(повесть)
Чем больше изгиб у ракушки,Айно Кабе
Тем больше и ценнее жемчужина.
Чем сильнее боль в человеческом сердце,
Тем больше он способен к созиданию.
От радости не рождается ничего завершенного.
Для того чтобы творить, нужно страдать.
Глава 1.
Резко зазвонил телефон. «Алло, я вас слушаю...». «Татьяна Николаевна, извините меня за вчерашний инцидент. Честное слово, я не хотел вас обидеть, чувства взяли верх над разумом. Я – не ловелас. Понимаете, на меня нашло странное затмение...» Удивлённая женщина слушала взволнованный мягкий голос мужчины, который звучал в телефонной трубке, вибрируя и прерываясь, как мембрана.
Она внезапно почувствовала облегчение, как будто со спины сняли мешок груза. Весь вчерашний вечер со всеми подробностями, возникающими отдельными фрагментами в памяти, не давал ей покоя. Она не могла сомкнуть глаз в прошедшую ночь. Перед глазами, то и дело, непрерывно, возникало лицо с озорными глазами, излучающими тепло и свет, вызывая улыбку и некоторое замешательство в душе. По-видимому, такое состояние возникло оттого, что этот человек в первый день их знакомства позволил себе поцеловать её, совсем ещё незнакомую и далеко не юную женщину – мать двоих детей. Татьяна покраснела до самых кончиков волос, вспомнив свои ощущения. Ей было и приятно, и странно, что она невольно вызвала такой поступок.
Но, несмотря на то, что творилось в её душе, она холодно ответила: «Между нами ничего не может быть!». После сказанного возникла минута молчания. Было слышно ритмичное отстукивание секунд, которые уже никогда не вернуть назад, и которые, на первый взгляд, кажутся малозначимыми, не требующими особого внимания и, тем более, осмысления. И мог ли кто в тот миг подумать, что этот короткий диалог, прозвучавший с холодной ноткой с одной стороны и с огненной силой – с другой, будет иметь своё продолжение в самом глубоком его смысле...
Как незаслуженно часто мы попадаем под ледяной поток чужих чувств, не вписываясь в ритм быстротечного дня только по той простой причине, что другой человек в этот момент находился на противоположной волне, энергетически не совместившись с твоей энергией, но которому, по воле судьбы, пришлось вступить с тобой в жизненный контакт. И остаётся горький осадок от этой несовместимости, как после химической реакции двух разно значимых компонентов. Но время берёт тебя снова в оборот, и непредсказуемые события становятся реальными, меняя течение, уклад всей твоей жизни и направление мыслей. Всё движется закономерно, создавая в природе баланс. Решаются задачи, которые кажутся неразрешимыми, сложными... И тот, кто был неприятен, становится дорог, а тот, кто был когда-то в числе друзей, незаметно уходит, оставив глубокий след в душе, нередко болезненный, но всё-таки обогатив мудростью и определённым опытом.
Татьяна положила трубку. Взволнованный голос продолжал звучать на расстоянии уже в её сознании. Она чувствовала, что сделала что-то не так. Настроение ухудшилось, но обычный рабочий день набирал свою скорость, кружа в многочисленных вопросах и в поиске их решений.
Внешне хрупкая, но энергичная, обладающая сильным характером женщина, руководила небольшим коллективом в юридической конторе, который с годами совместной работы стал сплочённым, дружным, добрым. Здесь ей было уютно. Это была её маленькая семья, куда выносились и большие, и маленькие проблемы, и где не раз находила понимание, видела сочувствие и получала помощь. На работу шла, как на праздник, и старалась создать такие же условия для своих коллег. Вспомнилось, как вопрошающе и участливо её коллеги – девчата смотрели на неё, когда случалось какое-то непредвиденное обстоятельство, селилась необъяснимая тревога в душе, предвещая грядущие потери или трудности. Еле сдерживала свои эмоции, чувства, которые, однако, не скрывало выражение её глаз. Она видела, как неподдельно искренне некоторые из них предлагали свою помощь, стараясь понять, что случилось, проявляя сочувствие и соучастие.
Татьяне шёл тридцать третий год, приближался возраст Христа. Но ей казалось, что детство и юность совсем недалеко остались позади. Она понимала, что каждый миг неповторим, прекрасен по-своему. Во всём и везде таится житейская мудрость.
Помнится, как тётя Маша, старшая мамина сестра, часто говорила, что дитя нужно учить, пока лежит поперёк лавки, воспитывать - до семи лет, а затем только указывать на глубину события и раскрывать глаза на причины и следствия происходящего. Если пропустить эти жизненно-важные моменты, потом плачь - не плачь, ничего не поделаешь уже и ничем не поможешь. Плоды родительского воспитания могут стать не самыми лучшими. Прорехи в характере, как дыры на одежде, будут постоянно напоминать об упущении в воспитании, указывать на собственную нерадивость. И кого за это винить, как не самих себя, не сумевших вовремя передать своим детям житейские навыки, умение размышлять и действовать, не давая поблажек и уступок в чём-либо себе?! В восемнадцать лет человек начинает по-настоящему чувствовать под ногами землю, в двадцать пять – он должен утвердиться в своей жизненной позиции, а в тридцать – он уже личность, пришедшая к тем или иным результатам, которые заслужил. Но, если в свои тридцать лет человек ничего не понял, то не поймёт никогда! Не зря народная поговорка гласит: «Горбатого только могила исправит!» Как ни крути, ни верти, как ни старайся перехитрить судьбу, она преподнесёт свои неожиданные сюрпризы.
Тётя Маша была глубоко верующей, образованной и умудрённой женщиной. Именно от тёти Маши Татьяна многому научилась. И в трудные минуты своей жизни всегда вспоминала одну из библейских Притч: «Будь осторожен в своих мыслях! Ибо твою жизнь формируют твои собственные мысли». Прежде всего, она усвоила, что только упорным трудом можно достичь многих положительных результатов.
За свои тридцать два года она успела дважды стать мамой, получить высшее образование и утвердиться в своей жизненной позиции. Отношения в семье складывались самым наилучшим образом. Большую часть времени отдавала своим детям: дочери Кристине и сыну Михаилу. Любила их необъяснимой возвышенной любовью, такой, на которую способны творческие натуры. Старалась им привить художественные способности по восприятию окружающего мира. Обращала взоры своих детей и на летящий осенний листик, и на зарождающуюся почку, и на то, как умеет дышать земля, радоваться и плакать, когда ей, как человеку, причиняют боль. Учила их быть внимательными и добрыми. Указывала на недостойное поведение отдельных пассажиров в транспорте, которые отворачивали своё лицо и от входящей старушки, не желая замечать её присутствие, и от молодых мам с грудными детьми на руках, тем самым, освобождая себя от проявления своей чуткости, внимания, милосердия. Таким образом, она надеялась привить им любовь к природе, к людям... Татьяна помнила, как тётя Маша, давая какое-нибудь очередное задание, приговаривала: «Делай всё на совесть: как аукнется, так и откликнется».
Ещё, будучи подростком, Татьяна интуитивно понимала свою умную, добрую тётю. В минуты единения со своей душой, как на исповеди, она старалась быть правдивой перед собой, веря, что все её мысли и действия видны сверху. Рано или поздно она сама увидит плоды посеянного в душах своих детей...
* * *
В жизнь молодой зрелой женщины неожиданно ворвалась любовь, всеобъемлющая, всепоглощающая! Она не верила, что такое может с ней случиться тогда, когда за плечами был определённый жизненный опыт. На пути предстал Виктор, как маяк, как свет звезды в ночи, пробудив в ней то, что дремало до сих пор, ожидая своего часа...
