фигня: есть огонь, и нет огня...
Зажигалка отыскалась, Дарт закурил, придвинул кубок
к себе, при этом расплескав несколько капель.
И вот ты предо мной стоишь, наполнен внове.
И отражает серебро огонь в твоих боках,
Что пожирает угли в каменной утробе
Камина жаркого, рождаясь на дровах.
"Тюдоровым вином" прекрасный кубок полон.
Его подать лишь вправе королям.
Судьбы напиток редкий уготован.
Испить ли сей венец моим угасшим дням?.
Что будет за тобой? И что такое быть?
Я есть сейчас в мгновении текущем.
Я есть пока могу дышать, любить,
Доколе в силах знать череду страстей бегущих.
Я есть, пока я вижу этот свет.
И принимаю все его посулы.
Любовь и ненависть, интриги и успех,
Богатство, нищету и праздные разгулы.
И этот мир, импровизаций полный,
Комедий, драм - постыдной суеты -
Мне говорит, что есть я, что я создан
И воплощен в нем быть из пустоты.
Но вот передо мной путь в пустоту из кубка,
Что жидкостью янтарной напоен.
Всего лишь пригубить, лишь сделать шаг и к утру
Я перестану быть, чем был ушедшим днем.
И тело хладное перед камином стлевшим,
Уж не дарящим жара от огня,
Безжизненным, остывшим, прогоревшим
Останется здесь быть, но без меня.
Что плоть - лишь тлен. Как пепел углей прошлых.
Сей горестный приют покинула душа.
Душа...
Дарт снова наливает кальвадос и выпивает
Душа, ей быть еще возможно,
Коль верить в Душу. Притча хороша.
Тогда она в ответ за все былое,
За дни смирений, совершенный грех
Предстанет. Наказание какое
Дадут за горсть прожитых мною лет?
И сколь великим будет наказание?
И может станет мне оно милей
Тех тусклых дней пустого ожидания,
Когда ты призван будешь дать ответ с исходом дней.
Но что, как это песнь лишь тем, кто жаждет пения?
И в этом пении лишь надежды нашей тень.
Для тех, кто страждет прежде исцеления
Пред тем, как завершить земной свой день.
И за чертою быть - лишь пустота, ничто.
И мыслью не объять безвестие пустое.
И только свет угаснет - жизни торжество
Исчезнет в пустоте навек со мною.
И не воскреснет свет и благость Воскресения
Не обретет моя погибшая душа.
И не прибыть ей призванной в Спасение,
Но так ли жизнь без смерти хороша?
Memento mori
Передо мной стоит напитком полным чаша.
Испить его иль, все же, погодить?
Что выбрать мне: надежду жизни нашей,
Иль перед смертью мне колена преклонить?
Дарт прерывает размышления.
В комнате явно кто-то есть еще.
Он слышит тихий, ироничный голос.
Бес.
Развалился в кресле, подложив под спину подушку.
Шпага с внушительной гардой лежит на коленях.
Sunt multa in moribus dissentanea multa, sine ratione —
Как человек разнообразен в глупостях своих,
Нелеп надеждою в желаниях пустых.
И все в сомнениях. Сколь притчей разных
Успел тут рассказать. Не сосчитать.
Но сколь они все суть однообразны.
Настало время, право, выбирать.
Дарт.
Чей голос слышу я, иль это мне видение
Случилось в час моих о бытии суждениях?
Бес.
И вот, пожалуйте, записан в привидения,
Вот выдумать сумел. Не выпив яду разом,
Он мнит себя способным видеть искушения
Всех истинных миров, как примитивен разум.
Дарт.
Все тот же голос, что за бред.
Кто объявился здесь без зова?
Бес.
Без приглашения "на обед"
К тебе пришел я, чтож такого?
Коль ты в последний путь решился,
Что дела до ночных гостей?
Но что же ты остановился,
Давай покончим поскорей.
Дарт.
Тебя я вижу, ты из плоти,
Но что за рыцарский наряд:
Плащ, сапоги, чудное платье,
Времен Анжуйца - маскарад?
И что за чудо эспадрон,
Где меч ты эдакий приметил?
Не бутафорский явно он,
Как серебро на гарде светит.
Ты явно фокусник, факир,
Иль вор, что смог ко мне пробраться,
И кто тебя так отпустил,
Паяцем-рыцарем шататься.
