Пока наш любимец – ирландский сэттер по имени Рэд взрослел, лёжа на одном диванчике с подрастающим нашим годовалым сынишкой и играясь одними с ним игрушками, Дик довольно регулярно ездил на охоту.
Прибыв на место сбора, группа охотников – уже сплочённый коллектив единомышленников и друзей во главе с неутомимым Филипычем – начинала привычный ритуал. Разводился костерок, грелся чай в котелке, нарезалось аппетитными ломтиками розово светящееся сальце с мясными прослойками, раскладывались на газетке помидорчики и огурчики, вкрутую сваренные яйца и картошечка - и наливалась в походные пластмассовые стаканчики хорошая водочка... Всё это называлось: «Направить глаз». И без этого ритуала охота не начиналась – удачи, говорили мужики, не будет...
Для Дика отношения с собственно процессом охоты складывались не так, чтоб уж очень просто и легко. Бывалые охотники потихоньку посмеивались над ним, интеллигентом-музыкантом, не знающим тонкостей и хитростей этого непростого дела, но относились к нему с симпатией, тепло (может быть, потому, что он стал как-то незаметно близким другом любимого всеми Филипыча), хотя и покровительственно. Если нужно было, скажем, «вытаптывать» зайца – это когда охотники идут цепью по осеннему перепаханному полю, что само по себе довольно тяжело – то Дика ставили всегда рядом с охотником опытным - и пускали по краю, где, как считалось, идти легче – и не так ответственно...
Если охотились на фазана, то, пока Дик успевал поднять ружьё и прицелиться, раздавалось с десяток выстрелов – и штук 7-8 птиц падали где-то неподалёку в кустах или на поле... Но добыча всегда делилась поровну, по-братски между всеми участниками охоты. Поэтому Дик, частенько даже не успевший ни разу выстрелить ( а если и стрелял, то уже «после того» или попросту не попав в цель), всегда приносил домой охотничьи трофеи - или зайца, или дикую утку, иди фазана...
Ощипывать дичь, а особенно фазана, скажу я вам – сущее мучение. Во-первых, их просто ужасно жалко – удивительно красивые птицы; курочки ещё поскромнее по окрасу, зато петушки – чудо как хороши: переливающееся сине-зелёно-красной гаммой оперенье их шеи нежное и мягкое, а длинные, изогнутые, изумительно расцвеченные природой перья хвоста неумолимо притягивают взор...
А во-вторых, потому, что дичь нужно ощипывать «всухую» - её нельзя, как домашнюю птицу, сначала ошпарить кипятком, что значительно облегчает и упрощает задачу. Вот и приходилось мне после удачной «мужниной охоты» выщипывать, поливая тушки фазанов горючими слезами, всю эту красоту вручную, всухую, почти вслепую - моими тонкими и очень чувствительными пальцами профессиональной пианистки... Охота, как и любое искусство, требовала жертв... Но не об этом мой нынешний рассказ...
В день, о котором идёт речь, мальчики с утречка, «направляя глаз» и травя охотничьи невероятные байки, решили «заполировать» выпитую водочку пивком, обнаружившимся в чьём-то трехлитровом бутыльке – что, конечно же, возымело последствия. Посему позже, уже в процессе охоты, когда собаки подняли стаю фазанов, мужики, не забывая постреливать и собирать «урожай», то и дело заходили по очереди за какой-нибудь кустик - облегчиться...
Не избежал сей надобности и Дик. Держа ружьё со взведённым курком (охота же в полном разгаре!) перед собой, он зашёл за пышный ольховый кустик и, с трудом расстегнув змейку брюк одной рукой, собрался исполнить необходимое организму действие, чуть приподнимая – в целях безопасности – вторую руку с ружьём вверх. И вдруг, следя взглядом за поднимающейся своей двустволкой, замер: в метре от него, на низкой ветке дуба, сидел красавец-фазан. Сидел тихо, не шевелясь, и внимательно смотрел блестящими агатовыми глазами на новоиспечённого охотника... Дик залюбовался петухом – крупным и очень ярким, совсем забыв, для чего он тут... И тут, совершенно неожиданно для него и, скорее всего, просто инстинктивно, сработал палец, лежащий на курке... Фазан, с начисто снесённой близким выстрелом головой, замертво свалился с ветки...
Друзья-охотники, отреагировавшие на звук, бросились со всех сторон к ольховому кусту – из-за него, одной рукой придерживая спадающие брюки и волоча за собой ружьё, а другой держа за лапы свой боевой трофей, вышел Дик с совершенно квадратными глазами на белом лице: «Во... попал...», сказал он, медленно оседая на землю...
Потом, отпоенный горячим ароматным чаем, окружённый хохочущими охотниками, наперебой интересующимися, из какого именно «орудия» - при спущенных-то штанах! – был убит так безжалостно бедный петух, Дик, уже окончательно пришедший в себя, произнёс грустно: «Да и не хотел я его убивать – такая красивая птичка... Случайно попал, сам не понял – как...»
Но длинные хвостовые перья от этого, действительно, на редкость красивого фазана потом долго стояли у нас на столе в любимой синей вазе – как напоминание о первом охотничьем успехе, пришедшем в столь необычных обстоятельствах...