- Ты сделал из меня скрипку, которая, чувствуя нежное прикосновение смычка, поёт, извлекая из самой своей сути тонкие мелодичные звуки. Они живут, распространяясь в земной атмосфере, соприкасаясь с подобными звуками, создают музыку души – Любовь! Смычок, словно струны сердца, скрипка – арфа души. Только совместно творя, они обретают свою значимость. Это прекрасное чувство-звучание насыщает меня сладкой негой, даёт понимание самого смысла жизни, ради чего стоит жить, отдавая ей взамен свои радостные творения, выраженные в добрых поступках, в нежных чувствах, и в желании делать что-то нужное, жизненно необходимое.
Ты – композитор, умеющий создавать такие звуки, воспроизводить их с утроенной душевной силой, тем самым невольно заставляя слушать, слушать и слушать самозабвенно. Хочется с головой окунуться в эти самые звуки, как в ласкающую, тёплую, прогретую солнечными лучами, водичку, журчащую и обнимающую тебя. Ты – во всём! Твои глаза – всюду, твоя улыбка – вокруг... Я счастлива так, как может быть счастлив человек, когда он любит сам, и любим! Бог предоставил мне такую возможность: ощутить это глубоко, соединив наши тропинки, не знаю, на какое время. Но это наше время, наш взлёт, наше единение, наш танец под нашу музыку сердец. Я благодарю Его за эти минуты, часы, дни и, надеюсь, годы, которые позволят нам с тобой раскрыть свои скрытые возможности в полной мере, в той мере, что дана каждому человеку хотя бы однажды. Тихо, как-то особенно задушевно говорила Татьяна. Её глаза были устремлены в пространство, как будто она разговаривала сама с собой.
Рядом с ней на берегу реки сидел Виктор и с упоением слушал её мелодичный голос. Его звук напоминал летние шорохи душистых трав, цветов, которые также тихо и плавно разговаривают с нами в минуты открытости, озарения. Виктор боялся пошевелиться, спугнуть её неосторожным движением, как бабочку, сидящую на лепестке в состоянии дрёмы. А Татьяна улыбалась: мягко, загадочно. Глядя на закат, она стала с выражением декламировать стихи:
Как вечер тих в оранжевом закате!
Горит над лесом яркий небосвод,
И я в тиши, у вечера в объятьях,
На берегу спокойно спящих вод...-
Здорово, Танюша! Я не нахожу слов, чтобы выразить своё внутреннее состояние. То, что я сейчас услышал, не имеет никакого сравнения ни с чем. Ты подняла меня на пьедестал, но достойный ли я быть на той высоте, на которую ты меня вознесла? Одно могу сказать в ответ, что я никогда не захочу тебя подвести: подорвать твою веру в меня, значит, обмануть чистую душу, а этого Бог не прощает никому.
Виктор нежно взял её руки в свои и трепетно прильнул к ним горячими губами. Татьяна ощутила лёгкое волнение, будто змейка пробежала по её телу. Никогда ей не было так хорошо, как в этот оранжевый вечер. Они сидели молча, глядя на закат солнца, не отпуская друг друга, как птицу, которая мгновенно может вспорхнуть в синие небеса, оставив воспоминание о себе - свою песню.
Татьяна неожиданно встрепенулась, резко встала, отряхнув юбку, плотно прилегающую к её узким бедрам. Быстрым движением руки поправив волосы, чмокнула Виктора в нос и, заливисто смеясь, выпалила: «Я – сумасшедшая! Меня ждут. Завтра – в это же время, на этом же месте! Виктор, милый, мы ещё не расстались, а я уже соскучилась по тебе. Это такое необъяснимое чувство! Кажется, что весь мир сконцентрирован внутри меня и давит, как тяжелая льдина, вот здесь…». Она порывисто взяла руку возбуждённого Виктора и приложила к левой стороне груди: «Дышать не могу, думать не могу, всё пусто, а когда ты рядом, вокруг меня мир преображается, становится значительным, тёплым, красочным, весенним, словно капель звенит в душе. Ты видел картины художников, выполненные в холодных пасмурных тонах? Они вызывают чувство придавленности, тяжести, ощущение безысходности. Так и я себя чувствую, когда тебя нет рядом».
Виктор стоял растерянный и заворожённый. Татьянины щёки горели лёгким румянцем. Зрачки глаз были расширены и лихорадочно блестели, как капельки росы на влажной траве ранним утром. Он нежно обнял её своими крупными руками. Они стояли молча, не смея нарушить тишину. И было чётко слышно биение двух сердец, которые стучали в такт, слаженно, как голоса профессионалов в большом хоре. И весь мир принадлежал им, двоим! Они чувствовали, что едины с природой, с её неповторимым оранжевым закатом, с мелодичными вечерними звуками и шорохами, возникающими, то очень близко, то в отдалении.
Дома Татьяна ощутила глубокое чувство одиночества. Ей показалось, что она только что была в нереальном мире, как в сказочной командировке, временно оторвавшись от семейных забот. Она знала, почему возникло такое чувство. Её желание – быть чаще с Виктором – не могло быть удовлетворено, поскольку у него была своя семья. А ей хотелось слышать и слушать его мягкий нежный голос, видеть его необычные глаза, то искрящиеся, как бенгальские огни, то задумчивые и как бы отрешённые от мира сего, его незабываемый искренний смех и шутки, уместные, как ей казалось, в любом случае.
Познакомившись с Виктором, она впервые в жизни почувствовала такое единение душ, как у сиамских близнецов, которых невозможно разъединить, разлучить. Сделать две отдельные половинки из целого, значит, причинить боль одной из них, а, скорее всего, умертвить. Узел, связующий людей на некоторых этапах их жизни, объединяющий судьбы, можно развязать, будь он даже очень крепким, похожим на морской узел. Поэтому многие сходятся, привязываясь на время друг к другу, расходятся, а через определённый этап жизни встречают новых людей, исполняющих перед собой и другими предназначенные задачи, возложенные на них самой судьбой.
Встречи с возлюбленным были подобны снам, отрывавшим от реальности и дающим возможность быть на высоте от материального мира. Но сны, как и подобает им, проходят, наступает пробуждение, и новый день со всеми своими хлопотами берёт тебя снова в свои крепкие объятия, позволив сделать кратковременную передышку.
Дома был ремонт. Чтобы как-то забыться, она принялась за работу с такой отчаянной старательностью, что, глядя на неё со стороны, можно было подумать: важнее этого занятия ничего в её жизни не существует.
Надев простенький халатик, налив ведро тёплой воды, женщина стала отдирать с потолка обои, и делала всё так ловко и умело, будто такая работа была её основным и любимым занятием. В своей жизни следовала принципу: берёшься за какое-либо дело, доводи его до конца и выполняй даже незначительные детали, составляющие часть работы, с любовью. Она понимала, что любой предмет, будучи сделанный человеком, вложившим в него энергию, своё отношение, имеет характер и душу. И чувствовала каждый предмет в своём доме, словно он был неотъемлемой частью её души.
Татьяна не ощущала угрызения совести за проведённый вечер с Виктором. Понимала, что, пройдя мимо него, потеряла бы нечто очень высокое. Её сердце интуитивно подсказывало, что это не простое знакомство, как ей поначалу подумалось, а более серьёзное и глубокое, мимо чего пройти нельзя, ибо такое даётся однажды свыше...
Кропотливая работа шла слаженно. Создавалось впечатление, что в Татьяну вселилась ещё какая-то чудодейственная сила, которая, часть за частью, шаг за шагом, помогала ей выполнять рутинную задачу быстро и легко, словно это был не физический труд, требующий особых усилий, напряжения мышц, а танец, легкий, непринуждённый. Через два часа потолок был чист. Чувство удовлетворения выражалось на её лице в виде загадочной улыбки, что напоминало черты мадонны. С усердием вытерла пот с лица, шустро спрыгнула со стола на пол и глубоко вздохнула. Ни на одну секунду образ Виктора не покидал её, будто он был рядом, вдохновляя добрым словом, неповторимой улыбкой.
