Они встретились в больничной палате. Одной из них было уже за 60, другой лет на 10 меньше. Они долго не разговаривали между собой, но все время молчать тяжело, и они разговорились. Тут сработал закон поезда: встретились и больше никогда не увидятся. Разговор их был о жизни, о пережитом, ведь только незнакомому человеку легко рассказать о себе все.
Старшая из них, Мира Абрамовна , была одинока, а Ирина Ильинична имела благополучную семью: мужа и сына. Но у каждой из них «пятая графа» имела большое значение в судьбе.
Рассказ Миры Абрамовны: « Я родилась на Украине, недалеко от Киева в еврейском местечке. Семью нашу уважали: мама отлично шила, а папа сапожничал. Родилась я в тридцать шестом, росла пятым ребенком в семье. Старший брат Сендер ушел на фронт и не вернулся, я плохо его помню, мне еще пяти лет не было тогда. Нас эвакуировали, мы оказались на Урале в Нижнем Тагиле, большом промышленном городе. Жили в комнате еще с одной семьей таких же бедолаг, только простынею ее разгородили. Мы жили вшестером, а они втроем- и вот так всю войну. Не ссорились. Голодали. Мама с папой ездили в село, мама брала заказы на шитье, а папа помогал сельчанам по хозяйству: копал огороды по весне, чинил обувь, даже печки ремонтировал, всему за войну научился. Привозил продукты, но ртов было много, на всех не хватало. Потом мама стала шить одежду для солдат. Я и трое моих братьев были предоставлены себе, с нами бегали дети соседей - Галя и Лешка. Галя – моя ровесница, а Лешка, как и мой брат Фимка, с тридцать второго. Их мать Клавдия дома редко появлялась, детей надо было кормить. Вот и мои старшие братья к концу войны работать на заводе стали, ростом небольшие, подставочки им приходилось под ноги ставить…
Кончилась война, соседи уехали к себе в Мозырь, а мы в этой комнате одни остались. За три дня до 9 мая похоронку получили на Сендера, братишку моего, погиб он под Кенигсбергом. Так что День Победы для нас не веселый, а печальный праздник. Окончила я семилетку, поступила в техникум, - и засосала меня студенческая жизнь. Много интересного открыла для себя, активисткой стала. От семьи своей, от дома постепенно отошла. Парень у меня появился, русский, Васильком звали. Красивый, синеглазый, лицо, как с плаката. Неразлучными нас прозвали, а к окончанию техникума решили пожениться – представить жизнь друг без друга мы не могли. Но… Мама его, узнав, что я еврейка, сказала:
- Вот еще, не хватало мне внуков-евреев, уж лучше бы на цыганке женился, Васька, те хоть веселенькие, а эти смурые да скупые.
- Мама, что ты говоришь?- расстроился Василек, - Мирочка, как и мы, из простой бедной семьи, родители работают с утра до вечера, и братишек у нее много, она - не белоручка. И мама Мирина ко мне хорошо относится.
- Дурак ты, Васька, кто еврея обдурит… Это мы, русские, простодырые, а они…Жизни ты не знаешь. Так и знай: я не допущу, чтобы ты на Мирке женился.
- Благослови меня, мама, я люблю ее, очень.
- Не для того я тебя рОстила, чтобы ты евреям достался.
- Все равно я женюсь!
Василек по своей наивности мне это рассказал, а я… Я поняла, что из этого брака ничего хорошего не выйдет, купила билет и уехала в Свердловск, где меня никто не ждал. Устроилась на работу, общагу дали… Парни обращали на меня внимание, я ничего себе была, но я старалась с ними не общаться, вдруг повторится то, от чего уехала.
Полюбила в театр музкомедии ходить, своих любимых артистов Викс и Маренича должна была каждую неделю видеть, очень они мне нравились. Там познакомилась с парнишкой, светлокудрым, веселым, из разговора с ним поняла, что он из татарской семьи. Сережа признался мне, что он фанат оперетты, а из артистов предпочитает моих кумиров. Через несколько месяцев он сказал мне, что я ему нравлюсь, не против ли я встречаться с ним? Конечно, я хотела, но прошлая любовь все еще доставляла мне горькие воспоминания.
-Сережа, - сказала я,- ты мне понравился, но я не русская, еврейка.
- Но я тоже не русский, татарин, так что это даже совсем неплохо.
- А твои родители? Они захотят татарку.
-Ты ошибаешься, моим родителям понравится та, которую выберу я.
