он однажды сказал, уходя,
И шагнул за порог, и теперь его нет.
Лишь холодные, хлесткие струи дождя
Поливают дорогу две тысячи лет.
Только плесенью серой растут города,
И встречает заезжих сырой неуют.
Он сказал,что однажды вернется сюда,
Но фальшивые звезды над нами встают,
И фальшивым пророкам звучит благовест,
И за тучами синих не видно небес,
И бессмысленно кто-то безумный твердит:
— Не убий от отчаянья, не укради.
— Я вернусь, —
он однажды нам пообещал.
— Я вернусь, — только ветер слова подхватил
И с тех пор даже в воздухе дышит печаль
Оттого, что безлюдны земные пути.
Лишь стоят фонари, заменяя зарю,
Лишь костры загораются на площадях
Да опричники истово служат царю,
Ничего не боясь, никого не щадя.
— Я вернусь, —
он однажды спокойно сказал,
И с надеждой гляжу я на каждый вокзал,
И в хвосте шевелящихся очередей
Изучаю белесые лица людей.
Но не ангел в полете роняет перо —
Это просто земля в тополином пуху...
Может зря я так часто катаюсь в метро,
Может быть, в это время он там — наверху?..
Поднимаюсь. По-прежнему осень дождит,
И смывается грязь с монументов вождей...
И опять повторяю себе — подожди!
Потерпи, и окончится время дождей.
Два мордатых, откормленных “красных креста”
Волокут алкоголика с ликом Христа,
А у встречных, у встречных глаза как слюда...
Может, он передумал являться сюда?
— Я вернусь, —
он тогда произнес, говорят.
Поколенья уходят в безверье и тлен,
И проклятье отцов переходит подряд
Не на шесть, а на двадцать и больше колен.
Понимающий взгляд своего палача
Я увидел во сне — что-то верится снам.
Не дождусь из-за туч золотого луча.
Неужели при жизни не встретиться нам?!
Не ударит салют, не воскликнут — “виват!”
Я уйду незаметно — я сам виноват,
Но когда бы ты знал, почему я грешил,
Ты бы мне по-другому пожить разрешил.
— Я вернусь... — Ты, конечно, вернешься на зов.
Много лет пролетело, пропало, и пусть:
Ты спасешь остальных, но, в конце-то концов
Я на Землю уже никогда не вернусь...
Будут видеть крамолу в явленьи Твоем,
По следам понесутся ищейки опять...
Боже, жив я пока, — может лучше вдвоем,—
Я бы не дал тебя понапрасну распять.
Сам на крест поднимусь или лягу на нож,
Но и горлом распоротым крикну — “Не трожь!”
И тебя не отдам ни кресту, ни ножу,
Буду знать, что недаром навек ухожу...
Говорят: “Не клянись!”
Хорошо — не клянусь.
Я потом обязательно тоже вернусь.