Ночью чувствовала, как от испытанного напряжения в результате физической работы гудели мышцы рук. Но незаметно подкрался сон, веки глаз стали ватными. Она забылась неспокойным, прерывающимся не раз в течение ночи, сном. То разгружала какие-то ящики, то двигала мебель, а то куда-то спешила и не успевала. Но утро, несмотря на свою обычность: приготовление завтрака, общение с детьми перед школой и подготовку своей внешности для встречи с новым днём и предполагаемыми делами, всё же было необычным.
Стоя у зеркала, глядя на своё преображённое отражение, поймала себя на мысли, что её, как никогда прежде, стал волновать внешний вид. Захотелось вдруг стать моложе, красивее. Накладывая лёгкий макияж на лицо, она думала о том, как воспринимает её облик Виктор. Стала вспоминать, что он говорил ей при встрече, как глядел на неё. Но стоило ей только подумать о нём, как она почувствовала его присутствие рядом, его дыхание, биение сердца, весёлые искрящиеся глаза. В левой части груди ощутила прилив этого тепла, словно невидимый сгусток энергии был направлен на неё с удвоенной силой.
И вдруг вспомнила их последний разговор и грустные слова Виктора: «Я испытываю некоторое угрызение совести, крадя тебя у твоей семьи...». Татьяна загадочно улыбнулась сама себе, взяла чистый листок бумаги, ручку и стала писать. Поначалу она не думала о том, отдаст ли то, что напишет, Виктору? Она была на таком душевном подъёме, что готова была обнять весь мир, улыбка не сходила с её лица весь вечер. Татьяна знала, что ей делать со своими чувствами, которые овладели ей полностью. Решение пришло само по себе. Как и в далёком детстве, стала изливать их на бумаге. Она писала: «Витенька, милый! Ты сказал мне уже дважды, что крадёшь меня у моей семьи. Но, дорогой мой, ты глубоко ошибаешься, потому что я была не свободна, когда был жив Толя. И даже тогда, только до рождения моего первого ребёнка я принадлежала ему и душой, и телом в той степени, как рабыня своему хозяину. А затем я вдруг обрела власть над своими чувствами. Освободив душу от оков, я перестала быть рабыней, а стала любящей матерью и просто женщиной. Поэтому скажи мне, можно ли украсть свободного человека?! Я – независима, и моя жизнь – это только моя жизнь! Именно я сама могу пожелать быть не свободной, но это будет происходить по моей воле. Ты только не подумай о том, что я отказываюсь от своего долга. Это – само собой разумеющееся. Ты, наоборот, как ветер, даёшь мне ощущение раздолья, свободы от земного, серого, прозаического – малозначимого на данном отрезке моего становления. Моя любовь к тебе – это обретение себя, прежней. Я вижу само солнце, а не только его лучи, и оно меня не обжигает. Каждой клеточкой своего существа я чувствую, как солнце и его дети-лучи ласкают мою душу и тело. Лишь иногда меня укачивает, как новоиспечённого молодого морячка на большом пароходе, который впервые вышел в море и пережил его огромную власть над собой. Но это, повторяю, бывает иногда. Вероятно, если судьбе было бы угодно нас соединять чаще, то, не ручаюсь, что подобная качка могла бы меня расслабить, сделать уязвимой. Скажем так: мои конечности, мышцы тела стали бы более податливыми для восприятия жизненных нагрузок, и, может, даже для травм. Но у меня есть мой Ангел-хранитель, который знает, что, когда и сколько мне можно преподнести, чтобы не навредить. По крайней мере, я в это верю! И стараюсь быть ему послушной: зрячей, слышащей и чувствующей. Так что, любимый мой Вихрь, (позволь мне так тебя называть), я не могу быть украденной против своей воли, потому что занимаю своё место, данное мне Богом. То, что лежит не на своём месте и без надлежащего надзора, может в принципе быть украденным. Но ты – не вор, а я – не вещь. Ты для меня - вдохновитель высочайшего класса, необходимый для моих фантазий и для их реализаций. И я благодарю судьбу за то, что ты есть, реальный, яркий, желанный, чистый человек в моём восприятии. Бог дал мне Любовь, и я не позволю к ней прикоснуться кому-то даже кончиками пальцев, тем более, грубыми и шероховатыми. Это – моя Любовь! Она мне даёт почувствовать самодостаточность и ощутить себя личностью. А что касается наших отношений, то я даже и в мыслях не держу ничего предосудительного, что может навредить тебе лично и твоим близким людям. Я – не хищница. Мне хочется сделать для тебя что-то необычное, чтобы твоя душа постоянно ощущала, как ты необходим мне, но не в том земном понимании: обладать тобой телесно - нет, нет и ещё раз нет! Я счастлива оттого, что ты есть и находишься рядом, ходишь по той же земле, что и я, дышишь тем же воздухом, что и я. Мне доставляет удовольствие общаться с тобой. У меня есть возможность делиться своими переживаниями, мыслями, советоваться с тобой, выслушивать тебя, поддерживать в трудную горькую минуту, делить с тобой свою радость и радоваться за твои успехи. Я знаю, что любовь нередко переходит в странную болезнь, когда человек начинает хандрить, тосковать и не находить себе места. Надеюсь, что меня это не коснётся. Высокие чувства должны возвышать, помогать жить и быть счастливым хотя бы в той мере, на какую способен сам человек. Ты мне нужен!.. Надеюсь, и я тебе необходима. Татьяна».
Закончив писать, облегчённо вздохнула: было ощущение полного освобождения от сомнений. Положив сложенный листочек во внешний кармашек сумки, она зашла в зал, наказала дочери купить хлеба к ужину, а сыну напомнила о его обещании: быть пунктуальным и возвращаться с занятий из спортивной секции вовремя или предупреждать по телефону о причине задержки.
Татьяна учила своих детей быть внимательными, собранными и честными. Они, как могли, старались не нарушать обещанного и не сеять зёрна недоверия по отношению к себе. И до сих пор им это удавалось.
Кристине в январе исполнилось двенадцать лет. Девочка училась хорошо, не доставляя никаких хлопот, была очень похожа на свою маму утонченностью чувств, писала восторженные стихи, занималась танцами. От её присутствия комната всегда наполнялась солнечным светом, живыми звуками. Она, словно мотылёк, порхающий с цветка на цветок, была лёгкой и воздушной. Подавала особые надежды на будущее. Это была живая огненная натура. Татьяна часто видела в дочери своё отражение и удивлялась внутреннему сходству характеров.
Михаилу шёл двенадцатый год, с сестрой они были погодки. Паренёк не по годам высокого роста и крепкого телосложения. Очень похож на своего отца. Увлекающаяся натура, с не подростковыми взглядами на жизнь, чем иногда приводил в замешательство даже самых находчивых из своего окружения друзей. Занимался своим совершенствованием: лёгкой атлетикой. На его письменном столе, каких только не было журналов по спорту! В школе посещал кружок баянистов. И был завсегдатаем на торжественных мероприятиях.
Как и любая мать, она гордилась своими детьми, отдавая им всю душу, материнскую любовь, часто забывая о себе.
Подойдя ещё раз к зеркалу, а затем, выключив свет в прихожей, направилась к выходу, но вдруг услышала лёгкий стук от падания бус, сделанных из морских ракушек. С ними она никогда не расставалась с того самого момента, как получила их в подарок от Анатолия в Татьянин день. С досадным вздохом наклонилась и стала в темноте на ощупь собирать их, вслепую шаря по полу. Подумав: «Что же это я, как слепой котёнок?!», поднялась и выпрямив спину, застыла на долю секунды в задумчивой позе. Затем, встряхнувшись, включила свет и собрала все остальные ракушки. Кристина, выйдя из зала, воскликнула: «А я думала, что ты уже ушла! Что случилось, мамулечка?» «Да вот... бусы рассыпались..., леска, по-видимому, оборвалась...», - с замешательством ответила Татьяна. Поцеловав Кристину, тут же вышла úз дому. Как на экране, в памяти всплыли все события, связанные с ракушечными бусами, и всё, что происходило в последующем...
