Рассказ 4
Мудищев говоришь
Колхоз закончился, в начале октября, ребята получили расчет каждый по двадцать восемь
рублей ноль, ноль копеек.
- Хорошо заработали за полтора месяца – смеялись ребята.
- Вот если бы ваш мастер деньги не пропил, получили бы больше – как бы стараясь оправдаться,
сказала главбух тётя Таня.
- Да чего там, на дорогу хватит, и ладно – успокоили её ребята. Но денег хватило не только на
дорогу, но и на отвальную, правда, в пьянке по поводу окончания рабства, участвовать захотели
не все. Большинство ребят, и все девчонки, торопясь поскорее уехать домой, отправились на
грузовике в Любим, а уже оттуда на поезде в Ярославль.
Колька и длинноволосый, решили остаться и отпраздновать окончание работ, с двумя
деревенскими девицами, приехавшими на выходные из Ярославля. Они работали в городе на
стройке и учились, а домой приезжали на выходные, девицы любили на халявку выпить и
погулять. Поговорив, с одной из них, темноволосой Валентиной, Колька договорился отпразд-
новать с ними отъезд, а в понедельник улететь вместе с ними на самолёте.
Валентина обещала договориться со своей подругой Ленкой, и приготовить место для пьянки и
закуску, а ребята должны были принести горючее. Купив в магазине десять бутылок фуфуни,
ребята заявились в гости.
- Горючего много купили? – спросила Ленка, худощавая, длинноногая, светловолосая девчонка.
- Нам хватит – ответил длинноволосый.
- Пивка жалко нет – влез Колька. Девчонки устроили праздничный стол в горенке, они сварили
картошки в «мундирах», принесли солёных огурцов, несколько головок репчатого лука, и
чёрного, вязкого как глина, хлеба. Всю эту благодать они разложили на старом дощатом столе,
сделанным, наверное, ещё их прадедом.
- Всё хорошо, вот только мух много – возмутился Колька.
- Сейчас пить начнём, они от запаха фуфуни все передохнут – засмеялась Валька.
- С чего это ты взяла? – не поверил ей Колька. Валька посмотрела на него влюбленным
взглядом, и сказала – сейчас выпьем, расскажу. Они чокнулись стаканами, полными фуфуни,
выпили, закурили, и Валька начала свой рассказ.
- Спаяли мы как – то с бабами на стройке, а выпивать пошли к сторожу в вагончик. Заходим, а там
мух, как на помойке, так и жужжат. Бабы спрашивают сторожа – откуда у тебя здесь столько
мух? А он не бе, не ме, смотрит на нас как баран и молчит. Скинули мы на пол весь срач, что у
него на столе был, сидим, пьём. А пили вот такую же срань, как сейчас, по рубль две, вонь от
неё, покойник сблюёт, а мы пьём. Сначала никто даже не заметил, что тихо стало, а потом
смотрим мух – то нет, поглядели, а они все у окна дохлые валяются.
- Ну а дальше что? – спросил Колька.
- Дальше, допили вино, и ушли – ответила Валька. Они налили опять, и выпили, за
присутствующих дам, хмель загулял по крови. Колька взял с широкой лавки, шедшей вдоль всей
стены гитару, и стал бренчать по струнам, пытаясь сыграть, знакомую мелодию.
- Сыграй что нибудь хорошее – попросила Ленка.
- Лучше блатное, что бы мата побольше – возразила Валька.
- Хотите про Луку Мудищева? – спросил Колька.
- Давай если много матерных слов – согласилась Валька. Ленка поморщилась, но возражать не
стала. Колька побренчал и запел – три девицы под окном, толковали вечерком. Девчонки очень
внимательно дослушали до конца песни, и с восторгом стали обсуждать все достоинства Луки.
- Вот это член – удивились они. Семь вершков, это сколько будет по – нашему? – спросили они у
Кольки.
- Откуда я могу знать, семь вершков, больше там ни чего не было написано – возмутился Колька.
- Вершок, четыре сантиметра, сорок четыре миллиметра – пояснил длинноволосый.
- А ты откуда знаешь? – удивились девчонки.