Наряд для карнавала чуден,
Но не Венеции Палац
Здесь мир другой,он, право, скуден,
Но все же, кто ты: вор, паяц?
Бес.
Позволь представиться, я - Бес.
Из тех, кто в спутниках бывают у повес.
И обо мне бывала слава
(О ней писал и де Гевара):
Мне озорство и шалости под стать
И, в том, нужды мне мало рассуждать
О принципах и судьбах бытия
(Вот уж стезя, позвольте, не моя).
Мне ближе мира этого такой порядок,
Который благочестию противен, гадок.
Заметь, чем непреступней показать себя стремится дева,
Тем более легка она, доступна, смела.
Иной схоласт наговорит тебе такого
О правилах порядках дня земного,
Что можно слушать год разинув рот.
Беда лишь в том, что эту речь учитель сам не имет.
И посильней философы бывают,
Когда усердно выпивают.
И это я к тому лишь говорю,
Что чванство и притворство не люблю.
Раз видишь жаркое, к чему о нем судить
Чем было раньше? Вкусом удивить
Оно должно теперь и наш живот насытить,
Какие знаки свыше в жарком можно видеть?
Все суета сует, сказал один знакомый.
И, пусть, изрек он тезис уж не новый,
Но своевременно подвел сомнениям итог.
И, право, с ним согласен Бог.
(Давидов сын не склонен был мечтать,
Тому, что зрил - умел суждение дать).
Коль есть цветок - вдыхай же аромат -
Доколе тлен не призовет его назад
В ничто, где был он воплощен,
В ничто, куда он будет возвращен.
Созревшим яблоком сумей распорядиться
(как Перво созданный)и вкусом насладиться.
И вкус, поистине, узнать у Бытия.
Не выпив кубка
(Бес указал на стол)
говорить я - пьян.
Клянусь, великий в том урон, изъян.
Ты сущность Бытия решил подвергнуть искушению.
И яд принять, чтоб разрешить сомнения.
Но результаты опыта тебе едва помогут дальше.
В том, чем наполнен кубок - нет ни грамма фальши.
Дарт.
Итак, ты - Бес.
Я не сошел с ума.
И нет вины в том, что почти пуста,
Стоит передо мной испанская бутылка.
И надо удостоиться такого цирка.
Ты Бес и во плоти.
Есть замечание, что может подойти
К тому что здесь мне видится теперь.
Воистину наука открывает дверь:
A posse ad esse non valet consequential,
exceptis excipiendis —
(Возможный факт или действие не позволяют заключить,
что данный факт действительно имел место,
за исключением того, что должно быть исключено).
Бес с иронией изображает легкий поклон.
Софистам мой поклон, привет,
Вот кто возможно даст ответ
На все без исключения явления,
За исключением исключенных исключений.
Дарт.
Осталось закурить иль "паруса надуть"
времен Анри английского Восьмого,
Чтоб обсуждать с тобой тщету величия земного.
Бес.
Прошу тебя, оставь об этом мысль.
Ты прежде здесь давал такой пасквиль.
И я пришел, чтоб душу
(Бес усмехнулся)
усладить игрой.
Но пьеса кончена и мне пора, друг мой.
Довольно скучно. Ухожу.
Раuса verba et auctius atque —
Поменьше слов, а нужно делать больше
Позволь сказать тебе, что помнить нужно также
Vinum multum bibere, nоn diu vivere —
У пьющего вино не много шансов жить
Прощай за сим, мне должно уходить.
Бес начинает медленно растворяться.
Дарт смеется.
In рarvо multum -
Он в малом увидал большое,
Вот представление чудное
Подходит к креслу, где продолжает
висеть легкое видение ночного гостя
и поднимает шпагу которая оказалась
совершенно материальной и
не спешила раствориться.
Дарт достает шпагу из ножен
и направляет в сторону Беса.
Так ты бежишь? Ты проиграл сражение.
И в низкое себя поставил положение.
Гостеприимство получив, теперь ты мой должник.
Но, уж, иди, подачки брать привык
Ты в силу низкого средь бесов состояния.
Не сторговав души, покинул мироздание.
К аукциону допустил кто твою честь,
Когда в карманах дыр не счесть?
Бес перестал исчезать, обретая прежнюю реальность,
он уставился на Дарта с явным любопытством.