Глава 2.
День был, как и все предыдущие, почти ничем не отличающийся, если бы не торжественный приход Анатолия в дом к Татьяне.
Молодой человек стоял на пороге улыбающийся, большой, свежий и слегка смущённый. За полой пальто что-то выпячивалось и шуршало. Девушка улыбнулась и пригласила его в зал. Топчась на месте, он секунду размышлял. Затем, вынув из-под полы пальто большой букет белых махровых хризантем, достал из кармана наполненный кулёчек из газеты, и, протянув их своей любимой, нежно сказал: «Танюша, я поздравляю тебя с днём Танюши...» и засиял, как пятиалтынник. Татьяна взволнованно развернула кулёчек и ахнула от восторга: в нём были морские ракушки – хрупкие, рефрённые, необычайно красивые. «Я сделаю из них бусы...» - тихо сказала Татьяна, рассматривая каждую ракушку на свет с нескрываемым любопытством...
Ей всегда были по вкусу экзотические предметы. Легко поднявшись на цыпочки, робко поцеловала Анатолия в его пухлые горячие губы. Юноша был в таком эмоциональном напряжении, что не смог даже шелохнуться, но, вдруг очнувшись, обхватил её за талию крепкими руками, словно букет цветов в охапку, закружился, восторженно смеясь. Татьяна посмотрела восхищённо в его зелёные глаза, которые сверкали, и были похожи на малахит. И сейчас, и впоследствии радостное ощущение надёжности в присутствии этого открытого человека никогда не покидало Татьяну...
Их знакомство было так стремительно, как скороговорка в устах натренированного человека. В выпускной вечер, в июне месяце весь 11 «а» класс решил пойти в кино, а затем – в парк покататься на качелях. Счастливые, шумные, ребята целой гурьбой после просмотра фильма «Егерь» направились в летний парк. Стоя за билетами в очереди, они шумно обсуждали захватывающие моменты из фильма. Девчата наблюдали за ними, стоя поблизости, и, отпуская в сторону ребят шутки, хихикали. Они по-прежнему оставались детьми, ещё до конца не осмыслившими происходящие события.
В этот миг никто не задумывался над тем, что через несколько дней они разлетятся в разные стороны, а ещё через небольшой промежуток времени каждому из них придётся принимать серьёзное решение: куда поступать учиться или пойти работать, и от этого выбора будет зависеть вся их дальнейшая жизнь. Но это будет спустя некоторое время, а сейчас их глаза светились счастьем: позади сдача выпускных экзаменов, получены аттестаты зрелости.
Как серьёзная натура, Татьяна, получив документ на руки, да ещё с таким названием «аттестат зрелости» невольно задумалась о своей зрелости. Она задала себе вопрос: «Зрелости –
в чём? В физическом развитии, мировоззрении, в восприятии того, что видишь или знаешь из прочитанного, или... зрелости ума, нравственной зрелости?» И сама себе ответила: «Вряд ли! Скорее всего, аттестат зрелости – это первая ступень, достигнутая из тысяч предстоящих, дающая право подниматься на другие, более высокие ступени, для дальнейшего совершенствования. Было бы желание, а достичь можно многое, приложив силы, ум, талант».
Один из ребят, Миша, светловолосый, с огромными чёрными глазами и спокойным выражением на лице, подошёл к одноклассницам и протянул им с улыбкой купленные билеты. Девчонки, шумно смеясь, как воробьи, налетели на него, расхватали белые бумажки и бросились врассыпную на качели, напоминая своим поведением первоклашек. Создалась небольшая очередь. Все разделились на пары.
К Татьяне подошёл Михаил и спросил: «Не боишься кататься высоко, давай, покатаемся вместе?» Миша был влюблён в эту скромную девушку с первого класса, с того самого момента, когда она ещё маленькой девчушкой впервые взяла его за руку и повела к своей первой учительнице, а затем, они оказались за одной партой.… В течение одиннадцати лет были неразлучны и дружны. Юноша был робкий, не открывался ей в своих чувствах, надеясь, что когда-нибудь она поймёт всё сама. А он ей нравился, как хороший собеседник, своей внутренней собранностью, интеллигентностью, предупредительностью, но она не видела в нём своего принца и верила, что, рано или поздно, он предстанет перед ней...
Только хотела что-то ответить, как в этот миг молодой широкоплечий парень, со спортивной фигурой, раскачивающий качели в одиночку, громко крикнул: «Девушка, а не хотите покататься со мной, составить мне уютную компанию?» Девчата, как по команде, с удивлением и любопытством вскинули на него глаза, вероятно гадая, кому же из них было адресовано приглашение. Молодой человек, широко улыбаясь, показывая свои ослепительно белые зубы, смотрел в сторону юной особы с каштановыми волосами, открытым добрым взглядом. Татьяна, определив, что обращаются к ней, решительно ответила: «Хочу!» И, быстро обойдя очередь, состоящую из одноклассников, легко пробежала по лестнице и прыгнула на ходу в качели. Парень, учтиво, как гусар, наклонив голову, отчеканил: «Анатолий! А вас как зовёт мама?» «Танюша», - вспыхнув, ответила девушка. Анатолий в ответ шутливым артистичным голосом пропел: «Татьяна, милая Татьяна, я в вас влюблён, я в вас влюблён!..».
Он искренне любовался девичьим лицом, иногда останавливая свой взор на её хрупкой фигуре. Слегка откинутая назад голова придавала ей гордый вид и напоминала молодую лошадку, готовую к предстоящим скачкам, нетерпеливо ожидающую сигнала. Пушистые, по плечи волосы, отливали каштановым оттенком. Круглые зелёные глаза придавали внешности детскую привлекательную наивность. Чётко очерченные бантиком губы были сочно-красными, как спелая черешня. Уголки их, слегка приподнятые, говорили о мягком характере девушки. Казалось, что улыбка не сходила с её лица ни на миг. Не сказав ни слова, разрумянившаяся от неожиданного внимания, девушка смущённо улыбнулась. Её поведение было без тени кокетства, присущего только тем слабым существам, которые получали неоднократно комплименты со стороны сильной половины человечества и к чему уже успели привыкнуть.
Она стала, то, приседая, то, вставая в полный рост, в ритм с движениями Анатолия, раскачивать качели. Он же – в свою очередь, несколькими подобными движениями раскачал их так, что лодка стала долетать до самых высоких крон деревьев. Захватывало дух. Но Татьяна не показывала вида, что ей было немного страшно, когда они, казалось, долетали до синего купола неба, опрокидывающегося на них. В её голове промелькнула мысль, что человек, как и дерево, корнями связан с землей, а душой стремится в небеса.
Одноклассники, открыв рты, наблюдали за ними и шептались. Михаил, понурый и как будто безразличный, стоял в сторонке. Но Татьяна никого не видела и, тем более, не слышала. Объектом её внимания был парень, заинтересовавшийся ей – уверенный, добродушный, открытый и простой. Она чувствовала необыкновенную лёгкость, оказавшись рядом с ним...
Как выяснилось позже, он только что мобилизовался из армии, отслужив в десантных войсках три года. В марте ему исполнился двадцать один год. Это был молодой человек, кое-что испытавший и повидавший за свою короткую жизнь. В минуты откровения он рассказывал Татьяне о своей незабываемой службе, о своих друзьях и особенно тех моментах, которые оставили неизгладимый след в его душе…
Спустя два года, в Татьянин день, именно тогда, когда он подарил ей ракушки, Анатолий сделал ей предложение. В эти январские дни погода менялась, как настроение взбалмошной девицы – то шёл снег с дождём, и звуки глохли в сыром воздухе, а то – буйствовала метель, обжигая щёки и залепляя глаза. Свадьба состоялась в марте, в день рождения юноши, когда из последних усилий ещё пыталась властвовать зима, не желающая уступать свои права молодушке-весне, заметая дворы и закоулки пушистым серебристым снегом, прибавляя работы вечным труженикам – дворникам.