- Знаю, и всё – ответил тот. Они стали на бумаге считать, какой длины член был у Луки.
Они долго умножали, наконец, получили долгожданный результат – тридцать один сантиметр –
радостно воскликнула Валька.
- Да. Ничего себе – в один голос, сказали ребята.
- Ерунда, я и побольше видела – возразила Ленка.
- И где это ты интересно видела? – спросила с иронией Валька. Уж, не у Игоря ли, каменщика.
- У него самого.
- Успела, попробовала, опередила меня, стерва – взъелась на подругу Валька.
- А что мне у тебя разрешение спрашивать – ответила подруга.
- Хватить, вам ругаться, кто пробовал, кто не пробовал – возмутились ребята. Успеешь ещё
попробовать – засмеялся длинноволосый, поглядывая на Вальку. Давайте лучше ещё выпьем –
предложил Колька, разливая фуфуню, по стаканам.
- Давай – обрадовался длинноволосый – а то в горле пересохло.
- Будь здрав, боярин – сказал Колька, вливая в себя вонючую жидкость. Остальные последовали
его примеру.
- Пошли на улицу покурим – предложил он длинноволосому. Они вышли на свежий воздух,
смеркалось, Кольку уже покачивало.
- Чего поплыл? – засмеялся длинноволосый.
- Немного есть, с утра не ел вот и захмелел – ответил Колька. – Как девок делить будем? –
спросил он.
- А чего их делить, ты бери себе маленькую Вальку, а я возьму долговязую Ленку – ответил
длинноволосый.
-Тогда по рукам – согласился Колька. Они докурили и вернулись в горенку.
- Ну, чего договорились? – спросила Валька.
- Договорились – ответил Колька.
-Тогда наливай, закрепим договор – подставляя свой стакан, обрадовалась Валька. Колька
разлил вино, выпили.
- А чему ты радуешься, я с этим сопляком не останусь – ткнув пальцем в длинноволосого, сказала
Ленка.
- А мне – то чего, не хочешь, не оставайся, чеши на свои танцы – ответила Валька заплетающимся
языком. Она положила, свою голову Кольке на плечо и, заглядывая ему в глаза, просюсюкала – а
мы с тобой здесь останемся, Мудищев ты мой. Спой ещё чего нибудь такого? – попросила она.
- Хотите про Ивана – дурака, или Екатерину и графа Орлова? – спросил Колька.
- Валяй сначала про Ивана, потом про Екатерину – сказала, собравшаяся было уходить, Ленка. Я
тоже послушаю, а потом пойду.
- Да вали сразу, чего слушать – то – поддела её Валька.
- Назло тебе сначала послушаю, а потом пойду – ответила та, показывая язык.
- А вам не подраться, а нам не посмотреть – подзадорил их, обиженный отказом Ленки,
длинноволосый.
- Ещё чего, будем мы для тебя драться – возмутились девчонки. Мы тебя скорее изобьём –
засмеялись они. Колька, до этого молча слушавший их перепалки, запел – во дремучем во лесу,
в развалившейся избушке, жили, были дед с старушкой. Закончив петь, он спросил – ну как вам
Иван? Не хуже Мудищева.
- Откуда у тебя в башке столько всего? – удивилась Валька.
- Вот если бы у него и в штанах, столько же было, тогда бы да – опять начала старую песню
Ленка.
- Слушай, отстань, не пойду я с тобой никуда, я с ним останусь, ясно?
- Ну и дура, ничего у тебя с ним не получится, попомнишь потом меня – сказав, она встала,
шатаясь, подошла к двери и, пнув её ногой, вышла из горенки.
- Слава Богу, отвалила, давайте ещё выпьем – предложила Валька. Колька налил, но выпить по
целому стакану получилось не у всех, у длинноволосого желудок выдал всё содержимое назад,
он рыгнул, сморщился, зажал рот рукой, и выскочил на улицу.
- Ну, вот и этот отвалил – сказала Валька, закрывая дверь горенки на засов. Она, пошатываясь,
подошла к Кольке, и стала жадно целовать его в губы. Мудищев ты мой – приговаривала Валька,
в перерывах между поцелуями. Колька уложил её на широкую деревянную лавку и стал
раздевать.
