Жжение,
которое ты сейчас
ощущаешь чуть ниже соска –
тоска.
И это пройдет не в раз.
Это пройдет потом.
Потому что глаз
привыкает не сразу
к отсутствию –
разум
быстрее глаза
и он
независим от времени суток.
Вытращенный зрачок
будет кричать "Ещё!",
и следом шепотом: "Мне бы..."
между "Зачем?" и "Всё!",
вскрывая пространство бредом
как консервным ключом,
нащупывая впотьмах
в пыльных сырых углах,
лишь волглую темень стен, –
потому что время
теперь только то, что в снах.
Во всех остальных местах
оно просто кем-то в небо
брошенный пятачок
циферблата
без цифр и стрелок.
Это пройдет потом.
Когда, наконец, забудешь
мою фотографию,
графику
почерка ни о чем,
когда твой пустой зрачок
свыкнется с темнотой
между тобой и мной.
Это пройдет потом.
Когда виток за витком
мошкарою на свет
снег
спустится на плечо
и не растает,
касаясь
век,
обращая нас в прах,
в тлен.
Когда ты меня разлюбишь.
Совсем.