И, всё-таки, весна была нетерпеливой, как молодость. Торопилась вступить в свои владения, надеясь показать себя во всей красе, проникнув в самые укромные уголки природы и в души всего живого. Она бурлила, завораживала своей устремлённостью…
Свадьба была скромной и тихой. Присутствовали только родители и самые близкие друзья. А через год, в день рождения Татьяны – двадцать пятого января, на радость всем близким и самим родителям, родилась дочь Кристина, внешне очень похожая на маму.
Удивительные совпадения даты проведения свадьбы с днём рождения Анатолия и рождение дочери в день рождения Татьяны были, вероятно, предначертанными судьбой. И в декабре этого же года родился сын Михаил, очень похожий на папу. Имя сыну Татьяна дала в честь своего воздыхателя - одноклассника, в память о первых незрелых симпатиях, на что муж не возражал. Кристина была названа в честь бабушки, матери Анатолия. Счастливые молодые супруги души не чаяли в своих ребятишках.
Молодой папа работал на секретном заводе, в конструкторском бюро, инженером, одновременно учась на вечернем факультете в Политехническом институте. Ещё на третьем курсе он перевёлся с дневного отделения – на вечернее. После окончания института и защиты дипломной работы его перевели на должность ведущего инженера. Вскоре поступила учиться заочно в Юридический институт и Татьяна. Всё складывалось самым наилучшим образом для семьи Светличных. О таком щадящем жизненном водовороте можно было только мечтать.
Кроме того, счастливым событием был переезд от родителей в трёхкомнатную благоустроенную квартиру, которую Анатолию выделил завод после рождения сына в новом районе города. Это был знаменательный день в жизни молодой семьи. Сбылась ещё одна заветная мечта.
Татьяна охотно училась, занималась домашним хозяйством, воспитывала детей. Анатолий обеспечивал семью материально, порой, допоздна задерживаясь на работе. Когда дети немного подросли, усталая от однообразных повседневных хлопот, молодая мама устроилась нянечкой в детский садик, куда водила своих ребятишек, продолжая учиться. Садик находился на другом конце города. Работа, учёба и ведение домашнего хозяйства вконец изматывали Татьяну. Ей хронически хотелось спать, но она была сильной, устремлённой натурой и сдаваться не собиралась.
Муж часто встречал её с работы с букетом хризантем, помогал ей писать конспекты по ночам, когда малыши спокойно посапывали и видели свои очередные детские сны. Его вулканической энергии могло бы хватить на пятерых. Это была божественная пара, на тысячу – одна. Но, как зачастую бывает в жизни, счастье длилось недолго...
* * *
Была середина лета. Июль, как никогда, выдался прохладный, пасмурный. Дожди, словно глубокой осенью, заливали поля, луга, сады, огороды. Звуки глохли в сыром воздухе. Дачники перестали надеяться на добрый урожай. Слышны были отовсюду: в транспорте, в магазинах, на работе - их сетования и вздохи о напрасно затраченных силах и потере времени. Не первый год непредсказуемая природа преподносила свои «сюрпризы», выводящие из строя даже самых уравновешенных тружеников земли.
Трагические события развивались с молниеносной быстротой. Рано утром, когда звёзды скрылись уже за небесным сводом, а солнце ещё не взошло, резко прозвенел телефонный звонок. Татьяна взяла трубку, почувствовав какое-то необъяснимое волнение внутри. Казалось, что дрожала каждая клеточка её организма. Слишком пронзительным показался ей этот ранний звонок. Странное предчувствие надвигающихся событий вдруг овладело её существом, сдавливая виски, словно в тисках.
Голос в трубке прозвучал хрипло, отдалённо. Мужчина, судя по его голосу, был простужен или хронически болен. Он попросил пригласить к телефону мужа. Татьяна разбудила сладко спящего Анатолия. Она всегда удивлялась и восхищалась его детским глубоким сном. Так спят люди, не чувствующие за собой никакой вины, чистые по своей сути. Татьяна часто смотрела на его крупное мужское лицо с интересом: густые чёрные брови, пухлые губы, как у капризного ребёнка, который чем-то недоволен и хнычет, и весь его вид напоминал нахохлившуюся птицу, отчего невольная внутренняя улыбка умиления облагораживала её лицо.
Анатолий быстро вскочил с постели, как будто бодрствовал уже целый час. Армейская привычка, всегда быть наготове, как прозвучит сигнал тревоги или подъёма, сохранилась, видимо, в сознании надолго. Весело попрыгав сначала на одной ноге, затем – на другой, он с упоительной негой потянулся всем корпусом вверх так, что послышался хруст костей.
Атлетическое сложение: широкие плечи, крепкие мышцы, придавали ему солидный вид и завораживали своей притягательной силой не один женский взор. Татьяна гордилась своим мужем и внутренне всегда восхищалась им. Всё соответствовало в нём её представлению о мужчине высокого класса. Его подтянутость, гармоничность, сила и мягкость сочетались и сливались в одно целое – в его характер, импонировали ей. Рядом с ней был человек её мечты.
Муж взял телефонную трубку и бодрым голосом произнёс: «Алло, слушаю…». В трубке отдалённо раздавались хриплые возгласы. Хорошее настроение бодрствующего моментально улетучилось после двух сказанных фраз, словно надутый шарик, невидимо подхваченный воздушной волной. По лицу пробежала заметная тень тревоги. Односложно ответив «да, еду», положил трубку и глубоко вздохнул. Татьяна, заглядывая ему в глаза, с натянутой ноткой в голосе спросила: «Толенька, что случилось?» Но он, встрепенувшись, словно птица перед взлётом, согнав с лица озабоченность, ответил: «Ничего особенного, ничего особенного, Танюша. Мне нужно ехать. Вечером поговорим...».
Быстро одевшись, поцеловав нежно жену в щёчку, Анатолий стремительно вышел. Татьяна сидела с опущенными руками, будто отрешённая от всего происходящего. Что-то внутри её странно щёлкнуло, будто ключ в замочной скважине.… Она вскочила, пулей вылетела, в чём есть, на улицу, и громко закричала: «То-о-ля-а!» Но он уже скрылся за углом. Женщина зябко поёжилась. Утро было особенно прохладным. Порывистый ветер с усердием подгонял её сзади, торопя и толкая в спину, словно хотел о чём-то предупредить.
Вернувшись домой, Татьяна не могла понять, отчего в её сердце поселилась тревога, она жгла ей нутро и сверлила мозг своим противным шёпотом: «Всё кончено, кончено... навсегда... навсегда...» Было жутко и очень одиноко. Она чувствовала, что лишается надёжной опоры и ещё чего-то очень дорогого, но что, не могла объяснить себе сразу.
Зачастую, нам пытаются помочь какие-то неведомые и невидимые силы, предупреждая о тех или иных грядущих событиях, подбрасывая неожиданные мысли или подчёркивая какие-то детали, символизируя их в сознании. Как будто сама природа вместе с нами умеет чувствовать, имеет нервы, глаза и уши, а мы только догадываемся, внутренне надеясь, что всё обойдётся и вскоре встанет на свои места. Думая, что обладаем острой интуицией, пытаемся разгадать те или иные мгновения жизни, соединяя и сопоставляя отдельные детали увиденного. Но, если бы мы могли предотвратить беду, почувствовав опасность! То, наверняка бы, «подстелили соломки»... Но, к сожалению, нередко стечение обстоятельств бывает против нас. И мы не в силах что-то изменить, скорректировать по своему усмотрению.
Глава 3.