- Погоди немного, не торопись – прошептала Валька, когда он дотронулся рукой до её голых
грудей.
- Чего ждать – то – негодовал Колька, всё его внутренности ходили ходуном, а мужская сила
набухла и упиралась в штанину, готовая вырваться наружу.
- Погоди немного, я ещё не готова – снимая кофту, и майку, шептала Валька.
- Как эти бабы странно устроены, я еле терплю, того и гляди, кончу прямо в штаны. А она – я не
готова. Сейчас ещё целоваться захочет – негодовал Колька, трясясь всем телом.
Валька сняла майку и, оставшись в одном лифчике, повернулась к нему спиной и прошептала –
расстегни крючочки мой милый Мудищев. Колька трясущимися пальцами стал расстёгивать
лифчик, почему – то это у него получалось плохо. Наконец это получилось, он снял лифчик и
через Валькино плечо увидел два розовых, манящих к себе соска. Не в силах больше терпеть,
он резко повернул Вальку к себе и впился в сосок жаркими губами. Валька вся затряслась и
стала резкими движениями срывать с себя юбку и трусы. Колька одним глазом увидел, большие
тёплые, с резинками на ногах, трусы – как у бабушки – подумал он. Валька скинула с себя трусы
и разле-глась на лавке, раздвинув толстые рыхлые ноги.
- Давай скорее – прошептала она.
-То, скорее, то подожди – недоумевал Колька. Он стал быстро раздеваться. Скинув брюки, и
свитер, Колька долго снимал носки, потом трико и, наконец, добрался до трусов – а у меня – то
семейники не лучше – подумал он.
- Ну, где ты – простонала Валька.
- Ты думаешь, я не тороплюсь, у меня уже вон в потолок упирается – вынимая ногу из трусов,
подумал Колька. Скинув трусы, и уняв внутреннюю тряску, он подошёл к Вальке поднял её ноги,
положил себе на плечи, и стал потихоньку входить во внутрь её женских прелестей.
- Ты бы хоть сначала подпоручика пальчикова сделал, что бы не так сухо было – сказала
Валька, морщась от боли.
- Поздно уже – произнёс Колька, и вогнал своё достоинство, до самого конца.
- Ой – вскрикнула Валька. Но тут произошло то, чего не ожидал не сам Колька, ни Валька.
Колька весь задёргался и вылил в неё всю свою мужскую силу, он ещё несколько раз двинулся,
и остановился.
- Всё что ли? – зло спросила Валька.
- Вроде всё – ответил он.
- Как всё, давай ещё раз, я ничего не успела.
- Я сразу не умею, давай сначала покурим, выпьем, а потом продолжим – сказал Колька, вставая
босыми ногами на холодный пол.
- Чего ждать? – заорала Валька, вскакивая с лавки. Она забегала по горенке, тряся голыми
грудями, и ища что – то пьяным взглядом. Наконец она остановилась, налила полный стакан
вина, залпом выпила, поставила стакан на стол, открыла окно и с криком – Мудищев говоришь –
стала выкидывать Колькины вещи на улицу. Ошарашенный таким поведением Вальки, Колька
только успел выхватить из её рук трусы. Он кое – как надел их на себя, вставил ноги в стоящие
на полу сапоги, поднял с полу фуфайку и выскочил на улицу вслед за своими вещами.
- Мудищев говоришь, какой ты Мудищев, ты говнищев, правильно Ленка говорила, не связывайся
с сопляком, а я – то дура не послушала – неслись вопли из горенки. Колька, подобрал свои
вещи, надел на ноги носки, накинул на плечи фуфайку, и побрёл, покачиваясь в вагончик.
- Смотри – ка, ярославский – то до чего напился, в одних трусах идёт – смеялись старухи,
сидевшие на завалинке.
- Это он от Вальки в одних трусах выскочил – сказала девчонка, подошедшая к ним. Колька
прибавил шагу, его подгонял режущий уши, старушечий смех. А в голове гудело – Мудищев
говоришь?