Дарт фамильярно помахал рукой гостю
и достал второй пластиковый стакан,
куда вылил остатки вина.
Бес (материализовавшись):
Нашел ты способ задержать меня,
Но больше здесь держать себя
Не вправе я, коль ты в плену у жизни.
Я приходил с надеждою о тризне,
Где подхватить сумев под руки душу,
Умчал ее Divina Commedia Данте слушать.
Теперь позволь, мне быть здесь невозможно,
Но если попросить тебе не сложно
Мне появиться у тебя с трех раз,
Я буду у тебя тотчас.
Дарт.
Просить тебя, о старый искуситель,
Ты так поспешно прибежал, души ценитель,
На замечание мое "по-сути",
Чтож, будь по-твоему. Что из словесной мути
Я должен высказать, чтоб Бесу угодить?
Бес.
Ты должен просто попросить
Меня явиться и смогу я быть.
Дарт.
Пить в одиночестве - занятие смешное.
Себе ты можешь выдумать такое.
Уж лучше с Бесом пить, чем самому.
Дам шанс себе (или ему?)
Fatis huc te poscentibus affers.
Вот для тебя мое: явись, явись, явись
Бес.
И без латыни нам никак не обойтись.
Прекрасен Инквизиции язык
Его за столько лет я слышать поотвык.
Итак, я здесь.
Позволь, оставь же шпагу,
Готов теперь ты к шагу
Что жизнь твою наполнить смыслом сможет,
И мысль прогнать, что словно червь, сомнением душу гложет?
Дарт.
И что за шаг ты предлагаешь совершить?
Ужель над этим миром воспарить?
И, взяв от Сущего всех мыслимых чудес,
С тобой отправиться, о мой милейший Бес?
Бес.
А что, позволь тебя спросить, мой Киник, в том плохого,
Чтоб приподняться над тщетой всего земного?
Не правда ль, нам плевать удобней с крыши
На все и вся, что где-то ниже?
Над незначительным в значении подняться.
Дарт.
Так, чтоб сорвавшись с крыши, долго удивляться?
И что мне будет в жизней этой дальше,
Сумею встать или останусь павшим?
Но подниматься стоит ли с колен,
Коль уготован новый жизнью плен?
Казалось, так высоко ты поднялся прежде
Над океаном суеты мирской безбрежной,
Что стоит только руку протянуть,
И можно звезд коснуться - славный путь.
Но вот ты видишь только отражение
Сияния звезд, их в омуте движение.
И небо оказалось озером у ног.
Ты к звездам тянешься не в высь,
а вниз упал так глубоко, как мог.
Вот так метаморфоз преображения
Нам выдают всевышние решения.
И, лишь коснувшись холода житейской сути,
Стараешься поднять себя из мути.
И, нахлебавшись грязи, чистых ищешь вод,
Отмыться и напиться чтоб.
A fonte puro, pura defluit aqua —
Из чистого источника лишь чистая вода течет,
А остальное все не в счет.
Но, приведя в порядок плоть,
Как дух свой усмирить, как алчность побороть?
Sic vita truditur —
Жизнь наша такова, где мера: много ль, мало
Бес.
Sic transit gloria mundi —
Вот так проходит вся земная слава.
Тогда, с молитвой дело начинай.
Jove principum! — Глядишь и обретешь земной свой рай.
Stultorum infinitus est numerus! -
Как бесконечно дураков число.
Добро всего лишь есть добро, а зло, лишь - зло!
Вот повод истинный для стресса.
Коль Тезис есть, должна быть Антитеза,
Чтоб воплотить она могла в себе
Все отрицание всего, что миру лестно.
Как явь противится тому, что видим мы во сне,
Так явного вкусив, спешим забыться в сне.
Как суть Добра понять, когда б не Зла начало?
И что есть Зло, - как это б не звучало, -
Источник вдохновения Добра,
Которое питает корни Зла.
Дарт.
Чем горше будет Зло и чем оно темней,
Тем суть Добра понятней и ясней.
И лишь со Злом дано познать Добро
Ты проповедуешь такое тождество?
И в добром начинании светлых дел
Заложен злого умысла удел?
И кто теперь из нас к софизму больше склонен.
Добро - суть Зло, Зло - суть Добро,
Изрек - и будь доволен?
(Продолжение)