«Чтобы заставить дух работать всеми силами, надобно привести себя и тело в несколько болезненное состояние: раковина родит жемчужину от укола улитки (надобно уколоть себя, чтобы родить…)».
- Последнее время мне на глаза попадаются всё чаще мысли, подобные этой, написанной Василием Ключевским, - подумала Татьяна, держа в руках небольшой томик с афоризмами своего земляка.
По всей видимости, правы философы в том, что в тот момент, когда становится особенно тяжело, проходишь одну из ступеней своего освобождения: в тебе умирает какая-то часть иллюзий. «А их умирание, писала Конкордия Евгеньевна Антарова в «Двух жизнях», всегда переносится трудно организмом земли, наделённым сознанием, силами и чувствами двух миров – неба и земли». Как точно выражено состояние утраты, перенесённое человеком в тот или иной момент своей жизни, любой утраты, зависящей от него или от чего-то, кого-то невидимого, трудно объяснимого простому жителю Вселенной.
Татьяна была в странном оцепенении. Перед взором урывками мелькали страницы её жизни, самые значимые... Невольно солёные обильные слёзы обожгли глаза. Ещё никогда в своей жизни она так не жалела себя. Ей казалось, что никого на белом свете нет, кто бы мог понять, разделить её одиночество. Но строгий внутренний голос останавливал её, указывая на то, что не одна она в этом большом мире страданий и радостей.
Ей хорошо запомнился, перевернувший её жизнь, тот злопамятный день. Вечером сообщили о том, что Анатолий находится в реанимации. Татьяна не ощущала себя. Действия были механическими. Предчувствие беды оправдалось. Она не могла о чём-либо думать, на чём-то сосредоточиться. Все мысли были направлены на мужа. Один и тот же вопрос не давал покоя: «Что же случилось? Почему её Толя в больнице?». Скрытые силы гнали её на другой конец города.
Небо было пасмурным. Серые облака, натыкаясь друг на друга, толпились в одном месте, как ей казалось, над её головой. Заморосил дождик. Татьяна поёжилась от прохлады. Было невмоготу осознавать происходящее. На сердце ощущала непосильную тяжесть. «День выпал из жизни, как птенец из гнезда» - тоскливо подумала она.
В больнице услышала обрывки разговора двух девушек в больничных халатах. Молоденькая сестричка говорила полушёпотом своей напарнице о том, что сегодня привезли мужчину в тяжёлом состоянии. Она рассказывала, что пострадавший хотел помочь кому-то выкарабкаться вместе с машиной из глубокой колеи, и по неосторожности был смертельно придавлен сам.… Тот, кто попросил его о помощи, был пьян, но сел за руль грузовика, предварительно прицепив трос к «Москвичу» хозяина. Сначала водитель грузовика сдал вперёд, а потом резко – назад, не справившись с управлением.
В ту минуту Татьяна ничего из услышанного не могла понять. Какой грузовик, что за «Москвич»? Но в голосе сестрички она почувствовала безнадёжность. Вдруг она отчётливо осознала, что случилось неладное именно с её мужем… Её Анатолий, сильный, надёжный, в буйном молодецком расцвете сил, скончался от внутреннего кровоизлияния, так и не придя в сознание.
В какой-то миг Татьяне показалось, что небо опрокинулось на неё всей своей тяжестью. Спазмы в горле душили, не давая свободно вздохнуть. Нелепость, невероятность того, что произошло, были очевидны. Глава дружного семейства ушёл от неё навсегда. Счастье было таким коротким, как глоток родниковой воды. Вдруг почувствовала тошноту и боль внизу живота. Ноги обмякли. Перед глазами всё поплыло. Она потеряла сознание. Когда пришла в себя, увидела пожилую женщину в белом халате, хлопотавшую около тумбочки. Она приспосабливала капельницу рядом с её кроватью.
- Где я, что со мной? - глухо, размыкая ссохшиеся губы, обратилась Татьяна к ней.
- Ты в больнице, душечка, только не волнуйся. У тебя выкидыш…
Татьяна беззвучно заплакала, слёзы текли по щекам, стекая на подушку.
- Поплачь, поплачь, милая, - сочувственным проникновенным голосом говорила медсестра, - не ты первая, не ты последняя. Крепись!
От горя Татьяна почернела, осунулась. Видимо, ослабела какая-то струна на гитаре её души. На работе она держалась, как могла. Коллеги сочувственно прониклись её горем, но от этого не было легче. Мир красок, казалось, для неё поблёк навсегда. Было очевидным, что необходимо как можно скорее найти подходящий ключ извне для восстановления душевного равновесия.
Постепенно боль улеглась на дно души, обозначив на лице глубокую морщину между бровями, которая придавала её внешнему виду некоторую благородную строгость.
«Как рваный башмак «глотает» воздух, так слабый духом глотает пилюли сочувствия», - думала Татьяна. Она знала, что в каждого из живущих на земле встроена программа излечения. Вся сила находится внутри, и потому дана возможность её контролировать. Человек – бесконечное поле бесконечных возможностей. Всё сделано из одного: будь это океан, или рука, или душа – всё во Вселенной является Энергией, которая не может быть разрушена. Эта энергия была, есть и будет всегда. И наша героиня изо всех сил старалась оставаться сильной, держа свои эмоции в кулаке.
И тут вдруг это неожиданное знакомство с Виктором, которое заставило её встрепенуться, оживиться и вновь взглянуть на окружающий мир глазами Любви! Это и стало тем самым ключом, который натянул струну на гитаре её души. Всё пело внутри её и вокруг. Да и сын радовал своими успехами. Дочка стала самой близкой подругой, как-то сразу повзрослевшей.
Татьяне в эти дни не раз вспоминался эпизод из Библии – из Ветхого Завета: когда Бог, приняв благодарственные жертвоприношения, обещал Ною больше никогда не посылать потоп на землю. В качестве напоминания об этом среди мрачных грозовых туч всегда будет обозначаться радуга. Радуга стала символическим выражением завета между Богом и Ноем и его потомками.
Она искренне верила, что и в её судьбе обозначилась радуга – радуга надежды. Встреча с Виктором была не случайна. Ведь случайность – это запланированный миг свыше, считала она.
С каждым днём становилась уверенней и сильней. Чувство к Виктору помогало ей жить полнокровно. Она знала, что, находясь в состоянии депрессии длительное время, человек уподобляется карасю, живущему в тине, на дне. Но жизнь карася в тине естественна, а человека – непростительна, так как он сознательно лишает себя чистого воздуха, тепла и света, а, значит, и – радости. Человеческая натура способна быстро приспосабливаться к любым условиям, инстинкт самосохранения оказывает ему неоценимую услугу. Как только мы попадаем в трудное положение, начинает действовать творческий процесс. Татьяна также старалась, как могла, старалась изо всех сил, считая, что работа над собой подобна развитию пластики танцора в классическом произведении. И, хоть счастье зачастую бывает коротко, но – глубинно, а боль длинна, но – преходяща. Воспоминание о мгновенном счастье живёт в человеке до самой смерти, так как отрывает его от болезненной действительности и даёт ощущение постоянного счастья. Так мудрствовала Татьяна в минуты единения с собой. Неважно, сколь долго будет длиться знакомство с Виктором, и чем оно закончится, и закончится ли вообще. Главное, что он дал ощущение тепла, волнительное чувство любви и надежду на будущее, более щадящее и наполненное новыми интересными событиями…
Глава 4.
