ты слишком много врал,
когда на горизонте
уже усох Арал,
а ты кричал – «Не троньте
недолетевших стай!»
от пуль из вереницы,
за кровоточный край
крыла поймал синицу…
*
…а после на плече твоем
наворожила снов.
скажи, другие знают,
о том, что птицелов –
Ты?
*
Беречь сны
от чужих лиц,
от чужих рук –
ремесло синиц.
Не скупись – укрой
от дождя плащом.
как же я, скажи,
дотянусь крылом
израненным?
*
Струны в клочья,
били в стену,
жгли рассветы,
рвали вены.
На постой
пускали пришлых,
средь своих
узрели лишних.
По вокзалам –
вереницы…
-Больно? тише…
я – синица…
*
Город был светел, свят
и нежность
глотал клубАми
сигаретного утра…
*
Боюсь уронить солнце
на руки тебе,
а вдруг,
ты прожжешь ладони?
Заштопай мне крылья
и, может быть,
я полечу на северо-запад
охранять твои сны.
*
Все знают, что зимой
не умирает город.
Все знают, что тоску
врачует хмель и солод.
Все знают, что судьба
не бережет крылатых,
что растворяет дождь
вагоны стекловаты.
Что солнце ворожит
на трехэтажных креслах,
и что для февраля
едва найдется место
в тетрадях. На тебя
смотреть тревожно, слышишь? –
ты бледен, болен и
ужасно странно дышишь.
Все знают, все молчат.
а я, хранитель снов,
одна на свете знаю,
о том, что птицелов –
Ты…
*
Не от большого ума
теряется зима
в сугробах сладкой ваты.
Нельзя жалеть крылатых.
Да-да. Я помню, друг,
слетаются на юг
сегодня наши стаи.
*
Вживляя жизнь
в разутый сон
за край держись,
держись за трон, -
не тронь крыла! –
еще болит.
Заштопай душу – пусть поспит
твой птицелов…
(16-22.11.07)