Вышла замуж я за Салима (так его звали на самом деле) , родители его встретили меня приветливо. Сразу доченькой назвали. Через год я Наташку родила, очень на него похожую. Шесть лет жили в любви и согласии, но беда случилась: утонул мой любимый на рыбалке, спасти не смогли. Похоронила его, и решила, что никто мне больше не нужен. Сама доченьку воспитаю. Родители Сережи, как могли, помогали мне.
Я работала в стройтресте, там у нас в бухгалтерии холостяк старый работал Моисей Израильевич, человек мягкий и добрый. Он был старше меня на 15 лет. У него девушка во время войны погибла, он остался один, да так и не женился. Посватался он ко мне, я подумала и согласилась, вдвоем повеселее, а любить я уже никогда не смогу. Так ему и сказала. Зарегистрировались мы с ним, а через месяц шла по улице в магазин и слышу, кричат:
-Мира, Мира!
Обернулась, а на меня мужчина незнакомый смотрит.
- Не узнаешь? – спросил он.
Его лицо мне показалось знакомым, а кто он, вспомнить не могла.
- Алексей я, Стариков,- улыбнулся он.
-Боже мой, Лешка!- стала обнимать я бывшего соседа по комнате,- Как тетя Клавдия, Галка?
Мы зашли в кафе-мороженое и долго беседовали обо всем.
- Галка теперь в Свердловске живет, я к ней приехал, мама с Галкой живет, ребятишек Галкиных нянчит. Сейчас я, между прочим, холост, живу один. Так что свято место пусто, голубушка моя. Работа у меня хорошая, денежная, машину недавно купил. А ты как?
- Месяц назад вышла замуж второй раз, первый муж погиб, я его очень любила.
- А второго любишь?
- Тебе правду сказать или соврать?
-Правду, Мирочка, мы же почти родственники.
- Нет, я не люблю мужа, но он хороший и добрый человек.
Через месяц уехала я со Стариковым в Мозырь, оставив Наташеньку у родителей Салима: уж очень просили они внучку оставить, пока не устроюсь. Жизнь с Лешкой не заладилась, он оказался эгоистом, я скучала по дочери, а он смеялся надо мной, называл клушей, детей не любил. Прожив с ним почти пять лет, я бросила все и уехала в Свердловск. Узнала, что Моисей Израильевич год назад умер от инфаркта, может, в этом есть часть моей вины. Но исправить ничего нельзя. Милый добрый Моисей, почему у нас с тобой так получилось? Дочь тоже отвыкла от меня, так и осталась с дедом и бабой. Потом уехала учиться в Московский университет, вышла замуж за венгерского еврея, теперь живет в Будапеште, у нее уже внучонок маленький есть, Шандором зовут, а сына зовут Сережа, как отца. Только я для нее чужая, она больше бабу с дедом любила. Лешка быстро утешился, женился на официантке, молодой и красивой, это мне Галка рассказала. А я вот одна так и живу с тех пор, никому не нужная, в Израиль приехала, чтобы жизнь поменять, а тут болезни одолели. Годы!
- У вас фамилия для Израиля необычная.
- Хакимова. Но это не моя фамилия, это Салимчика, единственного мужчины, который меня любил. Никогда я ее не поменяю. Часто его вспоминаю и плачу. Раньше ходила к нему на кладбище частенько, татарское кладбище на Северном напротив еврейского. Приду к нему, расскажу все новости, и легче станет. Ладно, разболталась я, расскажите вы о себе, Ирина Ильинична.»
« Мой рассказ гораздо короче. С детства была влюбчивой, бойкой, родителям трудно со мной пришлось, держали меня в «ежовых рукавицах». А мне любви хотелось! Нравиться! Они мечтали выдать меня замуж за еврейского парня, чтобы семья была приличная, обычаи соблюдающая. Но сначала хотели дать мне образование, у самих его не было. Я учиться терпеть не могла, втихаря сбегала с уроков на танцульки. Вот это мое было! Здорово! Свет, музыка, парни вокруг…
Там познакомилась с Николашей Кузнецовым. Красотой Коля не блистал, да и ростом не вышел, не знаю, почему меня тянуло к этому парню? Коля ушел в армию, я ужасно скучала, поехала в Иваново, где он служил, чтобы только увидеть его. Я прожила там целую неделю, но мой любимый ко мне не притронулся, берег до свадьбы.
- Всему свету буду хвастаться, что женился на девственнице, - пошутил он, и я поняла, насколько сильно он меня любит.