«Учиться на ошибках другого человека не следует. То, что было ошибкой другого, в твоём случае может оказаться правильным решением. Для одного пойти в гору – это значит: преодолеть вершину и поднять себя над ней, утвердиться в своей жизненной позиции и в сознании, для другого – это падение, иногда со смертельным исходом, вниз головой. Для каждого существует индивидуальный выбор». Татьяна была приятно удивлена мыслям своего взрослеющего сына. Она случайно остановила глаза на его записи в блокноте, который лежал открытым на письменном столе. Перевернув страницу, она прочла следующее: «Мы стремимся чего-то достичь в своей жизни, а когда достигаем, то затухаем, а надо бы возгораться, подниматься на новую ступень и стремиться к новым достижениям, и так до бесконечности. Ведь жизнь дана для приобретения знаний и отдачи любви». «Откуда у него это тяготение к философии? – удивлённо подумала Татьяна. Мальчик растёт серьёзным человеком, его душа стремится к осмыслению жизни, он очень часто, не по возрасту, задумывается о высоких материях». Она знала, что его любимым произведением была «Песнь песней» самого мудрого в истории царя Соломона. Далее вся записная книжка пестрела его Притчами. Татьяна легко опустилась в кресло и стала воображать, что может статься с ними, лет, эдак, через пять – семь…. Её мечты оборвал стук в дверь, нетерпеливый и настойчивый. Открыв дверь, она увидела сына и Михаила, своего одноклассника. Приятная неожиданная радость Татьяны вызвала возглас удивления и мгновенного смущения. Мальчик сказал, что звонок почему-то не работает, поэтому он стучался, а Михаил, протянув руку через порог, чуть замешкался, но уверенно произнёс: «Ну вот, Танюша, судьба вновь повернулась ко мне лицом, я стою перед тобой и не верю своим глазам, что это ты». Сын взахлёб начал рассказывать, что Михаил Васильевич, их новый учитель истории, узнав, кто он такой, разволновался и попросился в гости. «Оказывается, вы – одноклассники, мама! Вот здорово!». Татьяна не знала, как себя вести. День сюрпризов выбил её из привычной колеи, но сын помог выйти ей из оцепенения, предложив посидеть и пообщаться за чашкой чая. Всё происходило как во сне. Приход Михаила был, как снег на голову. Он, хоть и волновался также, всё же вёл себя более уверенно. Татьяна заметила, как он изменился, стал каким-то степенным и совсем непохожим на того молчаливого мальчика, втайне влюблённого в неё. Внешне это был уже состоявшийся человек, уверенный в себе. Михаил подробно рассказал ей о своей личной жизни, достижениях, а в конце рассказа выпалил, что живёт бобылём без семьи. Были женщины, но он всегда искал в них схожесть со своей единственной любовью, но, к сожалению, не находил… Детское чувство не угасло, а окрепло и утвердилось в его сознании. Он никак не ожидал, что судьба с ним сыграет такую шутку, и вновь их пути пересекутся. Татьяна, слушая его, невольно подумала о Викторе, Анатолии. Она не понимала, почему именно сейчас появился Михаил?! Это сплетение судеб было таким странным, что не укладывалось в голове. Но, подавив свои мысли в корне, вслух сказала: «Я тоже всегда помнила о тебе…». Он, не поверив своим ушам, серьёзно взглянул ей в глаза, ища подтверждение сказанному в их глубине. Минуту молчания прервал сын.
- Мам, я пойду, а?
- Да, сынок, иди, а мы с Михаилом Васильевичем ещё поговорим, ведь столько не виделись, - ответила тихо Татьяна.
Гость встал, подошёл к окну и с горечью сказал:
- А ведь он мог быть моим сыном. Ты назвала его в честь меня?
- Да, это так, Толя тоже не возражал против этого имени.
- Я знаю всё о тебе, Таня, или почти всё. Все эти годы не проходило дня, чтобы я не думал о тебе. Ты – моё наваждение. Посмотри на меня, ведь я люблю тебя по-прежнему – больше жизни! И твои дети могут стать моими.
Татьяна не знала, что ей делать. Как никогда прежде, сейчас она понимала проявленную порывистость Михаила, ведь именно и в её жизни происходило нечто подобное. Но также понимала и другое, что её отношения с Виктором не имеют будущего. Это было так ясно, как Божий день. Вскоре пришла Кристина. Увидев девушку, мужчина широко улыбнулся. В его чёрных бездонных глазах промелькнуло восхищение и одновременно удивление. Кристина и Татьяна, как две капли воды, были похожи друг на друга. Перед ним, как будто, стояла та девочка, из-за которой он провёл не одну бессонную ночь. Она так же, как и её мама, выглядела гордо и независимо, и в то же время казалась очень скромной и мягкой. Её каштановые волосы переливались и блестели, спускаясь волнами до талии. Михаил зачарованно смотрел то на девочку, то на женщину. Было удивительно хорошо рядом с этими неземными созданиями. Незаметно подкрался вечер, и, неохотно попрощавшись, Михаил попросил разрешения на новую встречу. Женщина, не осмелившись отказать, ответила: «Заходи, как тебе захочется, но только сначала звони, а то мало ли чего…». И он почувствовал, что его любимая, такая близкая и в то же время ошеломляюще далёкая, явно что-то не договаривала. Пожав крепко ей руку, он ушёл. Кристина вопросительно смотрела на мать. Но Татьяна сказала: «Расскажу всё в следующий раз, а сейчас я устала и хочу прилечь». Татьяна, не раздеваясь, прилегла на диван. Легко окунулась в забытьё.
Было странное видение. Она едет в автобусе. Лицом к ней сидит благородный с виду, чуть седоватый мужчина. Бледное сухощавое лицо чисто выбрито. Карие глаза устремлены в окно. Чёрное, длинное пальто, подпоясанное широким поясом, создаёт ему элегантный, очень опрятный вид. Белый шарф подчёркивает аристократическую бледность лица. Почему-то Татьяна думает о нём, воображая, а что, если она попробует подарить ему стихи любимого поэта Рубцова, как воспримет этот поступок он: осудит, подумав, что она флиртует с ним, или, улыбнувшись, поблагодарит, слегка удивившись? И вдруг решила это проверить на деле. Для чего, не понимала сама. Когда он будет выходить из автобуса, она подойдёт к нему, извинившись, и вручит ему эту книгу. Оказалось, что он выходил на той же остановке, где и она. Татьяна поспешила исполнить свою задумку. Ускорила шаг, и, поравнявшись с мужчиной, почему-то волнуясь, сказала: «Извините меня, не подумайте чего-нибудь плохого, но мне очень захотелось сделать Вам приятный сюрприз: подарить стихи. У Вас слишком озабоченное лицо…». Мужчина посмотрел на неё недоумевающе. Мимолётно опустив глаза на книгу, категорично отказался от столь странного подарка, как от проказы, испуганно отпрянув и повернув к дороге, переходя на другую сторону улицы. В воздухе жаворонком повис вопрос: «Почему?». У впечатлительной молодой особы мигом улетучилось лирическое настроение, солнце стало омерзительно холодным, а лица проходящих людей показались ей неживыми, как у мумий. Татьяна стала размышлять, почему этот человек так испугался. Она не осуждала его, а пыталась понять. Вспомнила слова известного поэта: «Ты предлагаешь свою душу, на кой мне, чёрт, душа твоя?». Оказывается, вот как нелепо выглядит человек, который навязывает своё присутствие, непрошеное участие или мысли другому человеку, совсем не готовому к этому…». Проснулась в поту. Было ощущение какой-то вины, непонятности и удивления. «Странный сон», - подумала она, - чтобы это могло значить? Где-то я видела это лицо, но где?..». Весь день прошёл в ожидании какого-то события. Но, как всегда, всё вокруг было обыденным, ничем не выдающимся.
Приближался день Пасхи. Жизнь вокруг главной героини заметно оживилась. Стало как-то торжественней и теплей. Было ощущение приближающихся изменений. Ведь не зря же слово «Пасха» означает «прохождение» и «избавление», а неделя после неё – Светлая. Для христиан «Пасха» – это праздник освобождения от всех грехов, это прохождение от смерти к вечно блаженной жизни. Особенно точно раскрывает смысл этого торжества пасхальный тропарь, который повторяется несколько раз в эти праздничные дни: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав».
Татьяна не удивлялась своим внутренним переменам. Ей хотелось больше молчать. Созерцательное состояние души давало ощущение особой благодати. Она стала замечать изменения и вокруг себя, постепенно возвращаясь в привычное русло жизни. То, что раньше было главным для неё, стало второстепенным, а то, что казалось незначимым, вдруг обрело важный смысл.
Человеческий мозг не терпит простоя. Как и любой полезный механизм, он нуждается в использовании. Иначе наступает гибель, проявляющаяся в виде разрушений в памяти, подобно ржавчине на механическом предмете, лежащем в дальнем углу без надобности. Татьяна, как деятельная натура, окунулась с головой в работу. Время бежало так стремительно, что не успевала оглянуться, как вновь рождённый день уже растворялся в вечерней неге.
* * *
Как-то в один из майских дней Татьяна была приглашена на день рождения коллеги по работе. Захотелось преподнести ей символический подарок. Зайдя в магазин, недолго думая, она решила купить большую плитку шоколада с Аммаретто. Продавец, мужчина высокого роста, крепкого телосложения, отпуская товар, как бы невзначай, отметил: «У моей первой жены были такие же волосы, как и у Вас, ярко каштановые, и глаза такие же зелёные. Вы невольно мне напомнили о ней…». Татьяна, улыбнувшись в ответ, спросила: «А Вы её любили?» «Да! - с грустью ответил он, - но она мне изменила…». Татьяна, слегка смутившись, чтобы поставить точку в этом мимолётном диалоге, уверенно сделала заключение: «Сожалею, женщина должна быть верной своему любимому человеку», и тотчас направилась к выходу из магазина. Выйдя на улицу, она стала размышлять: «Судьба каждого человека – это исписанная страница, только у одного она потрёпанная, как болезнью угасшее тело, а у другого – не имеет даже стёртых углов, как у прилежного ученика». После разговора с этим приметным человеком осталось приятное ощущение от полученного тепла и в то же время ощущение безысходности жизненных обстоятельств, когда ничего изменить нельзя, сколько бы ты ни прикладывал усилий.
Войдя в автобус, легко приземлилась на сиденье рядом с девчушкой, рисующей на вспотевшем стекле цветы, бабочки и сердечки. Неожиданно настроение Татьяны значительно улучшилось. Глядя на это милое создание, хотелось жить, радоваться, не думать о суетности дней. Судя по рисункам на стекле, которые через минуту теряли свои очертания, можно было определить, по-девичьи, не омрачённое сердце. Как психолог открывает по рисункам внутренний мир ребенка, так и в данном случае было видно, что у девочки доброе сердце, полное любви к жизни, к сегодняшнему дню. Почему-то захотелось оглянуться в своё детство, вспомнить ощущения открытости всему миру, веры в не проходящее добро, полной беспечности и лёгкости, когда ещё не коснулось души разочарование, безысходная бесповоротность событий. Даже в те минуты, когда ровесники причиняли ей какие-нибудь неудобства из-за своей грубоватой шалости, Татьяна была уверена, что всё вокруг создано для любви, и что она, непременно, получит её сполна.
* * * * *
Незаметно пролетали дни, унося драгоценные минуты, которые, может быть, не были использованы по назначению и в полной мере. У приятельницы умер муж, неожиданно, как и её Анатолий. Подвело сердце, которое не щадят зачастую, мужчины, думая, что оно механическое – железное…
Похороны и поминки состоялись в деревне, где он жил последнее время. Татьяна вместе с подругой и со знакомыми приятельницы приняла участие в ритуальных делах, ни на минуту не сомневаясь, что понадобится и её помощь. И по прошествии времени стала вспоминать странные мистические события, связанные с последними проводами этого светлого человека, неунывающего шутника – бывшего моряка и прекрасного рассказчика, но сгубившего себя сверх эмоциональным восприятием окружающего быта и не вписавшегося в его условия.
За день до похорон по пути следования за гробом, машина застряла в колее, углубив колёса от попыток выкарабкаться, в жиже. Заказанное «ложе» поджидало заказчиков в сарае неподалёку, в двух кварталах от дома, где произошло унывное событие. Глубокой ночью найти помощь оказалось нелегко. Все люди спали мирным сном, окунувшись в свои очередные видения. И нарушать покой соседей было не совсем удобно. Но деваться было некуда, ведь рано утром нужно было ехать в город за покойником. Вторая попытка привлечь на помощь соседей, увенчалась успехом. Поистине – мир не без добрых людей! Соседский ОАЗик справился с предстоящей задачей за двадцать минут. Водитель, молодой человек, поначалу не мог понять, что от него хотят, но, отойдя от сна, проявил терпение и понимание в сложившейся плачевной ситуации. Видимо, Бог посылает помощь тогда, когда кажется, что всё рушится, для того, чтобы человек понимал, что он не один в этом бренном мире. Что есть сила, которая управляет нами и указывает на необходимые действия, направляя именно к тем людям, которые способны разделить участь обратившегося, взяв на себя частицу сложностей, возникших по воле обстоятельств. Всё-всё в этом мире неслучайно! Приятельница сделала ма-а-лень-ку-ю ошибку, и всё пошло наперекосяк…. Вместо того, чтобы, не теряя времени, вернуться из города на ОАЗике в деревню, как было запланировано, засветло, она решила ещё прихватить с собой двухъярусную деревянную кровать. А для этого её нужно было разобрать на части. Шурупы отвинчивать – дело мужчин! А, коль женщина этим занялась, то, естественно, время затянулось. И напряжение среди ожидающих родственников, знакомых и друзей, оставленных в деревне, стало расти. В конце концов, уже затемно задуманное свершилось, но казусов избежать не удалось. Злополучная кровать сделала своё дело: отняла драгоценное время, из-за спешки был потерян мобильный телефон, сломалась дверная ручка у машины, и, в конечном итоге, случился сердечный приступ у горемычной хозяйки плачевного дня. Слава Богу, помощь была оказана своевременно! Но, что началось потом, было уморительно, и не ко времени будет сказано, смехотворно. Да, умерший был весельчаком, балагуром, хорошим рассказчиком, умеющим правду сочетать с вымыслом так искусно, что всё, что он выдавал, воспринималось, как реальное, не вызывая никаких сомнений. Видимо, ему было угодно немного нас всех посмешить, потешить, и таким образом, снять накопившееся напряжение и раздражение. Казалось, что он всюду нас сопровождал, и всеми руководил по-своему усмотрению. Представьте себе, среди тёмной ночи, когда главным наблюдателем всего происходящего является скептическая луна, по главной широкой дороге села, гулко хлюпая жижей, несут пустой гроб двое мужчин, а рядом семенят трое женщин, одна из которых, самая маленькая, пытается помочь уменьшить тяжесть, подняв высоко руки под центром гроба. Так и не дотянувшись до намеченной цели, она идёт с вверх поднятыми руками, надеясь, что хотя бы, таким образом, окажет невидимую помощь в этой необычной процессии. Пятёрка мирно шествующих людей выглядела тогда уморительно, а, скорее всего, шокирующе….
Теперь же, оглядываясь назад, всё воспринимается иначе. Впечатляющая острота события ушла, осталась светлая грусть, и, как ни странно, ощущение приобретения, а не потери. Соседи поговаривали, что перед смертью бывший моряк был настолько деятелен, что известие о внезапной его кончине было, как гром среди бела дня! Не зря говорят, что в момент приближения смерти в человеке освобождается громадная сила жизни. Таким и видели его последнее время друзья, соседи, знакомые. И почему-то не хочется думать об этом человеке, как об ушедшем навсегда. Видимо, таким образом, идёт защита от безысходности. Есть такое понятие, что смерть не может властвовать над сознанием, и, пока жив хотя бы один человек из его окружения, память живёт о нём, помогая воскресить его индивидуальные привычки, манеры, неповторимость, как божескую данность.