Я тоже не хотела близких отношений, боялась, что забеременею, хотя, окончив школу, получила специальность медсестры и знала, что делают в таких случаях. Отец из-за Николаши перестал со мной разговаривать, мама тоже не одобряла мой выбор. Коля служил последний год , я ждала демобилизации моего любимого. Но вскоре все изменилось. Моя тетя Рива, сестра отца, позвонила мне и сказала, чтобы я пришла к ней по важному делу. Оказалось, что ее сосед Марик пришел из армии, и хитрая тетка под предлогом починки радиоприемника пригласила парня к себе, и на это же время пригласила меня. Так я впервые встретилась со своим будущим мужем. До чего красив он был в ту пору! Высокий кудрявый шатен с огромными зелеными глазами. Носик небольшой, слегка вздернутый, а губы яркие, манящие. Тетка попросила, чтобы я его познакомила со своей двоюродной сестрой, но я уже была покорена им полностью. Колю забыла раз и навсегда.
Марик не был говоруном, больше молчал, провожая меня до дома. Стали встречаться, познакомила его с сестрой, чтобы узнать ее мнение о нем. Сестре он понравился. Тогда я, не долго думая, сделала ему предложение стать моим мужем, он согласился. И вот мы оказались вдвоем: спокойный флегматичный Марк и ревнивая истеричная я. Теперь мой неровный характер стал проявляться во всей красе. Ох, и ревновала я его, просто к каждому столбу. Но мой дорогой муж не обращал внимания на мои истерики, вел себя достойно, не ввязывался ни в какие конфликты. Порой это меня раздражало. Он пытался своим спокойствием отрезвить меня, успокоить. Профессию медсестры пришлось оставить, мужу не нравились частые ночные дежурства.
Как-то встретила бывшую подругу, та рассказала мне, что Николай пришел из армии и пирует с горя. Меня это уже совсем не интересовало, я просто забыла о нем. Больше я о Кузнецове не слышала. Весь свой трудовой стаж выработала на рутинной тяжелой работе, нисколько этим не удовлетворяясь. Так что в работе счастья своего не нашла. Работая в складе, подружилась с одной женщиной, Раисой ее звали. Любила Райка выпить, но была добрая, услужливая, ко всем проявляла сочувствие. Дочку воспитывала одна, грубая была, мужиковатая, сильная: грузчиком работала. Как-то раз пришли мы с ней ко мне домой, Рая, конечно, с бутылочкой, я покушать сделала. Муж на работе был. Поговорили мы с ней о делах наших женских, пожаловались друг на другу: она на судьбу, я на завскладом, относившемуся ко мне неуважительно. Когда пришел Марк, мы в одних трусах спали на кровати. Долго Марик не мог успокоиться: спрашивал, кто Райка- мужик или баба, уж очень она повадками на мужчину походила. Жизнь ее сломала. А мой муж решил, что мы с ней чуть ли не любовники, вот смех и грех! Нет, не подумайте, Мира, склонности к выпивке у меня никогда не было, так уж тогда получилось нелепо, со всеми бывает.
Через год, когда с Райкой уже не виделась, узнала, что она умерла, дочка ее приходила и рассказала. Не проснулась она, выпила с вечера много. На похороны мы с Мариком вместе ходили, венок заказали, человеком-то она была добрым, хоть и беспутным.
Сын у нас только один, больше я не смогла родить. Институт и техникум наш Ленька кончил, а потом в девчонку влюбился, в русскую, и я , как и мои родители, против нее была, а потом он еврейку нашел, Анну, живут неплохо, но я Аньку не люблю, а она меня, не тянет нас друг к другу, очень она высокомерная и себе на уме. Может, не права я, ревную? А Леньку люблю гораздо больше, чем внука Борьку, тот больше в Анькину породу, такой же чистоплюй!
Мы с Мариком почти сорок лет вместе, он живет мной, а я им. Кольку никогда не вспоминаю, а русскую девчонку, что с Ленькой моим встречалась, встречаю. Она простая, всегда поговорит со мной и с мужем, а Анька не очень-то. Что мы ей малообразованные!»
Их выписали из больницы одновременно, но адресами они не обменялись. Одна жила в Натании, вторая в Бат-Яме, и пути их еще вряд ли пересекутся. А душу излили только потому, что надо когда-то выговориться. А сделать это легче , когда с человеком больше никогда не увидишься.
Автор: Зинаида Маркина 8 августа 2005 года